лично мне ничьи зачеты не нужны
а я ж предлагала - совершить какое то природное явление, чтобы земли им добавилось
Немного интерпретаций)
- Автор темы Darina
- Дата начала
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 13 Май 2019
- Сообщения
- 13,066
- Репутация
- 584
- Награды
- 1
- Пол
- Мужской
Тут я вижу два момента:
1) Рассмотрим затасканный боянистый пример мирных кроликов. Попадают такие кролики на прекрасный райский остров. И начинают кушать и плодиться. И со временем райский(для кроликов) остров наполняется этими кроликами до краёв и превращается в кроличий ад. И кролики начинают уже кто землю жрать, кто свои лапки грызть, а кто обкусывать уши другим кроликам. Такая вот жесть. Теперь, внимание - сильно поможет, если мы увеличим этот остров, допустим, вдвое? В десять раз?
2) Допустим, мы обеспечили людей самым необходимым. А потом ещё дополнительными удобствами. А потом ещё некоторой роскошью. И, что получим - разве только самые голодные устраивают войны в нашем мире? Надеюсь, ясно, что нет. Один вождь может затеять войну против другого из-за своей альфа-самцовости(стремление доминировать - одна из трёх базовых человеческих мотиваций; наряду с покушать и потрахаться). Ну и, кстати, если у кого-то много земли и коров, то он захочет ещё больше земли и коров. И рабов ещё. Это всё о том же - о самцовости. О том, что мужчины, имеющие власть, хотят ещё больше власти.
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 13 Май 2019
- Сообщения
- 13,066
- Репутация
- 584
- Награды
- 1
- Пол
- Мужской
...
- Ты либо глупец, либо чудовище, - пробурчал Клапауций, между тем как я готов был лишиться чувств. - Как смеешь ты похваляться столь пакостными деяниями?
- Я не похваляюсь, я исповедуюсь, - спокойно ответил голос. - Так вот, перепробовали мы все способы поочередно. Обрушивали на планеты потоки богатств, потопы сытости и избытка, парализуя тем самым всякие старания и труды; давали добрые советы, взамен за которые туземцы открывали огонь по нашим блюдцелетам, то бишь летучим тарелкам. Так что следовало бы сперва душу переделать у тех, кого собираешься осчастливить...
- Но вы, должно быть, и это можете? - скрежетнул Клапауций.
- Можем, конечно, можем! Взять хотя бы соседей наших, антропанов, населяющих эемлеподобную, или землеватую, планету. Занимаются они по большей части брыкованием и хлоботанием, а все это из страха перед бабярней, которая, по их вере, пребывает вне бытия, и грешников поджидает ее пасть, вечным огнем выложенная; а подражая блаженным кибрандахлыстам, райскому Лабудансу и избегая Омерзенции с ее омерзенцами, антропанский юноша делается мало-помалу отважнее, лучше, благороднее, нежели его осьмирукие предки. Правда, антропаны воюют с брехманами из-за превосходства Кайфа над Долгом или Долга над Кайфом (ибо тут мнения их расходятся), но, заметь, в таких войнах гибнет лишь часть их; ты же требуешь, чтобы я, выбив у них из голов веру в брыкованье, хлоботанье и прочее, подготовил их к рациональному осчастливливанью. Но тем самым совершилось бы психическое убийство, ведь возникшие существа не были бы уже ни брехманами, ни антропанами; неужели это тебе невдомек?
- Предрассудок надлежит искоренять знаниями! - убежденно произнес Клапауций.
- Ну разумеется! Заметь, однако ж: там теперь около семи миллионов кающихся, многие из которых только и делали, что насиловали собственную природу, дабы ближних от бабярни избавить; как же я объясню им за считанные минуты, и притом бесспорно и непреложно, что все это было впустую и они извели свою жизнь на занятия, бесполезные абсолютно? Это ли не жестокость? Знания сами должны побороть предрассудок, но для этого надобно время. Возьмем того горбуна, о котором шла речь. Живет он в блаженном невежестве, веря, что горб его играет в деле Творения роль прямо-таки космическую. Если ты растолкуешь ему, что причиной тому лишь атомная промашка, ты сделаешь его навеки несчастным, и только. Тогда уж следовало бы горбатого выпрямить...
