Где еще?
Сказки про Принцессу
- Автор темы Сиш
- Дата начала
погОдь, я только глаза продрала.....
- Ну, а пожевать у тебя что-нибудь найдется, паяц? - спросил Буратино, засовывая нос в буфет.
- Вряд ли, - уныло откликнулся Пьеро. - С тех пор, как Мальвина сбежала в чужие края...
- Не начинай! - вернулся нос Буратино из недр буфета с пришпиленной на него мертвой бабочкой. - Далась тебе эта тряпичная девка! Кстати, что это?
- Подарок, - печально скосил глаза на бабочку мим и уточнил: «Ее подарок. Я храню его в банке из-под миндального печенья».
- О, да ты - идиот, парень! - присвистнул Буратино, снимая бабочку с носа. - Зачем ты заводишь гербарий в том месте, где должна храниться еда?
- Ах, ты не понимаешь тонкой души художника, полено! - огрызнулся Пьеро, забирая бабочку. - С тех пор, как Мальвина сбежала в чужие края...словом, с тех пор я не ем обычную пищу. Я питаюсь впечатлениями, воспоминаниями, ощущениями и запахами.
- Ээээ, давай-ка лучше выкинем ее и замнем по бутерброду? - оживился Буратино. – Оно воняет старьем, твое впечатление!
- Любовь не воняет, ничтожество! – рассвирепел Пьеро. – Она источает аромат! Весной она пахнет ландышами, зимой – пирогами с брусникой. Летом сияет, осенью плачет. Да, что ты можешь знать о ней, деревянный человек!
(…)
- Как он там? – располневшая на миндальном печенье Мальвина прижала батистовый платок к глазам. – Страдает?
- Хуже того, - ответил Буратино, разваливаясь в кресле и снимая сапоги. – Питается иллюзиями.
- Ах! – разразилась слезами Мальвина. – Тонкий, нежный мужчина! Небожитель! Артист! Ну, почему мне попадаются чурбаны и сукины дети! Почему я не могу жить с ним, с этим витией и эстетом? Почему я выбрала Вас, бездушное полено, от которого у меня все тело в занозах, а душа – в оцепенении!... Что говорит?
- Говорит, что от Вас несет пирогами, а по осени Вы впадаете в истерику…
- Истерю? Пирогами?! Клоун! Фат! Все-таки правильно, что я выбрала Вас, монолитный кусок березы! Вы начисто лишены творческого воображения и сантиментов! Какое это наслаждение – жить рядом с мужчиной, который ничего к тебе не чувствует! От которого все тело – в синяках, а в душе – гулкая пустота, как от проходящего мимо поезда!
- Да, а еще он хранит Вашу бабочку…
- Бабочку…Как мило…Художник! Поэт! Я изменила ему, я сошлась с Вами, чудовищем, а он хранит насекомое, которое однажды неудачно село мне на плечо…
"Царевны"
Добавлено через 1 минуту
А еще бабушка говорила Принцессе, что в юности каждая влюбленная женщина абсолютно уверена, что никогда, ни за какие мирские блага, а, следовательно, ни за какие последующие преференции не выпустит любимого мужчину из своей жизни.
- А он-то при этом краснеет, бледнеет, мечется, ищет, умник, для себя безопасную лазейку.
- И что? - спрашивала заинтригованная Принцесса.
- И, в итоге, находит, - отвечала бабушка. – Внимание от себя отводит. Протискивается. Просачивается. Ускользает. И даже осмотреться, как следует, не успевает, как в спину ему уже летят – рога, паспорта, чемоданы, «уйдешь - возвращать не стану». Практичный набор для чертей: огниво, мешочек углей. И парадный портрет.
На растопку.
"Сказки про Принцессу"
- Вряд ли, - уныло откликнулся Пьеро. - С тех пор, как Мальвина сбежала в чужие края...
- Не начинай! - вернулся нос Буратино из недр буфета с пришпиленной на него мертвой бабочкой. - Далась тебе эта тряпичная девка! Кстати, что это?
- Подарок, - печально скосил глаза на бабочку мим и уточнил: «Ее подарок. Я храню его в банке из-под миндального печенья».
- О, да ты - идиот, парень! - присвистнул Буратино, снимая бабочку с носа. - Зачем ты заводишь гербарий в том месте, где должна храниться еда?
- Ах, ты не понимаешь тонкой души художника, полено! - огрызнулся Пьеро, забирая бабочку. - С тех пор, как Мальвина сбежала в чужие края...словом, с тех пор я не ем обычную пищу. Я питаюсь впечатлениями, воспоминаниями, ощущениями и запахами.
- Ээээ, давай-ка лучше выкинем ее и замнем по бутерброду? - оживился Буратино. – Оно воняет старьем, твое впечатление!
- Любовь не воняет, ничтожество! – рассвирепел Пьеро. – Она источает аромат! Весной она пахнет ландышами, зимой – пирогами с брусникой. Летом сияет, осенью плачет. Да, что ты можешь знать о ней, деревянный человек!
(…)
- Как он там? – располневшая на миндальном печенье Мальвина прижала батистовый платок к глазам. – Страдает?
- Хуже того, - ответил Буратино, разваливаясь в кресле и снимая сапоги. – Питается иллюзиями.
- Ах! – разразилась слезами Мальвина. – Тонкий, нежный мужчина! Небожитель! Артист! Ну, почему мне попадаются чурбаны и сукины дети! Почему я не могу жить с ним, с этим витией и эстетом? Почему я выбрала Вас, бездушное полено, от которого у меня все тело в занозах, а душа – в оцепенении!... Что говорит?
- Говорит, что от Вас несет пирогами, а по осени Вы впадаете в истерику…
- Истерю? Пирогами?! Клоун! Фат! Все-таки правильно, что я выбрала Вас, монолитный кусок березы! Вы начисто лишены творческого воображения и сантиментов! Какое это наслаждение – жить рядом с мужчиной, который ничего к тебе не чувствует! От которого все тело – в синяках, а в душе – гулкая пустота, как от проходящего мимо поезда!
- Да, а еще он хранит Вашу бабочку…
- Бабочку…Как мило…Художник! Поэт! Я изменила ему, я сошлась с Вами, чудовищем, а он хранит насекомое, которое однажды неудачно село мне на плечо…
"Царевны"
Добавлено через 1 минуту
А еще бабушка говорила Принцессе, что в юности каждая влюбленная женщина абсолютно уверена, что никогда, ни за какие мирские блага, а, следовательно, ни за какие последующие преференции не выпустит любимого мужчину из своей жизни.
- А он-то при этом краснеет, бледнеет, мечется, ищет, умник, для себя безопасную лазейку.
- И что? - спрашивала заинтригованная Принцесса.
- И, в итоге, находит, - отвечала бабушка. – Внимание от себя отводит. Протискивается. Просачивается. Ускользает. И даже осмотреться, как следует, не успевает, как в спину ему уже летят – рога, паспорта, чемоданы, «уйдешь - возвращать не стану». Практичный набор для чертей: огниво, мешочек углей. И парадный портрет.
На растопку.
"Сказки про Принцессу"
А вот и я, с порцАйкой сказок:emocii-4:
И еще одно рандеву на окраине леса
Освещенная заходящим за кроны деревьев солнцем лесная поляна.
По дорожке медленно бредет, поддерживая беременный живот, Красная Шапочка. Навстречу ей – передвигающийся рывками Серый Волк.
Шапка (останавливаясь): Опа-на! Вот уж кого не ожидала здесь увидеть…
Волк (приседая на задние лапы): Как видите – живой. Правда, шов на брюхе препятствует активному образу жизни.
(Шапка, найдя глазами пенек, ковыляет до него, расправляет подол у платья, присаживается. Волк подбирается ближе, садится в траву).
Шапка (поглаживая живот): А что Вы хотели? Вы же тогда и меня, и бабушку...! Я до сих пор помню ощущение тоскливого ужаса, которое овладело мною, когда я три часа провела у Вас в желудке. Бабушке было проще – она плакала и сморкалась в платок. А я уже и не надеялась выжить. А потом этот нож, которым охотники вспарывали Вам брюхо…
До сих пор – зажмурюсь, а перед глазами – острие! И кровища. Рекой.
Волк (морщась, как от боли): Вспороли, ага, так вспороли, что повредили печень. Правда, потом сами брюхо и зашили, хотели пристроить меня в зоопарк. За деньги, конечно. Только с больной печенью меня ни один зоопарк не взял. Подержат, видят, что я желчью исхожу, и отдают.
Так года три и переходил из рук в руки, спасибо, что не порешили.
Хотел было за старое взяться. В итоге - снова на вольных хлебах.
Шапка: Что так?
Волк: Мальчонку местного укусил. Проучил его, стервеца, основательно! Стоял, негодник, рядом с клеткой и жестами показывал мне одно неприличное слово. Вот гордость и взыграла. На решетку кинулся и – раз его!- за бочок! Подпрыгнул, закричал, я – раз его! - за палец! Мамаша прибежала, шум, гам, оба вопят! Откуда ни возьмись - смотритель – с палкой! Словом, выгнали меня.
