Читальня Си (ړײ)

[Сиш]

Приветствую Вас в Читальне

Меня зовут Сиш

Проходите, присаживайтесь, листайте..

Приглашаю "прогуляться" по темкам моего раздела

Почитать: Лохматая история, Я подожду , Я буду ждать...

Приятного времяпровождения :)​

 

[Сиш]

Радостные предпраздничные хлопоты: в супермаркетах пахнет мандаринами и "Корвалолом".

На кассах бабы разгружают тележки и заполняют пакеты.
Быстро-быстро, чтобы не задерживать очередь, не нервировать мужа, который не любит, когда копаются.
Мужья не помогают. Они стоят рядом, в сдвинутых на затылки шапках, в распахнутых пуховиках, отстранённые и парящие над этой глупой суетой, обозревая выкладку шоколадок и жевательной резинки.
Мужья заняты.
Они крепко держат загодя приготовленные карточки и стараются не забыть про сигареты.

По фруктовому отделу мыкается парень: ему нужен гранат на браслет. Не тот, что на руку, а тот, что без косточек и в салат. Он злится. Ему вынесли мозг. Он не знает. Но ни за что не спросит. Чё он, дурак что ли? Нах ей ваще этот салат?Достала, ***.

Молодой мужчина с двумя маленькими детьми (один пищит на руках, второй пинает продукты в тележке), берёт на кассе пачку гандонов.
На этот раз он их использует, на этот раз – точно.

У выкладки с со слабосолёной краснорыбицей две дамы в хороших, но поношенных шубках обсуждают какую "рыбаньку" взять: сёмушку или форельку? Главное, не горбушку, она совсем сухая, да и нет её. Может, нерку? А она не крашеная? Нет, Тань, мне не нравится. А если кету? Нюхают запаянные упаковки. Думают, сомневаются, возвращаются, выкладывают, повторяют.
В соседнем холодильнике берут селёдку "по-царски в укропной заливке". Красиво жить не запретишь.

Молоденькая кассирша с умным из-за очков лицом трижды предлагает пакет и консервацию по акции.
Извиняется, кивая в сторону зала: "У нас сегодня столпотворение, уже не соображаю, безумный день".

В толчее у выхода где-то впереди, за тёмными спинами и потными затылками, со стандартным айфоновским звуком "Колокольчик" кто-то роняет бутылку.
Резко пахнет водкой, тяжело – сопревшими пуховиками, сыростью и бензиновым перегаром от забитой парковки.

Под розово-синее перемигивание гирлянд среди обмылков "Лад" и "Ниссанов", "Рено" и "Хёндаев" деловито рвут друг другу вороты двое. Рядом мечется владелица одного из автомобилей: "Мужики, ну отойдите от машины, ну мужики".
Мужики угрюмо сопят и отмалчиваются. Им не до бабских истерик. Они дерутся.

Худенькая барышня, квадратная от из последних сил модного мехового жилета, тащит к здоровенному чёрному джипу потерявшегося в шанхайских барсах поллитрового пёсика. Кобельку неудобно: паучьи лапки растопырились, съехала шубка, оголив лысое розовое пузо и трогательную крошечную пипиську.
Даже в Новый год ужасно быть таким нелепым маленьким мужчиной. Да. Совершенно ужасно.

Расхристанный, до полного изумления пьяный парень с бритыми висками и пышной бородой кричит: "С наступающим!" И лезет обниматься к прохожим.
Толпа обтекает его справа и слева, частью по дороге. При этом те, кто входят в магазин, почти не обижаются, даже смеются.
Выходящие огрызаются и рычат: с полными сумками будущего "Оливье" не до обходных путей по снежной каше. Одной картошки три кила. И курочка. И колбаска. И масло по акции. С наступающим, ага. Ща наступлю, не унесёшь, сука. Пропустите, пожалуйста с коляской! Дома сидеть надо с коляской! Спасибо! Спасибо не булькает! С новым годом и рождеством, товарищи! А помнишь, какая раньше колбаса была, ммммм, что ты! Вот это была колбаса, не то что сейчас. А вы ёлку уже поставили? Холодец на задних ножках не делают, на них свиньи писяют. Дима, пакет порвался, стой, порвался, говорю! А мы восьмого уже выходим, да и к лучшему, за сидение дома-то не заплатят. Ира, ну какая говядина, это-то неделю жрать! А у тебя со своими огурчиками или с магазинными? Так и надо! А мой-то всегда смотрит, чтобы "Зимний" был кусочек к кусочку и кусочки с горошинку, чтобы одинаково. Говорит, что у хорошей хозяйки по-другому-то и не быват.

 

[Сиш]

О любви людей, которым за…
Очень длинный пост о любви людей-«подсракулетов». Кто-то же должен об этом написать, так почему бы не я? Я тоже человек-подсракулет, и все друзья-подруги у меня такие же. И мы общаемся. И вот что вырисовывается-то.

Любовь, или то, что мы считаем любовью, когда тебе 20, 25, и даже уже вокруг 30-ти — сильно отличается от того, что ты чувствуешь, когда тебе под сраку лет уже.

Во-первых, та, молодая любовь — она легко возникает, и легко продолжается. Вы оба, как правило, свободны и молоды. Практически никаких препятствий. Сразу в омут с головой — нырк! И купаетесь в своём счастье. А потом всегда что-то идёт не так. Или очень быстро всё сожрал быт, или появляется кто-то третий, или просто у обоих закончились чувства. Хорошо, если детей нарожать не успели, и просто разошлись. Как обычно: со скандалами, взаимными обвинениями, а потом ещё с год друг другу по пьяни звоните-пишете, потому что скучаете и привыкли. Потому что никого лучше ещё не встретили. Потому что секс у вас был отличный. Да много ещё почему.

А потом это всё прекращается, забывается, и жизнь идёт своим чередом. Конечно, есть и такие, которые зацикливаются на одном человеке надолго. Как будто сами себе присягу принесли: я буду любить его одного, ничего мне больше не надо! Так это не любовь, это получение удовольствия от своих страданий. Никуда не выходить, ни с кем не знакомиться, сидеть вечерами в одиночестве, перебирать ваши старые фотографии, рыдать, винить себя, винить его, строить планы мести, и ехать крышей.

Это всё никакого отношения к любви не имеет. Но вы это поймёте сами, и не скоро. Когда снова влюбитесь. Выйдете замуж. Женитесь. Поймёте, что не любите. И вас не любят. Разведётесь. Снова влюбитесь. Вас бросят. Вы два года будете отходить от такого предательства. Потом появится хороший человек. Добрый. Может, и совсем даже не в вашем вкусе, но вам с ним хорошо. У него куча недостатков, но плюсов больше. С ним хорошо, и это главное. Нет никаких страстей и в омут с головой — вы уже всего этого избегаете. Страсть и в омут — это всё уже было, и плохо кончилось. Сейчас тебе уже 33−35, уже есть опыт, есть мозги, есть определённый трезвый расчёт. Тебе нужен человек, с которым всё просто, он тебя не раздражает, он хороший. И вот с ним вы строите семью. И сами себя убеждаете в том, что это и есть Любовь. Когда всё вот так. Спокойно. Без нервов. На взаимном уважении и доверии. Но всё равно вам чего-то не хватает. Ребёнка родили. Всё равно как-то лучше не стало, хотя оба очень этого хотели, и верили что ребёнок сделает вас одним целым. Оба чувствуете, что это не так, и никому в этом не признаётесь. Стыдно и страшно.

Появляются всякие флирты. И здесь, и там. И у тебя, и у него. Переписочки какие-то, хихи хаха, ничего серьёзного, никакой измены. Спалили тебя? Да, в общем, это даже и к лучшему: скандал, ревность, эмоции — и нескучно уже, и лишнее подтверждение тому, что тебя всё-таки любят! Ты его спалила? Ну, тоже хорошо. Укол ревности, истерика, «как это так??? Это же МОЁ!», а он в ногах валяется, говорит что больше так не будет, там ничего ваще и не было, она мне просто сиськи присылала, а я их хвалил. Ну я ж мужик! Ну мне ж приятно знать, что я ещё кому-то интересен, кроме тебя. Я ж и не собирался изменять тебе, это просто флирт! Всё, я её забанил, видишь? Ну прости дурака.

Ты, конечно, прощаешь. Ну не смертельный грех-то, ладно. Зато сразу видно: кто ему важнее. Я. Боится меня потерять. Любит. И я его всё-таки люблю. Хоть и дурак, но мой же. Родной. Никому не отдам!

И живёте дальше. У вас же семья. И любовь. Зрелая, поэтому без страсти и омутов. На уважении построенная. Годами проверенная. Не как в кино, конечно, но будем реалистами: в кино любят приукрашивать, а на самом деле жизнь и любовь — они вот такие.

