@Marysia Oczkowska, хорошо же ты пишешь.
Многоглавый Змей-Горыныч длинной прозы
- Автор темы Marysia Oczkowska
- Дата начала
- Статус
@Утренний сон,
Пасиб.
Стараемси. Такскать, создаем настроение.©:rolleyes:
Надо еще сюда коече скинуть.)
Пасиб.
Стараемси. Такскать, создаем настроение.©:rolleyes:
Надо еще сюда коече скинуть.)
Отличная мысль.
@Toreador,
Ага.)
Ага.)
Так. На днях посмотрю, чем вас порадовать.
@Marysia Oczkowska, отлично! 
@Talamasca, @Toreador, @Утренний сон, 
[MEDIASERVICE]https://youtu.be/Lu18FnJm6Ic [/MEDIASERVICE]
Дневники Алены Думовой. Скорлупа
Предисловие
Прежде чем начать повествование, я посчитала необходимым кое-что пояснить. Делается это, прежде всего для того, чтобы не возникало вопросов, которые, возможно, могут быть заданы. Однако это не комментирование собственного произведения, а скорее, некая история его возникновения. Поэтому мне бы хотелось коснуться некоторых моментов, связанных с данным произведением.
Итак. Данное произведение не детское, оно вероятнее всего, для людей шестнадцати лет и старше.
Возникновение «Скорлупы» не совсем обычно. Многое из того, что я пишу, приходит во сне. Так же было и с данным произведением. Оно мне приснилось, когда я задремала в поезде направления Можайск-Москва. Это была просто история без начала и конца про двух влюбленных людей, убегавших от каких-то странных опасностей. Таково свойство всех снов: что-то откуда-то берется и куда-то уходит. Чем все кончилось, я так и не узнала, потому что была разбужена фразой контролера, сказанной довольно громко над моим ухом: «Ваш билет!». Ох уж эти контролеры! Именно поэтому начало, конец и все окружающее пространство, в котором существовали герои, пришлось додумывать уже дома.
Что касается главных героев, то с девушкой мне было все ясно. Она и во сне была научным работником. Алена Думова - ее оригинальное имя. А вот с молодым человеком все оказалось не так просто, как хотелось. Кроме того, что он военный с польскими корнями и фамилией Ченски, мне ничего не было известно. Ему нужно было дать имя. Неожиданно в этом помог мне один мой хороший друг из ближнего зарубежья, общение с которым, к моему большому сожалению, было прервано по независящим от нас двоих причинам. У меня на выбор было два имени: Збигнев и Вацлав. И я спросила своего друга, какое имя лучше дать главному герою. На это он сказал, что Збигнев лучше, так как это национальное польское имя, не такое уж редкое, а имя Вацлав скорее ассоциируется у него с Чехией и названием торта. Я подумала, что мысль весьма хороша, и главный герой получил имя Збигнев. С другой стороны, мне показалось, что хоть мой персонаж и не похож на героев, сыгранных в кино Збигневым Цибульским, однако что-то общее в их героизме есть. Но большее удивление я испытала позже. Провидение словно само вмешалось в создание главного героя. Поясню. Как-то раз я решила поискать на просторах Интернета значение этого имени. Как оказалось, имя Збигнев означает «избавленный от гнева». И это вполне отражается в характере героя.
Теперь об Алене Думовой, от лица которой и ведется все повествование. Мне пришлось ее, как героиню, немножечко «дорисовать». Впрочем, об этом прочитаете сами. Всех секретов открывать не буду.
Нелепость сна была в том, что действие происходило неизвестно где. Возможно, на другой планете.
А герои? Как туда попали? Почему? Научная экспедиция? Пожалуй. Тогда нужна и исследовательская группа. И пусть уж будет международная, чтобы было честно. Ведь литература должна служить миру во всем мире.
Когда была написана «Скорлупа», у меня оставалось еще несколько задумок, превратившихся в рассказы с данными героями. Произведение не было разбито на главы и составляло единое целое. И тогда я решила соединить рассказы с основным текстом и разбить на главы.
И еще хотелось бы сказать, несмотря на сон как базу, что все-таки я уделила достаточно внимания проблемам, вполне актуальным на сегодняшний день.
Счастливого чтения!
1.Алена Думова
Одни открытия делаются специально, другие - случайно. Просто время приходит. Случай - великая вещь. Иногда, чтобы понять какую-то истину во всех взаимосвязях, не надо делать ровным счетом ничего. Да, вся жизнь - борьба, но и плыть по течению надо уметь. Жизнь - странная штука, никогда не знаешь, какие сюрпризы она преподнесет.
Впрочем, то, что мы считаем случайностью, где-то там, в узорах бытия, вполне может быть запланировано. Утверждать не буду, так как человеку многое не дано понять.
Шла середина двадцать второго века. Пик технологического и научного прогресса во всем мире был обусловлен помощью и даже неким ненавязчивым вмешательством братьев по разуму. Да, контакт все же состоялся, но вовсе не тогда, когда его пытались предсказывать великие умы, а в тот момент, когда степень агрессии и экологических проблем, набравшая обороты к середине двадцать первого века, стремительно возросла до критических значений. Благодаря своевременной помощи межзвездных дипломатов и ученых к началу двадцать второго века удалось снизить уровень мировой агрессии практически до нулевой отметки. Одно скажу точно, по улицам любого города любой страны теперь можно было гулять даже ночью, не боясь за свою жизнь и здоровье, а также за жизнь и здоровье своих близких.
Еще одним плюсом явилось то, что международные отношения постепенно наладились до такой степени, что человек преспокойно мог переезжать из страны в страну.
«Со скрипом», но нас все-таки приняли в Межгалактическое Сообщество. Военные остались, но теперь они, в тесном сотрудничестве с Межгалактическим Сообществом, выполняли иные цели и стояли на страже спокойной жизни землян и прочих космических граждан.
Затем последовал взлет научно-технической мысли, опять же не без содействия наших космических соседей. Японцем Якиро Мотумото в сотрудничестве с учеными с других планет был изобретен Электронный Переводчик: небольшой прибор, переводящий с любых языков. Первое его испытание на кошках и собаках, затем на шимпанзе и гориллах, а потом на дельфинах изначально дало поистине высокие результаты. В конечном итоге это изобретение было пущено в массовое производство.
Примерно в то же время на основах разработок наших космических коллег был создан и собран двигатель для межзвездных кораблей, позволяющий землянам бывать в гостях в других мирах.
Сотрудничество было обоюдным по любым направлениям деятельности: будь то экология, медицина, экономика или техника.
Назревающая экологическая катастрофа была остановлена. Нам были подарены и внедрены поистине чудесные технологии, такие как бессменные фильтры, очищающие воду и воздух и не изменяющие их качеств. Технологии выработки энергии уже не предполагали использования нефти, газа, угля, сланцев и урана. Все это было перенаправлено для развития техники. А что до ядерного оружия и радиоактивных отходов, то они были просто уничтожены без вреда для населения или преобразованы и пущены на мирные нужды.
Количество мусора привело в ужас инопланетных ученых. Поэтому они даровали нам установки рециклинга, которые уже земными учеными и инженерами были приспособлены к условиям нашей планеты и позволяли преобразовывать неорганический мусор в тонкодисперсную пыль, а затем восстанавливать из нее стекло, пластик, металл или, например, бумагу, что само по себе снижало затраты на вырубку, да и леса не портило.