Шапка (отодвигаясь от него): Даже не знаю, что и сказать. Кстати, мой муж, чтобы Вы знали, охотник. Под сердцем ношу нашего с ним младшенького.
Волк (облизываясь): А старший? Не у бабушки ли живет?
Шапка (нервно): Бабушка умерла. Днем он находится у свекрови. Умужниной матери. Она — добрая женщина.
Волк (опуская морду): По поводу бабушки - искренне соболезную. Хорошая была старушка. Не зловредная. Сказать по правде, я и глотал-то ее тогда без особого удовольствия. Больше из куража.
Шапка (ухмыляясь): А меня, что же, с удовольствием глотали? Я же ни слова Вам поперек не сказала, когда мы с Вами до бабушкиной избушки по лесу шли. Когда же Вы проглотили ее, она билась головой о Ваши ребра, переживала, что забыла снять жемчужное орежелье. А хоронили ее уже без него. Видимо, рассыпалось во время извлечения.
Волк (ложась на брюхо): Что толку вспоминать мое темное прошлое, мадам? За все свои злодеяния я уже отсидел. Сельский зоопарк – это, знаете ли, не санаторий! Да и шов мне на брюхо криворукий муженек Ваш весьма коряво наложил! Вот, убедитесь сами, три года прошло, а нитки, которые не истлели, до сих пор топорщатся. (Показывает шов). Зато как встретит меня в лесу, интересуется лицемерно, как мое здоровье! (Рычит).
Шапка (мельком взглянув на него): Да, невеселая тогда получилась история. А как все хорошо начиналось! Денек погожий, корзинка новая, пирожки…Бабушка нежится на пуховой перине в батистовом халате. И тут вдруг врываетесь Вы..! Весь этот кошмар!..
Волк (закрывая лапой глаза): Да, каюсь я, каюсь, черт попутал! Кстати, Вы своими деревянными башмаками оцарапали мне гортань. Я после операции больше недели не ел – пил только воду. Как только шов кровить перестал, хотел зайца-русака съесть, да только зря измучил. Пришлось придушить.
Шапка (бледнея): Я, пожалуй, пойду. Солнце почти зашло, муж кинется меня искать. А я – тут, с Вами. Думаю, что он не будет милосерден к Вам во второй раз. У него при себе – ружье. А главное, что после захода солнца я сама не своя делаюсь! Что-то темное вздымается во мне...наверное, гормоны.
Волк (поднимаясь с травы): И охота Вам со стариком жить! Помнится, Вы намеревались школу окончить, в город податься и в белошвейки пойти.
А теперь вот носите ему одного за другим детей как необразованная волчица. А ведь Вам, по моим подсчетам, нет еще и 18-ти!
Шапка (возражая): Вот прицепились Вы и к его, и к моему возрасту! Мой муж – это мой надежный тыл. Видели бы Вы, как он учит нашего старшенького стрелять! Как помогает ему держать на курке крохотный пальчик. Я, когда наблюдаю за ними, реву. Может, это все потому, что настоящего отца у меня никогда не было. Я в последнее время очень часто реву. И уже не уверена, что и это — гормоны. Может, я просто дурочка.
Волк (труся рядом): Я тоже не помню своего отца. Да, и мать, признаться, помню плохо, но брак по расчету, мадам, не для меня! Мне нужна страсть и головокружительные ощущения. Кстати, до сих пор мои ноздри щекочет сладкий цветочный запах Ваших духов – Ваш муж оставил в моем брюхе Вашу красную шапку.
Шапка (краснея, замедляя шаг): Боже! А я ночами с ума сходила, где же, где я потеряла ее! И это были не духи, месье, это было дивное цветочное мыло, которым я стирала ее в реке. Бабушка сварила его в подарок на мое первое причастие.
Волк (с трепетом): А я долгое время не мог нормально уснуть – этот запах дразнил, он тревожил меня. Что я только ни предпринимал! Даже залезал к себе в глотку когтистой лапой! Хотел пахучую ткань зацепить. После хотел ее растворить. Пил керосин и слабо разбавленный уксус.
Шапка (в шоке): Подумать только! Если бы я не знала, месье, что Вы душегуб, я бы решила, что Вы…
Волк (с пафосом): Парфюмер? Или, что еще более нелепо, влюблен в Вас? А хотя бы и так? Что с того? Я — садист. А у Вас - семья, куча детей, обязательства…
Шапка (придерживая живот): Мне не терпится увидеть ее, мою шапку! Я хотела бы оставить ее в наследство своим детям как добрую память об их наивной, непутевой матери.
Волк: Боюсь, что это невозможно, увы…Но у меня есть и другой бонус, мадам.
(Из-за кустов появляется охотник с ружьем. За деревьями садится солнце.).
Шапка (показывая мужу на живот): Если бы не это, он попытался бы меня съесть.
Охотник (соглашаясь): Если бы не это (показывает на Волчий живот), я попытался бы его еще раз убить.
Волк (с грустью): Если бы не это (крутит пальцем у виска), я бы вообще мимо прошел, а так попытался чуточку подбодрить старую знакомую.
Шапка (инфернально улыбаясь) – Охотнику: Милый, ты должен снова застрелить его и еще раз вспороть ему брюхо! Ты забыл в нем мою красную шапочку.
Охотник (отстранено улыбаясь): Милая, я выпотрошил его, как овцу. Никакой шапочки в нем и в помине не было.
Волк (язвительно улыбаясь): Да, даже если бы и была…Вот дура! Три года прошло. И у меня хороший метаболизм. (Дает стрекача).
Охотник (обнимая Шапку): Чтобы избавиться от зависти напарников, я оставил в его брюхе бабушкино жемчужное ожерелье. Таким образом, он – наш мобильный сейф. Я держу его на строгом контроле. (Целует жену).
Волк (убегая все дальше и дальше): Ну, а о том, что меня по утрам полощет чистейшим жемчугом, я расскажу самой королеве Великобритании…
И еще одно рандеву на окраине леса
Освещенная заходящим за кроны деревьев солнцем лесная поляна.
По дорожке медленно бредет, поддерживая беременный живот, Красная Шапочка. Навстречу ей – передвигающийся рывками Серый Волк.
Шапка (останавливаясь): Опа-на! Вот уж кого не ожидала здесь увидеть…
Волк (приседая на задние лапы): Как видите – живой. Правда, шов на брюхе препятствует активному образу жизни.
(Шапка, найдя глазами пенек, ковыляет до него, расправляет подол у платья, присаживается. Волк подбирается ближе, садится в траву).
Шапка (поглаживая живот): А что Вы хотели? Вы же тогда и меня, и бабушку...! Я до сих пор помню ощущение тоскливого ужаса, которое овладело мною, когда я три часа провела у Вас в желудке. Бабушке было проще – она плакала и сморкалась в платок. А я уже и не надеялась выжить. А потом этот нож, которым охотники вспарывали Вам брюхо…
До сих пор – зажмурюсь, а перед глазами – острие! И кровища. Рекой.
Волк (морщась, как от боли): Вспороли, ага, так вспороли, что повредили печень. Правда, потом сами брюхо и зашили, хотели пристроить меня в зоопарк. За деньги, конечно. Только с больной печенью меня ни один зоопарк не взял. Подержат, видят, что я желчью исхожу, и отдают.
Так года три и переходил из рук в руки, спасибо, что не порешили.
Хотел было за старое взяться. В итоге - снова на вольных хлебах.
Шапка: Что так?
Волк: Мальчонку местного укусил. Проучил его, стервеца, основательно! Стоял, негодник, рядом с клеткой и жестами показывал мне одно неприличное слово. Вот гордость и взыграла. На решетку кинулся и – раз его!- за бочок! Подпрыгнул, закричал, я – раз его! - за палец! Мамаша прибежала, шум, гам, оба вопят! Откуда ни возьмись - смотритель – с палкой! Словом, выгнали меня.
Шапка (отодвигаясь от него): Даже не знаю, что и сказать. Кстати, мой муж, чтобы Вы знали, охотник. Под сердцем ношу нашего с ним младшенького.
Волк (облизываясь): А старший? Не у бабушки ли живет?
Шапка (нервно): Бабушка умерла. Днем он находится у свекрови. Умужниной матери. Она — добрая женщина.
Волк (опуская морду): По поводу бабушки - искренне соболезную. Хорошая была старушка. Не зловредная. Сказать по правде, я и глотал-то ее тогда без особого удовольствия. Больше из куража.
Шапка (ухмыляясь): А меня, что же, с удовольствием глотали? Я же ни слова Вам поперек не сказала, когда мы с Вами до бабушкиной избушки по лесу шли. Когда же Вы проглотили ее, она билась головой о Ваши ребра, переживала, что забыла снять жемчужное орежелье. А хоронили ее уже без него. Видимо, рассыпалось во время извлечения.
Волк (ложась на брюхо): Что толку вспоминать мое темное прошлое, мадам? За все свои злодеяния я уже отсидел. Сельский зоопарк – это, знаете ли, не санаторий! Да и шов мне на брюхо криворукий муженек Ваш весьма коряво наложил! Вот, убедитесь сами, три года прошло, а нитки, которые не истлели, до сих пор топорщатся. (Показывает шов). Зато как встретит меня в лесу, интересуется лицемерно, как мое здоровье! (Рычит).
