Булгаков "Мастер и Маргарита"

[Сидорова]

Дьякон Андрей Кураев. " За Христа или против?"
Без купюр.


"Как известно, булгаковский Коровьев «однажды неудачно пошутил». Но если его шутка имела столь многовековые, вечные последствия, то она касалась религии. Также трудно не согласиться с Л. Яновской, когда она замечает, что «вряд ли Воланд наказывает своего верного рыцаря, чье место непосредственно рядом с ним, за неудачу каламбура»[44]. Наказан Коровьев не Воландом, а вышученным им Светом.

Ближайший же литературный аналог «неудачной шутки» – Сансон Карраско. В булгаковской инсценировке племянница Дон Кихота просит своего возлюбленного (Карраско) вернуть дядю домой. Для этого Карраско переодевается «рыцарем Белой Луны», вызывает Дон Кихота на поединок и ставит условие: проигравший возвращается домой и более не мнит себя рыцарем.

После поражения Дон Кихот клянется «никуда больше не выезжать и подвигов не совершать»[45], возвращается домой, пробует жить «как все». И умирает от тоски… «Ах, Санчо, Санчо! Повреждения, которые нанесла мне его сталь, незначительны. Также и душу мою своими ударами он не изуродовал. Я боюсь, не вылечил ли он мне мою душу, а вылечив, вынул ее, но другой не вложил. Смотри, солнце срезано наполовину, земля поднимается все выше и выше и пожирает его. На пленного надвигается земля! Она поглотит меня, Санчо!».

Но еще когда в ходе боя Дон Кихот получает ранение в руку, герцог говорит Карраско: «шутка зашла слишком далеко».

Вот и шутки советских безбожников, по мнению Булгакова, заходили слишком далеко. Нельзя разрушать чужую веру – если ты ничего не можешь предложить взамен. Нельзя заменять веру коровьей ветеринарией. Нельзя красть мечту о Небе: в этом случае душу «пожирает земля». Мрак и печаль настигают таких шутников… Коровьев теперь «темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом».

 

[Talamasca]

@Сидорова, вторая версия мрачнее.

 

[Диего]

Вот и шутки советских безбожников, по мнению Булгакова, заходили слишком далеко. Нельзя разрушать чужую веру – если ты ничего не можешь предложить взамен. Нельзя заменять веру коровьей ветеринарией. Нельзя красть мечту о Небе: в этом случае душу «пожирает земля». Мрак и печаль настигают таких шутников… Коровьев теперь «темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом».

Очень понравилось, то-то было не похоже, что Фагота наказал Воланд, скорее всего да, время платежа Света.
Ещё можно вспомнить фразу - Почему Ты его не берёшь к себе ?
- Он не заслужил Света, он заслужил покой.

Добавлено через 15 минут

В Питере пить

Добавлено через 39 секунд

А где ещё то ?... Нам и Шнур не указ
Ладно, пойду по следам разрушений в Диалоге

 

[Amalienau]

Вот и шутки советских безбожников, по мнению Булгакова, заходили слишком далеко. Нельзя разрушать чужую веру – если ты ничего не можешь предложить взамен.

В СССР пытались создать свою религию (культ Ленина), но ничего у них не получилось.

 

[Amalienau]

Даже можно сказать больше: каждый советский правитель пытался создать культ своей личности, но после их смерти этот культ развенчивался..

Культ Ленина продержался после его смерти дольше всех (67 лет, 1924-91), и кончился с переименованием Ленинграда в Петербург. Культ Сталина - всего 3- 8 лет (1953-1961), когда сначала его развечали (1956), а потом вынесли из мавзолея. Культ Хрущева после его смещения и вовсе не сложился. Культ Брежнева - всего 6 лет, когда уже в 1988 году город Брежнев переименовали обратно в Набережные Челны. Культ Горбачева и Ельцина- тоже не сложился.

 

[Сидорова]

Даже можно сказать больше: каждый советский правитель пытался создать культ своей личности, но после их смерти этот культ развенчивался..