- Ясное дело! - выпалил Клапауций.
- Ба! И это было испробовано! Один только дед мой выпрямил однажды триста горбунов одним махом. Как же он после мучился!
- Почему? - не удержался я от вопроса.
- Почему? Сто двадцать из них были тотчас же сварены в кипящем масле, ибо столь внезапное исцеление сочли очевидным доказательством сношений с дьяволом; из остальных тридцать завербовались в солдаты и пали на поле брани, изничтожая друг друга под разными знаменами; семнадцать немедля упились на радостях насмерть, а прочих сгубило либо любовное истощение (ибо дед мой, по доброте душевной, добавил им еще редкостной красоты), либо другое какое распутство, которому начали они предаваться слишком уж неумеренно, вдоволь перед тем напостившись; и вот в два каких-нибудь года все до единого сошли в могилу. Единственное исключение... эх! Лучше не говорить!
- Закончи, коли уж начал! - вскричал безмерно тронутый наставник мой, Клапауций.
- Если ты непременно хочешь... ладно. Сперва остались лишь двое. Из них один, встретив случайно деда, на коленях умолял его вернуть горб: дескать, в бытность его калекой он безбедно жил подаяньем, а по выпрямлении ему пришлось работать, к чему он был непривычен. Мол, с горбом он уже совершенно свыкся и теперь, проходя через дверь, больно стукается лбом о притолоку...
- А тот, последний? - спросил Клапауций.
- То был королевич, лишенный прав на престол по причине увечья; но при такой перемене к лучшему мачеха, желая добыть корону родному сыну, отравила беднягу...
- Ладно, допустим... Но вы ведь можете творить чудеса... - молвил с отчаянием Клапауций.
- Осчастливливанье чудесами - один из наиболее рискованных приемов, какие мне только известны, - ответил сурово глас из махины. - Кого чудесным образом преображать? Индивидов? От избытка красоты рвутся брачные узы, излишний разум ведет к одиночеству, а богатство - к безумию. Нет уж! Индивидов осчастливливать невозможно, а общества - не позволено; каждое должно следовать своим путем, натуральным порядком восходя по ступеням развития, всем добрым и всем дурным обязанное себе самому. Нам, с Наивысшей Ступени, делать в Космосе нечего; мы не создаем других космосов, потому что, позволю себе заметить, это было бы некрасиво. Зачем мы стали бы это делать? Ради собственного возвышения? Это было бы гадко. Или, может, ради сотворяемых? Но их ведь нет, а можно ли учинить что-либо ради несуществующих? Делать что-то можно лишь до тех пор, пока нельзя еще делать всего. Потом надо сидеть тихо... А теперь оставьте меня наконец в покое!
- Но как же так? А средства какие-нибудь, чтобы хоть как-нибудь улучшить, исправить, руку помощи протянуть? А страждущие - подумай о них! Эй! - кричали мы наперебой с Клапауцием у Всемогуторного Пульта.
Машина зевнула и молвила:
- Стоит ли с вами вообще толковать? Не лучше ли было бы поступить с вами так, как мы поступаем у себя на планете? Вечно одно и то же! Ну да ладно! Вот вам рецепт средства, еще не испробованного, однако же за последствия не ручаюсь! А теперь делайте себе, что хотите. Покой единственное, что для меня еще имеет значение. Ступайте же со своим Боготроном...
Машина умолкла, и мы остались одни перед меркнущими созвездиями ее огней, у Пульта, на котором лежал листок с таким примерно текстом:
"АЛЬТРУИЗИН - психотрансмиссионный препарат, предназначенный для
....
