- Местное время
- 10:09
- Регистрация
- 8 Окт 2018
- Сообщения
- 5,767
- Репутация
- 0
- Награды
- 4
- Местоположение
- Всё там же.
- Пол
- Мужской
Я как то в этот раз недолго дозревал и ,если атмосфера не обманчива ,то пожалуй.
В далёком детстве у меня был калейдоскоп. Серая бумажная трубочка Огромный цветной мир внутри. Мне всегда было интересно ,из чего он строится.
Несколько зеркал , стекло ,темнота и горсточка цветных осколков.
Я ничего не знал тогда про оптические эффекты и решил ,что весь секрет вот в этих самых осколочках. Это было просто. Для построения мира тоже ведь не нужно ничего особенного. Только желание.
Вот этих самых осколочков у меня сейчас остаётся много.
Кусочки лекций, не вошедшие в общий контекст.
Зарисовки к книге, которые не запихнёшь в канву сюжета. Что ещё ...стихи - сиротки. Мысли, которые ни к чему не пришьёшь.
Я не уверен, но возможно из них я и построю здесь маленький мир.
Цветной мир калейдоскопа. Посмотрим, что получится.
Добавлено через 11 минут
ВОЛЯ.
Я устал тогда от конкура. Просто была весна. Та самая её тревожная часть, когда лопаются почки и воздух насквозь пропитан желанием. Лошади не то чтобы дуреют- они уходят в изумрудную долину, где резвятся ,как свободные единороги. Приводить их в чувство лень и бесссовестно. Да и, по большей части, бесполезно, а так же мучительно. И для всадника ,и для лошади. Нужно было б переждать этот момент, но даже для любителей в это время бездарно составлялось расписание выступлений. А я не люблю насилие. Мне надо согласие.
Поэтому я ушёл на выездку. Там мы и встретились с Ханом. Трёхлеток. Но слишком матёр для трёхлетка. От него отказывались даже на выездке. Самое моё. Числился орловцем, но даю голову на отсечение, текинец всё же подпортил ему и кровь, и характер. И внешне- слишком суховат круп, нервная спина, да и посадка головы- отойди подвинься. С ним только только начали серьёзно работать. Он давал результат...и тут же не давал. Этот неровный, вздорный характер и сделал из него отказника.
Поладили мы не быстро, но поладили. Сначала мы дружно заводились. С пол- оборота. А потом я понял. Чем выше моя раздражительность, тем старательнее он её переплёвывает. И я успокоился.Разрешал перебеситься. Думал о весне, о девушках , о зеленеющей сизой дымкой вдали роще. Хан ступорил. Как так? Нет реакции, ну а тогда - смысл? Удивился, а потом зауважал. Ему пришлась по нраву моя выдержка. Работали мы играючи . С ним нельзя было по другому. Незаметно наши игры перешли в привычку и я получил отличного выездного. Немного с кривой башкой- но кто из нас не грешен?
А потом появилась эта каурая бестия. Даже имя было созвучно- Бетси. Вот она то и была чистых орловских кровей. Красива- ни о чём не говорит. Идеальна по стати. Тонкое сочетание женственности и мощи. Редкое для кобыл такого класса сочетание.Из всего нашего жеребятника она выбрала моего дурачка. И он поплыл.
Кто нибудь видел, как они кокетничают? Женщины- в очередь на обучение. Озабоченная своими рабочими моментами она вмиг преображалась при его появлении. Откуда что бралось-закидоны головой , кругали вокруг себя, стойки, как напоказ. И такие свечки по команде с косым зрачком- видал какая я?
Но стоило только ему приблизиться, только чуть двинуться в её сторону- мёртвый и холодный лёд презрение даже я чуял спиной. Куда тебе ,полукровке!
Как он страдал, мой мальчик. И как я жалел его, кто бы знал. Я старался переставлять часы тренировок, но , как назло, Бетси тоже переставляли нам вдогонку. После занятий мы выходили в загоны расхаживаться. И я почувствовал его нутром, когда Хан дёрнул уздечку. Я знал, что это пик. Что я не удержу его. И понимал ,что будет дальше. Что своей неширокой, но стальной грудью он ,порвав кожу, снесёт изгородь... Я понимал, потому что сделал бы это и сам...я понимал ...и отпустил. К ней.