Шапка (мельком взглянув на него): Да, невеселая тогда получилась история. А как все хорошо начиналось! Денек погожий, корзинка новая, пирожки…Бабушка нежится на пуховой перине в батистовом халате. И тут вдруг врываетесь Вы..! Весь этот кошмар!..
Волк (закрывая лапой глаза): Да, каюсь я, каюсь, черт попутал! Кстати, Вы своими деревянными башмаками оцарапали мне гортань. Я после операции больше недели не ел – пил только воду. Как только шов кровить перестал, хотел зайца-русака съесть, да только зря измучил. Пришлось придушить.
Шапка (бледнея): Я, пожалуй, пойду. Солнце почти зашло, муж кинется меня искать. А я – тут, с Вами. Думаю, что он не будет милосерден к Вам во второй раз. У него при себе – ружье. А главное, что после захода солнца я сама не своя делаюсь! Что-то темное вздымается во мне...наверное, гормоны.
Волк (поднимаясь с травы): И охота Вам со стариком жить! Помнится, Вы намеревались школу окончить, в город податься и в белошвейки пойти.
А теперь вот носите ему одного за другим детей как необразованная волчица. А ведь Вам, по моим подсчетам, нет еще и 18-ти!
Шапка (возражая): Вот прицепились Вы и к его, и к моему возрасту! Мой муж – это мой надежный тыл. Видели бы Вы, как он учит нашего старшенького стрелять! Как помогает ему держать на курке крохотный пальчик. Я, когда наблюдаю за ними, реву. Может, это все потому, что настоящего отца у меня никогда не было. Я в последнее время очень часто реву. И уже не уверена, что и это — гормоны. Может, я просто дурочка.
Волк (труся рядом): Я тоже не помню своего отца. Да, и мать, признаться, помню плохо, но брак по расчету, мадам, не для меня! Мне нужна страсть и головокружительные ощущения. Кстати, до сих пор мои ноздри щекочет сладкий цветочный запах Ваших духов – Ваш муж оставил в моем брюхе Вашу красную шапку.
Шапка (краснея, замедляя шаг): Боже! А я ночами с ума сходила, где же, где я потеряла ее! И это были не духи, месье, это было дивное цветочное мыло, которым я стирала ее в реке. Бабушка сварила его в подарок на мое первое причастие.
Волк (с трепетом): А я долгое время не мог нормально уснуть – этот запах дразнил, он тревожил меня. Что я только ни предпринимал! Даже залезал к себе в глотку когтистой лапой! Хотел пахучую ткань зацепить. После хотел ее растворить. Пил керосин и слабо разбавленный уксус.
Шапка (в шоке): Подумать только! Если бы я не знала, месье, что Вы душегуб, я бы решила, что Вы…
Волк (с пафосом): Парфюмер? Или, что еще более нелепо, влюблен в Вас? А хотя бы и так? Что с того? Я — садист. А у Вас - семья, куча детей, обязательства…
Шапка (придерживая живот): Мне не терпится увидеть ее, мою шапку! Я хотела бы оставить ее в наследство своим детям как добрую память об их наивной, непутевой матери.
Волк: Боюсь, что это невозможно, увы…Но у меня есть и другой бонус, мадам.
(Из-за кустов появляется охотник с ружьем. За деревьями садится солнце.).
Шапка (показывая мужу на живот): Если бы не это, он попытался бы меня съесть.
Охотник (соглашаясь): Если бы не это (показывает на Волчий живот), я попытался бы его еще раз убить.
Волк (с грустью): Если бы не это (крутит пальцем у виска), я бы вообще мимо прошел, а так попытался чуточку подбодрить старую знакомую.
Шапка (инфернально улыбаясь) – Охотнику: Милый, ты должен снова застрелить его и еще раз вспороть ему брюхо! Ты забыл в нем мою красную шапочку.
Охотник (отстранено улыбаясь): Милая, я выпотрошил его, как овцу. Никакой шапочки в нем и в помине не было.
Волк (язвительно улыбаясь): Да, даже если бы и была…Вот дура! Три года прошло. И у меня хороший метаболизм. (Дает стрекача).
Охотник (обнимая Шапку): Чтобы избавиться от зависти напарников, я оставил в его брюхе бабушкино жемчужное ожерелье. Таким образом, он – наш мобильный сейф. Я держу его на строгом контроле. (Целует жену).
Волк (убегая все дальше и дальше): Ну, а о том, что меня по утрам полощет чистейшим жемчугом, я расскажу самой королеве Великобритании…
А погоды за окном стоят восхитительные!
Выйдешь на балкон, завернешься в плед, поймаешь макушкой дождевую каплю, поежишься… Вспомнишь Бога и чужую мать, околеешь, пожалеешь, что не куришь, обрадуешься, что выпиваешь.
Покроешь нецензурщиной «численник» за июнь.
И обреченно вздохнешь: ЛЕТО.
"Девочки"
Итак, - собрала Белоснежка гномов, - в вашем доме инвалидов я - королева, отсюда - никаких ухаживаний не потерплю. Кто сунется в спальню без стука - дам в лоб. Не рассчитаю удар - убью.
Да, яблоки я не ем.
"Царевны"
Выйдешь на балкон, завернешься в плед, поймаешь макушкой дождевую каплю, поежишься… Вспомнишь Бога и чужую мать, околеешь, пожалеешь, что не куришь, обрадуешься, что выпиваешь.
Покроешь нецензурщиной «численник» за июнь.
И обреченно вздохнешь: ЛЕТО.
"Девочки"
Итак, - собрала Белоснежка гномов, - в вашем доме инвалидов я - королева, отсюда - никаких ухаживаний не потерплю. Кто сунется в спальню без стука - дам в лоб. Не рассчитаю удар - убью.
Да, яблоки я не ем.
"Царевны"
Ему даже и в голову не могло прийти, что это будет не мелкий Бес, как было обещано природой, а такая крупная и назойливая сволочь!
Он застрял в ребре еще с вечера и вот теперь шумно возился в области печени и отдавал в нос запахом прелой соломы.
- Я тут ненадолго, - примиренчески пообещал Бес, получив гулкий удар по башке капсулой с активной биологической добавкой. - Лет на 5, не более...У меня дел - миллион! Короче, давай рассказывай, какой контингент тебя интересует: блондинки, брюнетки, рыжие, старше 18-ти или только что отлученные от материнской груди?
- А что и такие есть? - ужаснулся Мужчина в расцвете лет, вспоминая подгузники сына.
- Сколько угодно! - с готовностью отозвался Бес, пережевывая БАД с вытяжкой конского каштана. - Может, ты смотришь на них и плачешь, к мамке хочешь....Я ж тебя не знаю. Словом, давай выбирать, и я дальше полечу! Много не бери, жадничать в таком деле ни к чему. Пары десятков тебе хватит.
- Ого! - удивился Мужчина. - Стало быть, там, в Небесной канцелярии я на хорошем счету, раз мне пару десятков дают?
- Тебе пока что никто никого не дал, - возразил Бес, для лучшего акустического звучания просовывая морду между ребер. - В товарной накладной написано - 20, на эту цифру будем ориентироваться. А там - как фишка ляжет!
Мужчина отхлебнул из горлышка минералки и принялся фантазировать. Конечно, 20 роскошных, молоденьких женщин он бы уже не потянул, но 5-7-10 - запросто. Например, он бы очень хотел, чтобы в него влюбилась та застенчивая продавщица мороженого из магазинчика на углу, у которой никогда не бывает сдачи с сотни, а мелких денег он не держит, поэтому часами стоит перед прилавком и ждет разменной монеты.
Правда, однажды девушка сдала сдачу сразу же. Отсчитала маленькими острыми ноготками положенные ему 70 рублей и отвернулась. А он все стоял, завороженно смотрел на ее вздернутый профиль в обрамлении рыжих кудряшек и плакал в душе, что ей - слегка за 20, а ему - слегка за 40. И легкость восприятия у них, ой какая, разная! И она, девушка, могла бы быть его дочерью! На этих мыслях он обычно спотыкался и быстро выходил из магазина, сжимая в руке тающий вафельный стаканчик...
Нет, девушка из магазина отпадала! Она бы никогда не смогла понять, почему он ходит к ней за мороженым за три квартала пешком, когда можно просто проехаться на маршрутке и сэкономить время. При слове "сэкономить" сердце Мужчины сжала острая тоска! Двадцатилетним нужны развлечения и бриллианты, а самое ценное, что у него есть - он сам. И без хорошей рекламы...
Мужчина ощупал область подреберья и переключил мысль.
Следующая кандидатка жила этажом ниже. Это была веселая миниатюрная шатенка с крохотной собачкой на красном поводке. Собак Мужчина не любил. И это все осложняло. Иначе он вполне мог бы подойти к ней в сквере и спросить, как зовут "это милое создание с умной мордой"? Девушка бы поправила слово "морда" на "мордочку", ответила "Дуся", а потом позвала бы его на чай. Почему-то Мужчине показалось, что в такой ситуации чай был бы логичен. Ну, не коньяк же!
