Все о Драконах

[Talamasca]

 

[Сиш]

Чаепитие на крыше

– Как думаешь, дружище, зачем нужны эти высокие шпили? – громогласно вопрошал огромный изумрудный дракон, ловко держа в когтистой лапе чайную чашечку. Кончик драконьего хвоста свешивался с крыши и рассеянно постукивал по стене дома, окошки тихонько позвякивали в такт.
– Ну, не знаю. Наверное, для флюгеров, – лениво отозвался трубочист, постоянный собеседник дракона.
Они вместе пили чай на крыше по вторникам. Одежда трубочиста – даже шляпа и ботинки – была покрыта тонким слоем сажи. Издержки профессии, знаете ли.

– А вот и нет! Флюгеры, конечно, дело хорошее. Но шпили – они для другого. Вот угадай, для чего? – дракон еще азартней застучал хвостом.
– Может, чтобы за них цеплялись облака?
– Не угадал! Не угадал! Давай ещё одну попытку!

Трубочист налил себе ещё чайку, укусил за бочок пушистую булочку, сделал вид, что задумался, и протянул: «Я сдаюсь».

– А я тебе скажу! Эти шпили – это парковка для дирижаблей. Представляешь? Для самых настоящих дирижаблей. Их к шпилям привязывают веревочками, чтобы не улетели, – дракон торжествующе отпил последний глоток и вернул чашку на изящный столик.
– Знаешь, я ведь никогда не видел дирижаблей. Какие они? – трубочисту и впрямь стало интересно.

Дракон даже немного раздулся от важности, дыхнул на закопчённый чайник, и в нём тут же закипела вода. Снова разлит чай по чашкам.

– Ну, слушай. Дирижабли – это такие воздухоплавательные машины. Внутри у них огонь, а позади – хвост. Дирижабль крутит хвостом и поэтому двигается, причём совершенно бесшумно. В брюхе он перевозит человечков вроде тебя. Обожаю дирижабли!

Дракон замолчал. Трубочист с восхищением поглядел на него: «Я теперь тоже их обожаю!»

Друзья долго еще пили чай на крыше, болтая о дирижаблях.

[COPYRIGHT]Ирина Ковальчук [/COPYRIGHT]

 

[Toreador]

В брюхе он перевозит человечков вроде тебя.

Как-то это многообещающе получилось.::D:

 

[Сиш]

Как-то это многообещающе получилось.

а мне понравилось.. не кровожадно, а скорее, трогательно, получилось
по моему

 

[Toreador]

@(Си), ты права, это я с утра ищу скрытый смысл в жизни.::D:

 

[Сиш]

ты права, это я с утра ищу скрытый смысл в жизни.

Ну, назовите, к примеру, пару синонимов к слову "нежить"?
- Легко! Зомби, скелетоны, андеды..
- Воооот... А нормальный человек назовет: холить, ласкать, проявлять нежность

:girl_blum_b:

 

[Летняя Зима]

 

[Toreador]

Легко! Зомби, скелетоны, андеды..

Это правильный ответ.

 

[Сиш]

Это правильный ответ.

во во и я на это намекаю .. прозрачно

 

[Talamasca]

 

[tinsnake]

Не помню, постил я здесь эту картинку или нет? Хорошо в свое время драконы обезьянам по мозгам проехались. До с их пор помнят.

 

[tinsnake]

Это правильный ответ.

Один выдох. Никакой дракон рядом с собой нежить терпеть не будет.

 

[Toreador]

Никакой дракон рядом с собой нежить терпеть не будет.

А костяной?::D:

 

[tinsnake]

А костяной?::D:

Ты, серьёзно, это недоразумение драконом считаешь? Сжечь, нафиг.

 

[Toreador]

Ты, серьёзно, это недоразумение драконом считаешь? Сжечь, нафиг.

Считаю.

 

[tinsnake]

:rolleyes:

Добавлено через 8 минут

Как практиющий некромант, могу сказать ответстенно - костяные драконы, это големы. Или высшая нежить (в худшем случае).