Ловкой ,убористой рысью он набрал бег за доли секунды. Я закрыл глаза. Но в хрустальном воздухе , звенящем апрельском воздухе в небеса рванулся дикий лошадиный стон...на полпути он встал ,как вкопанный! Застыл. Постоял минуту, в течении которой во мне молотом колотилось его сердце. Развернулся и пошёл ко мне. Он шёл и я явственно видел кровавый след на вытоптанной и пожухлой прошлогодней траве.
Хан положил мне на плечо свою точёную текинскую головку и пока мы шли к деннику, я держал ладонь на его влажной щеке. Я знал, он больше никогда не заметит её...и вспоминал, вспоминал.
Духмяный луговой полдень, покос...деда. " Кликни ка меня от реки." Я никогда не раздумывал над его просьбами- мешало крайнее доверие и уважение. И кликнул. Он встрепенулся, спустился по тропе, но возле самого берега свернул в ивняк. Его долго не было и я пошёл за ним, до краёв переполненный какой то странной тревогой. Они стояли друг напротив друга . Дед и женщина. Нездешняя по одежде. Маленькая. Маленькая и...некрасивая. Злобно решил для себя я. Они не прикасались друг к другу. Но тот миллиметр пространства, который был между ними медленно раскалялся докрасна. И дед обернулся. Стыдно ,невыносимо стыдно для меня. И посмотрел за мою спину. Туда , где махало граблями косами всё наше огромное семейство. Повернулся и пошёл. Ко мне, но мимо меня. Подобрал брошенную по пути косу и с тихим и невыносимо больным стоном хряснул её черенок о колено. Я шёл за ним до самого нашего надела по чему то красному и скользкому. Или мне так казалось.
" Аннушка!" Тихонько позвал он от тропинки и бабушка подошла. И тогда...тогда , как Хан он тихонько положил голову ей на плечо, хоть и не приняты были у нас публичные нежности.
Воля, эта стальная воля - зачем она? Всё думаю и думаю я. Сохранить себя для других, отказаться от себя во имя... нет, нет...неправильно.
Есть в ней странный и особый смысл. Власти над собой, недоступным никакому рабству.
Добавлено через 10 минут
АУТ.
Ты свалился мне прямо на колени с синючего, как твои глаза, альбарелльского неба. Плотненький ,кривоножистый кудряшка. Смуглый, как я ,да и много...как я.
Твой властительный дядька, скромно отводя взгляд, попросил меня о русском языке. Для тебя. Теперь я понимаю, насколько неуклюж был этот повод. И основной смысл нашего с тобой соседства был в одной строчке из кучи моих дипломов - " со специализацией по дефектологии". Которую я давно и благополучно зарыл где то в анналах моей бездонной памяти.
Какой язык? Когда ты кроме отдельных звуков в свои полтора ничего не исполнял. Тем более арабу- русский.
Я не знал диагноза, чесслово. А сейчас уже и не хотел бы знать. Для меня его тоже не существует. Попросить напрямую, значит признаться мне ,что отпрыск рода- дефективен...что ты, что ты! Хотяяя....сами они, мы то с тобой знаем.
Я помню наш первый день, когда я повёз тебя к фьорду. Я никогда не ездил на велике с детским сиденьем. Поэтому попросил тот, где оно впереди. И то, что поразило меня в тебе- как напряглось твоё тело при первом же моём прикосновении. Я сажал тебя в него.
Боже- под руками почти что металл! Потом придёт и другое. Отсутствие контакта взглядом, твои пугающие сны и туннели, туннели...когда тебя просто НЕТ. Для всего этого мира. И моя жалость- куда ж ты один? Маленький такой...
Я не понимал, но мне зачем то надо было тебя. Очень- очень. Я пробирался к тебе через бурелом твоих запретов и равнодушия. А ты зажимал уши и кричал ,как чайка, когда я пытался тебя обнять.
Порой мне казалось, что ты ненавидел меня. Такой резкой и отталкивающей была твоя энергетика. В мою сторону. Да и не только в мою.