И вот вам уже 38, 39, 41, а то и все 45. Вы всё про эту жизнь уже знаете. И важнее всякой любви — стабильность, спокойствие, и комфорт. Вы даже не задумываетесь: а когда у вас в последний раз секс-то был??? Кажется, перед Новым Годом. Хотя, погодите, нет! На майских был, точно! Мы на даче с друзьями набухались, и прям напало на нас что-то как в молодости! А щас у нас что? Ноябрь? И чо? Мы уже немолодые оба, гормоны угасли, да и у всех наших друзей ровно так же всё. Это нормально. Ну реально не хочется. Ни мне, ни ему. Ну, может, конечно, у него и бывает что-то где-то, всё ж мужик не старый ещё. Ладно, пусть немножко где-то погуляет, всё равно никуда не уйдёт. Все у всех погуливают, это не катастрофа. Измена — это ж не секс, а предательство! Когда тебя разлюбил, а другую полюбил. Пусть даже у них секса и не было. Это — измена! А то что там в бане они с мужиками были, и проституток вызвали, и твой, хоть и отрицает, что у него что-то было, а ты знаешь, что было 100% - это ж не измена. Так… Мужской инстинкт взыграл. Подрочил бабой бездуховно — да и всё. Главное — у вас в семье всё так же стабильно, спокойно и комфортно. Это такая любовь.

И вдруг как гром средь ясного неба: очень неожиданно вы встречаете человека. В интернете. В командировке. На родительском собрании. К мужу сослуживец зашёл. В общем, вообще всё случайно и нелепо. Вы просто общаетесь. Три дня. И тут вам становится страшно. Очень страшно. Очень. Потому что ваш мир за эти три дня рухнул! Вы вообще из него выпали. И вы не понимаете: что произошло-то? Злитесь на себя: мол, вот что с людьми долгое отсутствие секса делает. Вам же всё понятно, вы ж умные. Это чистая химия. Феромоны в башку ударили, аж тахикардия. Щас отпустит. Это даже не влюблённость и не страсть, это чушь какая-то. Это просто тянет почему-то к нему, и твоё нутро прям орёт: ЭТО ТВОЙ ЧЕЛОВЕК!!!

А ты такая: Да какой он мой??? Ты его знаешь три дня ваще! Тебе с ним хорошо, как никогда. Неважно: общаешься ты вживую или переписываешься, а время пролетает незаметно. Вы ночь напролёт проговорили. Вторую. Третью. Ты не спишь трое суток, и не можешь понять: что тебя так зацепило-то? Ты прекращаешь общение. Резко. Чтоб попустило тебя. Чтоб наваждение сошло. А оно не попускает, и не проходит, и тебе до кучи ещё так плохо, как никогда. И ты включаешь разум. И начинаешь перечислять все пункты, говорящие тебе о невозможности и абсурде происходящего. Ты говоришь: «Я замужем», «Он женат», «Я его старше на 10 лет», «Он старше меня на 10 лет», «Мы живём в разных городах», «Я его даже вживую не видела!», «Он — друг моего мужа!», «Он — муж моей подруги!», «Он — учитель у моих детей!»

Железные аргументы. У ваших отношений нет будущего. Попустись.

А тебя не отпускает! И тут накрывает паника. Твой стабильный, привычный мир — шатает как при десятибалльном землетрясении. И ты орёшь сама себе, что это не любовь!!! Это чушь! Это нахлобучило! Это всплеск последних гормонов! Он ради тебя не разведётся. И ты тоже. Ты не переживёшь таких потрясений. твои родители старенькие тебя не поймут и хапнут инсульт! Твои дети тебя проклянут и останутся с отцом! Общество будет тыкать в тебя пальцем и осуждать! И чего ради это всё? Ты уверена, что он ради тебя тоже перевернёт свой мир? Или наобещает, пропустит тебя вперёд, свой ты разрушишь, а он так посмотрит и скажет: Извини, но я не хочу портить тебе жизнь. Я тебя недостоин. Я слабак. Ты смогла, а я нет. Прости, малыш.

Неееее, спасибо, не надо. И ты тоже дура: ещё зачем-то варианты какие-то прикидываешь: как от мужа уйти, что детям сказать, что родителям объяснить… Тьфу. Нагребло на старости лет. Тебе не 25, у тебя уже нет вот этого «ещё вся жизнь впереди», у тебя уже нет права на ошибку: ты годами выстраивала этот свой удобный мир, у тебя дети, семья и ответственность. И ты не можешь ломать множеству людей жизнь из-за какого-то гормонального удара в голову.

И плачешь сидишь. Нет, воешь!!! Воешь как животное. Скулишь. Потому что почему-то чувствуешь: ты себе врёшь! Тебе Боженька или кто там — сейчас шанс даёт. Последний. Больше не будет. Или рискуешь всем, что имеешь — и можешь быть счастлива как никогда, или оставляешь всё как есть, как бы тебе нутро ни орало, что это то, чего ты всю жизнь ждала. Что это ТВОЙ ЧЕЛОВЕК! Именно твоя половинка.

И я видела разные результаты выбора. Есть, например, мой. Я была замужем, я старше на 10 лет, я жила в 550 км от него, у меня было уже три брака, взрослый 18-летний сын и старенькие родители. Я — московская писательница и сценарист, он — прораб на стройке в Курске. Любимый сын своей мамы, которая старше меня всего на 13 лет…

Если вы думаете, что мне нечем было рисковать — вы ошибаетесь. Я поставила всё. Свою жизнь. Свою репутацию. Жизнь своих родителей. Уважение своего сына. И сплетни. Много-много-много сплетен о себе по всем интернетам. Он тоже поставил всё. Карьеру и очень хорошую работу. Отношения с девушкой. Репутацию. Собрал вещи, и уехал в Москву. Ни дня он не сидел на моей шее. Подрабатывал где мог и как мог. Не гнушался ничем. Работал на стройке в Подмосковье, куда только 4 часа на одну дорогу уходило: на метро, на электричке, на маршрутке. Зимой, на улице. А ведь в Курске у него была своя бригада, он — начальник и субподрядчик, и денег в 10 раз больше.

Есть и другой результат выбора: она не смогла. А он смог. От жены ушёл, развёлся. Потому что любимая беременна. В 42 года. А она очень его любила. И ребенка этого хотела. Просто испугалась: там, в её семье, двое сыновей. Старший всё знал, был на её стороне. Младший слишком маленький, чтоб знать. Не понял бы. Папу очень любит. Сломала бы она ему психику. Муж плакал, просил за всё прощения, просил не уходить. А она выла. Держалась руками за свой живот, и выла.

Сделала аборт, осталась с семьёй. Вроде, внешне ничего не изменилось: всё та же образцовая семья, прекрасный муж, прекрасная жена. А я всё знаю. И знаю, что вот уже 8 лет она — вовсе и не она. Так. Оболочка. Зомби. И говорить на ту тему не хочет.

И сейчас я наблюдаю ситуацию: оба семейные. И там, и сям — в семьях только привычка. И дети. Жена уже всё знает. Там и имитации суицида, и сердечные приступы, и всё как положено. Мужу уже вот-вот всё скажут, и там непременно будут слёзы, а ей придётся как-то переступать через «мы в ответе за тех, кого приручили».

Или всё оставить как есть. Ничего не ломать. Перестать ездить в церковь, и пластаться там на полу, вымаливая помощи, чтобы это всё пережить. Клясться, что мы повенчаемся, только помоги, Господи! Забить на всё, и жить как жили.

Только, знаете, сдаётся мне, что настоящая Любовь не даётся легко. Поэтому в 20 лет это и не любовь вовсе. Любовь — это всегда приходит с болью. И ставит тебя перед выбором. И отдать нужно очень многое. Легко и бесплатно тебе дадут только влюблённость и страсть на пару недель. А за Любовь придётся заплатить. Если ты, конечно, готов платить такую цену.

Светка, я знаю, ты это сейчас читаешь. Не поворачивай назад. Ставь всё. В этой игре всё по-честному: ты платишь — ты получаешь, что хотела. Срезаются те, кто боится потерять привычное. Боится кому-то испортить жизнь, что далеко не факт. И тем самым ломает свою собственную. И живёт потом как овощ. Настоящее — всегда чувствуешь нутром. И не перепутаешь с наваждением и гормональным выбросом. Настоящее даётся только людям-подсракулетам, ибо они — платежеспособны.

Иди до конца. Оно того стоит.

© Лидия Раевская

 

[Сиш]

Новогодняя история

18+

Посмотреть ещё

Белый Мерседес замер перед светофором. Андрей щелкнул выключателем тюнера и загадал примету: «Если первая мелодия не попса, то вечер сложится удачно. Оттянусь по полной». Плавные фортепианные звуки легкими бабочками порхнули из автомобильных динамиков.
Темная фигура высокого худощавого мужчины мелькнула в свете дорожного фонаря. На зебре перехода мужчина оглянулся. «Женька! Одноклассник!» – Андрей приоткрыл дверцу.
– Женя! Садись в машину.
– Андрей!? – оторопел высокий, но через секунду проворно шмыгнул в открытую дверь.
Андрей включил свет в салоне, пристально рассматривая напарника по парте.
– Рассказывай, Жэка! Сколько лет не виделись! Говорят, ты не женат? Так в музыке и крутишься?
– Не женат. Свою женщину еще не встретил. Играю в оркестре. Скрипку вот купил. Жан Батист Вильом. – Женя любовно провел рукой по потертой коже футляра. – Везу домой. А ты как? Машина у тебя крутая!
– Водочные магазины держу, тесть помог на ноги встать. Жену на отдых отправил. Сейчас на индийском берегу загорает, попой к солнцу. А я сегодня оторваться хочу. Говори, где живешь. Подвезу. Скрипочку обмоем. Не дешевый, наверное, твой Вильом.