 

[Talamasca]

@tinsnake, практикующие некроманты слишком плохо пахнут своей работой, я бы в этом не признавалась.

 

[Toreador]

Про дракона и дыру во времени
Провалился однажды сказочный дракон в дыру во времени. Летал себе спокойно, радуясь жизни, и долетался. Выпал прямо посреди зала заседания какого-то парламента, непонятно какой страны. В начавшейся суматохе, недолго думая, сожрал всех народных избранников, брякнулся на пол с полным брюхом и лежит, продохнуть не может.
На шум стали сбегаться люди. Новость о появившемся неизвестно откуда драконе, который в один миг оставил государство без руководства, быстро облетела страну.
Собрался народ на собрание, пошептался и попросил гостя у руля встать, потому как выбирать больше некого было. У дракона тоже выбор не велик был, обратно вернуться - шансов ноль, а заниматься чем-то надо. Подумал он да и согласился.
И стал дракон править. Пособия матерям поднял, старикам пенсии увеличил. У рептилий за потомство жизнь отдают, а старость уважают. Взяток не брал - ну, зачем дракону деньги? Машины, любовницы, особняки его мало заботили. Граждане ему целый ангар выделили, харчи с ферм регулярно поставляли. С нерадивыми и неисполнительными чиновниками разговор короткий - кучка пепла и привет маме.
Расцвело государство, коррупция исчезла, бюрократия испарилась, экономика поднялась на высокий уровень. Не страна, а просто сказка.
Одно только плохо. Драконы - существа редкие и на все государства и страны их не хватает. А потому сидим мы и ждем: может и к нам кто провалится?..

 

[Сиш]