Культ Ленина продержался после его смерти дольше всех (67 лет, 1924-91), и кончился с переименованием Ленинграда в Петербург. Культ Сталина - всего 3- 8 лет (1953-1961), когда сначала его развечали (1956), а потом вынесли из мавзолея. Культ Хрущева после его смещения и вовсе не сложился. Культ Брежнева - всего 6 лет, когда уже в 1988 году город Брежнев переименовали обратно в Набережные Челны. Культ Горбачева и Ельцина- тоже не сложился.

К Булгакову это не имеет никакого отношения.

Добавлено через 1 минуту

@Сидорова, вторая версия мрачнее.

Кураев вообще не прав. Для меня не авторитет ни разу.

 

[Toreador]

Кураев вообще не прав. Для меня не авторитет ни разу.

Оставляем первый вариант. Тем более, что альбигойская ересь вполне сочетается с атмосферой, как мне кажется.

 

[Talamasca]

@Сидорова, вот и мне не понравилось.

 

[Сидорова]

Мнение.


https://naina555.livejournal.com/903626.html


:eda2:

Ассоциируется вот с этим.::D:

Шляпа достал из кармашка часы, озабоченно посмотрел на них, встряхнул, поднес к уху и опять встряхнул. Он первым нарушил молчание.
- Какое сегодня число? - обратился он к Алисе. Алиса посчитала в уме, подумала немного и сказала:
- Четвертое мая!
- Врут на два дня,- вздохнул Шляпа.- Говорил я тебе - нельзя их смазывать сливочным маслом! - добавил он, сердито глядя на Зайца.
- Да ведь... Да ведь... масло было высшего сорта! - неуверенно возразил Заяц.
- Ну и что? Все равно туда могли попасть крошки! - продолжал ворчать Шляпа.- Незачем было мазать механизм хлебным ножом!
Заяц взял у него часы, посмотрел на них печально и окунул их в свою чашку. Потом он достал их оттуда и снова внимательно осмотрел. Так как починить часы ему, видимо, не удалось и ничего нового не пришло ему в голову, он повторил свои прежние слова:
- Видите ли, масло было самого высшего сорта!

Добавлено через 23 минуты

ЗЫ. Если каждый Очумелый Заяц начнет судить Булгакова...

Добавлено через 22 минуты

вполне сочетается с атмосферой,

Исторический Понтий Пилат

С первыми лучами солнца отправились иудейские священнослужители — с Анной и Каиафой во главе процессии — в преторию к Понтию Пилату, чтобы вымолить у него крайне необходимое одобрение их приговора и, более того, просить, чтобы он отдал своим солдатам приказ распять преступника. Понтий Пилат был человек образованный, самоуверенный и циничный, который не слишком верил даже в своих римских богов (у какого-то греческого философа он вычитал, что счастье состоит в равнодушии). Для него ровным счетом ничего не значили грозные обвинения первосвященников и старейшин, которые вопили, выкатив глаза и потрясая бородами: «Иисус Назарянин — богохульник! Иисус Назарянин не почитает служителей Яхве! Согласно букве Второзакония, Иисус Назарянин должен умереть!» Анна и Каиафа поняли умонастроение прокуратора и пошли на приступ, вооружившись не религиозными догмами, которые отнюдь не задевали его за живое, а клеветой на Иисуса, обвинив его в неслыханно тяжких политических преступлениях:

— Он старался совратить народ, подстрекал людей к восстанию против Римской империи.
— Он обращался к народу с призывами не платить Риму установленную подать.
— Он величал себя царем иудейским против нашей воли, ибо у нас, у иудеев, нет иного царя, кроме цезаря Тиберия.