Он бы согласился, они бы пришли к ней, закрыли собаку в ванной...Дальше фантазия Мужчины идти отказывалась. То ли ей было стыдно за его нижнее белье, то ли у нее просто был выходной. Поэтому мужчина ограничился "Дусей" и стал мечтать дальше.
Третью барышню он заприметил в метро. Кто она, где живет - он не знал. Она была просто незнакомкой, случайной прохожей, но какой! В давке она нечаянно наступила острой шпилькой Мужчине на ногу и, даже не извинившись, отвернулась к дверям. А он стоял и дышал ей в затылок, боясь спросить, не найдется ли для него, пострадавшего от нечаянно возникшей любви, номера телефона или хотя бы номера офиса? Он бы нашел! Но роскошное "огнегривое" чудо на высоких каблучках, в коротенькой юбочке не проявляло к нему никакого интереса и упорхнуло в толпу при первой же остановке.
Мужчина вытер набежавшую слезу и глубоко вздохнул. Бес оживился и из вежливости спросил, как продвигаются дела?
- Неважно, - уныло ответил Мужчина и решил сделать еще одну попытку - нафантазировать номер четыре.
Четвертая девушка была коллегой по работе. Она была писаной красавицей при полном отсутствии житейского ума. Такие барышни всегда ищут себе надежную спину и крепкий тыл. И здесь Мужчине могло бы очень повезти, соври он ей о своей надежности. Но девушка и сама давно заметила, что с этим у Мужчины - не важно, поэтому не воспринимала его всерьез, а только невинно флиртовала, шутила, напрашивалась на кофе, а потом, сославшись на важные дела, летела домой.
И он снова оставался один.
При четко произнесенном про себя слове "один" Мужчина дал волю слезам и невольно погладил Беса по голове. Тот от неожиданности замер, а затем медленно спрятал морду за ребрами.
- Ну что? - в знак мужской солидарности спросил он, когда Мужчина, наконец-то, высморкался и закурил. - Кого берем? С 20-кой-то мы загнули, конечно, не хотелось тебя заранее расстраивать, но есть хотя бы одна, кто сможет оправдать мое в тебе пребывание?
Мужчина отрицательно покачал головой и погасил сигарету.
- Уже нет, - выдохнул он, щелкая костяшками пальцев по мрамору столешницы. - Была когда-то, да, но...Словом, я не могу к ней... Мужик я, в конце концов, или нет?!.. А ты...ступай себе. У тебя же дела и все такое...
Бес протиснулся крупным телом через ребра и уже на поверхности стукнул Мужчину по спине тяжелым копытом:
- Эй, ты, не раскисай, звони, если что! Пока суть да дело, новые народятся! На наш век баб хватит!
Мужчина, оценив шутку, грустно улыбнулся и налил себе коньяку.
- Хватит, ты прав. Хочется дожить его по-людски..
Он застрял в ребре еще с вечера и вот теперь шумно возился в области печени и отдавал в нос запахом прелой соломы.
- Я тут ненадолго, - примиренчески пообещал Бес, получив гулкий удар по башке капсулой с активной биологической добавкой. - Лет на 5, не более...У меня дел - миллион! Короче, давай рассказывай, какой контингент тебя интересует: блондинки, брюнетки, рыжие, старше 18-ти или только что отлученные от материнской груди?
- А что и такие есть? - ужаснулся Мужчина в расцвете лет, вспоминая подгузники сына.
- Сколько угодно! - с готовностью отозвался Бес, пережевывая БАД с вытяжкой конского каштана. - Может, ты смотришь на них и плачешь, к мамке хочешь....Я ж тебя не знаю. Словом, давай выбирать, и я дальше полечу! Много не бери, жадничать в таком деле ни к чему. Пары десятков тебе хватит.
- Ого! - удивился Мужчина. - Стало быть, там, в Небесной канцелярии я на хорошем счету, раз мне пару десятков дают?
- Тебе пока что никто никого не дал, - возразил Бес, для лучшего акустического звучания просовывая морду между ребер. - В товарной накладной написано - 20, на эту цифру будем ориентироваться. А там - как фишка ляжет!
Мужчина отхлебнул из горлышка минералки и принялся фантазировать. Конечно, 20 роскошных, молоденьких женщин он бы уже не потянул, но 5-7-10 - запросто. Например, он бы очень хотел, чтобы в него влюбилась та застенчивая продавщица мороженого из магазинчика на углу, у которой никогда не бывает сдачи с сотни, а мелких денег он не держит, поэтому часами стоит перед прилавком и ждет разменной монеты.
Правда, однажды девушка сдала сдачу сразу же. Отсчитала маленькими острыми ноготками положенные ему 70 рублей и отвернулась. А он все стоял, завороженно смотрел на ее вздернутый профиль в обрамлении рыжих кудряшек и плакал в душе, что ей - слегка за 20, а ему - слегка за 40. И легкость восприятия у них, ой какая, разная! И она, девушка, могла бы быть его дочерью! На этих мыслях он обычно спотыкался и быстро выходил из магазина, сжимая в руке тающий вафельный стаканчик...
Нет, девушка из магазина отпадала! Она бы никогда не смогла понять, почему он ходит к ней за мороженым за три квартала пешком, когда можно просто проехаться на маршрутке и сэкономить время. При слове "сэкономить" сердце Мужчины сжала острая тоска! Двадцатилетним нужны развлечения и бриллианты, а самое ценное, что у него есть - он сам. И без хорошей рекламы...
Мужчина ощупал область подреберья и переключил мысль.
Следующая кандидатка жила этажом ниже. Это была веселая миниатюрная шатенка с крохотной собачкой на красном поводке. Собак Мужчина не любил. И это все осложняло. Иначе он вполне мог бы подойти к ней в сквере и спросить, как зовут "это милое создание с умной мордой"? Девушка бы поправила слово "морда" на "мордочку", ответила "Дуся", а потом позвала бы его на чай. Почему-то Мужчине показалось, что в такой ситуации чай был бы логичен. Ну, не коньяк же!
Он бы согласился, они бы пришли к ней, закрыли собаку в ванной...Дальше фантазия Мужчины идти отказывалась. То ли ей было стыдно за его нижнее белье, то ли у нее просто был выходной. Поэтому мужчина ограничился "Дусей" и стал мечтать дальше.
Третью барышню он заприметил в метро. Кто она, где живет - он не знал. Она была просто незнакомкой, случайной прохожей, но какой! В давке она нечаянно наступила острой шпилькой Мужчине на ногу и, даже не извинившись, отвернулась к дверям. А он стоял и дышал ей в затылок, боясь спросить, не найдется ли для него, пострадавшего от нечаянно возникшей любви, номера телефона или хотя бы номера офиса? Он бы нашел! Но роскошное "огнегривое" чудо на высоких каблучках, в коротенькой юбочке не проявляло к нему никакого интереса и упорхнуло в толпу при первой же остановке.
Мужчина вытер набежавшую слезу и глубоко вздохнул. Бес оживился и из вежливости спросил, как продвигаются дела?
- Неважно, - уныло ответил Мужчина и решил сделать еще одну попытку - нафантазировать номер четыре.
Четвертая девушка была коллегой по работе. Она была писаной красавицей при полном отсутствии житейского ума. Такие барышни всегда ищут себе надежную спину и крепкий тыл. И здесь Мужчине могло бы очень повезти, соври он ей о своей надежности. Но девушка и сама давно заметила, что с этим у Мужчины - не важно, поэтому не воспринимала его всерьез, а только невинно флиртовала, шутила, напрашивалась на кофе, а потом, сославшись на важные дела, летела домой.
И он снова оставался один.
При четко произнесенном про себя слове "один" Мужчина дал волю слезам и невольно погладил Беса по голове. Тот от неожиданности замер, а затем медленно спрятал морду за ребрами.
- Ну что? - в знак мужской солидарности спросил он, когда Мужчина, наконец-то, высморкался и закурил. - Кого берем? С 20-кой-то мы загнули, конечно, не хотелось тебя заранее расстраивать, но есть хотя бы одна, кто сможет оправдать мое в тебе пребывание?
Мужчина отрицательно покачал головой и погасил сигарету.
- Уже нет, - выдохнул он, щелкая костяшками пальцев по мрамору столешницы. - Была когда-то, да, но...Словом, я не могу к ней... Мужик я, в конце концов, или нет?!.. А ты...ступай себе. У тебя же дела и все такое...
Бес протиснулся крупным телом через ребра и уже на поверхности стукнул Мужчину по спине тяжелым копытом:
- Эй, ты, не раскисай, звони, если что! Пока суть да дело, новые народятся! На наш век баб хватит!
Мужчина, оценив шутку, грустно улыбнулся и налил себе коньяку.
- Хватит, ты прав. Хочется дожить его по-людски..
А потом он протягивает тебе свою сильную руку, достает из-за спины букет из одуванчиков и говорит торжественным голосом:
— А давайте-ка дунем на них, как на свечи на свадебном торте, и отправимся колесить по жизни вместе, рука в руке.
Дуете на букет, словно дети, визжите от радости, отправляетесь организованно... и только внутренний голос предательски нашептывает каждые 15 минут:
— Дура, башкой по сторонам чаще верти! Мелочь из кармана на землю бросай! Запоминай дорогу!