Когда-то скептики предсказывали исчезновение бумажных носителей информации и замену их на электронные. Эти предсказания не оправдались, потому что бумажные книги были признаны самым безопасным и экологически чистым по всем параметрам носителем информации. А возросший интерес к чтению принес ренессанс в книгопечатании. Но все же преимущество в удобстве пользования и хранения информации осталось за электронными носителями.
С пищевыми отходами и канализационными стоками было сложнее. Но решение нашлось само собой. Их перерабатывали и создавали из них аналог вполне плодородной почвы как для фермерских хозяйств, поднявших к тому времени уровень производства продукции, так и для обычных садоводов-дачников. С помощью генной инженерии были восстановлены вымершие виды животных и растений из Красной Книги. Прекратилось сокращение численности вымирающих видов. Были восстановлены лесные, арктические и морские экосистемы.
Несмотря на то, что братья по разуму все же считали нас милитаризованными неряхами, им пришлось по душе, что мы сохранили искусство и культуру. Они всячески стремились развивать и поощрять эти два великих начала.
Словом, совместная работа дала отличные результаты.
Я, Елена Викентьевна Думова, родилась намного позже этих событий. Как и все обычные дети, ходила в детский сад, потом училась в общеобразовательной и музыкальной школах. Окончив школьный этап обучения и сдав выпускные экзамены, я не знала, куда поступать учиться дальше.
Тесты школьного психолога прочили мне интеллектуальную карьеру. Как в сказке, у меня было три пути: с одной стороны, я могла бы пойти учиться в медицинский или педагогический институт, но с другой стороны, мне было интересно читать про географические открытия и путешествия, а третий путь вел в журналистику. Мой выбор был определен двумя факторами. Первым являлся мой друг-одноклассник Федя Сусликов, ставший впоследствие сокурсником, а позже – коллегой по работе.
Так как школу мы окончили с отличием, то решили вдвоем поступать в МГУ на археологический факультет. Археология предполагала научную работу, интересные экспедиции, раскопки и, конечно же, приключения, которых очень хотелось. Однако произошла ошибка, и вместо археологического факультета наши документы попали на географо-этнологический факультет.
Когда нам сообщили об ошибке, сделать уже ничего было нельзя. Мы решили, что это не такая уж большая беда, сдали экзамены и благополучно поступили, набрав проходной балл.
Правда, интересы наши немного отличались. Если я любила читать про первооткрывателей, быт и культуру различных мировых цивилизаций, то Федя любил древность вообще. Наверное, гены сыграли свою роль, потому что прадед Федора был археологом, а у меня в роду было больше родственников с инженерным и архитектурным образованием.
Да, на дворе была середина двадцать второго века, а МГУ на Воробьевых горах продолжал существовать, несмотря на то, что новый, более высотный его вариант был давно построен. И этот памятник архитектуры и образования находился рядом с моим домом. Меня устраивало, что не надо далеко ехать. Это и послужило вторым фактором в выборе образовательного учреждения.
В целом, мои родители остались довольны моим выбором, только папа немного поворчал, что надо было найти что-нибудь престижнее. Я не могла с ним согласиться, так как МГУ продолжал быть кузницей научных кадров, а следовательно, престиж свой не терял.
К тому же, качество образования, повысившееся вообще, в МГУ было доведено до какого-то недостижимого уровня и считалось самым лучшим не только на Земле, но и за ее пределами. Там учились студенты с других планет, пусть их было не слишком много, но они были. Студенческие вечеринки, на которых мне приходилось бывать, я использовала с пользой для себя, чтобы познакомиться поближе с культурой данных планет.
После института меня и Федора Сусликова пригласил к себе в Научно-Исследовательский Институт Межпланетной Археологии лаборантами профессор космической археологии и этнологии Матвей Ильич Гаврилов. Будучи лаборантами, мы с Федькой умудрились поступить в аспирантуру под начало Гаврилова. Правда, тут уже у нас пути разошлись: Федор выбрал кафедру любимой археологии, которой он бредил с детства, а я кафедру космической этнологии.
В отделе Инфомационных Технологий НИИМА работал программист-реконструктор из Великобритании. Звали парня Джонатан Кингсли. Ему было двадцать семь лет. Это был обычный программист классического типа, души не чающий в своем компьютере, «повернутый» на программах, девайсах и компьютерном железе. Он постоянно мечтал, поэтому попадал в разные ситуации. Иногда забавные, иногда грустные. Когда я только пришла работать, он заметил меня, проявил интерес и стал ухаживать. Но ухаживания его были какие-то странные. Он словно боялся, что его кто-нибудь за что-нибудь отругает, и был склонен не тратить ни лишних слов, ни лишних денег. Даже признание в любви он сделал какое-то куцее. Конечно, мне льстило, что за мной ухаживает зрелый мужчина, да еще и специалист со связями и хорошим достатком, но я бы предпочла, чтобы этот зрелый мужчина перестал вести себя как подросток. Я решила понаблюдать, что он сделает дальше. Кингсли намекал на то, что желал бы быть со мной поближе, но я не позволила ему даже думать об этом.
Незадолго до экспедиции он пригласил меня в небольшой ресторанчик, не отличающийся ни красотой, ни приличным обслуживанием, и сделал предложение. Он был так уверен, что я соглашусь, и сразу «обрадовал меня», сказав, что, как настоящий мужчина, все сам решил: где и как мы будем жить, что и когда я буду (и вообще должна) делать, что носить, как вести себя, сколько денег он будет мне выдавать на хозяйство, а сколько на туфли и платья… Не жизнь, а расписание поездов. Компьютерная программа. Вот только мое мнение он спросить забыл. Когда я попросила объяснить мне, в чем заключаются его обязанности, он ничего не мог толком сказать. Конечно, мне это не понравилось. Настроение тогда было испорчено. Кольцо я не взяла, сказала вежливо, что подумаю. Но ответ на его вопрос я уже знала. Кингсли все еще надеялся, что я выйду за него. Мама и сестра поддержали меня, а вот папа долго понять не мог. Наверное, он маме так же предложение делал. Да, сватовство вышло еще то…
Прошло совсем немного времени, Гаврилова назначили руководителем очередной научной экспедиции. Ранее он возил нас на практику, но теперь нам с Федей доверили по-настоящему серьезное дело. Экспедиция была международной. В ее состав вошел и Кингсли.
Мы отправлялись на Альбану. Планета-гигант вращалась вокруг двух солнц под углом пятьдесят четыре градуса и тридцать семь минут к плоскости орбиты. Ее оборот вокруг оси составлял вдвое больше времени, чем у Земли. Благодаря идеально круглой орбите и почти четырехкратному удалению от солнц, по сравнению со средней величиной удаления Земли от Солнца, на Альбане царил постоянный весеннее-летний период. Названа она была в честь итальянского исследователя-путешественника Альбано Каротти, который первым высадился на ее поверхность семь лет назад, а затем привез описания, изданные на земле в двух томах. Конечно, многое зависит от переводчика, что-то в книге иногда вообще опускается, чему-то не придается должного значения. Не скажу, что читать Каротти было неинтересно. Из описания я узнала, что океан расположен только на экваторе и разделяет два огромных материка, что на материках произрастают джунгли, что хищники для этой планеты большая редкость, а травоядных ящеров и млекопитающих много, что есть ядовитые змееноги, москитоподобные насекомые и пентокрылы. К большому моему сожалению, о местном населении ничего не было сказано. Для меня, с профессиональной точки зрения, это являлось большим минусом. В книгах были свидетельства только о былой цивилизации, какие-то отрывочные сведения о находках разумной жизнедеятельности, но не более того.