А поскольку Пилат оглядывал Иисуса с недоверчивым любопытством, про себя, наверное, думая, что едва ли этот пророк, с виду такой неказистый, способен совершить все эти преступления, которые приписывали ему доносчики, Анна позволил себе добавить еще несколько слов, таивших угрозу:

Посмотреть ещё

( Свернуть )
— Не скроем от тебя, что просьба наша — для нас вопрос жизни или смерти. Мы намерены донести нашу жалобу до стоящего над тобой Вителия, римского легата Сирии, и даже до самого императора Тиберия, если в том будет необходимость. Им обоим мы расскажем, что происходит в Иерусалиме, если в том случится нужда. Мы сообщим, что смутьян из Назарета по имени Иисус затевает недоброе против Рима, а римский прокуратор Иудеи не может решиться его казнить.

Понтий Пилат, римский прокуратор Иудеи, не питал и не питает симпатий к народу, который отдан ему под начало Тиберием. Пилату одинаково противны и саддукеи и фарисеи, ессеи и зелоты, ученики Гиллеля и потомки Ирода Великого, знать священническая и знать мирская, выходцы из Галилеи и из Переи, чванные сыны Сиона и прижитые от нечистых дети Самарии. Ему одинаково ненавистны все области и все секты Палестины. Понтий Пилат, римский всадник, сын начальника легиона, в свое время удостоенного наград в войнах Агриппы против кантабров; муж, имеющий супругу из благородного семейства; человек, заполучивший свой высокий пост не благодаря собственным заслугам, а благодаря отличиям своего отца и родовитости своей жены, — этот Понтий Пилат, рожденный на берегах бурого Тибра, исполнен явного презрения к еврейскому народу, который, по его мнению, скареден и лжив, не видит разницы между человеком злонамеренным и добропорядочным, честным и подлым, богатым и нищим.

Враждебность, которую Понтий Пилат испытывает к евреям (в полной мере отвечающую ненависти, какую они питают к нему), в прошлом уже привела к трем столкновениям между ними, и не все из них завершились в пользу римского магистрата. Первое произошло, когда Пилат пожелал, чтобы его легионеры водрузили на улицах Иерусалима стяги с изображением Цезаря; второе случилось, когда Пилат попробовал установить в иродианском дворце двадцать золотых щитов во славу Императора. В обоих случаях иудейские сановники проявили все свое упрямство и всю способность к интригам и уловкам, чтобы воспрепятствовать осуществлению сих кощунственных замыслов. Оскорбленные получили поддержку со стороны Вителия, легата Сирии, — который всегда косо посматривал на Пилата, — добрались в поисках справедливости даже до Рима и пали на колена перед троном Тиберия. Пилату пришлось убрать стяги и переправить щиты со славословием в Тивериаду.

Третью тяжбу, напротив, выиграл Пилат. Это было, когда высокие иудеи воспротивились выдаче части святых сокровищ храма на строительство акведука, в котором Иерусалим весьма нуждался. Тут Пилат не дал им времени опомниться: он внедрил своих легионеров, одетых под евреев, в толпы бунтовщиков, дико вопивших и грозно потрясавших кулаками. И в одну прекрасную минуту все вопли и кулаки были подчистую сметены ураганом дубин — много народу полегло на месте, а римский прокуратор построил акведук. Выигранная схватка за акведук не столь порадовала Понтия Пилата как политический триумф, сколь еще более распалила его страсть к театру (комедии и драмы доставляли ему такое же наслаждение, как пост прокуратора Иудеи, как награды отца и любовь Клавдии Прокулы). Пилат сам отбирал для своих легионеров одежды и накладные бороды, которые скрыли их юные лица, и лиловые капюшоны вместо шлемов, и белые ленты, обвязывающие им лоб и голову; Пилат сам учил их ходить вразвалку, чтоб никто не заподозрил в них римлян; Пилат сам научил их замаскировать смертоносные дубины под пастушьи посохи.

В годы юности Понтий Пилат отнюдь не мечтал стать воином и соваться в сражения, как его отец, и никогда не стремился выбиться в префекты цезаря, к чему его со временем привела жизнь. В ту пору он желал лишь одного, желал горячо и страстно — играть на театральных подмостках Рима, являться в роли вестника ужасных событий, побеждать, как Орест, погибать, как Ксеркс, хранить тайну, как Прометей. Ему не удавалось блистать в греческих трагедиях, ибо кровь его не закипала до такой степени, чтобы он мог пылать такой страстью или так рыдать, как требовалось, зато его бархатный голос и мужская стать позволяли ему красоваться в пьесах латинских поэтов.