Станислав Лем. Альтруизин или правдивое повествование о том, как отшельник Добриций космос пожелал осчастливить и что из этого вышло.
- Ты либо глупец, либо чудовище, - пробурчал Клапауций, между тем как я готов был лишиться чувств. - Как смеешь ты похваляться столь пакостными деяниями?
- Я не похваляюсь, я исповедуюсь, - спокойно ответил голос. - Так вот, перепробовали мы все способы поочередно. Обрушивали на планеты потоки богатств, потопы сытости и избытка, парализуя тем самым всякие старания и труды; давали добрые советы, взамен за которые туземцы открывали огонь по нашим блюдцелетам, то бишь летучим тарелкам. Так что следовало бы сперва душу переделать у тех, кого собираешься осчастливить...
- Но вы, должно быть, и это можете? - скрежетнул Клапауций.
- Можем, конечно, можем! Взять хотя бы соседей наших, антропанов, населяющих эемлеподобную, или землеватую, планету. Занимаются они по большей части брыкованием и хлоботанием, а все это из страха перед бабярней, которая, по их вере, пребывает вне бытия, и грешников поджидает ее пасть, вечным огнем выложенная; а подражая блаженным кибрандахлыстам, райскому Лабудансу и избегая Омерзенции с ее омерзенцами, антропанский юноша делается мало-помалу отважнее, лучше, благороднее, нежели его осьмирукие предки. Правда, антропаны воюют с брехманами из-за превосходства Кайфа над Долгом или Долга над Кайфом (ибо тут мнения их расходятся), но, заметь, в таких войнах гибнет лишь часть их; ты же требуешь, чтобы я, выбив у них из голов веру в брыкованье, хлоботанье и прочее, подготовил их к рациональному осчастливливанью. Но тем самым совершилось бы психическое убийство, ведь возникшие существа не были бы уже ни брехманами, ни антропанами; неужели это тебе невдомек?
- Предрассудок надлежит искоренять знаниями! - убежденно произнес Клапауций.
- Ну разумеется! Заметь, однако ж: там теперь около семи миллионов кающихся, многие из которых только и делали, что насиловали собственную природу, дабы ближних от бабярни избавить; как же я объясню им за считанные минуты, и притом бесспорно и непреложно, что все это было впустую и они извели свою жизнь на занятия, бесполезные абсолютно? Это ли не жестокость? Знания сами должны побороть предрассудок, но для этого надобно время. Возьмем того горбуна, о котором шла речь. Живет он в блаженном невежестве, веря, что горб его играет в деле Творения роль прямо-таки космическую. Если ты растолкуешь ему, что причиной тому лишь атомная промашка, ты сделаешь его навеки несчастным, и только. Тогда уж следовало бы горбатого выпрямить...
- Ясное дело! - выпалил Клапауций.
- Ба! И это было испробовано! Один только дед мой выпрямил однажды триста горбунов одним махом. Как же он после мучился!
- Почему? - не удержался я от вопроса.
- Почему? Сто двадцать из них были тотчас же сварены в кипящем масле, ибо столь внезапное исцеление сочли очевидным доказательством сношений с дьяволом; из остальных тридцать завербовались в солдаты и пали на поле брани, изничтожая друг друга под разными знаменами; семнадцать немедля упились на радостях насмерть, а прочих сгубило либо любовное истощение (ибо дед мой, по доброте душевной, добавил им еще редкостной красоты), либо другое какое распутство, которому начали они предаваться слишком уж неумеренно, вдоволь перед тем напостившись; и вот в два каких-нибудь года все до единого сошли в могилу. Единственное исключение... эх! Лучше не говорить!
- Закончи, коли уж начал! - вскричал безмерно тронутый наставник мой, Клапауций.
- Если ты непременно хочешь... ладно. Сперва остались лишь двое. Из них один, встретив случайно деда, на коленях умолял его вернуть горб: дескать, в бытность его калекой он безбедно жил подаяньем, а по выпрямлении ему пришлось работать, к чему он был непривычен. Мол, с горбом он уже совершенно свыкся и теперь, проходя через дверь, больно стукается лбом о притолоку...