Ну, ничего. Я найду аборигенов и докажу, что они существуют! Я даже представила, как открытию дадут имя Елены Думовой. Как говорит Гаврилов: мечты - это удел молодых, а удел стариков - опираться на факты.
Я была очень рада этому полету, ведь это настоящее дело! Да и в душной осенней Москве сидеть совсем не хотелось. Сердце просило романтики и приключений. Я представляла себе контакты с внеземными цивилизациями, сенсационные открытия, сделанные мной, совершенно не предполагая, что меня ждет впереди, и от этого кружилась голова.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Дневники Алены Думовой. Скорлупа
Предисловие
Прежде чем начать повествование, я посчитала необходимым кое-что пояснить. Делается это, прежде всего для того, чтобы не возникало вопросов, которые, возможно, могут быть заданы. Однако это не комментирование собственного произведения, а скорее, некая история его возникновения. Поэтому мне бы хотелось коснуться некоторых моментов, связанных с данным произведением.
Итак. Данное произведение не детское, оно вероятнее всего, для людей шестнадцати лет и старше.
Возникновение «Скорлупы» не совсем обычно. Многое из того, что я пишу, приходит во сне. Так же было и с данным произведением. Оно мне приснилось, когда я задремала в поезде направления Можайск-Москва. Это была просто история без начала и конца про двух влюбленных людей, убегавших от каких-то странных опасностей. Таково свойство всех снов: что-то откуда-то берется и куда-то уходит. Чем все кончилось, я так и не узнала, потому что была разбужена фразой контролера, сказанной довольно громко над моим ухом: «Ваш билет!». Ох уж эти контролеры! Именно поэтому начало, конец и все окружающее пространство, в котором существовали герои, пришлось додумывать уже дома.
Что касается главных героев, то с девушкой мне было все ясно. Она и во сне была научным работником. Алена Думова - ее оригинальное имя. А вот с молодым человеком все оказалось не так просто, как хотелось. Кроме того, что он военный с польскими корнями и фамилией Ченски, мне ничего не было известно. Ему нужно было дать имя. Неожиданно в этом помог мне один мой хороший друг из ближнего зарубежья, общение с которым, к моему большому сожалению, было прервано по независящим от нас двоих причинам. У меня на выбор было два имени: Збигнев и Вацлав. И я спросила своего друга, какое имя лучше дать главному герою. На это он сказал, что Збигнев лучше, так как это национальное польское имя, не такое уж редкое, а имя Вацлав скорее ассоциируется у него с Чехией и названием торта. Я подумала, что мысль весьма хороша, и главный герой получил имя Збигнев. С другой стороны, мне показалось, что хоть мой персонаж и не похож на героев, сыгранных в кино Збигневым Цибульским, однако что-то общее в их героизме есть. Но большее удивление я испытала позже. Провидение словно само вмешалось в создание главного героя. Поясню. Как-то раз я решила поискать на просторах Интернета значение этого имени. Как оказалось, имя Збигнев означает «избавленный от гнева». И это вполне отражается в характере героя.
Теперь об Алене Думовой, от лица которой и ведется все повествование. Мне пришлось ее, как героиню, немножечко «дорисовать». Впрочем, об этом прочитаете сами. Всех секретов открывать не буду.
Нелепость сна была в том, что действие происходило неизвестно где. Возможно, на другой планете.
А герои? Как туда попали? Почему? Научная экспедиция? Пожалуй. Тогда нужна и исследовательская группа. И пусть уж будет международная, чтобы было честно. Ведь литература должна служить миру во всем мире.
Когда была написана «Скорлупа», у меня оставалось еще несколько задумок, превратившихся в рассказы с данными героями. Произведение не было разбито на главы и составляло единое целое. И тогда я решила соединить рассказы с основным текстом и разбить на главы.
И еще хотелось бы сказать, несмотря на сон как базу, что все-таки я уделила достаточно внимания проблемам, вполне актуальным на сегодняшний день.
Счастливого чтения!
1.Алена Думова
Одни открытия делаются специально, другие - случайно. Просто время приходит. Случай - великая вещь. Иногда, чтобы понять какую-то истину во всех взаимосвязях, не надо делать ровным счетом ничего. Да, вся жизнь - борьба, но и плыть по течению надо уметь. Жизнь - странная штука, никогда не знаешь, какие сюрпризы она преподнесет.
Впрочем, то, что мы считаем случайностью, где-то там, в узорах бытия, вполне может быть запланировано. Утверждать не буду, так как человеку многое не дано понять.
Шла середина двадцать второго века. Пик технологического и научного прогресса во всем мире был обусловлен помощью и даже неким ненавязчивым вмешательством братьев по разуму. Да, контакт все же состоялся, но вовсе не тогда, когда его пытались предсказывать великие умы, а в тот момент, когда степень агрессии и экологических проблем, набравшая обороты к середине двадцать первого века, стремительно возросла до критических значений. Благодаря своевременной помощи межзвездных дипломатов и ученых к началу двадцать второго века удалось снизить уровень мировой агрессии практически до нулевой отметки. Одно скажу точно, по улицам любого города любой страны теперь можно было гулять даже ночью, не боясь за свою жизнь и здоровье, а также за жизнь и здоровье своих близких.
Еще одним плюсом явилось то, что международные отношения постепенно наладились до такой степени, что человек преспокойно мог переезжать из страны в страну.
«Со скрипом», но нас все-таки приняли в Межгалактическое Сообщество. Военные остались, но теперь они, в тесном сотрудничестве с Межгалактическим Сообществом, выполняли иные цели и стояли на страже спокойной жизни землян и прочих космических граждан.
Затем последовал взлет научно-технической мысли, опять же не без содействия наших космических соседей. Японцем Якиро Мотумото в сотрудничестве с учеными с других планет был изобретен Электронный Переводчик: небольшой прибор, переводящий с любых языков. Первое его испытание на кошках и собаках, затем на шимпанзе и гориллах, а потом на дельфинах изначально дало поистине высокие результаты. В конечном итоге это изобретение было пущено в массовое производство.
Примерно в то же время на основах разработок наших космических коллег был создан и собран двигатель для межзвездных кораблей, позволяющий землянам бывать в гостях в других мирах.
Сотрудничество было обоюдным по любым направлениям деятельности: будь то экология, медицина, экономика или техника.
Назревающая экологическая катастрофа была остановлена. Нам были подарены и внедрены поистине чудесные технологии, такие как бессменные фильтры, очищающие воду и воздух и не изменяющие их качеств. Технологии выработки энергии уже не предполагали использования нефти, газа, угля, сланцев и урана. Все это было перенаправлено для развития техники. А что до ядерного оружия и радиоактивных отходов, то они были просто уничтожены без вреда для населения или преобразованы и пущены на мирные нужды.
Количество мусора привело в ужас инопланетных ученых. Поэтому они даровали нам установки рециклинга, которые уже земными учеными и инженерами были приспособлены к условиям нашей планеты и позволяли преобразовывать неорганический мусор в тонкодисперсную пыль, а затем восстанавливать из нее стекло, пластик, металл или, например, бумагу, что само по себе снижало затраты на вырубку, да и леса не портило.
Когда-то скептики предсказывали исчезновение бумажных носителей информации и замену их на электронные. Эти предсказания не оправдались, потому что бумажные книги были признаны самым безопасным и экологически чистым по всем параметрам носителем информации. А возросший интерес к чтению принес ренессанс в книгопечатании. Но все же преимущество в удобстве пользования и хранения информации осталось за электронными носителями.
