Любимые сцены, эпизоды, кадры фильмов

[Fleural]

Фильм «Ты у меня одна» 1993 год
Очень запомнился именно этот момент фильма, самый яркий, на мой взгляд
(Момент начинающийся с 2,24 минуты. Не смогла найти его отдельно)

[MEDIASERVICE]https://www.youtube.com/watch?v=DlLLlaTjQG4][/MEDIASERVICE]


И ещё один фильм со Збруевым в главной роли «Бедная Саша» 1997 год

Сцена, где во время спасения Саши, Березкин, закрывая собой Сашу и ее мать говорит Крышкину:
- Учти, все патроны придётся потратить на меня.
- Это почему?
- Потому что он Бэтмен!

(Видео найти не могла)

Очень жалко Аню в Ты у меня одна. Особенно когда он говорит ей, что не любит ее.

 

[Летняя Зима]

@Fleural, я плакала на этом моменте...
Но ведь насильно мил не будешь

 

[Fleural]

@Fleural, я плакала на этом моменте...
Но ведь насильно мил не будешь

Да. Вообще это грустный фильм.

 

[Allegra]

"Я всегда был и всегда буду твоим другом, Джим", - "Звездный путь. В поисках Спока".

 

[Allegra]

- Ты где драться научился, крыса церковная?
- В Афгане, овца заблудшая.

"Любить по-русски".

 

[Toreador]

— ... с какой стороны мы пришли? Я потерял ориентацию.
— Единственный вход: рождение, единственный выход — смерть. Какие тебе еще ориентиры?

Розенкранц и Гильденстерн мертвы

 

[Allegra]

"Знаешь, почему я люблю готовить? Мне очень приятно, что после дня полной неопределенности, полной в буквальном смысле слова, можно вернуться домой и точно знать, что если добавить яичные желтки в молоко с шоколадом, смесь загустеет. Это такое облегчение", - "Джули и Джулия: готовим счастье по рецепту", 2009 г.

 

[Allegra]

Дружба детей и домашних животных.

 

[Пани Зося]

Хатико.

 

[КарЛеонова]

тяжело смотреть на несчастных животных.

аналогично и стараюсь не смотреть на их мучения.

Лакримоза Моцарта. Каватина Нормы Каста дива Беллини.
Пробивает на слезу в некоторых драмах о жизни.

 

[Карлсон]

 

[Miss]

Напротив офиса СТО, оттуда через колонки на улице неожиданно мне была включена эта "наша" песня)
Рядом стоял БТР) На котором и приехал "диджей"

 

[Белка]

Помню, как моя дочь, будучи первоклассницей, читала рассказ Житкова "Пудя". Захожу в комнату, а она навзрыд, книжку залила слезами. Я напугалась: что случилось? Оказалось, ребенок расстроился на моменте, когда хозяин собаку колошматил. Долго успокоить не могла, сама вслед разревелась. Сколько лет прошло, а дочка до сих пор тот момент помнит.

 

[Allegra]

— Не хотите извиниться?
— Определенно нет.
— Как вы ненавидите ошибаться!
— Откуда мне знать. Мне это ощущение незнакомо.

"Аббатство Даунтон".

 

[Luise]

аналогично и стараюсь не смотреть на их мучения.

Лакримоза Моцарта. Каватина Нормы Каста дива Беллини.
Пробивает на слезу в некоторых драмах о жизни.

Для меня музыкальная тема, одна из самых таких пробивающих, главная композиция фильма Реквием по мечте, вот прямо пробивает до мурашек
Лакримоза, Реквием нагнетающая и пропитанная трагичностью тоже до мурашек.

Добавлено через 15 минут

Помню, как моя дочь, будучи первоклассницей, читала рассказ Житкова "Пудя". Захожу в комнату, а она навзрыд, книжку залила слезами. Я напугалась: что случилось? Оказалось, ребенок расстроился на моменте, когда хозяин собаку колошматил. Долго успокоить не могла, сама вслед разревелась. Сколько лет прошло, а дочка до сих пор тот момент помнит.

У меня такое во время просмотра Хатико было, когда собака ждала, ждала хозяина а потом умерла бездомной на улице. А в школе рассказ тоже про собаку был- Кусака, она тоже ждала хозяев и еще помню рассказ, Юшка там главный герой болел туберкулезом и его еще все гнобили в его поселке, а вконце его мужик убил, когда он сказал что перед Богом все равны. Вот запомнились эти рассказы, жесткие, не для детей, из школьной программы.
Но на самом деле и очень нужные, воспитывают человечность, сострадание, гуманность.

 

[Allegra]

 

[Карлсон]

Девочке три, она едет у папы на шее.
Сверху всё видно совсем по-другому, чем снизу.
Папа не верит, что скоро она повзрослеет.
Папа готов воплощать в жизнь любые капризы.

Девочке шесть, на коленках у папы удобно.
Он подарил ей щенка и большую конфету.
Папа колючий, как ёж, и как мишка огромный.
Папа умеет и знает вообще всё на свете.

Девочке десять, и ей захотелось помаду.
Сперла у мамы, накрасила розовым губы.
Папа ругался, кричал, что так делать не надо.
Папа умеет бывать и сердитым, и грубым.

Девочке скоро пятнадцать, она повзрослела.
В сумочке пачка "эссе" в потаённом кармане.
Папа вчера предложил покататься на шее.
Девочка фыркнула: ты же не выдержишь, старый.

Девочка курит в окно и отрезала чёлку.
Девочка хочет тату и в Египет с подружкой.
Папа зачем-то достал новогоднюю ёлку.
Девочке это давно совершенно не нужно.

