Стихи, которые нам нравятся

[alex алекс]

Опрокинулись, опустели кубки раковин; рокот, гул. Тёплый пепел пустой постели - позолота голодных губ - пряной взвесью кипит в топазе. Воды бережны и свежи. Струны песен, рапиры басен скрыло кружево тонкой лжи. Белый иней зацвел на стали, напоённой, слепой, нагой. Очерствели, сплелись, устали, облеклись, обрели покой на руинах былых пожаров, не дождавшись, не догорев.

Холода выпускают жала и царапают по коре.




Аня Аллегра

 

[Цветок Магриба]

«Колыбельная»

Спи, сынок, и не бойся: окно закрыто…
Хочешь молока? Или может печенья?
Твой брат далеко, в той стране, что от взрослых сокрыта,
А феи – созданья коварные сразу с рожденья.

Ведь именно феи его у меня и украли.
Я была молода и слишком беспечна…
Но феи не могут любить. Лишь желать, да и то едва ли.
И они не учли, что любовь моя бесконечна.

Спи сынок, и не бойся, я их истребила позже.
Птицы слишком глупы, да и фей стало слишком мало,
Верить в невидимых фей детям как-то негоже,
Я уничтожила всех, в том саду, час спустя после бала.

Мой милый Питер, тебя ведь зовут как и брата…
А мне врачи говорят, что утрата меня подкосила,
Но ты станешь взрослым, моя дорогая отрада,
Ах, ты уж уснул… А вот я не могу спать без сына.

Я живу пятый год в стране Нет-И-Не-Будет,
Постоянно курю табак, и вино заедаю сыром.
Мне давно наплевать, что подумают где-то там люди.
Я живу в мечтах… Со своим потерявшимся сыном.

___
Посвящается:
Всем матерям,
Питеру Пэну,
Феям из Кенсингтонского сада,
И Джеймсу Барри.


Мария Мироненко

 

[annazimoj]

Бродский
Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной, но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.
Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

 

[alex алекс]

Дж. Байрон


Расставание


поцелуй в губы, тех кто уходит
получается нежный и прочный,
недопито вино — перебродит,
день любой всё ж сменяется ночью

взгляд прощальный ответит любовью,
по щекам твоим слёзы катились,
и такою неистовой болью
на разбитое сердце ложились

волны страсти и вечного счастья
о гранит одиночества бьются,
есть лишь память, которой не властен
океан слёз, что позже прольются

не пиши мне красивые письма,
мой ответ будет также не ярок,
разве стоят слова наших истин,
но сердца сохранили подарок

днём и ночью, и в счастье и в беды
помнить ту, что сейчас не с тобой,
и любовь пронести, как луч света,
и нести за двоих одну боль...

 

[Ъакалавр]

[COPYRIGHT]Бывает друг, сказал Соломон,
Который больше, чем брат.
Но прежде, чем встретится в жизни он,
Ты ошибешься стократ.
Девяносто девять в твоей душе
Узрят лишь собственный грех.
И только сотый рядом с тобой
Встанет - один против всех.

Не обольщением, ни мольбой
Друга не приобрести;
Девяносто девять пойдут за тобой,
Покуда им по пути,
Пока им светит слава твоя,
Твоя удача влечет.
И только сотый тебя спасти
Бросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегда
Твой кошелек и дом,
И можно ему сказать без труда,
О чём говорят с трудом.
Девяносто девять станут темнить,
Гадая о барыше,
И только сотый скажет, как есть,
Что у него на душе.

Вы оба знаете, как порой
Слепая верность нужна;
И друг встаёт за тебя горой,
Не спрашивая чья вина.
Девяносто девять, заслышав гром,
В кусты сбежать норовят.
И только сотый пойдёт за тобой
На виселицу - и в ад![/COPYRIGHT]

Редьярд Киплинг

 

[Цветок Магриба]