* * *
Скрипичные звуки, горячие, словно изнемогающие от невыносимой муки, скребли сердце старого Вильома. Второй день он гостил у сына, но сказать главное не решался.
Осторожно, боясь разрушить поток чудесных звуков, старик открыл дверь мастерской. У распахнутого окна высокий молодой мужчина в белоснежной сорочке с кружевными манжетами играл на скрипке. Резкие взмахи смычка, подобно губам пылкого любовника, целовали околдованные струны. Они выли, кричали, голосили, мучительно и тонко, точно истязая себя.
– Жан, твоя новая скрипка прелестна. Сам Гварнери поставил бы на ней подпись.
Мелодия стихла.
– Да, отец. Завтра ее увозят в Вену. Князь Эстерхази не поскупился. – Быстрым движением руки молодой Вильом вскинул инструмент к подбородку.
Резкие красивые звуки обожгли слух старика, наполнили свод мастерской музыкой улицы, ощущением света и минутного счастья.
– Чья это музыка, Жан?
– Каприз Паганини. Слышишь крик ослика на площади? А это скрипит телега, а это, – …
– Это хохот пьяной проститутки. Ты все еще помнишь Элин?
– В Париже достаточно женщин, чтобы забыть ее, отец.
– Жан, тебе нужна жена. Помнишь виконта де Круа? Его дочь Иветту? Она уже взрослая. Красавица. Вы станете прекрасной парой. Твои дети будут аристокра…
Резкий звук, похожий на хруст переломленной ветки, оборвал слова старика. Молодой Вильом обернулся, кулаки сжимали переломленный смычок.

* * *
– Просторненько у тебя! – Андрей с интересом рассматривал квартиру одноклассника. – Потолки высоченные. А пианино какое шикарное!
Андрей потрогал подсвечники по бокам пюпитра пианино и осторожно провел рукой по черной матовой поверхности.
– Здесь раньше художник жил. Это его инструмент, «Блютнер». При размене попросил исполнить что-нибудь из Шопена. Денег не взял. Сказал, что отец привез его после войны из Германии. – Женя приподнял крышку, длинные гибкие пальцы скользнули по клавишам…
– Я сейчас выпивку принесу. У меня в машине полный комплект с закуской. Ты один живешь? – Андрей повернулся к выходу.
– Да, один.
– Жека, давай девочек пригласим, – осторожно предложил Андрей, – гульнем по взрослому. У меня телефончик есть. Телки класс! Закажем пианисточку с четвертой грудью, она голенькая на твоем Блютнере что-нибудь сбацает. Я за все плачу. А?
– Можешь приглашать. Но только для себя, мне это не нужно. Посижу в спальне и рассмотрю скрипку. Не обидишься? – одноклассник аккуратно прикрыл клавиатуру крышкой.
– Женя, ты просто застрял во времени. Так жить нельзя. – Андрей набрал знакомый номер.
«С Аллой, хозяйкой, договорился, – сообщил он приятелю, – через час девочка прискачет на такси. В консерватории учится, пианистка, у Аллы иногда подрабатывает. Будет одна, без конвоя. Стройная, грудастая, Алла мой вкус знает. Я пошел за горючим».

– …За Вильома! Чтобы ты с ним на сцене никогда не споткнулся. – Андрей приподнял полную стопку водки. – Женя, свечи у тебя есть?
– Где-то были, а зачем?
– Ищи. И пару бокалов тоже. Романтики хочу. Завтра Старый Новый год. Приедет пианисточка, такая вся из себя, зажгу свечи и попрошу сыграть что-нибудь из классики. Откупорю бутылочку шампанского…
Мелодия электронного звонка оборвала беседу приятелей.
– Я открою, – Андрей поспешил к двери.
Великолепная брюнетка, в слегка заснеженной шубке осторожно переступила порог квартиры.
– Вы Андрей? Тот самый Принц? Слышала, слышала. Я Элина. Будем на «ты»?
– Очень приятно. – Андрей помог девушке снять шубку. – Проходи, Элина.
Жени не было. На крышке пианино лежали две свечи и открытая коробочка конфетти. Рядом сверкали наспех вытертые от пыли широкие бокалы.
– Элина, Алла представила тебя хорошей пианисткой.
– Нужно поиграть для начала? – понимающе улыбнулась девушка, поднимая крышку пианино. – Какая прелесть! Блютнер! Свечи! Как романтично! Шампанское?
– Италия, розовое.
– Прекрасно. В таком случае, Андрей, усаживайся в кресло и думай о приятном. Я постараюсь исполнить твои мечты. Но помни о времени, – оно идет быстро.
– До утра успеем? Деньги сейчас?
– Ты оплачиваешь ночь? – девушка подняла брови.
– Все будет зависеть от тебя. Элина, – твое настоящее имя? – Андрей вальяжным жестом разлил шампанское в бокалы.
– Настоящее. Алла предупредила, с тобой можно быть откровенной. Деньги потом. Свет выключишь?..

Пламя зажженной спички выхватило из темноты оголенную женскую фигуру, черный свод пианино, пузырьки воздуха в шампанском.
Полумрак комнаты наполнила тихая романтическая музыка.
В танцующих огоньках разгорающихся свечей красивая развитая грудь Элины с большими гранатовыми сосками эротично колыхалась в такт движения рук. На розовых кончиках, съежившихся от сладостных предчувствий ласк, плясали маленькие искорки. В центре втянутого живота сверкало желтое колечко пирсинга. Слегка приплюснутые, волнующие шары белой матовой попы дразняще подпрыгивали на диске винтового стула, распаляя воображение и без того разгоряченного мужчины.
«Делает все, кроме анала», – вспомнил Андрей резюме Аллы. – «Попробую уломать, вдруг согласится? Интересно, сколько загадает? А! Торговаться не буду. Вдруг я первый». Андрей встал с кресла и подошел к пианистке.
Слегка округлые женские плечи тихонько вздрагивали в такт покачивающегося в бокалах шампанского.
Андрею казалось, что эти плечи не могут принадлежать проститутке, пусть даже так прекрасно играющей на пианино. Любая леди с радостью подставила бы их под ленивые, властные поцелуи любовника. В тусклом свете свечей они были чисты и возвышенны, как лучи солнца среди грозовых туч.
Он нагнулся, чтобы поцеловать их волнующую кожу.
Громко треснула свеча. И уже другая мысль черным червяком вгрызлась в сознание. Андрей увидел эти же плечи, атлас их кожи, покрытые белым экстрактом чужой любви. Сколько раз, как саблю о сорванный лопух, о них вытирали поникшее оружие бесчисленные клиенты…
Андрей выпрямился, из открытой коробочки пальцами зацепил щепотку конфетти. Разноцветные кружочки бумажными снежинками упали на оголенные плечи.
– … Шопен, – мечтательно прошептала девушка.

Элина играла и думала, как хорошо, что сегодня попался не подонок и псих. Слегка ныла левая рука. Вчерашний дебил приковал ее наручниками к батарее, долго рассматривал сжавшееся тело…
«А в этом ликероводочном Принце есть что-то романтическое, хотя лицом на Буратино похож. – Утомленными глазами пианистка смотрела на Андрея. – Впрочем, все они одинаковые: через час будет предлагать деньги, просить то, чего она делать не желает. Угрожать не станет, Алла, наверняка, предупредила. К вечеру напьется и прохрапит всю ночь. Почему он не поцеловал мои плечи?
Деньги, проклятые деньги. Остался последний семестр. Завяжу. Жаль, что сон сбылся только на половину».
Ночью во сне она играла на пианино под звуки скрипки в новых красных туфельках. Девчонки в общаге сказали, что это к большой и настоящей любви.
Элина чувствовала, что в квартире Андрей не один. Человек с деньгами не будет жить в неухоженном жилище.

Андрей поцеловал слегка заметную розовую полоску на запястье левой руки девушки. Ее правая рука продолжала играть на дисконтах.
– Давай выпьем, – пальцы Андрея сжали ножки бокалов, – за тебя, твою красоту.
Желтые лучики неяркого света заискрились в каплях вина на губах пианистки.
Андрей расстегнул ремень. Элина окунула пальцы в наполовину выпитый бокал и с силой разжала их перед пахом партнера. Десятки светлячков разом вспыхнули на вздутом стволе ошеломленного мужчины. Музыка оборвалась.
– У! Какие мы большие! Гриб какой-то! Боровик! – тело Элины повернулось вместе с сидением стула, изящная спинка изогнулась.
Андрей почувствовал, как влажная муфточка контура женских губ медленно обволокла напрягшееся тело шляпки боровика и опустилась почти к самому основанию. Разбухшая, звенящая плоть двинулась навстречу сладкой экспансии. Тело оцепенело от нарастающей чудесной приятности. Сладостная боль аукнулась в пятках…

Страстная, до краев наполненная печалью мелодия полилась из–за закрытой двери. Не отрываясь, Элина вопросительно посмотрела в глаза Андрея. Она чувствовала, как нежные, умоляющие, колдовские звуки проникали в сердце. Андрей положил руку на волосы девушки и резко прижал голову к себе. Возбужденная плоть не желала расставаться с теплым приятным пленом.
– Кто это? – спросила девушка, рывком освободив голову из цепких рук Андрея.
– Это… это…
– Пригласи его. Сейчас же.
Выпрямившись на стуле, Элина смятенно нажимала клавиши пианино, аккомпанируя плачущей скрипке.
Андрей открыл дверь. В мерцающем свете свечей в комнату медленно вошел вытянутый, как струна, мужчина. Его пальцы танцевали на грифе, из–под смычка лилась мелодия, похожая на струю густого красного вина. Концы длинных волос музыканта время от времени прикасались к оголенным струнам, словно вливая в них энергию души. Что-то кипучее и страстное было в его облике.
Андрею показалось, как флер, тончайшая бесцветная ткань, одним концом обвила лилейное тело Элины, а другим опустилась на пляшущие плечи Жени.