В одной из лирических комедий Теренция его увидела юная Клавдия Прокула, шестнадцатилетняя патрицианка, витавшая в мире идиллий и легенд, падчерица Тиберия и любимая ученица старого Сенеки. Клавдия Прокула влюбилась в актера Понтия Пилата не без содействия тех прекрасных юношей, которых он изображал. Она велела своим рабам внести себя на амфитеатр, дабы сказать ему такие слова: «Клянусь тебе всеми богами всегда быть твоей сладчайшей возлюбленной, хотя бы это заставило меня порвать со всем миром, ибо только смерть могла бы разлучить нас». Клавдия Прокула была нежна, как аромат, бела, как жасмин; к тому же — внучка Августа и падчерица Тиберия. Слишком велик был искус, и не выдержало театральное призвание Понтия Пилата, и Понтий Пилат оставил подмостки и женился на Клавдии Прокуле, а Тиберий назначил его прокуратором Иудеи и предоставил ему редкую привилегию — взять жену с собой только смерть могла бы разлучить их.

Ранним утром накануне Пасхи приходят на встречу с прокуратором старейшины, первосвященники и книжники, образующие синедрион. Приводят с собой связанного галилейского пророка с черными волосами и в белых одеждах. Они приговорили его к смерти по своим законам и желают, чтобы Пилат обратил приговор по-иудейски в смерть по-римски. Пилата очень мало волнует — умрет обвиняемый или нет, если умрет — одним евреем будет меньше на земле. Чуть больше его волнует то обстоятельство, что эти синедрионские гиены хотят тогда заставить его пролить кровь, когда это не входит в его обязанность. Но его пленяют подобные сцены, словно взятые из античных трагедий Эсхила: вспыхивает ненависть, требующая ужасных жертв и роковых решений; мрачный хор вздымает к небу кулаки, прося человеческой смерти: грозный гул — проклятия, порицания — приглушает шепот совести.

— Вы обвиняете этого пленника в злодействах? — спрашивает Понтий Пилат Каиафу и Анну.
— Если бы он не был злодеем, мы бы не привели его к тебе, — отвечают они.
— Возьмите его и судите сами, по вашему закону, — говорит Пилат.
— Но нам не позволено предавать смерти, — говорят они.

Тогда Пилат обращается с вопросом к Иисусу:
— Ты — царь иудейский?
Иисус ему отвечает:
— Мое царство не от мира сего. Если бы царство мое было от мира сего, мой народ встал бы за меня и я не был бы предан в руки моих врагов.
— Все же царь ты иудейский или нет? — спрашивает Пилат.
— Ты называешь меня царем, но не знаю, по своему ли разумению говоришь или другие так говорили тебе обо мне. Я отвечу, что пришел в мир свидетельствовать истину. Все, что есть истина, то вещает мой голос, — отвечает Иисус.
— А что есть истина? — спрашивает Пилат.

Это единственный вопрос, подтверждающий доброжелательство римского прокуратора к обвиняемому. Иисус Назарянин дал бы ему ответ, исполненный глубокой мудрости — можно ли в том сомневаться? — но Пилат не стал ждать христианского определения истины, которой человечеству никогда не познать, повернулся спиной к пленнику и стал торжественно подниматься вверх по ступеням в претории (ни дать ни взять — Агамемнон, поднимающийся по дворцовой лестнице), а тем временем хор, управляемый Каиафой, снова принялся поносить и оплевывать Назарянина.

Пилату очень хочется, чтобы финальные сцены этого процесса превзошли по своему патетизму трагедии Ливия Андроника и Гнея Невия, которым аплодировали римляне в театре Помпеи. Прокуратор велит доставить в преторию скованного цепями Иисуса Варавву, вожака зелотов, который брошен в одно из подземелий башни. Иисус Варавва всегда считал убийство врага самой действенной местью, и потому зарезал легионера в пылу затеянной в очередной раз драки, и теперь лежит на своем матраце, ожидая с закрытыми глазами исполнения приговора, а приговорен он к распятию на перекладине.