С пищевыми отходами и канализационными стоками было сложнее. Но решение нашлось само собой. Их перерабатывали и создавали из них аналог вполне плодородной почвы как для фермерских хозяйств, поднявших к тому времени уровень производства продукции, так и для обычных садоводов-дачников. С помощью генной инженерии были восстановлены вымершие виды животных и растений из Красной Книги. Прекратилось сокращение численности вымирающих видов. Были восстановлены лесные, арктические и морские экосистемы.
Несмотря на то, что братья по разуму все же считали нас милитаризованными неряхами, им пришлось по душе, что мы сохранили искусство и культуру. Они всячески стремились развивать и поощрять эти два великих начала.
Словом, совместная работа дала отличные результаты.
Я, Елена Викентьевна Думова, родилась намного позже этих событий. Как и все обычные дети, ходила в детский сад, потом училась в общеобразовательной и музыкальной школах. Окончив школьный этап обучения и сдав выпускные экзамены, я не знала, куда поступать учиться дальше.
Тесты школьного психолога прочили мне интеллектуальную карьеру. Как в сказке, у меня было три пути: с одной стороны, я могла бы пойти учиться в медицинский или педагогический институт, но с другой стороны, мне было интересно читать про географические открытия и путешествия, а третий путь вел в журналистику. Мой выбор был определен двумя факторами. Первым являлся мой друг-одноклассник Федя Сусликов, ставший впоследствие сокурсником, а позже – коллегой по работе.
Так как школу мы окончили с отличием, то решили вдвоем поступать в МГУ на археологический факультет. Археология предполагала научную работу, интересные экспедиции, раскопки и, конечно же, приключения, которых очень хотелось. Однако произошла ошибка, и вместо археологического факультета наши документы попали на географо-этнологический факультет.
Когда нам сообщили об ошибке, сделать уже ничего было нельзя. Мы решили, что это не такая уж большая беда, сдали экзамены и благополучно поступили, набрав проходной балл.
Правда, интересы наши немного отличались. Если я любила читать про первооткрывателей, быт и культуру различных мировых цивилизаций, то Федя любил древность вообще. Наверное, гены сыграли свою роль, потому что прадед Федора был археологом, а у меня в роду было больше родственников с инженерным и архитектурным образованием.
Да, на дворе была середина двадцать второго века, а МГУ на Воробьевых горах продолжал существовать, несмотря на то, что новый, более высотный его вариант был давно построен. И этот памятник архитектуры и образования находился рядом с моим домом. Меня устраивало, что не надо далеко ехать. Это и послужило вторым фактором в выборе образовательного учреждения.
В целом, мои родители остались довольны моим выбором, только папа немного поворчал, что надо было найти что-нибудь престижнее. Я не могла с ним согласиться, так как МГУ продолжал быть кузницей научных кадров, а следовательно, престиж свой не терял.
К тому же, качество образования, повысившееся вообще, в МГУ было доведено до какого-то недостижимого уровня и считалось самым лучшим не только на Земле, но и за ее пределами. Там учились студенты с других планет, пусть их было не слишком много, но они были. Студенческие вечеринки, на которых мне приходилось бывать, я использовала с пользой для себя, чтобы познакомиться поближе с культурой данных планет.
После института меня и Федора Сусликова пригласил к себе в Научно-Исследовательский Институт Межпланетной Археологии лаборантами профессор космической археологии и этнологии Матвей Ильич Гаврилов. Будучи лаборантами, мы с Федькой умудрились поступить в аспирантуру под начало Гаврилова. Правда, тут уже у нас пути разошлись: Федор выбрал кафедру любимой археологии, которой он бредил с детства, а я кафедру космической этнологии.
В отделе Инфомационных Технологий НИИМА работал программист-реконструктор из Великобритании. Звали парня Джонатан Кингсли. Ему было двадцать семь лет. Это был обычный программист классического типа, души не чающий в своем компьютере, «повернутый» на программах, девайсах и компьютерном железе. Он постоянно мечтал, поэтому попадал в разные ситуации. Иногда забавные, иногда грустные. Когда я только пришла работать, он заметил меня, проявил интерес и стал ухаживать. Но ухаживания его были какие-то странные. Он словно боялся, что его кто-нибудь за что-нибудь отругает, и был склонен не тратить ни лишних слов, ни лишних денег. Даже признание в любви он сделал какое-то куцее. Конечно, мне льстило, что за мной ухаживает зрелый мужчина, да еще и специалист со связями и хорошим достатком, но я бы предпочла, чтобы этот зрелый мужчина перестал вести себя как подросток. Я решила понаблюдать, что он сделает дальше. Кингсли намекал на то, что желал бы быть со мной поближе, но я не позволила ему даже думать об этом.
Незадолго до экспедиции он пригласил меня в небольшой ресторанчик, не отличающийся ни красотой, ни приличным обслуживанием, и сделал предложение. Он был так уверен, что я соглашусь, и сразу «обрадовал меня», сказав, что, как настоящий мужчина, все сам решил: где и как мы будем жить, что и когда я буду (и вообще должна) делать, что носить, как вести себя, сколько денег он будет мне выдавать на хозяйство, а сколько на туфли и платья… Не жизнь, а расписание поездов. Компьютерная программа. Вот только мое мнение он спросить забыл. Когда я попросила объяснить мне, в чем заключаются его обязанности, он ничего не мог толком сказать. Конечно, мне это не понравилось. Настроение тогда было испорчено. Кольцо я не взяла, сказала вежливо, что подумаю. Но ответ на его вопрос я уже знала. Кингсли все еще надеялся, что я выйду за него. Мама и сестра поддержали меня, а вот папа долго понять не мог. Наверное, он маме так же предложение делал. Да, сватовство вышло еще то…
Прошло совсем немного времени, Гаврилова назначили руководителем очередной научной экспедиции. Ранее он возил нас на практику, но теперь нам с Федей доверили по-настоящему серьезное дело. Экспедиция была международной. В ее состав вошел и Кингсли.
Мы отправлялись на Альбану. Планета-гигант вращалась вокруг двух солнц под углом пятьдесят четыре градуса и тридцать семь минут к плоскости орбиты. Ее оборот вокруг оси составлял вдвое больше времени, чем у Земли. Благодаря идеально круглой орбите и почти четырехкратному удалению от солнц, по сравнению со средней величиной удаления Земли от Солнца, на Альбане царил постоянный весеннее-летний период. Названа она была в честь итальянского исследователя-путешественника Альбано Каротти, который первым высадился на ее поверхность семь лет назад, а затем привез описания, изданные на земле в двух томах. Конечно, многое зависит от переводчика, что-то в книге иногда вообще опускается, чему-то не придается должного значения. Не скажу, что читать Каротти было неинтересно. Из описания я узнала, что океан расположен только на экваторе и разделяет два огромных материка, что на материках произрастают джунгли, что хищники для этой планеты большая редкость, а травоядных ящеров и млекопитающих много, что есть ядовитые змееноги, москитоподобные насекомые и пентокрылы. К большому моему сожалению, о местном населении ничего не было сказано. Для меня, с профессиональной точки зрения, это являлось большим минусом. В книгах были свидетельства только о былой цивилизации, какие-то отрывочные сведения о находках разумной жизнедеятельности, но не более того.
Ну, ничего. Я найду аборигенов и докажу, что они существуют! Я даже представила, как открытию дадут имя Елены Думовой. Как говорит Гаврилов: мечты - это удел молодых, а удел стариков - опираться на факты.