- А тот, последний? - спросил Клапауций.
- То был королевич, лишенный прав на престол по причине увечья; но при такой перемене к лучшему мачеха, желая добыть корону родному сыну, отравила беднягу...
- Ладно, допустим... Но вы ведь можете творить чудеса... - молвил с отчаянием Клапауций.
- Осчастливливанье чудесами - один из наиболее рискованных приемов, какие мне только известны, - ответил сурово глас из махины. - Кого чудесным образом преображать? Индивидов? От избытка красоты рвутся брачные узы, излишний разум ведет к одиночеству, а богатство - к безумию. Нет уж! Индивидов осчастливливать невозможно, а общества - не позволено; каждое должно следовать своим путем, натуральным порядком восходя по ступеням развития, всем добрым и всем дурным обязанное себе самому. Нам, с Наивысшей Ступени, делать в Космосе нечего; мы не создаем других космосов, потому что, позволю себе заметить, это было бы некрасиво. Зачем мы стали бы это делать? Ради собственного возвышения? Это было бы гадко. Или, может, ради сотворяемых? Но их ведь нет, а можно ли учинить что-либо ради несуществующих? Делать что-то можно лишь до тех пор, пока нельзя еще делать всего. Потом надо сидеть тихо... А теперь оставьте меня наконец в покое!
- Но как же так? А средства какие-нибудь, чтобы хоть как-нибудь улучшить, исправить, руку помощи протянуть? А страждущие - подумай о них! Эй! - кричали мы наперебой с Клапауцием у Всемогуторного Пульта.
Машина зевнула и молвила:
- Стоит ли с вами вообще толковать? Не лучше ли было бы поступить с вами так, как мы поступаем у себя на планете? Вечно одно и то же! Ну да ладно! Вот вам рецепт средства, еще не испробованного, однако же за последствия не ручаюсь! А теперь делайте себе, что хотите. Покой единственное, что для меня еще имеет значение. Ступайте же со своим Боготроном...
Машина умолкла, и мы остались одни перед меркнущими созвездиями ее огней, у Пульта, на котором лежал листок с таким примерно текстом:
"АЛЬТРУИЗИН - психотрансмиссионный препарат, предназначенный для
....
Станислав Лем. Альтруизин или правдивое повествование о том, как отшельник Добриций космос пожелал осчастливить и что из этого вышло.
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 13 Май 2019
- Сообщения
- 13,066
- Репутация
- 584
- Награды
- 1
- Пол
- Мужской
...
– Всякий раз, как я внимаю речам о программировании Всеобщего Счастья, у меня мороз проходит по коже, – ответил Клапауций. – Опомнись же, Трурль! Разве не памятны тебе бесчисленные примеры такого рода попыток, которые становились могилой честнейших намерений? Или ты успел позабыть о плачевной судьбе отшельника Добриция, пожелавшего осчастливить Космос при помощи препарата, именуемого альтруизином? Разве не знаешь ты, что можно, хотя бы отчасти, облегчать бремя житейских забот, вершить правосудие, приводить в порядок коптящие солнца, лить бальзам на колесики общественных механизмов, – но счастья никакой аппаратурой изготовить нельзя? О всеобщем его воцарении можно лишь потихоньку мечтать сумеречной порой – вот как сейчас, можно мысленно гнаться за идеалом, чудной картиной услаждать духовное зрение, – но на большее не способно и самое мудрое существо, приятель!
...
Станислав Лем. Блаженный.