Но так случилось, что ты смог жить со мной рядом. Больше ни с кем. Как две уродливо красивые зверюшки вдруг перестают делить территорию.
Мы наблюдали друг друга. Уже не настороженно, а с интересом. " Вот это так ты плаваешь? А если попробую я?" " Вот так ты спишь? А можно и я как ты?" " Вот так ты живёшь? А если и я так..."
Иногда я совсем не видел в тебе ребёнка. Когда ты снова уходил в туннель. Опускал свою кудрявую головку на край моего стола ,упирался лбом и замирал...и лицо твоё становилось блаженно- страдальческим, как на древних иконах со святыми мучениками. Где ты был тогда? И почему тебе там было лучше, чем с нами?
Со мной...может я обольщаюсь...ты становился ближе к миру. Нет. Не обольщаюсь. Иначе бы тебя так надолго мне не оставили на моё счастье...или...
Осень и уже московский парк. И твоё неожиданное " пап ". По - русски. Надо же. Возможно, я должен был вздрогнуть, прослезиться , как во всех этих мелодраных сценах. Но я только пожаловался на тебя моему другу. В трубу. Что так не надо...
А потом...потом это известие про октябрь, его середину. Что тебя спишут со счетов- в роду нельзя дефектов. Твоим сёстрам выходить замуж. А братья - орлы! Один к одному и вот только ты...всё портишь, а значит...доргой пансион у чёрта на куличках и другое имя. Они так сделают, знаю.
И твой властительный дядька мне в лицо что - то про невролога и диагноз. Хотя его и не ставят раньше трёх. А тебе только вот вот стукнуло два.
Невозможно . Хоть что то доказать. Я пробовал...сам,сам...про себя. И просить отдать...бесполезно, я знаю...аут. Это сокращённо от тебя.
А ты ...ты что то гукнул . В коридоре за моей спиной, я обернулся и...белый шерстяной комбинезончик, он велик тебе и рукава так напоминали крылья, когда ты, падая ,летел за мной раскинув руки. И потом уткнулся лицом в мою поломанную ключицу. Господи ,прости меня...я орал им " вот видите, видите..." И они видели, да...а значит...
Я учил твою тему. Всё это время. Знал, что вас теперь так много. И везде. Ну и...кажется понял. Почему.
В далёком детстве у меня был калейдоскоп. Серая бумажная трубочка Огромный цветной мир внутри. Мне всегда было интересно ,из чего он строится.
Несколько зеркал , стекло ,темнота и горсточка цветных осколков.
Я ничего не знал тогда про оптические эффекты и решил ,что весь секрет вот в этих самых осколочках. Это было просто. Для построения мира тоже ведь не нужно ничего особенного. Только желание.
Вот этих самых осколочков у меня сейчас остаётся много.
Кусочки лекций, не вошедшие в общий контекст.
Зарисовки к книге, которые не запихнёшь в канву сюжета. Что ещё ...стихи - сиротки. Мысли, которые ни к чему не пришьёшь.
Я не уверен, но возможно из них я и построю здесь маленький мир.
Цветной мир калейдоскопа. Посмотрим, что получится.
Добавлено через 11 минут
ВОЛЯ.
Я устал тогда от конкура. Просто была весна. Та самая её тревожная часть, когда лопаются почки и воздух насквозь пропитан желанием. Лошади не то чтобы дуреют- они уходят в изумрудную долину, где резвятся ,как свободные единороги. Приводить их в чувство лень и бесссовестно. Да и, по большей части, бесполезно, а так же мучительно. И для всадника ,и для лошади. Нужно было б переждать этот момент, но даже для любителей в это время бездарно составлялось расписание выступлений. А я не люблю насилие. Мне надо согласие.
Поэтому я ушёл на выездку. Там мы и встретились с Ханом. Трёхлеток. Но слишком матёр для трёхлетка. От него отказывались даже на выездке. Самое моё. Числился орловцем, но даю голову на отсечение, текинец всё же подпортил ему и кровь, и характер. И внешне- слишком суховат круп, нервная спина, да и посадка головы- отойди подвинься. С ним только только начали серьёзно работать. Он давал результат...и тут же не давал. Этот неровный, вздорный характер и сделал из него отказника.