Девочке двадцать, она ночевала не дома.
Папа звонил раз пятьсот, или может быть больше.
Девочка не подходила всю ночь к телефону.
Папа не спал ни минуты сегодняшней ночью.
Утром приехала, папа кричал и ругался.
Девочка злилась в ответ и кидалась вещами.
Девочка взрослая, так говорит ее паспорт.
Девочка может бывать, где захочет, ночами.

Девочка замужем, видится с папой нечасто.
Папа седой, подарил ей большую конфету.
Папа сегодня немножечко плакал от счастья:
дочка сказала, что он превращается в деда.

Девочке тридцать, ей хочется к папе на шею.
Хочется ёлку, конфету и розовый бантик.
Девочка видит, как мама и папа стареют.
В книжке хранит от конфеты разглаженный фантик.
Девочка очень устала и плачет ночами.
Папа звонит каждый день, беспокоясь о внучке.
Девочка хочет хоть на день вернуться в начало,
девочка хочет домой, хочет к папе на ручки.

Девочка женщина с красной помадой и лаком.
Девочка любит коньяк и смотреть мелодрамы.
Папа звонил, и по-старчески жалобно плакал.
В ночь увезли на карете в больницу их маму.

Мама поправилась, девочка ходит по кухне.
Пахнет лекарствами и чем-то приторно сладким.
Девочка знает, что всё обязательно рухнет.
Девочке хочется взять, и сбежать без оглядки
в мир, где умеют назад поворачивать время.
Где исполняются влёт все мечты и капризы.

Где она едет, как в детстве, у папы на шее,
и ей всё видно совсем по-другому, чем снизу.

P.S. И продолжение, собственно:



Девочке тридцать один.

Представлялось иначе.



Снизу подвал, в нём по пятницам бальные танцы.
Мама у нас. Постоянно безудержно плачет.
Ты бы ещё хоть на пару куплетов остался.

Знаешь, я буду писать тебе каждую осень.
Я почему-то считаю, ты точно услышишь.
Тут холодает, сегодня всего лишь плюс восемь.
Листья опали, и чёрными сделались крыши.

Тут холодает. И это я не о погоде.
Корочкой льда покрываются свежие раны.
Мне говорят, эта боль никогда не проходит.
Я утешаюсь, что просто пока ещё рано.


Я утешаюсь. Я знаю, что необходимо.

Это - взросления самая страшная веха.

Девочкин папа всегда будет самым любимым.

Даже глядящий на девочку с самого верха.



Пап, я люблю тебя.

Год прошёл.



Девочке три и зачем-то ещё двадцать девять
. Странные стрижка и цвет заменили ей косы.
Я успеваю чуть меньше, чем надо бы делать,
но обещала писать тебе каждую осень.

Как я скучаю - не буду и пробовать в буквах.
Знаю, что выйдет не то. Это невыразимо.
Ты там заботься о нас, и отдельно - о внуках.
Знаю, ты можешь. Ведь ты был всегда самый сильный.

Осень опять получается чёрте какая.
Но я стараюсь. Тем более я обещала.
Тут остаётся сквозь зиму добраться до мая,
греясь носками, ликёрами, грелкой и чаем.
Тут остаётся почти то же самое,
только ёкнет порой, так, что даже дышать невозможно.

Знаешь, мы даже смогли новогоднюю ёлку.
Скоро и в этом году постараемся тоже.

Скоро зима, и полосени мы отмотали.
Ты пропустил, получается, целую осень.
Есть ли ответы? Да новые, вроде, едва ли.
Только всё больше убийственно мелких вопросов,
некогда всё, иногда даже остановиться.

Кстати, сегодня я делаю именно это.

Память похожа на фото.

Размытые лица,
то ли в четверг, то ли вовсе в двухтысячном где-то,
помнится что-то дурацкое и небольшое:
свитер, шашлык, саундтрек из пищащей колонки.
Велосипед, Новый год, кукла барби и школа.
Свадебный торт и для третьего внука пелёнки.

Помнится всё, но весьма избирательна память.
Так намонтирует, хоть подавайся на оскар.
Девочке три, и она только учится падать.
И двадцать девять, поэтому падать ей просто.

Девочка, как обещала, сумеет подняться.
Сколько придётся. Падения ей не помеха.
А высоты очень глупо, выходит, бояться.
Снизу бывает гораздо страшнее, чем сверху.

© Мальвина Матрасова

 

[Allegra]

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз — вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс — то есть почти что старый. Шорты с футболкой — простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара — листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька — он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче — ни то ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге — и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик, Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать…

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнпе на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя — с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. «Двадцать один», — бормочу сквозь сон. «Сорок», — смеется время. Сорок — и первая седина, сорок один — в больницу. Двадцать один — я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь — на десятом. Десять — кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь — на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне…

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

© Аля Кудряшова.

 

[олененок]

Вот и сбывается всё, что пророчится,
Уходит поезд в небеса — счастливый путь!
Ах! как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть.....
В. Высоцкий.

 

[Darina]

Женщина всегда чуть-чуть как море.
Море в чем-то женщина чуть-чуть.
Ходят волны где-нибудь в каморке,
спрятанные в худенькую грудь.
Это волны чувств или предчувствий.
Будто бы над бездной роковой
завитки причесочки причудной
чайками кричат над головой.
Женщина от пошлых пятен жирных
штормом очищается сама,
и под кожей в беззащитных жилках
закипают с грохотом шторма.
Там, на дне у памяти, сокрыты
столькие обломки — хоть кричи,
а надежды — радужные рыбы -
снова попадают на крючки.
Женщина, как море, так взывает,
но мужчины, словно корабли,
только сверху душу задевают -
глубиной они пренебрегли.
Женщина, как море, небо молит,
если штиль, послать хоть что-нибудь.
Женщина — особенное море,
то, что в море может утонуть.
Евгений Евтушенко