"Девочки"
— А давайте-ка дунем на них, как на свечи на свадебном торте, и отправимся колесить по жизни вместе, рука в руке.
Дуете на букет, словно дети, визжите от радости, отправляетесь организованно... и только внутренний голос предательски нашептывает каждые 15 минут:
— Дура, башкой по сторонам чаще верти! Мелочь из кармана на землю бросай! Запоминай дорогу!
"Девочки"
Клаааассс! :p_5:
Ты открой свое сердце и впусти в него любовь ©
Она пришла, втиснулась между аортами и…закурила.
- Тесновато тут у тебя…- резюмировала через пару секунд, выпустив из ноздри струйку розового дыма. – И шумно. Вон как стучит! А я шум не люблю. Я перепонки берегу. Выпить есть?
Почему-то я была уверена, что она будет чуть скромнее. Во всяком случае, без вредных привычек. Но делать нечего. Принесла пепельницу. Налила вина.
Хотела нарезать сыра. Но она затушила сигарету и опрокинула бокал залпом.
- Не закусываю, - сказала, как отрезала. Расстегнула ворот блузки, смахнула челку и прилегла в левом предсердии. – Принеси плед. Дует.
Принесла. Укутала как младенца. Приглушила стук сердца. На цыпочках вышла в коридор, придерживая левую грудь.
Прислушалась. Она спала и бормотала во сне. Зябко поеживалась. Пускала слюни.
В голове зашумело. Во рту появился привкус алкоголя. Налила и себе.
- Эээээ, стоп! – неожиданно проснулась она. – Поставь на место. Это не по правилам. Ты должна быть пьяна от меня. Другими словами – я пью, ты испытываешь эйфорию…Так что давай его сюда!
В голове зашумело еще сильнее. Закусила сыром и вышла на балкон.
Она суетилась где-то под ребрами и не давала дышать. Закурила, запела, пнула сердце острым каблуком. Я сложилась пополам и ойкнула.
- Миль пардон, - пьяным голосом отозвалась она и захрапела.
Эйфории не было. Воздуха не хватало. Только острая боль в области сердца все усиливалась и вскоре начала саднить.
- Эй, просыпайся! – потрясла ее за плечо. – Просыпайся и…короче, вот Бог, а вот…
- Дура ты! – огрызнулась любовь. – Скучная, правильная дура. Полета в тебе нет. И в сердце у тебя тесно и душно. Я едва не умерла. Вот, взгляни.
Она протянула к свету свои посиневшие ладошки и вывалила желтый от табака язык.
- Видишь?
Я промолчала. От того, что она высунулась почти наполовину, стало легче дышать.
- Уходи, - попросила я. – Уходи и забудь сюда дорогу. Мы слишком разные. И у меня там не гостиница. Тем более ты наследила и устроила настоящий бардак! Словом, выметайся!
- Я приношу людям счастье, - икнув, ответила она и сильнее запахнулась в плед. – А счастье легким не бывает. Закурить хочешь?
У меня началась аритмия.
К исходу третьего дня мы уже дрались.
На пятые сутки она устроила в сердце пожар.
На седьмые – спьяну заблудилась в аортах и тихо умерла…
Теперь я снова легко дышу, пью вино и включаю сердце на полную громкость.
Да! Еще я…ношу по ней траур.
Она пришла, втиснулась между аортами и…закурила.
- Тесновато тут у тебя…- резюмировала через пару секунд, выпустив из ноздри струйку розового дыма. – И шумно. Вон как стучит! А я шум не люблю. Я перепонки берегу. Выпить есть?
Почему-то я была уверена, что она будет чуть скромнее. Во всяком случае, без вредных привычек. Но делать нечего. Принесла пепельницу. Налила вина.
Хотела нарезать сыра. Но она затушила сигарету и опрокинула бокал залпом.
- Не закусываю, - сказала, как отрезала. Расстегнула ворот блузки, смахнула челку и прилегла в левом предсердии. – Принеси плед. Дует.
Принесла. Укутала как младенца. Приглушила стук сердца. На цыпочках вышла в коридор, придерживая левую грудь.
Прислушалась. Она спала и бормотала во сне. Зябко поеживалась. Пускала слюни.
В голове зашумело. Во рту появился привкус алкоголя. Налила и себе.
- Эээээ, стоп! – неожиданно проснулась она. – Поставь на место. Это не по правилам. Ты должна быть пьяна от меня. Другими словами – я пью, ты испытываешь эйфорию…Так что давай его сюда!
В голове зашумело еще сильнее. Закусила сыром и вышла на балкон.
Она суетилась где-то под ребрами и не давала дышать. Закурила, запела, пнула сердце острым каблуком. Я сложилась пополам и ойкнула.
- Миль пардон, - пьяным голосом отозвалась она и захрапела.
Эйфории не было. Воздуха не хватало. Только острая боль в области сердца все усиливалась и вскоре начала саднить.
- Эй, просыпайся! – потрясла ее за плечо. – Просыпайся и…короче, вот Бог, а вот…
- Дура ты! – огрызнулась любовь. – Скучная, правильная дура. Полета в тебе нет. И в сердце у тебя тесно и душно. Я едва не умерла. Вот, взгляни.
Она протянула к свету свои посиневшие ладошки и вывалила желтый от табака язык.
- Видишь?
Я промолчала. От того, что она высунулась почти наполовину, стало легче дышать.
- Уходи, - попросила я. – Уходи и забудь сюда дорогу. Мы слишком разные. И у меня там не гостиница. Тем более ты наследила и устроила настоящий бардак! Словом, выметайся!
- Я приношу людям счастье, - икнув, ответила она и сильнее запахнулась в плед. – А счастье легким не бывает. Закурить хочешь?
У меня началась аритмия.
К исходу третьего дня мы уже дрались.
На пятые сутки она устроила в сердце пожар.
На седьмые – спьяну заблудилась в аортах и тихо умерла…
Теперь я снова легко дышу, пью вино и включаю сердце на полную громкость.
Да! Еще я…ношу по ней траур.
@Си, необычная история.
Или еще представь. Увидала его на берегу, встрепенулась, подплыла.
На берег вышла, лапки высушила, красной девицей обернулась, корону поправила и - к нему!
- "Здравствуй, князь ты мой прекрасный? Что ты тих как день ненастный? Опечалился чему?".
И тут его прорвало! И про родню его ненасытную, сколько ей в рот ни пихай, все мало! И про другую невыносимую печаль- по каменьям драгоценным да злату-серебру! И что впереди у него - кромешная тьма!
И позади, раз уж на то пошло, вспомнить нечего!
К плечу твоему нежному припал, сарафан твой парчовый слезами оросил и только бы начать голосить...!
Ты лапки подобрала и прямо в короне - нырнула!
"Царевны"
И вот возвращается он, твой герой, из далекого похода...
Копье затупилось, щит пробит, мешок, что ты ему под сухари на круп конский вешала, пуст. Да, ладно бы мешок!
Щеки у рыцаря твоего - впали, глаз потух, руки дрожат, ноги не держат.
Ты про чудище лесное ему, между делом, напомнила, под брюхо коню еще раз заглянула - трофеев нет!
Пироги, что к приезду гостя дорогого испекла, в мешок убрала, полотенце свернула, косу заплела, коня поцеловала, образам поклонилась и - за порог! В чащу! Со зверями диковинными биться!
- Ты куда?!
- Я - туда! Вот для чего мне ты?!
- Для красоты. Не рожден я с чудищами лесными сражаться, у меня тонкая душевная организация.
"Царевны"
На берег вышла, лапки высушила, красной девицей обернулась, корону поправила и - к нему!
- "Здравствуй, князь ты мой прекрасный? Что ты тих как день ненастный? Опечалился чему?".
И тут его прорвало! И про родню его ненасытную, сколько ей в рот ни пихай, все мало! И про другую невыносимую печаль- по каменьям драгоценным да злату-серебру! И что впереди у него - кромешная тьма!
И позади, раз уж на то пошло, вспомнить нечего!
К плечу твоему нежному припал, сарафан твой парчовый слезами оросил и только бы начать голосить...!
Ты лапки подобрала и прямо в короне - нырнула!
"Царевны"
И вот возвращается он, твой герой, из далекого похода...
Копье затупилось, щит пробит, мешок, что ты ему под сухари на круп конский вешала, пуст. Да, ладно бы мешок!
Щеки у рыцаря твоего - впали, глаз потух, руки дрожат, ноги не держат.
Ты про чудище лесное ему, между делом, напомнила, под брюхо коню еще раз заглянула - трофеев нет!
Пироги, что к приезду гостя дорогого испекла, в мешок убрала, полотенце свернула, косу заплела, коня поцеловала, образам поклонилась и - за порог! В чащу! Со зверями диковинными биться!
- Ты куда?!
- Я - туда! Вот для чего мне ты?!
- Для красоты. Не рожден я с чудищами лесными сражаться, у меня тонкая душевная организация.
"Царевны"
о, как сказочно красиво :p_80:
@Toreador, благодарю :p_205:
А потом ты слышишь его акцент - и на него срабатывает, так называемый, "местечковый эффект"...