Я была очень рада этому полету, ведь это настоящее дело! Да и в душной осенней Москве сидеть совсем не хотелось. Сердце просило романтики и приключений. Я представляла себе контакты с внеземными цивилизациями, сенсационные открытия, сделанные мной, совершенно не предполагая, что меня ждет впереди, и от этого кружилась голова.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
@Marysia Oczkowska, слушай, сильно!
@Утренний сон, Заходи к нам, пообсуждаем понравившиеся и откровенно провальные моменты.
А такие есть?
@Talamasca,
Это судить читателю. Во всяком случае в любой литературе и у любых авторов они есть.
Это судить читателю. Во всяком случае в любой литературе и у любых авторов они есть.
@Marysia Oczkowska, конечно, но я недостатков не вижу.
@Marysia Oczkowska, буду выискивать ляпы и вредничать.
2. Збигнев Ченски
Во время перелета нас погрузили в анабиоз, из анабиотического сна вывели, когда корабль уже приземлялся на оборудованном Международным Космическим Военным Агенством космодроме. Я даже пожалела, что не увидела Альбану с орбиты.
Далее нас ждала формальная процедура таможенного досмотра, а после нашу исследовательскую группу посадили в вездеход и провезли по болотистым джунглям на базу. Конечно, тут была дорога, но научный руководитель экспедиции попросил везти нас сквозь джунгли, чтобы мы могли посмотреть на местную флору. На Альбане база существовала семь лет. Первыми колонистами были военные, прибывшие сюда для охраны научно-исследовательской группы под руководством Альбано Каротти. А защищать было от чего. Разрозненные группировки некогда известной террористической организации Даммарских Рейдеров продолжали свою деятельность, нападая, грабя, убивая и угоняя в рабство. Упоминание о Даммарцах я часто слышала в новостных сводках. К сожалению, Даммарцы были неплохо вооружены и являлись весьма серьезным противником для тех, кто охранял порядок в космосе. Хуже было то, что эта организация являлась сектой, последователей которой хватало.
База находилась среди джунглей. Купол силового поля, накрывающего территорию площадью в два квадратных километра, возвышался над лесом. Военные встретили и сопроводили нас по пологому спуску, уходящему куда-то в подземелье. Над входом росли огромные широколиственные деревья с толстым стволом. Нам рассказали, что эти деревья пытались спилить при колонизации, но это оказалось безрезультатно, потому что ствол необъятных размеров имел потрясающую прочность: стальные электропилы с алмазным напылением ломались, не принося стволам ни малейшего вреда. Однако любая другая растительность на Альбане отлично рубилась, пилилась и ломалась. Купол пришлось поднимать над этими чудесными деревьями. Лично у меня они ассоциировались с колоссальными банными вениками.
Затем нас повели вниз. Странно, неужели нас ведут в бомбоубежище?
Внизу оказался коридор с круглым потолком, переходящим в стены, сделанные из какого-то странного материала. Я подумала, что это на бомбоубежище не похоже: никаких намеков на коммуникации. Поверхность, не каменная, не кирпичная и даже не из пластика, была ровной и монолитной. Стены коридора, пол и потолок светились тусклым светом, будто они состояли из сплошных световых панелей. Вереница проемов, закрытых круглыми деревянными земными дверями, шла по обеим сторонам коридора. Каждая из дверей открывалась с помощью поворота вокруг центральной оси. Подземелье оказалось очень необычным многоуровневым зданием, построенным под поверхностью планеты и уходящим глубоко вниз.
Нас встретил генерал Родимин - старый друг и одноклассник нашего профессора Гаврилова. Могучий плечистый мужчина совершенно не походил на шестидесятилетнего человека. Гаврилов был другой, да и выглядел старше. Два пожилых человека обнялись, обрадовавшись друг другу, так как они не видели друг друга очень долго. В то время Межзвездного Интернета не было, он появился гораздо позже. Видеосвязью пользовались лишь военные по долгу службы. Такая связь для простого человека была бы слишком дорога, ввиду огромных межпланетных пространств между обитаемыми мирами, а следовательно, огромных затрат энергии на ее осуществление.
Оба друга родились в русской глубинке под Архангельском, росли и учились вместе, но в юности каждый пошел по своему пути. Родимин поступил в Международную Военно-Космическую Академию (МВКА), которую окончил с отличием, был в горячих точках, служил в космической разведке, участвовал рейнджерских космических операциях, дослужился до генерала, а сейчас командовал военным составом на Альбане и уходить в отставку не собирался.
Гаврилов же сделал научную карьеру, сначала отучившись в МГУ, потом в МГИМО, после МГИМО, в Московском Историко-Архивном Институте, участвовал в инопланетных археолого-этнологических научных экспедициях, прошел долгий научный путь от лаборанта до профессора.
Человек этот был умный, прямой в общении, всегда внимательный к людям, честный со всеми и, в общем-то, незлой даже по отношению к разгильдяям.
Студенты его обожали. А еще он столько всего знал!
Он познакомил Родимина с научно-исследовательским составом группы. Кроме нас с Федькой, туда входили: англичанин Джонатан Кингсли - программист и реконструктор, близнецы-мачо Хуан и Пабло Рамирос из Мексики, один - палеоэколог, а другой - геолог, француз Жак Тьюри - химик, биолог и врач, два китайца-техника Яо Вень Ши и Ли Хван Су, Григорий Прутко и Иван Тишенко - наши картографы.
Пока Родимин знакомился с нами, в полутьме коридора я заметила еще одного человека в военной форме. Худощавый, слегка угловатый, невысокого роста, он стоял безмолвно в тени. Почему-то я решила, что это юноша-новобранец.
Тем временем Родимин, ознакомившись с нами, повернулся к Гаврилову.
- Вам будет нужен человек, хорошо знающий местность. Поэтому отдаю под ваше руководство своего старшего помощника,- он указал на человека-в-тени.- Капитан пан Збигнев Ченски теперь к вашим услугам. А пока он расквартирует вас.
И генерал как-то по-отечески посмотрел на парня.
- Ест расквартыроват прыбывшых! – козырнул Ченски.
«Новобранец» оказался военным чином. Интересно, как его зовут дома? Збышек?
Ченски поприветствовал каждого из нас на разных языках, чем очень удивил меня. Он, оказывается, полиглот! Пока я размышляла, он успел подойти ко мне и негромко поздоровался, после спросил, хорошо ли прошел перелет и получил вежливый ответ. Я протянула руку для рукопожатия.
- Алена Думова, аспирант кафедры космической этнологии.
- Збигнев Ченски,- представился он, но не пожал мою руку, а очень нежно поцеловал, чем удивил меня еще больше своей любезностью, и продолжил.- рад виджьеч.
Голос у него был приятный, мягкий, с юношеской хрипотцой.
Я приветливо улыбнулась ему. Он задумчиво глядел на меня большими серыми с поволокой глазами, очень внимательно, серьезно и по-доброму. Худое и бледное лицо, чуть выдающийся нос с легкой, почти незаметной горбинкой, красиво очерченные губы… Еле заметный намек на усы делал его еще больше похожим на восемнадцатилетнего юношу. Только некоторое время спустя я случайно узнала, что ему не восемнадцать лет, а тридцать четыре года. Я никогда бы не подумала, что у него за спиной МВКА, три высших образования, восемь иностранных языков, три из которых инопланетные, долгий срок службы в Международных Космических Войсках. Но это мне стало известно о нем позже.
Его образ совсем не вязался с армией и был какой-то милый и домашний. Пожалуй, внешне он был так обычен, что встреть я этого человека где-нибудь в Москве на улице, прошла бы мимо.