|Честное коварство|

Наконец-то для него нашлось дельце!
Сэр Дуан терпеть не мог без дела колесить по бескрайним землям Староземья. По правде говоря, и у старых земель имелись края и границы, как у Новоземья и у Павшего-В-Забвенье-Края. Но глянуть за кольцо Бесконечных гор сыскивалось мало смельчаков, а потому всякому уважавшему себя рыцарю иль захудалому бродяге и оставалось, что рыскать по самым тёмным уголкам Староземья, в надежде поймать свою птицу счастья за хвост. И желательно, чтоб придаток у этой пташки был не меньше павлиньего.
Нолан, оруженосец и единственный слуга рыцаря, напротив, готов был всю жизнь тихо-смирно скитаться по заплатам старых земель, лишь бы больше не ввязываться в господские сражения с нечистью, кою хозяин искал с неутомимой одержимостью.
И тут нате вам! Как гром среди солнечного дня – подвернулся некий прохвост в балахоне из мешковины и за пару серебряных монет (кто бы сомневался) открыл господину (а этот и рад уши развесить) о похищенной драконом принцессе. Естественно за дополнительную монету пройдоха указал и путь до похитителя и его жертвы, а после тут же резво скрылся – ещё бы, как чуял, что Нолан не поверит ни единому словечку и взыщет монеты, как только отвернётся господин. А ведь так славно было последние семь месяцев: ни тебе водяных, ни тёмных чародеев.
- Вот! Вот он шанс, Нолан! – восклицал сэр рыцарь, вскакивая на сёдланного впопыхах слугою коня. – Это уже не мелкая нечисть, за которую можно заработать горсть серебра. Нет! Это шанс на осёдлую жизнь. За принцессу, вырванную из лап крылатой твари, король не поскупится. Слышишь, Нолан? У нас будет свой дом! У меня будет замок!
Вместо бодрого ответа, взгляд рыцаря наткнулся на скептическую ухмылочку оруженосца. Что взять с этого лентяя? Нолану лишь бы день-деньской пролёживать у огня, да мух отгонять. Отчего-то эти мелкие докучливые твари обожали лежебоку, порой роями донимая того.
Дуан сплюнул с досады, натянул поводья и пустил галопом скакуна – пусть нерадивый слуга пробежится, как следует. Впрочем, злопамятным рыцарь не слыл и вскоре сбавил темп бега лошади, перейдя на рысцу, а после и вовсе на шаг.
Изнурённый гонкой прислужник, шумно отдуваясь и утирая с лица ручейки пота, настиг господина и предпочёл не поднимать глаз. Нолан стиснул зубы, готовые разжаться и предоставить языку волю. О! Бранные словечки плясали на кончике языка, так и норовя вырваться наружу и пройтись по всем частям рыцарского тела его милости. В отличие от своего господина, слуга не обладал короткой памятью, но природа с лихвой наделила его иной добродетелью – терпением. А потому проглотив обиду, оруженосец, приноровившись к шагу коня, занял место по правую сторону от всадника.
Около недели дорога вела путников к заветной цели: петляла, пропадала под землёй, восходила каменными кручами к небу, утопала в зыбких топях и обманных песках. За Зеркальной равниной, неподалёку от крохотной деревеньки, повстречали рыцарь и оруженосец двух селян. Оба мужичка умудрились не вовремя образоваться на пути всадника, Дуан едва успел сдержать коня, иначе бедолагам достались бы внушительные удары копытами. Тут же к нерасторопным простолюдинам подскочил оруженосец и взял на себя функцию господского скакуна – принялся отвешивать пинки.
- Стой, Нолан, - осадил слугу рыцарь. – С них и так довольно. Смотри, как их напугал мой конь.
Сплюнув сквозь зубы, прислужник отступил, а мужички, переведя дух, склонили головы перед господином.
- А скажите мне, добрые селяне, - обратился сверху вниз всадник, - далеко ли отсюда до Серной пустоши?
- Зачем тебе туда, милостивый господин? – пугливо пролепетал один. – Гиблое то место! Дракон хозяйничает в пустоши, не допуская во владения свои чужаков.
- Дело у меня там, - уклончиво изрек Дуан. – Так далече то место?
- Нет, ваша милость, совсем близко, - с готовностью ответил другой, посмелее. – До ночи аккурат доберётесь. Вам всего-то и следует, что не сворачивать с этой дороги.
- Близко, - задумчиво прошептал всадник, не обратил внимания на странные взгляды ответчиков.