Идут
обыденные дожди,
по собственным лужам
скользя.
Как будто они поклялись
идти,-
а клятву нарушить
нельзя...
Даже смешно -
ничего не ждешь.
Никакого чуда
не ждешь.
Засыпаешь -
дождь.
Просыпаешься -
дождь.
Выходишь на улицу -
дождь.
И видишь только
пустую мглу,
город видишь
пустой.
Газировщица
скрючилась на углу -
упорно
торгует водой.
А воды вокруг! -
Столько воды,
просто некуда разливать.
Это все равно,
что идти торговать
солнцем -
там, где сейчас
ты!..
Послушай,
а может быть, и у вас
такая же чехарда?
У подъезда в глине
"газик" увяз,
на балконе слоем -
вода...
Если так -
значит, в мире какая-то ложь!
Так не должно быть!
Нет!
Потому что нужно:
если мне -
дождь,
то тебе -
солнечный свет.
Как дочка, солнечный!
Как слюда!
Как трескучая пляска огня!
У тебя не должно быть дождей
никогда.
Пусть они идут
у меня...
А они идут -
слепые дожди.
Ни деревьев нет,
ни травы...

Пожалуйста,
это письмо
порви.
И меня за него
прости.
А впрочем,
дело совсем не в нем.
Просто, трудно терпеть.
Море гудит за моим окном,
как поезд,
идущий к тебе.

Р. Рождественский

 

[Цветок Магриба]

Камень совершенен

полон неизменным каменным смыслом
всегда равен себе и во всем знает меру

его не бросает ни в жар ни в холод

все в нем правильно и надежно
ни тревоги ни памяти ни желаний

тяжелым укором его благородное тело
лежит на моей ладони
наливаясь притворным теплом

- От камней нет спасенья
они до конца
будут смотреть на нас не мигая
светло и спокойно


З. Херберт

 

[АлЁ!]

Мне никогда не нравилось чувство меры –
я говорю не вовремя, зря молчу,
я выбираю кофты не по размеру
и людей я выбираю не по плечу[COPYRIGHT]...[/COPYRIGHT]

 

[Цветок Магриба]

Шепни, что осенью придешь –
И лето я смахну,
Как надоевшего шмеля,
Прилипшего к окну.
А если год придется ждать –
Чтобы ускорить счет –
Смотаю месяцы в клубки
И суну их в комод.
И если впереди – века,
Я буду ждать – пускай
Плывут века, как облака
В заокеанский рай –
И если встреча суждена
Не здесь – в ином миру,
Я жизнь сдеру – как шелуху –
И вечность изберу –
Но мне – увы – неведом срок –
И день в тумане скрыт –
И ожиданье – как оса
Голодная – язвит.

Э.Дикинсон

 

[Цветок Магриба]

Улыбка

Синее небо не умеет улыбаться,
И потому облака по небу летают.

Дерево не умеет улыбаться,
И потому листву его колышет с шелестом ветер.

Собака не умеет улыбаться,
И потому хвостом радостно машет.

Люди, напротив, умеют улыбаться,
Но временами забывают,
Что такое улыбка.

Умеют улыбаться,
И потому обманывают друг друга улыбкой.

Сюнтаро Таникава

 

[alex алекс]

Праведник, знаешь, как сладостен грех?
До исступленной дрожи.
Платье скользит по бедрам вверх:
Тонкое кружево, бархат кожи...
Я сейчас злая, сочтешь, верно, дерзкой.
Губы мои запечатай
Воплями страсти пронзительной, зверской,
Неконтролируемой... непочатой.
Но вот и теперь верность - девка босая,
Голодная - взглядами гордыми
Опять неизвестно кого кусая,
Кичится своими рекордами.
И, отрекшись от страсти слепой
Нравственности в угоду,
Ты добродетель свою воспой,
Я воспою свободу.




Аня Аллегра

 

[АлЁ!]

Он, наверное, где-то есть,
Далеко, там, где нет меня,
Гладит рыжей собаки шерсть
У тускнеющего огня.

В его комнатах полумрак,
Смотрят грустно портреты в зал,
У него несчастливый брак
И искрящиеся глаза.

А за окнами тот же век,
Тот же месяц и тот же Бог.
Незнакомый мне человек
С рыжим псом у согретых ног

Пьет горячее молоко,
Отдыхая от желчи дня.
Очень жаль, что он далеко,
Далеко, там, где нет меня.