- А Вы - поляк, пан Ченски? – спросила я. Он кивнул, слегка улыбнувшись. Какой же он немногословный! Тут же он почему-то смутился, отошел от меня и призвал нашу группу следовать за ним.
Збигнев провел нас к лифту. На Земле было нечто подобное, но вместо стекла круглую площадку в полу окружало поле, появляющееся при движении. Этот лифт также был сделан неизвестными. Удивительно, как долго он служит, ведь по земному летоисчислению это здание покинуто четыреста пятьдесят или пятьсот лет назад.
Мы спустились на третий уровень. Капитан Ченски лично показал каждому его комнату. Моя комната оказалась в конце коридора, куда Збигнев помог мне занести мой тяжелый рюкзак.
- Располагайитысь,- коротко произнес он.
- Спасибо. Пан Ченски, Вы давно тут находитесь?
- Збигнев, - мягко поправил он меня и ответил. - Давно. Пят лят.
Изъяснялся по-русски он сносно, но часто искажал русские слова на польский манер или мешал их с польскими. Странно, он почему-то разрешил мне называть себя по имени.
- Ужин к ощми. Столова на первшем. Удобства прямо и направо. Ваш ключ, пани. Проше.
Я взяла ключ, протянутый мне.
- Еще раз спасибо.
- Не ма за цо… Alina.
- Алена, - теперь уже я поправила его. Он задумчиво посмотрел на меня и как-то грустно улыбнулся, а после вышел, и без него сразу стало пусто и одиноко.
В комнату откуда-то проникал солнечный свет. Это было невероятно, так как третий этаж находился глубоко под землей, и солнечному свету взяться было не откуда. Я огляделась и поняла, что свет идет от стен и потолка. Комната впечатляла большими размерами, рассчитанная на существо высокого роста, и была без углов, с плоским полом и куполообразным потолком. Воображение рисовало каких-то великанов, построивших это здание. Судя по высоте потолков и конструкции помещений, они - прямоходящие. Я придвинула небольшой столик к походной кровати и, сев, стала разбирать рюкзак.
На адаптацию нам дали две недели. На следующий день после прибытия нам ввели вакцину против укусов местных насекомых, многие из которых были ядовиты. Последствием такого укуса у непривитого человека становился комплекс болезненных реакций: дикая слабость, головная боль, жар, аллергия и расстройство желудка. Конечно, это лечилось и не было смертельным, но «исследовать» лазарет вместо того, что требовалось, было бы очень неприятно.
Все две недели мы совещались, изучали материалы, коих тут за семь лет скопилось немало, или просто шатались по базе, например, как я. Близнецы-мексиканцы флиртовали с местными девушками из медицинской лаборатории. Что уж поделаешь, горячие мексиканские мачо.
Однажды я наткнулась на груду какого-то необычного металлолома, которую дроиды загружали в оцинкованные ящики. Это были обломки и части каких-то механизмов. Металл, похожий на сталь, сверкал масляным блеском. Если приглядеться, то на металлической поверхности выступала структурная вязь, будто металл получили путем прессования и сплава частиц. Однако вся структура представляла единое целое.
Дроиды, не замечая меня, делали свою работу, так как в их программе не было предусмотрена реакция на чье-либо вмешательство.
Никто меня не прогнал даже тогда, когда из груды я вытащила металлический обломок длиною в кисть руки. От земного металла он отличался своей легкостью. Шутки ради я попыталась его сломать. Кусок оказался пластичным. Он перегнулся почти пополам, но не треснул, не сломался.
- Изучайте? – спросили меня. Я вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила железку из рук. Сзади стоял Збигнев. Ход мысли был нарушен.
- Ага. Странное железо. Что это?
- Машина. Их было много. Тепер их отправят на Зэмлю. Пуст кибырнетики разберут. Компьютерова систэма не аналогичне жэмной.
- Значит, это инопланетная технология? А можно я возьму это себе? Ну… для образца.
- Так. Можна.– Збигнев был согласен. – Може, помуц?
- Я сама.
- У них машинна цывилизацыя,- объяснил Ченски. - И я их виджел.
- Где? – дыхание сперло от волнения.
- Гжещ там, - махнул он рукой в сторону леса.
Его манера говорить меня забавляла. Он очень заинтриговал меня. На потоке в МГУ я была знакома со многими молодыми людьми, слава Богу, без интимных глупостей. Своих знакомых я делила на две категории: одни, очень умные и неплохие парни, но, увы, лелеющие свои достоинства и любующиеся собой, совершенно не придающие значения моим положительным качествам, а потому быстро переходящие в категорию деловых приятелей, другие, кроме своих, видели и мои достоинства, являясь очень хорошими людьми, но они так же быстро приедались, как и первые, потому что чего-то в них не хватало, а может, наоборот, было в избытке. Мама часто говорила шутя:
- Дочка, ты в женихах закопалась.
Может быть. Правда, я и сама не фотомодель. С рыжими косами и веснушчатая, конечно, не толстая, но стройной меня не назовешь, скорее пухленькая. Люблю покушать. Другое дело - Федька. Неплохой парень, умный, добрый, но уж очень погруженный в науку. Кроме того, он толстенький, курносый и кудрявый, что придает ему сходство с купидончиком. Но Федор только друг, которого обожает моя мама. Однако он никогда не интересовался личными отношениями и называл их «телячьи нежности» и «любовь-морковь».
Збигнев отличался от всех, кого я знала. Он притягивал к себе, был скромен, прост и загадочен, но пожалуй, не красавец. Просто очень симпатичный человек с «изюминой». Я не могла понять, чем же он так привлек меня? Может, своей внешней мягкостью, даже некой аристократичностью, за которой скрывался волевой характер? Может, его умом и пытливостью? Может, тихой добротой и пониманием собеседника? Для меня это являлось непостижимой тайной.
В результате, мы подружилась, перешли на «ты» и часто заходили друг к другу в гости.
Он снабжал меня информацией по здешним местам, которая была мне необходима и интересна. Все же Збигнев прожил тут пять лет, а в наблюдательности его я не сомневалась. Он охотно делился со мной собственными соображениями относительно данного места. С ним было интересно общаться.
Ченски был гостеприимен. Инопланетная комната его стараниями претерпела превращение в самую обычную земную. Портативный комодик, раскладывающийся в небольшой стол, походная койка, картина на стене, с ромашками и васильками, и постер с какой-то малопонятной живописью, раскладное кресло и окованный железом старинный сундучок со стоящей на нем небольшой кофеваркой. Збыш варил восхитительный кофе. Правда, пил его без сахара и, вообще, сладкого не любил, но меня баловал. В его комнате всегда царили порядок и чистота. Все было вымыто, вычищено, расставлено по местам и аккуратно сложено. Никаких разбросанных носков или других предметов одежды, никакой грязной посуды и прочих признаков холостяцкого быта.
Одно мне бросалось в глаза - Збышек был всегда молчалив, грустен и задумчив, даже когда улыбался.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Добавлено через 3 минуты
@Утренний сон,
Пожалуйста. Я не против.) Если возникнут вопросы с удовольствием на них отвечу.
@Talamasca,
Это тоже нормально.) Читатели нужны разные.:p_218:
Во время перелета нас погрузили в анабиоз, из анабиотического сна вывели, когда корабль уже приземлялся на оборудованном Международным Космическим Военным Агенством космодроме. Я даже пожалела, что не увидела Альбану с орбиты.