– Всякий раз, как я внимаю речам о программировании Всеобщего Счастья, у меня мороз проходит по коже, – ответил Клапауций. – Опомнись же, Трурль! Разве не памятны тебе бесчисленные примеры такого рода попыток, которые становились могилой честнейших намерений? Или ты успел позабыть о плачевной судьбе отшельника Добриция, пожелавшего осчастливить Космос при помощи препарата, именуемого альтруизином? Разве не знаешь ты, что можно, хотя бы отчасти, облегчать бремя житейских забот, вершить правосудие, приводить в порядок коптящие солнца, лить бальзам на колесики общественных механизмов, – но счастья никакой аппаратурой изготовить нельзя? О всеобщем его воцарении можно лишь потихоньку мечтать сумеречной порой – вот как сейчас, можно мысленно гнаться за идеалом, чудной картиной услаждать духовное зрение, – но на большее не способно и самое мудрое существо, приятель!
...
Станислав Лем. Блаженный.
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 13 Май 2019
- Сообщения
- 13,066
- Репутация
- 584
- Награды
- 1
- Пол
- Мужской
Ну и последняя вещь Лема из этой трилогии называется Повторение - но не тот краткий его огрызок, который обычно находится в сети, про шпионские игры и оканчивающийся глобальной войной темпоральных бомб. А то большое Повторение, где - "король Ипполон предложил конструкторам Трурлю и Клапауцию создать мир, в котором можно свободно перемещаться во времени" - и тот мир из огрызка Повторения - лишь один из вариантов мира, лишь одна из многих попыток, в рамках выполнения задания короля в большом Повторении.
...
– Ну, я прямо не знаю… – пробормотал Клапауций. – Ваше Величество дает нам полную свободу проектирования? И мы должны сотворить мир, совершенный по нашим представлениям? Э-э, э… как бы это сказать, чтобы не оскорбить слух и достоинство Вашего Величества… это же выходит дуумвират, а не триумвират, если мы должны сделать все, а милостивый король – ничего.
– То есть как? Как это ничего? – рассмеялся король. – Ведь это я буду решать, удалось ли вам творение или нет. И кроме того, я не закончил. Не буду вдаваться в подробности, но на вашем месте я опробовал бы различные прототипы, а потом все наилучшее связал в один узел, – но это уже дело ваше. Вот чего я хочу в первую очередь: чтобы вы навели порядок со временем. Его необратимость – это, скажу я вам, просто скандал! Что стало, того уж не отменить! Кому ближние загубили нынешнюю жизнь, тот в виде компенсации должен получить вечное блаженство. Однако завтрашняя колбаса вчерашнего голода не насытит, даже колбаса бесконечной длины. Мне такая арифметика не нужна. Необратимость времени – вот изначальное неудобство бытия. Ведь известно, что тот, кто начинает жить, сам себе часто вредит по неопытности, а кто заканчивает жизнь, тот уже точно знает, что к чему и почему, но уже поздно что-либо исправлять. Божий «тот свет» – это такая станция последнего обслуживания, на которой ничего не исправляют, а только сортируют – кого к ангелам, а кого в смолу. А тот аспект, что зло может быть следствием неумолимой природы времени, вообще не принимается во внимание. Возьмитесь-ка за время! Сделайте, чтобы тот, кто раз оступился, мог бы эту ошибку аннулировать, пусть он и по второму разу не исправится, но уж после двадцатого или сотого либо ему надоест грешить, либо сам станет лучше.
...
...
– Ну, я прямо не знаю… – пробормотал Клапауций. – Ваше Величество дает нам полную свободу проектирования? И мы должны сотворить мир, совершенный по нашим представлениям? Э-э, э… как бы это сказать, чтобы не оскорбить слух и достоинство Вашего Величества… это же выходит дуумвират, а не триумвират, если мы должны сделать все, а милостивый король – ничего.