- Не ходи туда, господин! – вдруг осмелился первый, пугливый. Страх дрожал в его очах. – Пропадёшь! Сколько доблестных воинов туда ушло - ни один не вернулся!
- Молчи! – одёрнул его смелый приятель и дерзко добавил, обращаясь к рыцарю, - Ваша милость, не слушайте этого труса. Да никто и не ходил в Серную пустошь-то. Потому и выйти из неё некому было. Ступайте куда шли, и да минуют ваш путь напасти.
- Авось не пропаду! – воинственно воскликнул Дуан и пришпорил чуток коня. – Нолан, за мной!
С неохотой поплёлся усталый и сытый долгой дорогой прислужник. Долго из головы его не шли подозрительные перегляды встречных селян. Странным казалось оруженосцу, что один направлял чужаков в пустошь, а другой – рьяно отговаривал. Тут крылась какая-то тайна, да вот знать бы какая?
И всё же свернуть пришлось. Дабы въезжать в злополучное место, на ночь глядя, - сперва необходимо подкрепить телесные силы. Местная деревенька как раз подошла для этой миссии. В одном из домов рыцарь со слугою и нашли временный приют. А так как до ночи было ещё далеко, то путники справедливо рассудили, что пара часов сильно не скажется на их пути. К тому же, никуда пустошь не денется.
В самой деревне чужаков больше сторонились, предпочтя отделаться молчаливой угодливостью. Хозяйка же, у которой остановились на постой гости, вызнав цель их странствия, как-то чудно сузила глаза, скривила губы, но тут же, спохватившись, услужливо улыбнулась щербатым ртом. Нолан готов был поклясться, что чертовка лукавит: уж больно много злости вскипело в её очах, уж слишком скоро она нацепила на лицо маску доброжелательности. Но Дуан ничего не замечал, вдохновлённый скорым прибытием, а там, вероятно, и встречей с чудищем; он предвкушал богатство, которое последует за его безусловной победой. В том, что он одержит верх над драконом, рыцарь ни секунды не сомневался.
Когда канули часы отдыха, и нужно было собираться в путь, обнаружилось, что оруженосца нет. Это обстоятельство раздосадовало и обескуражило рыцаря. Но гостеприимная хозяйка и тут услужила: помогла воину облачиться в стальные доспехи, снарядить и оседлать коня. Но даже к тому времени слуга не показал носа.
- Наверное, бездельник, нашёл себе занятие по душе: распивает где-то пиво, - поразмыслил Дуан. – А что, хозяйка, есть, верно, в вашей деревне доброе пиво?
- Как же не быть? Имеется и отменного качества, - заверила женщина.
- Так и есть, запил где-то негодяй. Ну уж я его, когда вернусь! – погрозил воздуху кулаком в железной перчатке рыцарь. – Шкуру спущу!
Отъезд всадника селянка сопроводила хмурым взглядом, её уста тихо промолвили:
- Вернёшься ли, сэр рыцарь?
В спешке, гонимый жаждой славы и нетерпением, наездник прихватил с собой только свой меч, с которым никогда нигде не расставался, да копьё. Остальное оружие – булаву и пару коротких мечей – таскал при себе слуга, чтоб вовремя пособить господину в пылу сражения или снабдить орудием опустевшую длань рыцаря, если такая оказия редко, но всё ж случалась.
Не торопись так шибко Дуан, а всё ж пройдись он вокруг гостеприимного дома и загляни в хлев, отыскал бы там Нолана, скованного сонным зельем, что хозяйка неприметно подлила в глиняный кубок с водою. Верен и умён был прислужник, ни в коем разе не пригубил бы он пива иль вина накануне встречи с чудищем. А в том, что та встреча обязательно состоится и скоро, оруженосец не сомневался, потому отверг кубок с вином, который ему преподнесла в знак радушия хозяйка дома.
Вернёшься ли ты теперь, сэр рыцарь, когда один?
Эта мысль пронзила Дуана, когда солнце погрузилось во чрево земли, и тьма беззвёздная застлала всё мироздание, окутав надёжно, спеленав, как паук любовно опутывает нитью ещё живую муху. Тревога сжала сердце всадника, и он уже собрался повернуть коня и воротиться в деревню за слугой, но тут лукавая луна взошла в центр неба и вызолотила дорогу и просторы вокруг, затуманив помысел рыцаря. Отринул прочь постыдный страх, Дуан пришпорил коня и устремился к дымчатой полоске горизонта.