© 2005

 

[KatrinAnnh]

Не символическая
смена цифр,
не жалкий троп,
связующий два мига,
не завершенье оборота звезд
взрывают тривиальность этой ночи,
и заставляют ждать
тех роковых двенадцати ударов.
Причина здесь иная:
всеобщая и смутная догадка
о тайне Времени,
смятенье перед чудом —
наперекор превратностям судьбы
и вопреки тому, что мы - лишь капли
неверной Гераклитовой реки,
в нас остается нечто
незыблемое.

Хорхе Луис Борхес

 

[Цветок Магриба]

Женский портрет


Предстоит выбор:
Меняться самой, лишь бы ничего не менялось.
Это легко, очень трудно, невозможно, рискнуть стоит.
Глаза у нее, если надо, то голубые, то серые,
Черные, веселые и — без повода — полные слез.
Спит с ним, как чужая, как единственная на свете,
Родит ему четверых, одного, не родит вовсе.
Наивная, но даст толковый совет.
Слабая, но потянет.
Потеряла голову? Всего на минутку.
Читает Ясперса и женские журналы.
Не знает, для чего этот винтик, но построит мост.
Молодая, как всегда молодая, все еще молодая.
В руках у нее воробушек со сломанным крылом,
Деньги свои кровные для путешествий в дальние страны,
Дощечка для мяса и рюмка зубровки.
Куда она так спешит? Устала, наверное…
Нет, ничуть, немножко, ужасно, пустяки.
Может, любит его, а может, стоит на своем.
В горе и в радости, с божьей помощью.

В.Шимборская

 

[Lizza]

Спасибо меня предавшим!
Я стала ещё сильней…
И слабости не прощавшим –
За холод души своей…

Спасибо меня толкнувшим!
Теперь я летать могу…
Судившим и упрекнувшим –
Спасибо, и я не лгу…

Без ваших уроков горьких,
Не знала бы вкус добра…
Ах, сколько вас было, сколько…
Мне вас отпускать пора…

Спасибо друзьям неверным,
Что маски роняя вдруг,
В беде убегали нервно,
Меня проклиная вслух…

Мне стало намного легче,
Без вашей слезы скупой…
Я чувствую рядом плечи
Людей, что за мною в бой…

Спасибо, судьба, за опыт,
Что дался совсем не в дар…
Легла на надежду копоть,
Но вера в душе – нектар…

Спасибо за наговоры
И сплетен облезший хвост…
Обиды – на сердце шторы…
Прощение – к счастью мост…

Спасибо меня сдержавшим
Над пропастью в жуткий час…
А всем обо мне не знавшим
Спасибо, что встречу вас…

Ирина Самарина

 

[Цветок Магриба]

А когда — когда-нибудь — как в воду
И тебя потянет — в вечный путь,
Оправдай змеиную породу:
Дом — меня — мои стихи — забудь.

Знай одно: что завтра будешь старой.
Пей вино, правь тройкой, пой у Яра,
Синеокою цыганкой будь.
Знай одно: никто тебе не пара —
И бросайся каждому на грудь.

Ах, горят парижские бульвары!
(Понимаешь — миллионы глаз!)
Ах, гремят мадридские гитары!
(Я о них писала — столько раз!)

Знай одно: (твой взгляд широк от жара,
Паруса надулись — добрый путь!)
Знай одно: что завтра будешь старой,
Остальное, деточка,— забудь.

Цветаева "Але"

 

[Цветок Магриба]

ПЕСНЬ О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ

Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему
Идет вдохновенный кудесник,
Покорный Перуну старик одному,
Заветов грядущего вестник,
В мольбах и гаданьях проведший весь век.
И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землею?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмешь ты коня».

«Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен;
Правдив и свободен их вещий язык
И с волей небесною дружен.
Грядущие годы таятся во мгле;
Но вижу твой жребий на светлом челе,

Запомни же ныне ты слово мое:
Воителю слава — отрада;
Победой прославлено имя твое;
Твой щит на вратах Цареграда;
И волны и суша покорны тебе;
Завидует недруг столь дивной судьбе.