Поладили мы не быстро, но поладили. Сначала мы дружно заводились. С пол- оборота. А потом я понял. Чем выше моя раздражительность, тем старательнее он её переплёвывает. И я успокоился.Разрешал перебеситься. Думал о весне, о девушках , о зеленеющей сизой дымкой вдали роще. Хан ступорил. Как так? Нет реакции, ну а тогда - смысл? Удивился, а потом зауважал. Ему пришлась по нраву моя выдержка. Работали мы играючи . С ним нельзя было по другому. Незаметно наши игры перешли в привычку и я получил отличного выездного. Немного с кривой башкой- но кто из нас не грешен?
А потом появилась эта каурая бестия. Даже имя было созвучно- Бетси. Вот она то и была чистых орловских кровей. Красива- ни о чём не говорит. Идеальна по стати. Тонкое сочетание женственности и мощи. Редкое для кобыл такого класса сочетание.Из всего нашего жеребятника она выбрала моего дурачка. И он поплыл.
Кто нибудь видел, как они кокетничают? Женщины- в очередь на обучение. Озабоченная своими рабочими моментами она вмиг преображалась при его появлении. Откуда что бралось-закидоны головой , кругали вокруг себя, стойки, как напоказ. И такие свечки по команде с косым зрачком- видал какая я?
Но стоило только ему приблизиться, только чуть двинуться в её сторону- мёртвый и холодный лёд презрение даже я чуял спиной. Куда тебе ,полукровке!
Как он страдал, мой мальчик. И как я жалел его, кто бы знал. Я старался переставлять часы тренировок, но , как назло, Бетси тоже переставляли нам вдогонку. После занятий мы выходили в загоны расхаживаться. И я почувствовал его нутром, когда Хан дёрнул уздечку. Я знал, что это пик. Что я не удержу его. И понимал ,что будет дальше. Что своей неширокой, но стальной грудью он ,порвав кожу, снесёт изгородь... Я понимал, потому что сделал бы это и сам...я понимал ...и отпустил. К ней.
Ловкой ,убористой рысью он набрал бег за доли секунды. Я закрыл глаза. Но в хрустальном воздухе , звенящем апрельском воздухе в небеса рванулся дикий лошадиный стон...на полпути он встал ,как вкопанный! Застыл. Постоял минуту, в течении которой во мне молотом колотилось его сердце. Развернулся и пошёл ко мне. Он шёл и я явственно видел кровавый след на вытоптанной и пожухлой прошлогодней траве.
Хан положил мне на плечо свою точёную текинскую головку и пока мы шли к деннику, я держал ладонь на его влажной щеке. Я знал, он больше никогда не заметит её...и вспоминал, вспоминал.
Духмяный луговой полдень, покос...деда. " Кликни ка меня от реки." Я никогда не раздумывал над его просьбами- мешало крайнее доверие и уважение. И кликнул. Он встрепенулся, спустился по тропе, но возле самого берега свернул в ивняк. Его долго не было и я пошёл за ним, до краёв переполненный какой то странной тревогой. Они стояли друг напротив друга . Дед и женщина. Нездешняя по одежде. Маленькая. Маленькая и...некрасивая. Злобно решил для себя я. Они не прикасались друг к другу. Но тот миллиметр пространства, который был между ними медленно раскалялся докрасна. И дед обернулся. Стыдно ,невыносимо стыдно для меня. И посмотрел за мою спину. Туда , где махало граблями косами всё наше огромное семейство. Повернулся и пошёл. Ко мне, но мимо меня. Подобрал брошенную по пути косу и с тихим и невыносимо больным стоном хряснул её черенок о колено. Я шёл за ним до самого нашего надела по чему то красному и скользкому. Или мне так казалось.
" Аннушка!" Тихонько позвал он от тропинки и бабушка подошла. И тогда...тогда , как Хан он тихонько положил голову ей на плечо, хоть и не приняты были у нас публичные нежности.
Воля, эта стальная воля - зачем она? Всё думаю и думаю я. Сохранить себя для других, отказаться от себя во имя... нет, нет...неправильно.
Есть в ней странный и особый смысл. Власти над собой, недоступным никакому рабству.