По скоро и сильно расползавшемуся над землёй скверному запаху, Дуан догадался, что достиг пределов Серной пустоши. В лунном свете земля обрела жёлто-серый оттенок и полностью утратила растительность. Копыта скакуна ступали по каменистой почве, и куда бы ни обратил взор всадник – всюду простиралась мёртвая земля, выжженная, высушенная, обескровленная.
Дышалось совсем тяжко: от серных испарений у рыцаря слезились глаза, и невыносимо жгло горло. Бедняга-конь и вовсе натужно хрипел и нервно взирал ошалелыми глазами вокруг себя. Чтобы успокоить жеребца Дуан отвязал от седла пустой мешок и накинул его на морду скакуна, эта мера немного успокоила бедолагу. Себе же на лицо рыцарь повязал шейный платок в надежде хоть как-то утишить вдыхаемую вонь.
Проехав ещё немного, Дуан заприметил вдалеке странный пятачок света на сернистой земле. Это местечко горело ярче лунного света, золотясь и переливаясь зелёным свечением.
Была не была - рыцарь направил коня в ту сторону. Но когда очертания стали чёткими и до чудного места оставалось подать рукой, конь под всадником воспротивился, вздыбился и встал, как вкопанный, издав протяжное, испуганное ржание. Значит, вот где то самое логово дракона!
Спешившись с одуревшего жеребца, Дуан извлёк из ножен меч, ухватил копьё и осторожным шагом вошёл в границу освещённого места.
Тут же он увидел ту, ради которой прибыл, одолев половину Староземья.
В центре, вбитый меж крупных валунов, стоял бронзовый столб, от него толстыми звеньями тянулась золочёная цепь, заканчиваясь широким обручем на шее юной девы. Несчастная пленница, чьё облачение составляло истерзанное невзгодами некогда белоснежное платье, из последних сил руками стискивала оковы, в напрасной попытке тщась сорвать их и освободиться.
- Помоги! – исторгли её обессилившие уста, когда взор уловил появление спасителя.
И Дуан, не колеблясь ни секунды, шагнул к принцессе, крепче сжимая в руке меч и оценивая толщину цепи. Позади истерично взревел конь, но что-то жуткое и огромное резко прервало лошадиное предупреждение.
Сначала рыцарю почудилось, что ожили громадные валуны за пределами освещённого места, но низкое рычание и последовавший затем громоподобный рёв, тут же развеяли наваждение. К Дуану приближался хозяин пустоши – дракон. Громадный, фиолетово-чёрный, с кожистыми крыльями – ящер предстал перед поединщиком. Зверь раскинул в стороны крылья, и от того свечения поубавилось. В голове рыцаря вдруг промелькнуло: тьма исходит от крылатой твари, иль дракон сам порождение тьмы, а если скоро не покончить с извергом – того и гляди поглотит ночь луну, а в темноте бесполезен и меч, и копьё.
- Жилист коняга оказался, да разве что всадник пожирней окажется, - прорычал дракон, явно растягивая удовольствие. – Смотри, принцесса, ещё по твою душу вояка сыскался. Но не радуйся долго, тебе состариться здесь судьба.
И таким злорадным, резким смехом огласил пустошь ящер, что сердце похолодело у Дуана. Впервые в жизни он честил себя за то, что уехал без оруженосца, которого явно не доставало в близкой битве с крылатой гадиной.
Уловив смятение в промельке глаз человека, дракон подобрал крылья, пригнулся и ринулся на противника.
Копьё не выдержало мощи драконьей брони, разлетевшись щепами в стороны. Меч, полоснув по чешуйчатому телу, издал лязг и выдал сноп икр. Сам Дуан едва увернулся от жуткой пасти, та захлопнулась с леденящим душу скрежетом острых зубов, рыцарь невольно вздрогнул.
Поединок меж человеком и драконом, затягиваясь, всё больше обретал нападение одного и оборону другого. Дуан в пылу сражения уже и думать перестал о пленнице, его разум пылал одной единственной мыслью – как выйти из битвы живым.
Иногда отчаяние творит немыслимое. Так вышло и с рыцарем. В момент крайнего упадка духа, им овладело безумие, и не думая больше, как человек, но ведя себя больше как животное, Дуан с шальным взором и неистовым криком ринулся на чудище и, проскочив мимо смертоносной пасти, с лёту вонзил меч в крыло зверя, пропоров кожу. Прореха вышла внушительная. На счастье воина дракон оказался не огнедышащим, иначе бы тут же запёк поединщика в стальных доспехах до черноты.