Далее нас ждала формальная процедура таможенного досмотра, а после нашу исследовательскую группу посадили в вездеход и провезли по болотистым джунглям на базу. Конечно, тут была дорога, но научный руководитель экспедиции попросил везти нас сквозь джунгли, чтобы мы могли посмотреть на местную флору. На Альбане база существовала семь лет. Первыми колонистами были военные, прибывшие сюда для охраны научно-исследовательской группы под руководством Альбано Каротти. А защищать было от чего. Разрозненные группировки некогда известной террористической организации Даммарских Рейдеров продолжали свою деятельность, нападая, грабя, убивая и угоняя в рабство. Упоминание о Даммарцах я часто слышала в новостных сводках. К сожалению, Даммарцы были неплохо вооружены и являлись весьма серьезным противником для тех, кто охранял порядок в космосе. Хуже было то, что эта организация являлась сектой, последователей которой хватало.
База находилась среди джунглей. Купол силового поля, накрывающего территорию площадью в два квадратных километра, возвышался над лесом. Военные встретили и сопроводили нас по пологому спуску, уходящему куда-то в подземелье. Над входом росли огромные широколиственные деревья с толстым стволом. Нам рассказали, что эти деревья пытались спилить при колонизации, но это оказалось безрезультатно, потому что ствол необъятных размеров имел потрясающую прочность: стальные электропилы с алмазным напылением ломались, не принося стволам ни малейшего вреда. Однако любая другая растительность на Альбане отлично рубилась, пилилась и ломалась. Купол пришлось поднимать над этими чудесными деревьями. Лично у меня они ассоциировались с колоссальными банными вениками.
Затем нас повели вниз. Странно, неужели нас ведут в бомбоубежище?
Внизу оказался коридор с круглым потолком, переходящим в стены, сделанные из какого-то странного материала. Я подумала, что это на бомбоубежище не похоже: никаких намеков на коммуникации. Поверхность, не каменная, не кирпичная и даже не из пластика, была ровной и монолитной. Стены коридора, пол и потолок светились тусклым светом, будто они состояли из сплошных световых панелей. Вереница проемов, закрытых круглыми деревянными земными дверями, шла по обеим сторонам коридора. Каждая из дверей открывалась с помощью поворота вокруг центральной оси. Подземелье оказалось очень необычным многоуровневым зданием, построенным под поверхностью планеты и уходящим глубоко вниз.
Нас встретил генерал Родимин - старый друг и одноклассник нашего профессора Гаврилова. Могучий плечистый мужчина совершенно не походил на шестидесятилетнего человека. Гаврилов был другой, да и выглядел старше. Два пожилых человека обнялись, обрадовавшись друг другу, так как они не видели друг друга очень долго. В то время Межзвездного Интернета не было, он появился гораздо позже. Видеосвязью пользовались лишь военные по долгу службы. Такая связь для простого человека была бы слишком дорога, ввиду огромных межпланетных пространств между обитаемыми мирами, а следовательно, огромных затрат энергии на ее осуществление.
Оба друга родились в русской глубинке под Архангельском, росли и учились вместе, но в юности каждый пошел по своему пути. Родимин поступил в Международную Военно-Космическую Академию (МВКА), которую окончил с отличием, был в горячих точках, служил в космической разведке, участвовал рейнджерских космических операциях, дослужился до генерала, а сейчас командовал военным составом на Альбане и уходить в отставку не собирался.
Гаврилов же сделал научную карьеру, сначала отучившись в МГУ, потом в МГИМО, после МГИМО, в Московском Историко-Архивном Институте, участвовал в инопланетных археолого-этнологических научных экспедициях, прошел долгий научный путь от лаборанта до профессора.
Человек этот был умный, прямой в общении, всегда внимательный к людям, честный со всеми и, в общем-то, незлой даже по отношению к разгильдяям.
Студенты его обожали. А еще он столько всего знал!
Он познакомил Родимина с научно-исследовательским составом группы. Кроме нас с Федькой, туда входили: англичанин Джонатан Кингсли - программист и реконструктор, близнецы-мачо Хуан и Пабло Рамирос из Мексики, один - палеоэколог, а другой - геолог, француз Жак Тьюри - химик, биолог и врач, два китайца-техника Яо Вень Ши и Ли Хван Су, Григорий Прутко и Иван Тишенко - наши картографы.
Пока Родимин знакомился с нами, в полутьме коридора я заметила еще одного человека в военной форме. Худощавый, слегка угловатый, невысокого роста, он стоял безмолвно в тени. Почему-то я решила, что это юноша-новобранец.
Тем временем Родимин, ознакомившись с нами, повернулся к Гаврилову.
- Вам будет нужен человек, хорошо знающий местность. Поэтому отдаю под ваше руководство своего старшего помощника,- он указал на человека-в-тени.- Капитан пан Збигнев Ченски теперь к вашим услугам. А пока он расквартирует вас.
И генерал как-то по-отечески посмотрел на парня.
- Ест расквартыроват прыбывшых! – козырнул Ченски.
«Новобранец» оказался военным чином. Интересно, как его зовут дома? Збышек?
Ченски поприветствовал каждого из нас на разных языках, чем очень удивил меня. Он, оказывается, полиглот! Пока я размышляла, он успел подойти ко мне и негромко поздоровался, после спросил, хорошо ли прошел перелет и получил вежливый ответ. Я протянула руку для рукопожатия.
- Алена Думова, аспирант кафедры космической этнологии.
- Збигнев Ченски,- представился он, но не пожал мою руку, а очень нежно поцеловал, чем удивил меня еще больше своей любезностью, и продолжил.- рад виджьеч.
Голос у него был приятный, мягкий, с юношеской хрипотцой.
Я приветливо улыбнулась ему. Он задумчиво глядел на меня большими серыми с поволокой глазами, очень внимательно, серьезно и по-доброму. Худое и бледное лицо, чуть выдающийся нос с легкой, почти незаметной горбинкой, красиво очерченные губы… Еле заметный намек на усы делал его еще больше похожим на восемнадцатилетнего юношу. Только некоторое время спустя я случайно узнала, что ему не восемнадцать лет, а тридцать четыре года. Я никогда бы не подумала, что у него за спиной МВКА, три высших образования, восемь иностранных языков, три из которых инопланетные, долгий срок службы в Международных Космических Войсках. Но это мне стало известно о нем позже.
Его образ совсем не вязался с армией и был какой-то милый и домашний. Пожалуй, внешне он был так обычен, что встреть я этого человека где-нибудь в Москве на улице, прошла бы мимо.
- А Вы - поляк, пан Ченски? – спросила я. Он кивнул, слегка улыбнувшись. Какой же он немногословный! Тут же он почему-то смутился, отошел от меня и призвал нашу группу следовать за ним.
Збигнев провел нас к лифту. На Земле было нечто подобное, но вместо стекла круглую площадку в полу окружало поле, появляющееся при движении. Этот лифт также был сделан неизвестными. Удивительно, как долго он служит, ведь по земному летоисчислению это здание покинуто четыреста пятьдесят или пятьсот лет назад.
Мы спустились на третий уровень. Капитан Ченски лично показал каждому его комнату. Моя комната оказалась в конце коридора, куда Збигнев помог мне занести мой тяжелый рюкзак.
- Располагайитысь,- коротко произнес он.
- Спасибо. Пан Ченски, Вы давно тут находитесь?
- Збигнев, - мягко поправил он меня и ответил. - Давно. Пят лят.
Изъяснялся по-русски он сносно, но часто искажал русские слова на польский манер или мешал их с польскими. Странно, он почему-то разрешил мне называть себя по имени.