Иисус Варавва, рыжебородый гигант, является в преторию из подземелья в грязной одежде, кажущейся еще более грязной рядом с белым, ничем не запятнанным одеянием Назарянина. Люди теснятся на плитах большого внутреннего двора башни Антонии, а Пилат находится тут же и направляет ход событий, сидя в своем курульном[39] кресле. Внезапно он встает и говорит, обращаясь к толпе:

— Есть старый обычай, который я хотел бы соблюсти: я могу отпустить на свободу к празднику Пасхи одного осужденного на смерть. Вам, народ иерусалимский, только вам принадлежит право выбрать преступника, который будет прощен. Я готов подарить свободу одному узнику. Хотите, я отпущу царя иудейского?

Толпа людей задвигалась, заволновалась: на одних наседают первосвященники, жаждущие смерти Иисуса; другим угрожают вожаки зелотов, стремящиеся освободить Варавву. И все кричат в один голос:
— Нет, отпусти Варавву!

Понтий Пилат стонет (как застонал бы Эдип, не будучи в силах освободить город) и говорит сокрушенно:
— Что же мне делать с тем, кого вы называете царем иудейским?
— Распни его! — кричит толпа.
— Но какое зло он причинил? — говорит Пилат, зная, что никто из стоящих перед ним не откроет рта в защиту Иисуса.
— Распни Назарянина! — кричат одни.
— Отпусти Варавву! — кричат другие.

Трагедия близится к своему несчастливому концу. Голос Понтия Пилата (уже смирившегося с жестокой необходимостью под явным натиском Зевса) прошелестел над бурлящим морем голов:
— Я не нахожу в деяниях Иисуса из Назарета никакой вины. Я не хочу марать свою совесть его смертью.

И приказывает префекту преторианской стражи принести амфору, умывальный таз и полотенце, чтобы разыграть перед толпой сцену ритуала, нет, не римского, а иудейского, и притом очень древнего (священники — сыны Левия и старейшины города умывали руки над зарезанной телкой, чтобы Яхве не винил народ Израиля в пролитии невинной крови). Префект сам приносит амфору, таз и полотенце и медленно льет воду на руки прокуратора. Понтий Пилат говорит первосвященникам синедриона:
— Я не виновен в крови этого праведника. А там смотрите сами!

Хор левитов и старейшин, руководимый Анной и Каиафой, обтекает двумя ровными струями курульное кресло Пилата, окружая его, и причитает гнусавыми голосами:
— Не страдай по крови, которая прольется, и не скорби напрасно, о могущественный прокуратор Понтий Пилат! Ибо только мы будем в ответе за эту смерть. Праведник не должен быть казнен, это так, но бунтари, превозносящие себя и хулящие небо, должны быть наказаны. Тот, кто святотатствует, выдавая себя перед народом за Сына Божьего, должен умереть. Тот, кто, не страшась суда праведного, почитает себя за царя иудейского, должен умереть, и никто не станет его оплакивать. Не терзай свое щедрое сердце укорами и сомнениями, о великодушнейший Понтий Пилат! Ибо смерть галилеянина-богохульника не заденет и тенью твою чистую совесть. Мы, законные представители Израиля, возглашаем смерть Назарянина подвигом, который кроет нас славой. Да будет кровь Иисуса из Назарета на нас и на наших детях!

Драма в претории завершилась. Понтий Пилат встает на своем помосте и скрещивает руки на груди, словно в ожидании восторженных возгласов и рукоплесканий.