«Неужели сбывается сон?» – удивилась Элина.
Заворожено, забыв о наготе, она смотрела на высокого, немного нескладного музыканта. Элина чувствовала, как сладостные, острые звуки алмазом вырезают на сердце долгожданные слова. Ей нравились его чувственные скачущие пальцы, иссушенный слегка ассиметричный рот, вздернутые крылья носа.
Внезапно мелодия умолкла, будто напоровшись на невидимую преграду, а затем зазвучала снова, легко, весело, словно улыбаясь прекрасной пианистке.
«Какая красивая девушка. Неужели это она и Лариса…», – думал Евгений. Вчера после концерта арфистка Лариса в артистической комнате гадала музыкантам на любовь. Под шум и смех женщины затащили на сеанс и его.
«Важное приобретение… трефовая дама… откровенный наряд… молодая… очень скоро… любовь… дорога… – шептала арфистка непонятные путаные слова, – девочки, дирижеру пора искать новую первую скрипку».
Приятная истома горячей ладонью сжала сердце Жени. Ему аккомпанировала чистая, как слеза во сне, обетованная девушка.

Алла смотрела на неспешно раскладывающих пасьянс девчонок и завидовала им. Молодость ушла. Все чаще клиенты приглашали ее только в оргии. Сердце противно ныло. Витя, ее последняя любовь, совсем мальчишка, ушел к Тамаре. Ничего, этот альфонсишко еще приползет к ней. До Старого Нового года оставалось три часа. Никого. Нормальные мужчины сейчас дома возле жен.
Алла посмотрела на дисплей ожившего мобильника: «Принц!? Что ему нужно?» Она вспомнила, как при первом знакомстве спросила у Андрея о работе. Девчонки уже успели рассмотреть его машину из окна.
– Держу водочные магазины, – нехотя признался Андрей.
– Так ты винный король? – улыбнулась Алла.
– Еще только принц.
– Зато на белом Мерседесе. Мы будем называть тебя Принцем. Проходи в зал и выбирай.

– Алла! Я из машины звоню, – Андрей вставил ключ в замок зажигания.
– Представляешь, Элина осталась с моим приятелем. По–моему у них серьезно. Новогодняя сказка какая–то. Я их оставил. Деньги и визитку положил на стол. Впрочем, моего ухода они не заметили. Кто у тебя из девчонок? Хочу...
– Андрей, по-моему, сейчас тебе нужна я.
– Ты? … да. Как я раньше не подумал!
– Приезжай, встретим Новый год у меня. Ты правильно поступил. Деньги Элины отработаю я, причем с удовольствием.

***
Придерживая шлейф свадебного платья, Ирма опустилась на руки супруга. Широкими спешными шагами через открытую дверь Юлиус Блютнер пронес жену через спальню и бережно положил драгоценную ношу на ложе.
– Юлиус, я дрожу от волнения. Ты поможешь расшнуровать корсет? – Ирма охватила торс мужа руками.
– Все будет хорошо, дорогая, вот увидишь. Ты восхитительна! Во всем Лейпциге нет девушки красивее, – виртуозные руки фортепианного мастера нащупывали обшитые белой тканью пуговицы на спине жены…

Негромкие звуки пианино разбудили мастера. Ирмгард, юная и грациозная, перебирала пальцами клавиши пианино. Длинное ночное платье с кружевным краем и завязкой на спине мешало нажимать педали.
– Доброе утро, фрау Блютнер! – Юлиус ладонью протирал заспанные глаза. – Вы не даете спать уставшему супругу после напряженной ночи.
– Юлиус! – Ирма подошла к мужу и присела рядом. – Утром я видела странный сон, а, может, видение. Высокий скрипач и обнаженная девушка, она играла на твоем фортепиано.
Они исполняли фантастически прекрасную мелодию. Я ясно слышала ее во сне. Ты не представляешь, как приятно быть фрау Блютнер, женой мастера, творящего инструменты любви.
– Эмма, ты преувеличиваешь, фортепиано и рояли, – мое ремесло. К любви они никакого отношения не имеют. А вот руки имеют, – ладони молодого супруга заскользили по холодному шелку платья жены.
– Юлиус, ты ошибаешься. Музыка – это константа любви. А ты ее ангел. Ты создаешь инструменты обольщения, мармелад музыки и первых поцелуев. Странно, что означает золотое колечко в пупке девушки? Я уверена, мой сон непременно сбудется.

***
Женя позвонил Андрею на следующий день и предложил вернуть деньги.
Через полгода от одноклассницы Андрей узнал, что он женился на какой–то молодой пианистке, продал квартиру и уехал с женой в Питер.

Заварушка в сердце

Посмотреть ещё

В одной светлой душе жили-были чувства. Они жили все вместе, дружно и даже весело, особенно последнее время. С их хозяйкой – женщиной что-то странное происходило. Всегда такая спокойная, рассудительная и немного инфантильная, она и чувства выбирала соответственно: здравый смысл, неуверенность, жертвенность, печаль, доброту, сомнение, гордость, трудолюбие, обиду, ну иногда сарказм и злость. Остальные же преспокойно спали себе в летаргическом сне, даже не надеясь, что их когда-нибудь разбудят.
Но однажды вечером Здравый Смысл взял ленту отчета мозга, прочитал, и его очки полезли вверх. Он сбросил один тапочек, мягкий и яркий, и почесал ногу об ногу.
- Чудеса! - пробасил он. – Она требует Любовь. Разбудите ее, кто-нибудь.
- Как Любовь? – переспросило Недоверие, всегда с биноклем в руках, который оно даже в постели не снимало с шеи.
- Посмотрите сами, любезное, если мне не доверяете! – Здравый Смысл протянул ему листок, исписанный какими-то каракулями.
Недоверие навело бинокль и долго-долго читало.
- Ха! В самом деле, требуют Любовь.
- А какие аргументы приводят? Интересно же, - заявила Любознательность.
- Так, зрительные раздражители, гормональный всплеск, душевный настрой, мечтательность, сексуальные фантазии… Да Боже ж мой, как всегда, ничего нового…
- А как всегда? – допытывалась Любознательность, - я уже сто лет такого в нашей тихой обители не видела…
- Теперь увидите… - вздохнула Обреченность и села на прикроватную тумбочку, болтая ногами и раскачиваясь, от чего маячил галстук ее старомодного платья.
- Меня вызывают? – появилась в дверях заспанная пожилая Любовь, с нечесаными волосами, в помятом платье и неумытая. – Что, нужно идти в сердце?
- В ванную!!! - почти в один голос вскрикнули Раздражительность и Недовольство.
- На кого вы похожи? – подпряглось Осуждения, смахивающее на бочонок с головой и вечно ею качающее.
- Да, вы правы, но разве я виновата, что проспала почти 25 лет, и ни разу меня не позвали в сердце. У меня все в запустении и опыта нет.
- Ничего, деточка, мы все здесь такие, толку, что меня из сердца не выпускают, а иногда такое натворю, что… Вон, Обида и Недовольство не дадут соврать… - нежно обняла ее за плечи Доброта.
- Не бойся, мы тебе поможем, - подошла ближе Нежность в белом легком платье, потирая теплые красивые руки и растягивая в улыбке пухленькие губки. – Идем, я приведу тебя в порядок.
И они скрылись за дверью ванной комнаты.

- Если так и дальше пойдет, - задумчиво проговорил Здравый Смысл, - то скоро нам придется предъявить Сексуальность. А она у нас в зачаточном состоянии. Хозяйка совсем ею не занималась… Придется самим довести ее до приемлемого уровня… Кто идет к этому чудовищу первым?
Все молчали. Это и впрямь было маленькое жестокое чудовище. Его не то, что научить, приручить было невозможно. Дикое, первобытное, сидело всегда отдельно в своей холщовой сорочке, а когда (очень редко) его вызывали, приходилось вылавливать его из-под кровати, и никакие уговоры не помогали.
- Да, поморочиться придется, - вздохнула Любознательность.
- Вот вы и начните, просветите его, что ли! Вы же все знаете. Расскажите ему о сексе, ну что там нужно, вы же – женщина, в конце концов! – предложил Здравый Смысл.
- Хорошо, ловите его! – согласилась Любознательность.
Злость, Желчность, Язвительность бросились искать и ловить Сексуальность. Они ругались, метались, пытаясь схватить дикарку. А она двигалась быстро и ловко уходила от них.
- Бросьте, у вас ничего не выйдет, - вмешалась Доброта.
- У тебя выйдет?! - скорчила гримасу Желчность.
- Может быть, - Доброта наклонилась под кровать, протянула руку и тихонько позвала дикарку. Та посидела, посверкала глазищами, затем схватилась за руку и вылезла.
- Ну вот, и славненько, - Доброта улыбалась своим стареньким ротиком. - Садись-ка, девонька, вот здесь и послушай вот этих умных чувств, они тебе плохого не посоветуют.