И ты представляешь...Вот стоишь ты на ветру, такая легкая, воздушная, в белом сарафане с васильками по подолу.
Рядом величаво несет свои воды красавица Кама, где-то за пристанью кричит, как раненое чудовище, трехпалубный пароход - ожидает туристов...
Бабки у автобусных павильонов продают квас и ромашки. Лениво склевывают крошки разжиревшие от халявного харча воробьи...
Он все говорит, говорит, говорит, улыбается смущенно, берет тебя за руку...
А ты - в платье, с ромашками, при воробьях....
- Роооодинаа, - шепчет восхищенный мозг. - Ты руку-то не убирай. Вдруг он - человек хороший...
А где-то там, в недрах девичьей памяти, сражаются на мечах и анекдотах рыцари местного розлива, все, как один - красавцы! Все, как один - с редким ЧЮ, которое на трезвую голову и без подготовки не понять. Делят тебя, убеждают, грозят....
А тебе - дико пофиг! Ты на пол-подола - уже в Каме! Держишься как поплавок, загораешь, нервничаешь, что пока совсем немножко влюблена...
А потом он замолкает, ты вздрагиваешь, выпрыгиваешь, выжимаешь подол...Рев стихает, воробьи разлетаются, Кама начинает течь вспять...
- Видимо, поторопился я с эффектом, - извиняется мозг, успокаивая разгоряченные извилины. - Всего на пол-подола только счастья и хватило...
- А, может, это и к лучшему, - оппонируешь ты. - Руке было так жарко, что еще немного - и она бы вслед за ним поплыла...
"Девочки"
И ты представляешь...Вот стоишь ты на ветру, такая легкая, воздушная, в белом сарафане с васильками по подолу.
Рядом величаво несет свои воды красавица Кама, где-то за пристанью кричит, как раненое чудовище, трехпалубный пароход - ожидает туристов...
Бабки у автобусных павильонов продают квас и ромашки. Лениво склевывают крошки разжиревшие от халявного харча воробьи...
Он все говорит, говорит, говорит, улыбается смущенно, берет тебя за руку...
А ты - в платье, с ромашками, при воробьях....
- Роооодинаа, - шепчет восхищенный мозг. - Ты руку-то не убирай. Вдруг он - человек хороший...
А где-то там, в недрах девичьей памяти, сражаются на мечах и анекдотах рыцари местного розлива, все, как один - красавцы! Все, как один - с редким ЧЮ, которое на трезвую голову и без подготовки не понять. Делят тебя, убеждают, грозят....
А тебе - дико пофиг! Ты на пол-подола - уже в Каме! Держишься как поплавок, загораешь, нервничаешь, что пока совсем немножко влюблена...
А потом он замолкает, ты вздрагиваешь, выпрыгиваешь, выжимаешь подол...Рев стихает, воробьи разлетаются, Кама начинает течь вспять...
- Видимо, поторопился я с эффектом, - извиняется мозг, успокаивая разгоряченные извилины. - Всего на пол-подола только счастья и хватило...
- А, может, это и к лучшему, - оппонируешь ты. - Руке было так жарко, что еще немного - и она бы вслед за ним поплыла...
"Девочки"
- Местное время
- 11:49
- Регистрация
- 19 Мар 2017
- Сообщения
- 19,994
- Репутация
- 0
- Награды
- 8
- Местоположение
- Маленький городок
- Пол
- Женский
Ничего не поняла, пошла читать сначала.
это отдельные произведения
- Местное время
- 11:49
- Регистрация
- 19 Мар 2017
- Сообщения
- 19,994
- Репутация
- 0
- Награды
- 8
- Местоположение
- Маленький городок
- Пол
- Женский
@Си, классно.
подарить вам сказку?
одна из моих любимых..
некотором царстве жила-была принцесса во дворце из чистого китайского фарфора.
Это, конечно, очень красиво, но неудобно. То горничная спросонья уронит горшок на пол, то папины дружки-герцоги напьются и расколотят целый флигель.
Зато соседи ужасно завидовали. А что еще нужно для счастья?
Были еще у принцессы папа-король и мама-королева.
Когда-то, очень-очень давно, королева тоже была принцессой, хотя, если бы я вам этого не сказал, вы бы ни за что не догадались. А король тогда был грустным трубочистом, во что уже и вовсе невозможно поверить. Королева зачем-то поцеловала этого трубочиста, чего до сих пор не может себе простить. Трубочист тут же превратился в короля, который оказался совершеннейшим негодяем.
Так королеве и надо. Нечего целоваться с кем попало.
Однако их сказка давно кончилась, а нас интересует только та принцесса, которая жила-была во дворце из чистого китайского фарфора.
У принцессы были замечательные серые глаза, и ее просто невозможно было не полюбить.
Например, кузен-принц любил ее с самого своего рождения, о чем и сообщал в стихах целыми километрами.
Только все это было напрасно. Как всем известно, настоящие принцессы любят только разбойников, трубочистов и свинопасов. А наша принцесса, уверяю вас, была самая настоящая.
Она предложила кузену дружить, но любой влюбленный скорее повесится, чем станет дружить со своей принцессой.
По-моему, это очень глупо. Но я и сам такой.
Мама-королева, уже знакомая со всеми этими трубочистами, приняла меры.
Всех разбойников в королевстве назначили дорожными инспекторами, а чтобы перевести трубочиста в кочегары, во дворце специально провели паровое отопление. Свинопаса хотели было переименовать в животновода, но у него была такая суконная рожа, что ничего не вышло. Королева, когда его увидела, решила, что уж он-то никакой опасности не представляет. Она ведь была принцессой очень и очень давно.
Так он и остался свинопасом. А при правильном складе характера это лучшая в мире должность. Только не каждый на нее годится. Свиньи, хотя и не требуют к себе большого внимания, зато требуют уважения, а на свете не так много людей на это способных.
А наш свинопас очень даже годился на свою должность. Свинопасом, равно как и принцессой, нужно родиться. Тогда все очень просто.
Целыми днями он валялся на лугу и смотрел в высокое синее небо, а когда смотришь в синее небо, думается не о том, что на носу опять вскочил прыщ, а обо всяких больших и умных вещах. Поэтому все свинопасы — философы и лентяи, что, в общем-то, одно и то же. Нет, философских трактатов они не пишут, а жаль. Если хотя бы один лентяй написал философский трактат, то все те, кого ошибочно считают философами, лопнули бы от зависти. Но как только лентяй садится писать трактат, он тут же перестает им быть. Вот такая неразрешимая проблема.
Да. А однажды принцесса, у которой наступил самый опасный возраст, когда глаз за ней да глаз, убегая от кузена, гонявшегося за ней с новым стихотворением, перелезла через какой-то забор и оказалась на свинопасовом лугу.
Там она сначала с большим удивлением долго рассматривала свиней, а потом с еще бo2льшим удивлением — свинопаса. Ничего подобного она раньше не видела.
Свиньи повели себя на удивление вежливо, то есть притворились, что на принцессу им совершенно наплевать, а свинопас, наоборот, повел себя как идиот и стал нарочито ковырять в носу. Почему? Да потому что у принцессы были такие замечательные серые глаза.
Через некоторое время принцесса выяснила, что свиньи разговаривать не умеют, а свинопас грубиян, но забавный. Она даже присела поболтать, и за это он рассказал ей совершенно нелепую историю про часы с кукушкой, которые у него, якобы, раньше были.
Кукушка в этих часах питалась только пельменями, от которых так растолстела, что перестала пролезать в окошко и кричала «ку», только если ее тыкали вилкой. Часы поэтому сами не знали который час и от собственной никчемности сошли с ума, стали ходить задом наперед, и их пришлось отдать в сумасшедший дом, где они пришлись очень кстати.
Вот такая история, а самое удивительное в ней то, что принцесса дослушала ее до конца и осталась поболтать еще немножко.
Так они и просидели до самого вечера, хотя о чем, казалось бы, им говорить?
Ну, со свинопасом-то все понятно. Он всю жизнь терпеть не мог царственных особ и старательно им грубил, опасаясь, что они заметят, какой он на самом деле умный, и назначат министром деревообрабатывающей промышленности. А тут он очень удивился, что принцесса совсем не царственная и вовсе не особа.
Ну, и серые глаза, конечно.
А что думала принцесса и почему она просидела на лугу до вечера, я не имею ни малейшего представления. Да и она, наверное, тоже. У принцесс в головах такая неразбериха.
А в королевстве, между тем, по поводу внезапного исчезновения принцессы случился большой переполох. Король немедленно объявил чрезвычайное положение, круглосуточный комендантский час и расстрел на месте в алфавитном порядке. Кузен-принц сочинил невероятно трагическое стихотворение, которое, к счастью, безвозвратно погибло, совершенно закапанное слезами.
А потом посреди всего этого безобразия появилась принцесса и сообщила, что ходила дуть на одуванчики.
И все тут же успокоились. Принцессам положено иметь капризы.
Вот так и началась эта история. А что может быть лучше начала истории, когда еще никто-никто не знает, что у нее обязательно наступит счастливый конец?