Один из свидетелей этой страшной истории рассказал обо всем Никодиму бен Гуриону. Мудрый друг Иисуса со вниманием выслушал рассказ, а потом заперся в комнате наедине со своими книгами и стал сам с собой рассуждать:

— Если какому-нибудь ученому писцу в далеком будущем придет на ум отобразить в своих писаниях суд над скромным плотником из Галилеи, объявившим себя Сыном Божьим, такой описатель этих в общем обычных событий, если он и найдется, скажет, что римский прокуратор Понтий Пилат сделал все, что было в его силах, чтобы спасти пленника от смерти, которой громогласно добивались люди из Иерусалима. Великий комедиант Понтий Пилат, мол, хотел спасти, да не смог, но ведь римский магистрат среди других своих прав имеет и право отпускать на свободу узника, если сам считает его невиновным, а римлянин этого не сделал. Великий гистрион[40] Понтий Пилат, мол, хотел спасти, да не смог, но ведь он презрел, пожав плечами, и мольбу своей супруги Клавдии Прокулы, которую так любит и которой обязан своей высокой должностью, хотя она просила помиловать Назарянина. Великий лицедей Понтий Пилат, мол, хотел спасти, но отдал пленника палачам, чтобы его привязали к столбу, полосовали плетями, плевали в лицо, надели терновый венец и выставили на посмешище перед толпой, как истерзанного до крови бродягу. Великий лжец Понтий Пилат, мол, хотел спасти, но повелел своим легионерам вести его на Голгофу, пиная и взвалив на израненные плечи бревно, к которому его должны прибить. Великий злоумышленник Понтий Пилат хотел спасти его, но приказал в конце концов распять, что считается самой жестокой и самой позорной среди всех казней, придуманных человеком. Все это сделал милосердный римский прокуратор Понтий Пилат своими очень чисто вымытыми руками.

Мигель Отеро Сильва . " И стал тот камень Христом"

 

[Talamasca]

@Сидорова, а ведь судят.

 

[Toreador]

@Сидорова, а ты что думаешь про Пилата?

 

[Сидорова]

@Сидорова, а ты что думаешь про Пилата?

Четыре версии
Наина
Мне кажется очень примечательным интерес современного человека к одному месту в Евангелии.


Пилат говорит им: что' же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят.
23 Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да будет распят.
24 Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы.
25 И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших.
26 Тогда отпустил им Варавву, а Иисуса, бив, предал на распятие. ( От Матфея. гл 26)


Я нашла уже ( в художественной литературе) четыре версии - интерпретации евангельской встречи Понтия Пилата и Иисуса.

Первая, разумеется, булгаковская, то есть вторая основная линия в романе.
Где Понтий Пилат даже в чем-то симпатичный. Иначе говоря, уставший от собственной и чужой жестокости человек, абсолютно разуверившийся в людях, но встретивший вдруг совершенно нового для себя человека с проповедью" все люди добрые".
Понтий Пилат , сделавший четыре попытки спасти Иисуса, а потом отомстивший за его смерть доносчику.

Вторая у киргизского писателя Чингиза Айтматова в романе" Плаха". Пилат и Иисус вводятся в повествование в связи с тем, что главного героя книги Авдия Калистратова ( студента духовной семинарии), вступившего в неравную борьбу с наркоперевозчиками из Чуйской долины, барыги распяли на саксауле.
У Айтматова интерпретация совсем простая. Понтий Пилат отдал Христа на казнь, посколку считал. что тот подкапывается под власть, сам желая стать чем-то вроде выборного царя.

Третья версия у Юрия Домбровского в романе " Факультет ненужных вещей".
Это о времени сталинский репрессий , действие книги происходит в 1937 году.
Основная прблема романа- попрание не человеческих, заметьте, прав, а юридического права, а именно права " преступника" на защиту. Мысль писателя состоит в том, что это право попиралось с самого момента возникновения , создания основополагающего римского права. И доказательство этому служила история Иисуса и Понтия Пилата.
Говоря простыми словами, кто сильнее, тот и прав.