Добавлено через 10 минут
АУТ.
Ты свалился мне прямо на колени с синючего, как твои глаза, альбарелльского неба. Плотненький ,кривоножистый кудряшка. Смуглый, как я ,да и много...как я.
Твой властительный дядька, скромно отводя взгляд, попросил меня о русском языке. Для тебя. Теперь я понимаю, насколько неуклюж был этот повод. И основной смысл нашего с тобой соседства был в одной строчке из кучи моих дипломов - " со специализацией по дефектологии". Которую я давно и благополучно зарыл где то в анналах моей бездонной памяти.
Какой язык? Когда ты кроме отдельных звуков в свои полтора ничего не исполнял. Тем более арабу- русский.
Я не знал диагноза, чесслово. А сейчас уже и не хотел бы знать. Для меня его тоже не существует. Попросить напрямую, значит признаться мне ,что отпрыск рода- дефективен...что ты, что ты! Хотяяя....сами они, мы то с тобой знаем.
Я помню наш первый день, когда я повёз тебя к фьорду. Я никогда не ездил на велике с детским сиденьем. Поэтому попросил тот, где оно впереди. И то, что поразило меня в тебе- как напряглось твоё тело при первом же моём прикосновении. Я сажал тебя в него.
Боже- под руками почти что металл! Потом придёт и другое. Отсутствие контакта взглядом, твои пугающие сны и туннели, туннели...когда тебя просто НЕТ. Для всего этого мира. И моя жалость- куда ж ты один? Маленький такой...
Я не понимал, но мне зачем то надо было тебя. Очень- очень. Я пробирался к тебе через бурелом твоих запретов и равнодушия. А ты зажимал уши и кричал ,как чайка, когда я пытался тебя обнять.
Порой мне казалось, что ты ненавидел меня. Такой резкой и отталкивающей была твоя энергетика. В мою сторону. Да и не только в мою.
Но так случилось, что ты смог жить со мной рядом. Больше ни с кем. Как две уродливо красивые зверюшки вдруг перестают делить территорию.
Мы наблюдали друг друга. Уже не настороженно, а с интересом. " Вот это так ты плаваешь? А если попробую я?" " Вот так ты спишь? А можно и я как ты?" " Вот так ты живёшь? А если и я так..."
Иногда я совсем не видел в тебе ребёнка. Когда ты снова уходил в туннель. Опускал свою кудрявую головку на край моего стола ,упирался лбом и замирал...и лицо твоё становилось блаженно- страдальческим, как на древних иконах со святыми мучениками. Где ты был тогда? И почему тебе там было лучше, чем с нами?
Со мной...может я обольщаюсь...ты становился ближе к миру. Нет. Не обольщаюсь. Иначе бы тебя так надолго мне не оставили на моё счастье...или...
Осень и уже московский парк. И твоё неожиданное " пап ". По - русски. Надо же. Возможно, я должен был вздрогнуть, прослезиться , как во всех этих мелодраных сценах. Но я только пожаловался на тебя моему другу. В трубу. Что так не надо...
А потом...потом это известие про октябрь, его середину. Что тебя спишут со счетов- в роду нельзя дефектов. Твоим сёстрам выходить замуж. А братья - орлы! Один к одному и вот только ты...всё портишь, а значит...доргой пансион у чёрта на куличках и другое имя. Они так сделают, знаю.
И твой властительный дядька мне в лицо что - то про невролога и диагноз. Хотя его и не ставят раньше трёх. А тебе только вот вот стукнуло два.
Невозможно . Хоть что то доказать. Я пробовал...сам,сам...про себя. И просить отдать...бесполезно, я знаю...аут. Это сокращённо от тебя.
А ты ...ты что то гукнул . В коридоре за моей спиной, я обернулся и...белый шерстяной комбинезончик, он велик тебе и рукава так напоминали крылья, когда ты, падая ,летел за мной раскинув руки. И потом уткнулся лицом в мою поломанную ключицу. Господи ,прости меня...я орал им " вот видите, видите..." И они видели, да...а значит...
Я учил твою тему. Всё это время. Знал, что вас теперь так много. И везде. Ну и...кажется понял. Почему.