Принцесса стала каждый день ходить в гости к свинопасу, да и у него вдруг появились неотложные дела в дворцовой кухне. Удивительно — раньше они никогда не встречались, а тут стали сталкиваться нос к носу где попало по пятнадцать раз на дню.
Умный человек сразу подумал бы, что это неспроста. А свинопас просто по пятнадцать раз в день удивлялся. Философы, как правило, не очень хорошо разбираются в окружающей жизни.
А вообще, все шло как нельзя лучше. Мама-королева отбыла на воды, лечить застарелую ненависть к мужу, которую ошибочно принимала за мигрень, а папа-король впал от этого в такую радость, что запил горькую с каким-то безлошадным бароном.
Поэтому никто не мешал принцессе и свинопасу сидеть вечерами на фарфоровом крылечке и разговаривать ни о чем особенном. Принцесса уютно вышивала гобелен на патриотическую тему, а свинопас нес всякий бред и одновременно думал о том, любит он принцессу или это ему только кажется.
А однажды принцесса вдруг его поцеловала.
Дурак свинопас, которому даже не приходило в голову, что так бывает, совершенно растерялся и выпучил не очень выразительные глаза.
«Ну?» — сказала принцесса нетерпеливо.
«Что ну?» — с надеждой спросил свинопас, которому, в общем-то, понравилось.
«Ты собираешься превращаться в принца?»
Свинопас на всякий случай пощупал свой нос и глупо сказал: «А по-моему, я и так ничего».
Но принцесса больше ничего не сказала, свернула гобелен и ушла во дворец.
«Хоть бы дураком обозвала», — сидя на лугу, жаловался свинопас супоросой свинье. Теперь-то он точно знал, что любит принцессу, причем любовь как-то сразу оказалась несчастной.
«Нет, ты постой! — кричал он через два дня, гоняясь за несчастной свиньей, которой успел надоесть хуже горькой редьки. — Она чего думала? Она думала, я принц заколдованный. Что меня — чмок, и людям не стыдно показать. Пускай, вон, кузена своего целует, он ей за это стишок сочинит. А я себе и получше найду».
Врал свинопас.
Во-первых, ничего бы он с такой рожей не нашел. А во-вторых, и не хотел он лучше. Да и не бывает на свете ничего лучше вот этой самой принцессы. И свинопас, хоть и дурак, но все-таки философ, уже это понял.
Жаль только, что он так и не понял, почему обиделась принцесса.
А мне кажется, что все было бы нормально, если бы свинопас ну хотя бы попытался превратиться в прекрасного принца.
Тут все, как и заведено, пошло хуже некуда.
Вернулась королева, которой на водах до смерти надоел своими мандаринами какой-то южный диктатор, начался дождь, а с неба куда-то пропали все звезды.
Королева то ли учуяла что-то неладное, а может, кузен наябедничал, но свинопаса внезапно отправили в отпуск без какого-либо содержания на все четыре стороны. Принцесса совсем не появлялась, кузен ходил подозрительно довольный, дождь все шел и шел, а философия почему-то больше совсем не помогала.
Проболтавшись пару дней вокруг дворца в надежде случайно столкнуться с принцессой и все ей простить, свинопас, в конце концов, уехал в деревню к бабушке, где прочно улегся на печку и стал непрерывно думать о том, как ему наплевать на принцессу.
Бабушка, от старости лет впавшая в дремучий материализм, упорно пыталась вылечить душевные хворобы внучка блинами и борщом. Наверное, она была права. Все, в конечном итоге, блинами с борщом и заканчивается.
Как ни странно, но эта история здесь тоже кончается. Можете назвать меня жуликом и сказать, что никакой сказки и не было.
Ну и зря. Сказка была. Только у нее есть такое правило — она продолжается ровно столько, сколько ей самой хочется. А потом хоть пятьдесят драконов в нее загони — все равно сгорит только соседская кладовка.
Тоже, впрочем, неплохо.
Удивительно. Давным-давно эта сказка была очень длинной. В ней были другие персонажи, например, друг свинопаса кочегар, из которого не получилось трубочиста, но именно он в конце концов женился на принцессе. Была там малограмотная Избушка на курьих ножках, и даже Баба Яга иногда пролетала. В самом конце все были счастливы, кроме свинопаса, который пошел с Избушкой в Индию, но заблудился и попал на Землю Франца-Иосифа.
Куда все подевались? И нет никакой Индии, а Землю Франца-Иосифа придумал обмороженный Амундсен.
И свинопас никуда не ушел. Вот он сидит за столом, хлебает борщ деревянной ложкой и думает о том, что, в сущности, тут и думать-то не о чем, но стоит хорошенько подумать, почему он все время об этом думает. Только не надо его спрашивать про серые глаза. Он очень удивится.
Да. Совершенно заброшенный автором, свинопас застрял в какой-то щели повествования, в которой тот же самый автор забыл пустить время и образовать хоть какое-нибудь окружающее пространство.
Ну и шут с ним, со свинопасом. Тоже мне сказочный герой нашелся.
Но принцесса? Куда вы дели принцессу, я вас спрашиваю?
Да ладно, это я так. Извините.
Кричать на читателя еще глупее, чем делать из него человека. Я вам не Лев Толстой какой-нибудь.
Я лучше пойду к свинопасу. Он, хоть и дурак, но вылитый я в молодости. Вдруг он по ошибке придумал что-нибудь путное по поводу того, о чем и думать-то нечего?
Д.Горчев.
одна из моих любимых..
Это, конечно, очень красиво, но неудобно. То горничная спросонья уронит горшок на пол, то папины дружки-герцоги напьются и расколотят целый флигель.
Зато соседи ужасно завидовали. А что еще нужно для счастья?
Были еще у принцессы папа-король и мама-королева.
Когда-то, очень-очень давно, королева тоже была принцессой, хотя, если бы я вам этого не сказал, вы бы ни за что не догадались. А король тогда был грустным трубочистом, во что уже и вовсе невозможно поверить. Королева зачем-то поцеловала этого трубочиста, чего до сих пор не может себе простить. Трубочист тут же превратился в короля, который оказался совершеннейшим негодяем.
Так королеве и надо. Нечего целоваться с кем попало.
Однако их сказка давно кончилась, а нас интересует только та принцесса, которая жила-была во дворце из чистого китайского фарфора.
У принцессы были замечательные серые глаза, и ее просто невозможно было не полюбить.
Например, кузен-принц любил ее с самого своего рождения, о чем и сообщал в стихах целыми километрами.
Только все это было напрасно. Как всем известно, настоящие принцессы любят только разбойников, трубочистов и свинопасов. А наша принцесса, уверяю вас, была самая настоящая.
Она предложила кузену дружить, но любой влюбленный скорее повесится, чем станет дружить со своей принцессой.
По-моему, это очень глупо. Но я и сам такой.
Мама-королева, уже знакомая со всеми этими трубочистами, приняла меры.
Всех разбойников в королевстве назначили дорожными инспекторами, а чтобы перевести трубочиста в кочегары, во дворце специально провели паровое отопление. Свинопаса хотели было переименовать в животновода, но у него была такая суконная рожа, что ничего не вышло. Королева, когда его увидела, решила, что уж он-то никакой опасности не представляет. Она ведь была принцессой очень и очень давно.
Так он и остался свинопасом. А при правильном складе характера это лучшая в мире должность. Только не каждый на нее годится. Свиньи, хотя и не требуют к себе большого внимания, зато требуют уважения, а на свете не так много людей на это способных.
А наш свинопас очень даже годился на свою должность. Свинопасом, равно как и принцессой, нужно родиться. Тогда все очень просто.
Целыми днями он валялся на лугу и смотрел в высокое синее небо, а когда смотришь в синее небо, думается не о том, что на носу опять вскочил прыщ, а обо всяких больших и умных вещах. Поэтому все свинопасы — философы и лентяи, что, в общем-то, одно и то же. Нет, философских трактатов они не пишут, а жаль. Если хотя бы один лентяй написал философский трактат, то все те, кого ошибочно считают философами, лопнули бы от зависти. Но как только лентяй садится писать трактат, он тут же перестает им быть. Вот такая неразрешимая проблема.
Да. А однажды принцесса, у которой наступил самый опасный возраст, когда глаз за ней да глаз, убегая от кузена, гонявшегося за ней с новым стихотворением, перелезла через какой-то забор и оказалась на свинопасовом лугу.
Там она сначала с большим удивлением долго рассматривала свиней, а потом с еще бo2льшим удивлением — свинопаса. Ничего подобного она раньше не видела.
Свиньи повели себя на удивление вежливо, то есть притворились, что на принцессу им совершенно наплевать, а свинопас, наоборот, повел себя как идиот и стал нарочито ковырять в носу. Почему? Да потому что у принцессы были такие замечательные серые глаза.
Через некоторое время принцесса выяснила, что свиньи разговаривать не умеют, а свинопас грубиян, но забавный. Она даже присела поболтать, и за это он рассказал ей совершенно нелепую историю про часы с кукушкой, которые у него, якобы, раньше были.