И синего моря обманчивый вал
В часы роковой непогоды,
И пращ, и стрела, и лукавый кинжал
Щадят победителя годы...
Под грозной броней ты не ведаешь ран;
Незримый хранитель могущему дан.

Твой конь не боится опасных трудов:
Он, чуя господскую волю,
То смирный стоит под стрелами врагов,
То мчится по бранному полю,
И холод и сеча ему ничего.
Но примешь ты смерть от коня своего».

Олег усмехнулся — однако чело
И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло,
С коня он слезает угрюмый;
И верного друга прощальной рукой
И гладит и треплет по шее крутой.

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.
Прощай, утешайся — да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конем отошли,
А князю другого коня подвели.

Пирует с дружиною вещий Олег
При звоне веселом стакана.
И кудри их белы, как утренний снег
Над славной главою кургана...
Они поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они...

«А где мой товарищ? — промолвил Олег,—
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? всё так же ль легок его бег?
Всё тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу: на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.

Могучий Олег головою поник
И думает: «Что же гаданье?
Кудесник, ты лживый, безумный старик!
Презреть бы твое предсказанье!
Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня.

Вот едет могучий Олег со двора,
С ним Игорь и старые гости,
И видят: на холме, у брега Днепра,
Лежат благородные кости;
Их моют дожди, засыпает их пыль,
И ветер волнует над ними ковыль.

Князь тихо на череп коня наступил
И молвил: «Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалекой,
Не ты под секирой ковыль обагришь
И жаркою кровью мой прах напоишь!

Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!»
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная лента, вкруг ног обвилась:
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.

Ковши круговые, заленясь, шипят
На тризне плачевной Олега:
Князь Игорь и Ольга на холме сидят;
Дружина пирует у брега;
Бойцы поминают минувшие дни
И битвы, где вместе рубились они.

1822

 

[KatrinAnnh]

Твёрдой рукой разгони мутной грусти шлейф.
Да не вздыхай, не для этого дышит грудь.
Нет, я - не глюк, я - твой верный гитарный эльф.
Нам на двоих этот мир, этот Бог и – в путь…

Я, свесив лапки, сижу на шестой струне,
хрящиком крылышек чувствуя нежно «эр-р-р».
Ты не раздумывай, просто доверься мне.
Я в прошлых жизнях был доктор и инженер.

Я отгоняю фальшивинки нот и слов,
чтобы сироп не попал в твоих песен соль.
Я, как цепной мотылёк, укусить готов
каждого, кто причинит тебе зло и боль.

Перебирая, как следователь, всерьёз
мыслей твоих перепутанные пласты,
я нахожу в них алмазные брызги слёз
и проношу через памяти блок-посты.

А когда хлынут в портал в тридцать три струи
рифмы, мелодии, образы, бред и сны,
сглажу удар, пропуская через свои
крепкие рёбра летучей худой шпаны.

Нас временами колотит земная дрожь,
грохот небесный лупасит сквозь кроны крыш.
Я буду жить и летать, пока ты поёшь.
Мне очень трудно дышать, если ты молчишь.
Мне очень больно дышать, если ты молчишь…

© Конструктор

 

[Toreador]

@KatrinAnnh, интересное стихотворение.

 

[Цветок Магриба]

Колеблющаяся Нике

Особенно прекрасна Нике
когда колеблется сомневаясь
правая рука как приказ прекрасна
с опорой на воздух
но вздрагивают ее крылья

ведь она видит
как юноша одиноко
идет по длинному следу
боевой колесницы
по серой дороге в сером пейзаже
среди скал с терновником редким

этот юноша скоро погибнет
чаша весов его срока
склоняется резко
долу

так хотелось бы Нике
спуститься
к нему с поцелуем

но она боится
чтобы он который не ведал
восторга ласки
познав ее
может сбежать как иные
с поля этого боя
потому колеблется Нике
и наконец решает
остаться в той позе
какую ей придал ваятель
устыдившись минутного волненья
прекрасно зная
что на рассвете завтра
найдут этого парня
с отверстой грудью
застывшим взглядом
и терпким оболом отчизны
за мертвыми устами

З. Херберт