"Ну ладно, с этими двумя в общем-то понятно — а вот куда Пилата денете? Судью, руки умывающего? Который и на смерть осудил, и в смерти как бы не виноват. Потому что если общественность вопит «распни, распни!», то что тогда судье остается, как и правда не распинать? Так вот с этим-то председателем воентрибунала что нам делать? Тоже прощать? За чистоплотность? Не просто, мол, распял, а руки перед этим вымыл? Не хотел, мол, но подчинился общественности. Ах, какое смягчающее обстоятельство! Так что, войдет он в царствие Божие или нет?
— Без всякого сомнения, — ответил отец Андрей. — Если судья вдруг почувствовал на своих руках кровь невинного — он уже задумался. А если он начал думать, то уж додумает до конца. Помните, как Мармеладов Раскольникову говорит: «Распни меня, распни, судья праведный, но распни и пожалей, и я тогда руки тебе поцелую…» Да и что мы знаем достоверного про Понтия Пилата — проконсула иудейского?" ( Ю. Домбровский. Факультет ненужных вещей)

И наконец четвертая версия находится у венесуэльского писателя Мигеля Отеро Сильвы в книге " И стал тот камень Христом". Это беллетризированное евангелие .
Где писатель даёт подробную историческую справку о Понтии Пилате . Можно прочитать главу" Понтий Пилат".
Если говорить коротко, то в реальности это был довольно жалкий человечишко, муж Клавдии Прокулы,тайно мечтавший стать актером и сыгравший все-таки свою драму для человечества.

Постскриптум.


Каких бы версий ни строили ну, скажем, философы, историки или писатели, неизменным и главным остается одно.
Если бы Пилат спас, защитил Иисуса, вряд ли состоялось бы христианство.

 

[Toreador]

Если говорить коротко, то в реальности это был довольно жалкий человечишко, муж Клавдии Прокулы,тайно мечтавший стать актером и сыгравший все-таки свою драму для человечества.

Мне не кажется эта версия верной... и все же Булгаковский взгляд наиболее полно раскрывает то, что могло твориться в голове у Пилата. Остальное слишком упрощенно.

 

[Сидорова]

Мне не кажется эта версия верной...

Ну так предложи свою. При том что эта версия -историческая.

 

[Toreador]

При том что эта версия -историческая

Историю пишут люди, а они склонны наклеить ярлыки и дать свою оценку событиям.

 

[Консильери]

Каких бы версий ни строили ну, скажем, философы, историки или писатели, неизменным и главным остается одно.
Если бы Пилат спас, защитил Иисуса, вряд ли состоялось бы христианство.

Интересна , на мой взгляд, версия А. Мирера в его «Евангелии».Там сказана любопытная вещь, что Христос у Булгакова разложен на две ипостаси, на Иешуа и Пилата, потому что вся сила досталась Пилату, вся человечность — Иешуа. Пилат — это именно сила Христа, которая разделывается со злом, которая расправляется с Иудой, потому что во власти для Булгакова прежде всего важен порядок.

 

[Шана]

Горбачев ( лиходеев) был во время переворота в Форосе, от Ялты 40 км.

Какой бред. :p_134:

 

[Сидорова]

версия А. Мирера в его «Евангелии».Там сказана любопытная вещь, что Христос у Булгакова разложен на две ипостаси, на Иешуа и Пилата, потому что вся сила досталась Пилату, вся человечность — Иешуа. Пилат — это именно сила Христа, которая разделывается со злом, которая расправляется с Иудой, потому что во власти для Булгакова прежде всего важен порядок.

Сила Христа не может ассоциироваться с силой Пилата. Никак. Сила Пилата- это власть, диктатура, насилие, превосходство. Сила Христа- это милосердие, гуманизм, любовь. Что-то этот Мирер напутал.

 

[Консильери]

Сила Христа не может ассоциироваться с силой Пилата. Никак. Сила Пилата- это власть, диктатура, насилие, превосходство. Сила Христа- это милосердие, гуманизм, любовь. Что-то этот Мирер напутал.

Может и напутал...а может нет...Я лично не считаю, что "Мастер" христианская книга, она скорей манихейская, потому как в книге прямое оправдания зла...

 

[Toreador]

Музей, посвящённый жизни и творчеству Михаила Афанасьевича Булгакова.