Сексуальность села и уставилась на всех.
- Друзья, пойдемте, погуляем по организму. Пусть они побеседуют тет-а-тет.
- Ну, вот еще – запричитала Лень, развалившись на кровати, - была охота таскаться, кто его знает где.
- Идем, идем! – стащило ее на пол Трудолюбие, вечный оппонент Лени.
Она поднялась, отбиваясь от него, и засеменила к выходу, тяжело неся грузное большое тело.
В дверях ванной комнаты появилась Любовь, она сияла добротой и нежностью, и все чувства на миг остановились и залюбовались…
- Хорошая работа, дорогая, - сказал Здравый Смысл Нежности. – Вы далеко не уходите, у вас есть еще один клиент.
И он показал рукой в сторону Сексуальности.
- О, нет! - ужаснулась Нежность, - она же не знает, кто я такая.
- Пока мы погуляем, узнает, - зашипела Лень, все еще недовольная затеей чувств.
Все скрылись за дверью души.
- Девонька, - начала свою просветительскую речь Любознательность, обращаясь к дикарке, да так и осеклась, увидев ее полностью обнаженной.
- Ну, да… - утвердительно покачала она головой, - основную мысль ты усвоила.
Чувства тем временем бродили по всему организму. Любовь вошла в сердце. Здравый смысл остался за грудной клеткой. Нежность разместилась в руках, на кончиках пальцев.
Лень добралась до спинного мозга и заставила хозяйку лечь. Недовольство оккупировало желудок, и бедной женщине сразу же расхотелось ужинать. Трудолюбие металось между мозгом и сердцем, возбуждая сладкие мысли и сбивая ритм сердца. Жертвенность засела в левом виске, добавляя в мечты, которые плели Доброта, Гордость, Неуверенность, Недоверие и отчасти Сарказм, немного глупого самоотречения. Печаль сдабривала пастельными и полутемными красками это полотно мечтаний. Женщина грезила возлюбленным, лежа на диване, и глядя в потолок невидящим взглядом. Время от времени она потирала руки, и Нежность согревала ее одинокую душу.

Через какое-то время, когда хозяйка уснула, чувства вернулись домой. Их там ждало обыкновенное чудо: Сексуальность сидела вымытая и причесанная в коротенькой юбочке, облегающей блузе, ножка за ножку, сабики на высокой танкетке. Она подпиливала ногти и красила их лаком. Напротив полулежала уставшая Любознательность.
- О, другое дело, - начал было Здравый Смысл, но Любознательность не дала ему договорить.
- Да, оставили меня с этой несносной дикаркой. У нее то никаких порывов, то как ураган. Чуть не задушила меня в ванной комнате в объятьях.
- Ну, живы? – скривился Сарказм. – Вас попробуй еще задуши. Вы же неистребимы и везде суете свой нос!
- Я? – возмутилась Любознательность.
- Ладно, тише, тише! – вышло наперед пухленькое Миролюбие, распихивая ссорящихся своими беленькими ручками.
Чувства усмирились. Доброта, Жертвенность и Нежность повели Сексуальность для корректировки ее состояния в самый дальний угол души.
Гордость немного припоздала, поэтому ее там осталось мало.
- А я не мог прорваться к Сексуальности, – пожаловался в пространство Сарказм.
- А вы зачем там нужны? – спросило его губастое Неудовольствие.
- Как зачем? Мужчины ведь разные бывают, а винят во всем всегда женщин, так вот пусть трезво смотрит на ситуацию.
- Тогда лучше пусть Здравый Смысл внесет свою лепту в это дело, – вмешалась Язвительность.
- Нет, ребята, - сказал Здравый Смысл, - где правит бал Любовь, мне нет места. Я потом буду разгребать угли сгоревших чувств и мечтаний.
И все закивали, даже Несогласие.
- Так, мне к ней надо! – протискивалась девчонка–Наивность.
- А где тебя раньше черти носили? – подбоченилась Злость. – Вечно где-то носишься!
- А вот и нет, я была в сердце, помогала Любви.
- О, тогда добром все это не кончится! – застонал Здравый Смысл.
- Нужно срочно разбудить Эгоизм, пусть остудит немного порывы нашей хозяйки.
- Какой Эгоизм? – покачало головой Недовольство, - он давно уже на пенсии.
- Так, а Цинизм?
- В вечной ссылке, где-то в болотистой местности души - помнится, хозяйка осерчала за его советы относительно каких-то стихов. Пока его вытащим, поздно будет.
- Тогда одна надежда на Злость, - сказал Здравый смысл, - идите, дорогая, и попробуйте проникнуть в сердце, ну, а дальше вы знаете, что делать. Только не переусердствуйте, нам не нужны жертвы.
Та кивнула и вышла.
Целый месяц чувства лихорадило. Любовь не вылезала из сердца, часто вызывали и Сексуальность, которая возвращалась всегда с загадочной улыбкой Монны Лизы, почему-то востребованной стала вечно зареванная Обида.
Как-то в полдень, когда чувства обычно обедали, в душу ворвалась Доброта. Она, задыхаясь, рассказала, что в сердце непорядки, заварушка.
- Пострадавшие есть? – первым опомнился Здравый Смысл.
- Да, не знаю, жива ли Любовь? Хотя всем досталось.
- Идемте скорее туда! – вскричала Решительность в гимнастерке и брюках-галифе.
Все бросились к выходу, и только Обжорство осталось доедать.
Через несколько минут процессия вернулась назад, впереди несли окровавленную Любовь, дальше вели Обиду, которая еле перебирала ногами от бессилия. Здравый Смысл нес уснувшую навеки Наивность.
- Кладите ее на диван, я ее осмотрю, - командовала Жалость.
Малышку положили, оправили белое платьице, украшенное розовыми лентами. Жалость и Здравый Смысл выслушали ее сердце, измерили пульс.
- Жить будет, - сказал Здравый Смысл.
- Но не скоро, ее хрупкая психика не выдержала потока обвинений, которые выдвинул человек. А жаль! – сокрушалась Жалость.
- А что там с Любовью? - вмешалась Любознательность.
- Она тоже пока жива, но если не поступят извинения в ближайшее время, ей не выжить, – опустило Недоверие свой бинокль, через который рассматривало израненную красавицу, которая за последний месяц преобразилась до неузнаваемости.
- Так, а кто в сердце? – спросил Здравый Смысл.
- Да, кто же? У нас ведь всегда есть сладкая парочка, которая любит разборки – Злость и Склочность.
- Бегом туда, а то они такое натворят, ни о каком прощении не может быть и речи.

Здравый Смысл, Недоверие, Сомнение и Трудолюбие рванули туда. Им удалось вытащить расходившихся Злость и Склочность, и на время в сердце осталась только Жертвенность. Женщина плакала, читая письмо любимого. От его обвинений ей захотелось умереть. Она уже искала способ, как в сердце вбежал запыхавшийся Сарказм, весь в болотной тине и дурно пахнущий. Но его слова вернули на место Самоуважение, Страх и Гордость, и женщина передумала. Теперь только Обида глодала ее сердце, а Здравый Смысл и Уверенность, срочно разбуженная, плели полотно ее мыслей, вселяя Надежду и врачуя Любовь.
- Так, кто там еще притаился? – гулко прозвучал голос Трудолюбия в очищенном сердце.
- Я, - ужом выползло наружу Отчаянье. Оно и впрямь было похоже на змееныша.
- Убирайся по-добру по-здорову, твое время еще не пришло! - закричали чувства.
- Знаю, знаю, ещще нассстанет… - и оно уползло, как и не бывало.
Надежда и Любовь снова вошли в сердце, Доброта осталась караулить вход. Наступил мир и покой в душе бедной женщины. Она лежала на своей кровати без сна. А за окном зажигался рассвет…

Ирина Айрин Ковалева

 

[Сиш]