И как бы ни был неуязвим ящер, а это ранение причинило ему боль. Взревел дракон и тем самым подставил другое крыло под новый удар. Теперь на обоих аспидных крыльях зияли рваные раны. Разозлился зверь, заметался, силясь ухватить настырного человечишку и вонзить зубы в его плоть, но всякий раз рыцарь чудом спасался.
В какой-то миг драконья голова оказалась так близко, что до нее можно было дотронуться рукой. И тут Дуан осознал: вот он шанс! Всего один выпад рукой, и лезвие меча вошло в глаз чудовища.
Вытащить меч Дуан не успел, ящер, извиваясь и дёргаясь, катался по серной земле, воя и рыча проклятия.
Самое время освободить принцессу, рассудил рыцарь и обернулся в сторону бронзового столба. И тут же замер в смятении и не хорошем предчувствии. Дева стояла на ногах, а цепь с обручем лежали на земле. Но как же?
- Как? – будто слыша его мысли, откликнулся вдруг крепкий и мрачный девичий голос. – Да потому что я не пленница, болван!
От ощущения стремительно захлопывающегося капкана, у Дуана перехватило дыхание, хотя тому виной могли быть и пары проклятущей серы.
Дракон позади него всё реже дёргался, а когда к нему подошла мнимая принцесса, и вовсе затих, издав жалобный стон. Девица ухватилась за рукоять смертоносного меча и рывком вытащила его из покалеченного глаза змея. Испачканный драконьей кровью тот отлетел далеко в сторону.
Ну хотя бы дракона сразил. Но так ли то? Недавняя пленница коснулась рукою смертельной раны и произнесла заклинание на языке незнакомом Дуану, с примесью змеиного шипения. Тут же чёрный свет наполнил изнутри дракона и глаз его излечился, как затянулись на крыльях прорехи.
- Теперь твоя очередь, спаситель, - недобро усмехнулась дева. – Уж не помню, какой ты будешь по счёту, да и какая разница, верно?
- Кто ты? – наконец его уста извергли слова.
- Та, кто станет твоим концом, самовлюблённый вояка. Из-за таких как ты – охотников за нечистью, которая никому ничего не делает (если её не трогать, конечно), - иссяк наш древний род людей-драконов. Нас и осталось всего двое: я и моя матушка.
Девица ласково взглянула на ящера, в змеиных глазах того, - Дуан готов был поклясться, - промелькнула человеческая нежность. Но ласка во взоре девичьем тут же сменилась злобой и презрением.
- Запомни: меня зовут Эирин, а мою мать – Мора. Ты, бессердечный, ради мешка серебра прошлой осенью зарубил моего младшего брата! – бросила обвинение к ногам рыцаря Эирин. – А ему ведь не было и пятнадцати! Несчастный, доверчивый Мазуин. Он верил, что люди и драконы способны жить в ладу. И куда привели его вера и доброта?
Дуану припомнилась ранняя осень в болотистых краях Бурой топи. Молодой ящер, чьё любопытство сыграло на руку рыцарю и его оруженосцу. То странное изумление в змеиных очах в тот миг, когда стальной клинок меча вспорол грудь дракона и вонзился в сердце. Неужели?
- Да, негодяй! Смерть Мазуина отозвалась в наших сердцах болью, и мы поклялись отыскать тебя и заманить сюда. А предлог и искать не пришлось: твоё алчное сердце так и рвалось на встречу гибели. Деревенька, куда ты заглянул, принадлежит нам, и люди - все до единого - преданы королеве и её отпрыскам. Тебе не единожды предоставлялся шанс отказаться от похода, отринуть соблазн и, наконец, отойти от скверных дел, но ты повёлся на легенду о жестоком драконе и бедняжке-принцессе.
С теми словами на глазах у Дуана принцесса провозгласила новое заклинание, и чёрный густой дым вырвался из-под земли, окутав её мигом. Уже мгновение спустя на месте девицы стоял дракон, чьё белоснежное тело чуть уступало по громоздкости тёмному ящеру.
По праву старшинства бедолага-рыцарь достался матери-драконихе, та сожрала того с доспехами, извергнув их чуть погодя. Когда обе вернули себе человеческий облик, королева, будто припомнив что-то, обратилась к дочери:
- А как насчёт его оруженосца? Тот обязательно сюда доплетётся, когда сон-трава в его крови утратит силу.
- Что ж, тогда он найдёт здесь прикованную пленницу. Чур, твоя очередь, матушка. Я сильно проголодалась.
Мора улыбнулась задумке дочери и бросила короткий, безразличный взгляд на изуродованный доспех. В таком тандеме никакой спаситель не страшен

 

[Лия]

В таком тандеме никакой спаситель не страшен

Фраза - огонь...