Кукушка в этих часах питалась только пельменями, от которых так растолстела, что перестала пролезать в окошко и кричала «ку», только если ее тыкали вилкой. Часы поэтому сами не знали который час и от собственной никчемности сошли с ума, стали ходить задом наперед, и их пришлось отдать в сумасшедший дом, где они пришлись очень кстати.
Вот такая история, а самое удивительное в ней то, что принцесса дослушала ее до конца и осталась поболтать еще немножко.
Так они и просидели до самого вечера, хотя о чем, казалось бы, им говорить?
Ну, со свинопасом-то все понятно. Он всю жизнь терпеть не мог царственных особ и старательно им грубил, опасаясь, что они заметят, какой он на самом деле умный, и назначат министром деревообрабатывающей промышленности. А тут он очень удивился, что принцесса совсем не царственная и вовсе не особа.
Ну, и серые глаза, конечно.
А что думала принцесса и почему она просидела на лугу до вечера, я не имею ни малейшего представления. Да и она, наверное, тоже. У принцесс в головах такая неразбериха.
А в королевстве, между тем, по поводу внезапного исчезновения принцессы случился большой переполох. Король немедленно объявил чрезвычайное положение, круглосуточный комендантский час и расстрел на месте в алфавитном порядке. Кузен-принц сочинил невероятно трагическое стихотворение, которое, к счастью, безвозвратно погибло, совершенно закапанное слезами.
А потом посреди всего этого безобразия появилась принцесса и сообщила, что ходила дуть на одуванчики.
И все тут же успокоились. Принцессам положено иметь капризы.
Вот так и началась эта история. А что может быть лучше начала истории, когда еще никто-никто не знает, что у нее обязательно наступит счастливый конец?
Принцесса стала каждый день ходить в гости к свинопасу, да и у него вдруг появились неотложные дела в дворцовой кухне. Удивительно — раньше они никогда не встречались, а тут стали сталкиваться нос к носу где попало по пятнадцать раз на дню.
Умный человек сразу подумал бы, что это неспроста. А свинопас просто по пятнадцать раз в день удивлялся. Философы, как правило, не очень хорошо разбираются в окружающей жизни.
А вообще, все шло как нельзя лучше. Мама-королева отбыла на воды, лечить застарелую ненависть к мужу, которую ошибочно принимала за мигрень, а папа-король впал от этого в такую радость, что запил горькую с каким-то безлошадным бароном.
Поэтому никто не мешал принцессе и свинопасу сидеть вечерами на фарфоровом крылечке и разговаривать ни о чем особенном. Принцесса уютно вышивала гобелен на патриотическую тему, а свинопас нес всякий бред и одновременно думал о том, любит он принцессу или это ему только кажется.
А однажды принцесса вдруг его поцеловала.
Дурак свинопас, которому даже не приходило в голову, что так бывает, совершенно растерялся и выпучил не очень выразительные глаза.
«Ну?» — сказала принцесса нетерпеливо.
«Что ну?» — с надеждой спросил свинопас, которому, в общем-то, понравилось.
«Ты собираешься превращаться в принца?»
Свинопас на всякий случай пощупал свой нос и глупо сказал: «А по-моему, я и так ничего».
Но принцесса больше ничего не сказала, свернула гобелен и ушла во дворец.
«Хоть бы дураком обозвала», — сидя на лугу, жаловался свинопас супоросой свинье. Теперь-то он точно знал, что любит принцессу, причем любовь как-то сразу оказалась несчастной.
«Нет, ты постой! — кричал он через два дня, гоняясь за несчастной свиньей, которой успел надоесть хуже горькой редьки. — Она чего думала? Она думала, я принц заколдованный. Что меня — чмок, и людям не стыдно показать. Пускай, вон, кузена своего целует, он ей за это стишок сочинит. А я себе и получше найду».
Врал свинопас.
Во-первых, ничего бы он с такой рожей не нашел. А во-вторых, и не хотел он лучше. Да и не бывает на свете ничего лучше вот этой самой принцессы. И свинопас, хоть и дурак, но все-таки философ, уже это понял.
Жаль только, что он так и не понял, почему обиделась принцесса.
А мне кажется, что все было бы нормально, если бы свинопас ну хотя бы попытался превратиться в прекрасного принца.
Тут все, как и заведено, пошло хуже некуда.
Вернулась королева, которой на водах до смерти надоел своими мандаринами какой-то южный диктатор, начался дождь, а с неба куда-то пропали все звезды.
Королева то ли учуяла что-то неладное, а может, кузен наябедничал, но свинопаса внезапно отправили в отпуск без какого-либо содержания на все четыре стороны. Принцесса совсем не появлялась, кузен ходил подозрительно довольный, дождь все шел и шел, а философия почему-то больше совсем не помогала.
Проболтавшись пару дней вокруг дворца в надежде случайно столкнуться с принцессой и все ей простить, свинопас, в конце концов, уехал в деревню к бабушке, где прочно улегся на печку и стал непрерывно думать о том, как ему наплевать на принцессу.
Бабушка, от старости лет впавшая в дремучий материализм, упорно пыталась вылечить душевные хворобы внучка блинами и борщом. Наверное, она была права. Все, в конечном итоге, блинами с борщом и заканчивается.
Как ни странно, но эта история здесь тоже кончается. Можете назвать меня жуликом и сказать, что никакой сказки и не было.
Ну и зря. Сказка была. Только у нее есть такое правило — она продолжается ровно столько, сколько ей самой хочется. А потом хоть пятьдесят драконов в нее загони — все равно сгорит только соседская кладовка.
Тоже, впрочем, неплохо.
Удивительно. Давным-давно эта сказка была очень длинной. В ней были другие персонажи, например, друг свинопаса кочегар, из которого не получилось трубочиста, но именно он в конце концов женился на принцессе. Была там малограмотная Избушка на курьих ножках, и даже Баба Яга иногда пролетала. В самом конце все были счастливы, кроме свинопаса, который пошел с Избушкой в Индию, но заблудился и попал на Землю Франца-Иосифа.
Куда все подевались? И нет никакой Индии, а Землю Франца-Иосифа придумал обмороженный Амундсен.
И свинопас никуда не ушел. Вот он сидит за столом, хлебает борщ деревянной ложкой и думает о том, что, в сущности, тут и думать-то не о чем, но стоит хорошенько подумать, почему он все время об этом думает. Только не надо его спрашивать про серые глаза. Он очень удивится.
Да. Совершенно заброшенный автором, свинопас застрял в какой-то щели повествования, в которой тот же самый автор забыл пустить время и образовать хоть какое-нибудь окружающее пространство.
Ну и шут с ним, со свинопасом. Тоже мне сказочный герой нашелся.
Но принцесса? Куда вы дели принцессу, я вас спрашиваю?
Да ладно, это я так. Извините.
Кричать на читателя еще глупее, чем делать из него человека. Я вам не Лев Толстой какой-нибудь.
Я лучше пойду к свинопасу. Он, хоть и дурак, но вылитый я в молодости. Вдруг он по ошибке придумал что-нибудь путное по поводу того, о чем и думать-то нечего?
Д.Горчев.
@Darina, спасибо!
Она (слегка кокетничая): А вот...как Вы считаете...что может подарить такая молоденькая девушка, как я, такому солидному джентльмену, как Вы, на первый юбилей знакомства?
Он (слегка замявшись): Ну, право не знаю...Вряд ли месяц знакомства можно рассматривать как юбилей. Хотя...если Вам так хочется сделать мне приятное, то памятным подарком будет хорошая книга.
Она (разочарованно): Книга? Вот уж не думала, что когда мы начнем жить вместе, у вас будет время читать! Я же выбираю подарок с дальним прицелом. Понимаете? (Подмигивает).
Он (вздрогнув): Позвольте...а Вы, что же...уверены, что мы будем жить вместе?
Она (поправляя локоны): Конечно! Поэтому, чтобы не ставить меня в неловкое положение выбором памятной для Вас литературы, предлагаю - выберите книгу сами!
Он (поправляя пенсне): Ну, раз уж я должен выбрать сам...и анализируя это Ваше гипотетическое "жить вместе"...Молитвенник, мисс!
"Художники"
Он (слегка замявшись): Ну, право не знаю...Вряд ли месяц знакомства можно рассматривать как юбилей. Хотя...если Вам так хочется сделать мне приятное, то памятным подарком будет хорошая книга.
Она (разочарованно): Книга? Вот уж не думала, что когда мы начнем жить вместе, у вас будет время читать! Я же выбираю подарок с дальним прицелом. Понимаете? (Подмигивает).
Он (вздрогнув): Позвольте...а Вы, что же...уверены, что мы будем жить вместе?
Она (поправляя локоны): Конечно! Поэтому, чтобы не ставить меня в неловкое положение выбором памятной для Вас литературы, предлагаю - выберите книгу сами!
Он (поправляя пенсне): Ну, раз уж я должен выбрать сам...и анализируя это Ваше гипотетическое "жить вместе"...Молитвенник, мисс!
"Художники"
Создайте учетную запись или войдите в систему, чтобы комментировать
Вы должны быть участником, чтобы оставить комментарий
Создать аккаунт
Создайте учетную запись в нашем сообществе. Это просто!
Авторизоваться
У вас уже есть учетная запись? Войдите в систему здесь.