Попалась мне вчера ссылка на статью «Что делать, если вам не хватает женственности?»
Ишь ты, думаю. А что делать-то, в самом деле, если не хватает вот этого самого? И мне не хватает. Да что там не хватает — гвозди бы из меня делать вообще. И избу на скаку, и коня из избы, как говорится. Где б вот разжиться этой самой женственностью, чтоб как в старой рекламе Jadore с Шарлиз Терон: захожу я так домой — а там ни двух котов, ни трёх хорьков, ни лотка с какахами, ни дивана в шерсти. Там мрамор такой, канделябры и рояли белые. И я, в платьях со стразами, иду такая, нервно скидывая с себя бижутерию, туфли и трусы. И волосы роскошными волнами по плечам, и талия 58 сантиметров. И где-то там на фоне томной музыки слышен грохот: это убитые моей женственностью альфа самцы падают замертво.
Вот. Очень уж этого хочется.
Ну, иду читать статью. Начало там, в общем-то, неплохое. Хотя и банальное: мол, выкиньте все свои кеды и удобные штаны — и начинайте уже носить платья, каблуки, и чулки с кружевами. Это, считай, уже полдела. Чулки с кружевами вообще любой бабе с конём придадут загадочность, сексуальность и 100 очков к карме. Мужики ж примитивы: ему покажешь свой чулош — и делай с ним чо хош.
Едем дальше. «Научись плакать!» Непременно надо учиться плакать. Плачущая баба с конём — это очень трогательно и женственно. И всем мужикам сразу хочется о бабе позаботиться. Сломался утюг? Сядь и заплачь. Ты же девочка. Тебя такие вещи должны расстраивать. Не вздумай пытаться починить утюг самостоятельно, или, что вообще недопустимо — идти и покупать новый. Сначала надо поплакать, а потом позвонить всем знакомым мужикам, и ещё раз поплакать. По идее, через три минуты у тебя под дверью должна выстроиться очередь из желающих немедля починить тебе утюг, и до кучи подарить новый. Только не забудь эту очередь встретить в кружевных чулках, а то никто не поймёт, что ты очень женственная сегодня. Потому и плачешь.
А дальше начались совсем уже сатанинские советы. Прям цитирую.
— Прокути семейные сбережения в SPA. Это не «Ты с ума сошла?», а инвестиция. В женственность инвестиция. Он побурчит-побурчит, а в душе будет гордиться, что у всех клячи замордованные, а у него — серебристый ландыш.© — Припаркуйся не там, где нужно, а там, где удобно. И вздыхай, вздыхай.© — Стоять у плиты с красной физиономией — вот вообще не женственно. Лучшие повара, как известно, мужчины, а ты накрасила ногти. Глупый лак, он никак не хочет сохнуть.© На этом полезные советы о том как обрести женственность — закончились. Подводим итоги: ты выкинула кеды, ты вся в чулках, ты плачешь над утюгом, ты просрала всю зарплату мужа на массаж пяточек, ты закрыла на парковке три чужих машины, и ты никогда больше не подойдёшь к плите, потому что не царское это дело.
Всё. Теперь вы восхитительны! К вам вернулась женственность! Теперь можно смело входить в квартиру, наступить на двух котов, в лоток с какахами, срывать с себя трусы и бижутерию, пройти мимо горы новых утюгов, а твой мужик хапнет инсульт от восторга.
Такие дела. Я-то, вот, сдуру подумала, что женственность — это что-то вот такое мягкое, воздушное, эфемерное — как шлейф от духов. Женственность эта пахнуть должна непременно. Чем-то, я вот не знаю чем. Вне зависимости от того, как ты паркуешься, и есть ли на тебе в этот момент чулки. Это что-то такое должно быть, чтоб тебя и в твои пятьдесят ласково называли «Девочка моя маленькая». А ты при этом стоишь у плиты, и на тебе штаны и кеды.
Я вот не знаю, кто написал эту статью. Искренне надеюсь, что автор — не женщина. Или, что это просто тонкий стеб. Потому что, если это всё написано всерьёз — у статьи надо поменять название: «Как стать тупой стервой, и что делать, если у вас это не получается. Советы бывалых»
А мне эта статья совершенно не помогла. Ну и ладно. Кому-то ж надо и избу на скаку, правда?
… Мда…
Я на шпильках и в платьях с 12 лет. На каблуках даже дома хожу. Первые в жизни кроссовки купила прошлым летом. Сроду не было спортивной обуви. Друзья не дадут соврать — даже на шашлыки в лес припиралась на каблуках. не накрашенной даже ведро не выйду выносить.
А женственности как не было, так и нет. И починю всё сама, и мамонта убью, и на х#уй пошлю, и по морде дам очень запросто. С ноги притом.
Вот вам и чулки с кружевами.

Лидия Раевская

 

[Сиш]

Меня учили быть светлым магом, куда светлей, чем зола в камине,
но только магии – кот наплакал в домах из камня, в узорах линий
на карте города без названья, страны, которой не существует.
Мне дали плащ, шерстяной и рваный, и крепкий посох из старой туи.
Сказали: «Видишь в хрустальном шаре свои блестящие перспективы?»
Я пел про тайны, читал скрижали и даже складывал их в мотивы,
в мышиный шорох, в орлиный клекот, в кристаллы снега, в сентябрьский дождик.
Немного грустно и одиноко жить посвященным и непохожим,
но все же это имело смысл, чтоб дети ночью спокойно спали.
Учитель мой был хромым и лысым, но с кучей хитростей в арсенале.
Учитель мой был скупым и вредным и часто жаловался на печень.
Он говорил: «Если встретишь ведьму, готов, мой мальчик, будь к этой встрече, у ведьмы глаз зеленей болота, у ведьмы волос густой и ржавый.
Вот дал же господи идиота, и кто вас только таких рожает.
Иди на ветреный перекрёсток, туда, где осень торгует грустью,
где днём в мансардах ночуют звезды.
Узнаешь ведьму – и не отпустишь (хотя бы это ты сможешь сделать?)».
Я трогал небо и видел знаки. Меня учили быть магом белым, куда белее, чем лист бумаги.
И я пошёл (а куда деваться) искать заброшенный перекрёсток.
Щегол – чуть больше, чем восемнадцать, но чуть поменьше, чем девяносто.
Прождал минуты, часы, недели, на каждом дне оставлял зарубки.
Бренчала ведьма на укулеле и подметала подолом юбки цветные камешки тротуаров,
дразнила танцем, смеялась звонко.
Я думал – встречу седую старость по всем законам, по всем канонам.
Учитель прав – я, увы, тупица, не маг, а просто кусок дебила.
Не так уж страшно, что я влюбился, страшнее то, что она влюбилась.
Моё проклятие – чувство долга. Носила ведьма в кудрях физалис.
Она казалась мне очень доброй, хотя, возможно, что мне казалось
и ей милее оттенки мрака.
Луна моргала набрякшим веком. Меня учили быть светлым магом, но не учили быть человеком.
Она меня называла верным. Трясясь от жалости и от боли,
я смог расправиться с хитрой ведьмой (учитель, кажется, был доволен).
Потом я видел немало рыжих, я их потом истребил без счета,
но больше я не нашел таких же огромных глаз зеленей болота.

Резная Свирель

Добавлено через 1 час 14 минут

:applaus::(giggle):

- Мадам, купите ежа. Распоследний остался.
- Спасибо. У меня уже есть… распоследний муж….
- Ёж не муж. Не курит, не бухает, лап не распускает. Красивый. Купите ежа, мадам.
- Это ёж-то красивый?!
- Бельмондо! Неказист, но какое обаяние мужественности. Купите ежа, мадам.
- Мне не нравится Бельмондо.
- А Басков?
- Издеваетесь? Надоел этот Басков.
- Прекрасно! Купите ежа, назовите Коля Басков и наконец-то отдохните, – ежи не поют в принципе.
- Что он умеет?
- Ёж методично перемещается с помощью лапок из угла в угол и собирает пыль. Купите ежа, мадам.
- Пылесос есть. Вдруг ёж бешеный.
- Бешеный ёж?! Бешеный бык, бешеный секс, это я понимаю, но ёж?... И представить не могу расходившегося ежа! Взгляните в это доброе умное лицо - лесной эльф. Купите ежа, мадам, назовите его Леголас сын Трандуила.

- Кхым…Что мне с ежом делать?
- Наслаждаться обществом ежа. Ёж мудр, понимает за помолчать, за подумать. Купите ежа, назовите Ёжик и считайте звезды. Купите ежа, мадам.
- Всё?
- Ежа можно подложить врагу. Под. Всё.
- Не густо.
- Но как он чихает, мадам! Смех и восторг! Купите ежа, назовите Виктор Коклюшкин и чхайте на скуку. Купите ежа, мадам.
- Почём?
- Копейки. Тысяча за прекрасного, бодрого молодого ежа.
- Я в лесу их задарма насшибаю!
- Мадам, ёж скрытен - почуяв опасность, взбегает на дерево. Пока ищете хитрого ежа, вас найдет бесхитростный медведь. Пятьсот, и забирайте - не подвергайте себя опасности. Купите ежа, мадам.
- И ста не дам.
- Окей! Дайте девяносто. Дайте, забирайте и убегайте с ежом пока не передумал. Ну?! Ну?!
- Мне не нужен ёж.

- Мадам, искусав локти, станете грызть коленные суставы - жалеть, что упустили шикарного ежа.
- Я уже пожалела, что заговорила с Вами.
- А Вы ёжистая! Я понял! Ёж - Ваше тотемное животное. Вы обязаны купить ежа. Ёж принесет счастье. Купите ежа, мадам.
- Аа! Ему понадобится пара.
- Ёж подслеповат. Щётка, подушечка с иголками… Купите ежа, мадам.
- Ёш твою мать героиню, что отважилась произвести тебя! Мадам не нужен ёж!
- Хорошо, купите крыса, мадам. Есть чудный крыс.
- Иди ты!
- Вот уже и крыситесь. Ну точно! Крыса - Ваш тотем! Купите крыса, мадам, назовите именем мужа негодяя…

© Алексей Болдырев

 

[Сиш]

:p_208:

Надёжно зафиксированная барышня в предварительных ласках не нуждается

На одном заводе металлоизделий контролёром ОТК работала одна настырная девочка по имени Галя, и по фамилии Морозова.
Несмотря на весьма привлекательную внешность Галя пользовалась у работников бригады не очень хорошей репутацией, потому что была въедливой как зелёнка, и считала своим долгом найти дефекты даже там, где их отродясь не было.