– То есть как? Как это ничего? – рассмеялся король. – Ведь это я буду решать, удалось ли вам творение или нет. И кроме того, я не закончил. Не буду вдаваться в подробности, но на вашем месте я опробовал бы различные прототипы, а потом все наилучшее связал в один узел, – но это уже дело ваше. Вот чего я хочу в первую очередь: чтобы вы навели порядок со временем. Его необратимость – это, скажу я вам, просто скандал! Что стало, того уж не отменить! Кому ближние загубили нынешнюю жизнь, тот в виде компенсации должен получить вечное блаженство. Однако завтрашняя колбаса вчерашнего голода не насытит, даже колбаса бесконечной длины. Мне такая арифметика не нужна. Необратимость времени – вот изначальное неудобство бытия. Ведь известно, что тот, кто начинает жить, сам себе часто вредит по неопытности, а кто заканчивает жизнь, тот уже точно знает, что к чему и почему, но уже поздно что-либо исправлять. Божий «тот свет» – это такая станция последнего обслуживания, на которой ничего не исправляют, а только сортируют – кого к ангелам, а кого в смолу. А тот аспект, что зло может быть следствием неумолимой природы времени, вообще не принимается во внимание. Возьмитесь-ка за время! Сделайте, чтобы тот, кто раз оступился, мог бы эту ошибку аннулировать, пусть он и по второму разу не исправится, но уж после двадцатого или сотого либо ему надоест грешить, либо сам станет лучше.
...
@Darina, да не решит увеличение земли внутреннюю проблему людей склонности к агрессии.
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 6 Янв 2020
- Сообщения
- 17,011
- Репутация
- 188
- Награды
- 4
- Местоположение
- Москва
- Пол
- Мужской
Увеличение количества земельной площади, только увеличит популяцию племён, но не решит проблему их взаимной
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 25 Сен 2019
- Сообщения
- 13,264
- Репутация
- 705
- Награды
- 12
- Местоположение
- Загуляево
- Пол
- Женский
В Нидерланды перенимать опыт по добавлению земель. Только представителей
одного племени. Они там останутся и родственников постепенно перетащат.
ну, то есть - учить?
ок, а что может решить?
вот сейчас казалось бы - современные технологии, образование, а агрессия как существовала, так и существует...
а что может решить?
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 25 Сен 2019
- Сообщения
- 13,264
- Репутация
- 705
- Награды
- 12
- Местоположение
- Загуляево
- Пол
- Женский
Учить на практике. Много ученых не нужно что бы дело делалось.
Царские заводы вспомните, одного инженера было достаточно
и одного управляющего. Каждый ученый был специалистом своего дела,
а не носителем ненужной бусажки.
Последнее редактирование:
наверно, это единственный выход....
Ни-че-го, если это проблема базиса сущности (сознания), а не бытия.
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 6 Янв 2020
- Сообщения
- 17,011
- Репутация
- 188
- Награды
- 4
- Местоположение
- Москва
- Пол
- Мужской
Переход первобытноплеменного сознания в цивилизованное, но это длительный процесс.
то есть, надо людей снова ввести в первобытное состояние?!
ну, во первых - люди не кролики
они не будут только размножаться, с увеличением территории может жизнь станет полегче и цивилизационно они начнут развиваться
а во вторых, вдвое увеличить или в 10 раз - есть таки разница)
не совсем верно
на определенной стадии развития - по моему! - всё начинает останоавливаться
ещё как бы застой не произошел в связи с этими роскошью и богатством
как в Древнем Риме..
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 13 Май 2019
- Сообщения
- 13,066
- Репутация
- 584
- Награды
- 1
- Пол
- Мужской
хмм...
- Местное время
- 11:12
- Регистрация
- 13 Май 2019
- Сообщения
- 13,066
- Репутация
- 584
- Награды
- 1
- Пол
- Мужской
известные факты - отдельно, выводы - отдельно. Этого вывода в видео нет. Из одних и тех же фактов можно сделать разные выводы.
Создайте учетную запись или войдите в систему, чтобы комментировать
Вы должны быть участником, чтобы оставить комментарий
Создать аккаунт
Создайте учетную запись в нашем сообществе. Это просто!
Авторизоваться
У вас уже есть учетная запись? Войдите в систему здесь.