- Ужин к ощми. Столова на первшем. Удобства прямо и направо. Ваш ключ, пани. Проше.
Я взяла ключ, протянутый мне.
- Еще раз спасибо.
- Не ма за цо… Alina.
- Алена, - теперь уже я поправила его. Он задумчиво посмотрел на меня и как-то грустно улыбнулся, а после вышел, и без него сразу стало пусто и одиноко.
В комнату откуда-то проникал солнечный свет. Это было невероятно, так как третий этаж находился глубоко под землей, и солнечному свету взяться было не откуда. Я огляделась и поняла, что свет идет от стен и потолка. Комната впечатляла большими размерами, рассчитанная на существо высокого роста, и была без углов, с плоским полом и куполообразным потолком. Воображение рисовало каких-то великанов, построивших это здание. Судя по высоте потолков и конструкции помещений, они - прямоходящие. Я придвинула небольшой столик к походной кровати и, сев, стала разбирать рюкзак.
На адаптацию нам дали две недели. На следующий день после прибытия нам ввели вакцину против укусов местных насекомых, многие из которых были ядовиты. Последствием такого укуса у непривитого человека становился комплекс болезненных реакций: дикая слабость, головная боль, жар, аллергия и расстройство желудка. Конечно, это лечилось и не было смертельным, но «исследовать» лазарет вместо того, что требовалось, было бы очень неприятно.
Все две недели мы совещались, изучали материалы, коих тут за семь лет скопилось немало, или просто шатались по базе, например, как я. Близнецы-мексиканцы флиртовали с местными девушками из медицинской лаборатории. Что уж поделаешь, горячие мексиканские мачо.
Однажды я наткнулась на груду какого-то необычного металлолома, которую дроиды загружали в оцинкованные ящики. Это были обломки и части каких-то механизмов. Металл, похожий на сталь, сверкал масляным блеском. Если приглядеться, то на металлической поверхности выступала структурная вязь, будто металл получили путем прессования и сплава частиц. Однако вся структура представляла единое целое.
Дроиды, не замечая меня, делали свою работу, так как в их программе не было предусмотрена реакция на чье-либо вмешательство.
Никто меня не прогнал даже тогда, когда из груды я вытащила металлический обломок длиною в кисть руки. От земного металла он отличался своей легкостью. Шутки ради я попыталась его сломать. Кусок оказался пластичным. Он перегнулся почти пополам, но не треснул, не сломался.
- Изучайте? – спросили меня. Я вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила железку из рук. Сзади стоял Збигнев. Ход мысли был нарушен.
- Ага. Странное железо. Что это?
- Машина. Их было много. Тепер их отправят на Зэмлю. Пуст кибырнетики разберут. Компьютерова систэма не аналогичне жэмной.
- Значит, это инопланетная технология? А можно я возьму это себе? Ну… для образца.
- Так. Можна.– Збигнев был согласен. – Може, помуц?
- Я сама.
- У них машинна цывилизацыя,- объяснил Ченски. - И я их виджел.
- Где? – дыхание сперло от волнения.
- Гжещ там, - махнул он рукой в сторону леса.
Его манера говорить меня забавляла. Он очень заинтриговал меня. На потоке в МГУ я была знакома со многими молодыми людьми, слава Богу, без интимных глупостей. Своих знакомых я делила на две категории: одни, очень умные и неплохие парни, но, увы, лелеющие свои достоинства и любующиеся собой, совершенно не придающие значения моим положительным качествам, а потому быстро переходящие в категорию деловых приятелей, другие, кроме своих, видели и мои достоинства, являясь очень хорошими людьми, но они так же быстро приедались, как и первые, потому что чего-то в них не хватало, а может, наоборот, было в избытке. Мама часто говорила шутя:
- Дочка, ты в женихах закопалась.
Может быть. Правда, я и сама не фотомодель. С рыжими косами и веснушчатая, конечно, не толстая, но стройной меня не назовешь, скорее пухленькая. Люблю покушать. Другое дело - Федька. Неплохой парень, умный, добрый, но уж очень погруженный в науку. Кроме того, он толстенький, курносый и кудрявый, что придает ему сходство с купидончиком. Но Федор только друг, которого обожает моя мама. Однако он никогда не интересовался личными отношениями и называл их «телячьи нежности» и «любовь-морковь».
Збигнев отличался от всех, кого я знала. Он притягивал к себе, был скромен, прост и загадочен, но пожалуй, не красавец. Просто очень симпатичный человек с «изюминой». Я не могла понять, чем же он так привлек меня? Может, своей внешней мягкостью, даже некой аристократичностью, за которой скрывался волевой характер? Может, его умом и пытливостью? Может, тихой добротой и пониманием собеседника? Для меня это являлось непостижимой тайной.
В результате, мы подружилась, перешли на «ты» и часто заходили друг к другу в гости.
Он снабжал меня информацией по здешним местам, которая была мне необходима и интересна. Все же Збигнев прожил тут пять лет, а в наблюдательности его я не сомневалась. Он охотно делился со мной собственными соображениями относительно данного места. С ним было интересно общаться.
Ченски был гостеприимен. Инопланетная комната его стараниями претерпела превращение в самую обычную земную. Портативный комодик, раскладывающийся в небольшой стол, походная койка, картина на стене, с ромашками и васильками, и постер с какой-то малопонятной живописью, раскладное кресло и окованный железом старинный сундучок со стоящей на нем небольшой кофеваркой. Збыш варил восхитительный кофе. Правда, пил его без сахара и, вообще, сладкого не любил, но меня баловал. В его комнате всегда царили порядок и чистота. Все было вымыто, вычищено, расставлено по местам и аккуратно сложено. Никаких разбросанных носков или других предметов одежды, никакой грязной посуды и прочих признаков холостяцкого быта.
Одно мне бросалось в глаза - Збышек был всегда молчалив, грустен и задумчив, даже когда улыбался.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Добавлено через 3 минуты
@Утренний сон,
Пожалуйста. Я не против.) Если возникнут вопросы с удовольствием на них отвечу.
@Talamasca,
Это тоже нормально.) Читатели нужны разные.:p_218:
Вот что интересно, ты так хорошо обыгрываешь речь персонажей...
@Talamasca,
Скажу больше, у меня был очень недолгий опыт изучения польского. Поэтому мне было не трудно представить себе речь Збыша. Обычно так бывает, если в семье двуязычие, рос в условиях одног языка, а общаться приходится в условиях другого языка, поэтому речь русская, а мысли на польском дают такую бомбу. Но об этом дальше.
Скажу больше, у меня был очень недолгий опыт изучения польского. Поэтому мне было не трудно представить себе речь Збыша. Обычно так бывает, если в семье двуязычие, рос в условиях одног языка, а общаться приходится в условиях другого языка, поэтому речь русская, а мысли на польском дают такую бомбу. Но об этом дальше.
Зато оба языка родные, это здорово, я бы хотела так...
@Talamasca,
У Збыша больший перевес в сторону польского, тк он рос в Варшаве, поэтому по-русски он разговаривает с акцентом, мешая и переиначивая слова.
Если бы рос в России или к примеру в Италии или Норвегии был бы совсем другой расклад.
У Збыша больший перевес в сторону польского, тк он рос в Варшаве, поэтому по-русски он разговаривает с акцентом, мешая и переиначивая слова.
Если бы рос в России или к примеру в Италии или Норвегии был бы совсем другой расклад.
@Marysia Oczkowska, как ты имена придумываешь?
- Статус