Как–то раз идя с обеда слесарь Гаврилов увидел странную картину. Он заметил, что из недавно законченного их бригадой резервуара торчит пол–человека.
Причем та половина, которой человек обычно думает, кушает, и говорит была внутри, а та которая наоборот — снаружи. И эта торчащая снаружи часть безусловно принадлежала контролёру ОТК Морозовой.

Слесарь Гаврилов, с минуту понаблюдав за ритмичными движениями торчащего из резервуара объекта, предложил свою помощь. По раздавшемуся из резервуара гулкому мату он понял, что и вторая часть, та что внутри, принадлежит ей же.
И от греха подальше решил покинуть место происшествия, чтобы доложить об увиденном бригадиру.

А произошло вот что.

В обеденный перерыв неутомимый контролёр решила проверить качество сварных стыков внутри резервуара.
Но вместо того чтобы воспользоваться специально предназначенным для этого люком, который находился наверху, она решила проникнуть внутрь через боковой патрубок.
Не учтя при этом, что габариты её организма в некоторых местах плохо согласуются с диаметром отверстия. И застряла как раз в районе талии.

Выбраться обратно она уже не могла, не имея под руками точки опоры, но и попытки протиснуться внутрь результата не принесли.

Точнее, результат был.
Но немного не тот, на который рассчитывала Галя. От её интенсивных телодвижений о край патрубка пуговица на джинсах отлетела, молния расстегнулась, и штаны сползли вниз.
Обнажив вполне себе симпатичную попу в розовых трусиках.

Так что когда бригада в полном составе, во главе с бригадиром, побросав ради такого дела домино, прибыла на место, она смогла во всех подробностях рассмотреть ненавистного им контролёра ОТК совсем в другом, доселе им незнакомом ракурсе.

— Музыки не хватает. А так неплохо. — резюмировал бригадир, с минуту понаблюдав за увлекательным зрелищем.

Потом он отрядил двух бойцов внутрь резервуара, а сам, порывшись в карманах, достал бумажку в сто рублей.

— За удовольствие надо платить. Это тебе, Галочка, от нашей бригады.

И под одобрительный гул бригады аккуратно воткнул купюру под резинку трусиков.

* * *

На следующий день, после того как Галю благополучно извлекли из резервуара, она написала заявление о переводе на другой участок. Начальство к её просьбе отнеслось с пониманием, и просьбу удовлетворило. А бригадир получил от начальства устный выговор.

— За что?! — возмутился он.

— Ну, во–первых, потому что меня не позвали! — пояснило начальство. — А во–вторых, это кто придумал, девушке сто рублей в трусы совать? Да за такое тысячи не жалко! Жлобы! Не ожидал.

 

[Сиш]

Чайный пакетик | Ира Кислых

– Деда, а пошли чай пить с бабушкиными пирожками! С горячими, – ребёнок с восторгом прыгал вокруг дедушки и зазывал его на кухню.
– Ну пошли, пошли, неугомонная, – он встал и, шаркая, побрёл за внучкой.

Бабушка как раз поставила чайник, и он уже начинал посвистывать. Ещё тихо-тихо, но маленькая девочка сразу зажала уши, чтоб не слышать того пронизывающего свиста. Чайник поспешили выключить.

– Василис, – дед плюхнулся на диванчик, – а завари-ка мне мой пакетик чая.
Старушка угрожающе повернулась к нему и, подбоченившись, притворно насупила брови.
– Понял, сам сделаю, – сказал улыбающийся дедок и подмигнул внучке.

Заваривание чая было похоже на колдовство, которым владел только он. Сначала освобождал стол, затем усаживал внучку на самое удобное место. И начинал свой волшебный ритуал. Дед кружил по небольшой кухне, мурлыча себе что-то под нос, тащил какие-то баночки, скляночки с травой, сушеными ягодами и фруктами. Доставал из буфета старый, но очень красивый заварочный чайник с небольшими чашками. Пританцовывая вокруг стола, насыпал всё в чайничек, заливал кипятком. А девочка восторженно смотрела за каждым его движением и мечтала, что скоро сама будет так же творить.

Но после этих чудес он неизменно доставал откуда-то старый чайный пакетик и заваривал его в старой кружке со сколотыми краями.

Уже не раз ребенок пытался узнать про этот пакетик.
– Деда, а почему ты пьёшь старый чай? Свежий ведь вкуснее, – говорила она, заглядывая в его кружку. Однако тот не спешил раскрывать свои секреты.
– Экая ты, внучка, любопытная, – отвечал с хитрой улыбкой, – да то ж не простой чай. Расскажу как-нибудь тебе о нем, как подрастёшь.
И девочка с нетерпением ждала.

– Деда, а мне ещё рано слушать про этот пакетик? – она с надеждой смотрела на старичка.
– Отчего ж? Можно уже и рассказать. Только обещай каждому моему слову поверить, поскольку история поистине удивительна.
– Обещаю, обещаю! – радостно заёрзала на своём месте внучка и чуть не вылила горячий чай.

– Ну, слушай тогда. Давным-давно, когда люди ещё не пили чай, пришло на землю зло. Ночные кошмары поглощали разум человеческий. И ужас стал расползаться среди людей. От плача детского сжимались сердца, от недостатка сна людей с ног болезни сбивать начали. Никто более уснуть не мог, – он отпил горячий чай и замолчал.
– А дальше что было?

– Вспоминаю. Давно ж это было. А, собрали они, значит, совет. Как с бедой сладить? Не знал никто, даже слыхом не слыхивали о такой напасти. Вызвался мальчишка один. «Пойду, – говорит, – по белу свету ответы искать. Авось набреду на знающих людей». И ушёл. Не стали держать его, потому как последней надеждой он был, – снова отпил остывающий чай.
– Ну? – торопила его внучка.

– Что ж не терпится тебе так? Ты вон лучше пирожок ешь, совсем поди холодные стали. А мальчик тот все шёл и шёл. Разных людей встречал на своём пути, да никто помочь ему не смог. Совсем ослаб в дороге, исхудал. Наконец забрёл он в лес, выбился из сил. Уснул под деревом, а там, во сне-то этом, кошмар за кошмаром, – сделав паузу, он потянулся за пирожком.
– Деда, рассказывай же, что с ним случилось дальше?

– Ох, внученька, да утомился я уже. Но слушай. Проснулся он в каком-то шалаше от запаха приятного. А рядом – человек сидит. Старец. И кружку самодельную протягивает, мол, выпей. Ну, тот и начал пить, что ж ему оставалось? Слабость сразу отступать начала. Несколько месяцев жил он со старцем, уму-разуму учился. Старик не больно разговорчив был, больше показывал. Травы собирал, сушил, затем в воду горячую бросал. Мальчишка за ним и повторял, напиток чудесный готовил. Кошмары быстро прошли, разум стал снова чист и светел. Пришло время ему вернуться домой, где заждались его.
– И он всех спас?

– Именно так, моя хорошая. Принес он с собой ту траву, что со старцем собирал, избавил людей от напасти. Что осталось, по маленьким мешочкам разложил да спрятал, чтоб потом детям своим отдать, – дед показал девочке чайный пакетик, – там же не простая трава. Она только светлые мысли навевает, сны хорошие приносит. Это самый первый чай я пью. Он мне потом подсказывает, какую траву летом нужно собирать, как сушить и заваривать.

Глаза внучки были большими от удивления.
– Деда, а если этот чай сны хорошие приносит, можно, я его тоже попробую?
– Конечно, можно. Только он же старый, горький. Глоточек сделаешь, и хватит с тебя.
И довольный ребёнок начал уплетать пироги, запивая их своим холодным чаем.

Вечером, когда девочка уже заснула, Василиса задумчиво смотрела на пакетик чая.
– И весь этот концерт только ради истории, что рассказал тебе твой отец? – задумчиво спросила она.
– А ты видела её глаза? Она же теперь ещё больше чай любить будет. Не страшно, что я эти пакетики по два раза завариваю. Главное, чтоб чудо осталось.

 

[Сиш]

Идеальная жена

Посмотреть ещё

Ездил я как-то на скорой помощи. Не как фельдшер и не как врач и даже не как пациент – боже упаси - как ротозей. Решил изучить жизнь врачей. Договорился с хорошими знакомыми, причину придумал – мол надо мне уметь, если что, оказать первую помощь, ну там вырезать аппендицит, роды принять или почку пересадить, потому что кругом пустыня или море и помощи ждать не от куда. В общем наплел с три короба.
Ладно,- согласились мои знакомые,- Хочешь – валяй. Только после не жалуйся.
Пристроили меня на хорошую подстанцию в самую лучшую бригаду.
Первого выезда я ждал как откровения, все думал может и я на что сгожусь и даже кого-то спасу. А тут как раз команда:
- Шестая бригада – на выезд.
Шестая бригада это в том числе я.
Подошел фельдшер. Подтянулся врач.
- Чего там?
- Помирает кто-то. Воровского 17.
Наконец собрались и поехали.
Не спеша.
- У киоска притормози,- попросил врач,- Сигарет куплю. Кончились.
Притормозили.
- А чего мы так медленно?- тихо спросил я.
- А куда торопиться?- удивился фельдшер,- Лично я не спешу в морду получать. Там ведь кто помирает – там алкаш помирает. Главное дело все-равно не помрет – всех переживет. И тебя и меня… Мы все эти адреса как пять пальцев. Знаем – бывали…
И точно, встретил нас алкаш – бодренький такой для покойника.
- Вы где?... Вы чего так долго?... Ездят они… А человеку, пролетарию, сдохнуть – да?
- Лучше б сдох! - крикнула жена пролетария,- Доктор – усыпите его что-ли. Совсем!
- Он меня не усыплять, он меня спасать должен. Обязан!- заорал в ответ алкаш.
Флегматичный как сытый питон доктор чего-то там вколол, чего-то дал съесть и чем-то запить.
- Ну все - мы пошли.
И мы – пошли.
Потом были другие адреса и были умирающие и умершие и все это буднично, без криков – «Он уходит от нас», не как в сериалах. Все скучно – до оскомины.
Это я все к чему?...
Это я к тому, что все врачи сильно не романтики. Реалисты они. И циники. Профессиональное это…
Ах да… Про жену… Дойдем и до жены…
Скоро ко мне привыкли. И я – привык. И меня уже заставляли таскать носилки и держать и поворачивать пациентов и даже подавать какие-то там ампулы. И я уже не морщился от вида крови и не шмыгал носом от запахов. Разных. Потому что болезнь это штука, в первую очередь, малоаппетитная – кровь, гниль, тяжелый дух, капризы, угрозы и слезы родственников.
Тоска.
Отчего врачи со стажем – как черепахи в панцире – непробиваемы. Ничем!
Хотя, иногда, и их пробивает…
Так вот теперь про жену… Идеальную.
Был вызов в район застроенный частным сектором, где сам черт ногу… Но водитель ехал уверенно - водители скорой каждую дырку в любой дыре знают.
Едем. На этот раз быстро – видно про этот адрес бригада ничего такого не знала. Водитель даже мигалку включил.
Направо, налево, разворот под кирпич. Приехали.
Небольшой, в три окна домик, наличники, забор деревянный. Возле забора мужик стоит. Лет семидесяти. Бросился к нам как к родным, чуть под машину не лег.
- Скорей, скорей, помирает!
Потащил в дом.
В доме прибрано и половички расстелены.
- Туда-туда!
Утянул за перегородку.
За перегородкой – кровать. На кровати женщина. Видно - жена.
- Что с ней?
- Помирает! Утром стало плохо, а теперь – вот.
Женщина лежала недвижимо, с закрытыми глазами с руками сложенными на груди и даже было не понятно, дышит она или нет.
Врач кивнул фельдшеру. Тот раскрыл сумку.
И по тому, как кивнул врач, фельдшер все понял. И я - понял. Со стороны – да, не сообразишь, но я с ними уже поездил и научился читать между строк. Нечего тут было делать ни скорой ни вообще помощи.
- Ну что?... Как?... Она будет жить?...- суетился, спрашивал мужик.
Хотя она – УЖЕ не жила.
Врач померил давление, чего-то послушал в фонендоскоп. Но так - для отчистки совести.
- Эй, вы слышите меня?- спросил он. И громче - Э-эй!
Поворочал, потряс больную.
Никаких реакций. Вообще никаких – пациентка не видела, не слышала, не чувствовала. Ее уже здесь не было. Она была уже – там.
Но прежде чем ее отпустить, врач должен был совершить ряд манипуляций призванных задержать покойницу на этом свете еще минут на двадцать.
Фельдшер вколол чего-то в вену. И ввел чего-то под кожу.
- Ответьте! Вы слышите меня?
Но пациентка даже не шелохнулась. Даже после кубиков.
Все…
Врач расслабился. Он больше не препятствовал. Он сделал все что мог, согласно инструкции Минзрава. Теперь он мог умыть руки…
- Дайте полотенце.
- Что?- не понял мужчина.
- Полотенце!- повторил врач.
- А?- мужчина начал растеряно оглядываться,- Полотенце?... Да? Я не знаю где… Счас.
И повернулся к жене. Мертвой.
- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? А? Полотенца где? Доктор просит.
Врач остолбенело глядел на мужика.
- Маша. Маша скажи!
Врач моргнул фельдшеру, чтобы тот приготовил шприц с успокоительным. И, наверное подумал, что придется вызывать психбригаду и может даже связывать мужику рукава.
- Ма-аша!
И тут, что-то такое случилось – невообразимое, потому что женщина шевельнулась, вздохнула и открыла глаза.
- Маша, где у нас полотенца?- буднично спросил муж.
- Там!- ответила покойница,- В шкафу,- И показала пальцем.
У врача отпала челюсть.
У фельдшера покатилась ампула.
Женщина закрыла глаза и замерла.
- Шприц! - заорал врач,- Три кубика!... Два кубика!... И еще!…
Вы слышите меня?
Женщина ничего не слышала.
- Эй, откройте глаза!- просил доктор, тряся омертвевшую пациентку за плечо. Причем, довольно грубо.
Та лежала неодушевленным бревном. С руками сложенными на груди.
Вкололи три кубика. И еще два.
- Вы слышите меня? Слышите?
Ни хрена! Бабушка не подавала признаков жизни. Никаких.
Бабушка умерла.
Фельдшер замер со шприцом в руке. Врач покачал головой. Фельдшер опустил шприц.
Из-за перегородки вышел муж. Без полотенца.
- Я не нашел,- виновато развел руками он.
- Да черт с ним, не надо полотенца, - ответил врач вставая и собираясь уходить.
- Маша, я не нашел полотенце. Его нет в шкафу.
Женщина дернулась, вздохнула. И открыла глаза.
Врач – сел.
И фельдшер тоже.
Женщина обвела всех бессмысленным, потусторонним взглядом.
- Маша, там нет полотенец,- пожаловался муж, - Я искал.
Взгляд пациентки приобрел осмысленность.
- Посмотри на верхней полке, под пледом.
- А-а, под пледом. Ладно посмотрю.
Муж ушел за перегородку.
- Шприц!- прошептал врач.
- Вам?
- Нет – ей!...
Я все это видел! Я там был! Я – хоть под присягой.
- Охренеть!- выдохнул врач,- В конец!
Добавил что-то про кубики и крикнул:
- Эй вы, как вас там… Да – вы! Идите сюда! Быстрее!
Муж пришел.
Без полотенца.
- Вы это, спросите ее,- сказал врач, неуютно поеживаясь под халатом, потому что ощущал себя полным идиотом,- Спросите…, как она себя чувствует?
Муж кивнул.
- Маша… Маша… Доктор спрашивает как ты себя чувствуешь?
Врач диковато смотрел на мертвую женщину. Взглядом заинтригованного паталогоанатома, который только что вскрыл покойника и что-то там нашел чего быть не должно. Что-то лишнее.
- Маша. Маша! Маша!...
Хм…
И опять, откуда-то из бездны, из мрака того света, с самого дна, женщина пошла на зов своего мужа и, карабкаясь и цепляясь за его голос, вышла, вынырнула, вернулась. И спросила:
- Что ты?
- Вот, доктор спрашивает - как ты себя чувствуешь?
Доктор нехорошо улыбнулся.
- Я… Спасибо… Да… Лучше.
Ты полотенце нашел?
- Нет.
- Извините доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама…
- Лежать! – заорал доктор.
Потому что, вдруг, поверил, что эта покойница сможет встать и пойти за перегородку, и влезть на табуретку и перерыв белье найти и принести ему полотенце и еще на руки полить!
- Не надо, я сам,- предложил муж.
- Назад!
- Но полотенце…
- Какое полотенце?... Какое на хрен полотенце… Не нужно мне никакое полотенце! Говорите с ней.
- О чем,
- Не знаю! О чем угодно. Говорите! Раз вы такой… - доктор даже подходящих слов подобрать не смог, - Говорите!
А про себя подумал про пушного зверька и про то, что медицина здесь точно - бессильна. Правда совсем в ином, в не привычном, контексте.
А покойница, только теперь осознав расположившуюся подле нее медбригаду, стала перебирать по одеялу пальцами и озабочено спросила:
- Ты чай… Ты их… Напоил?…
- Нет… А сахар, где у нас?
- Там, в буфете, на средней полке.
И доктор сказал:
- М-м-м!- и еще:- Ёе-е!- и еще,- Твою маму!...
Потому что когда мы не знаем что сказать, от избытка чувств, всегда так говорим.
И еще сказал фельдшеру, безнадежно махнув рукой:
- Давай, вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их, чтобы они его в больницу с собой взяли.
- Кого?
- Мужа!
- Зачем?- подивился фельдшер.
- В качестве… дефибриллятора!
После, в машине, доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в подбородок, а потом вздохнул:
- Никогда не завидовал пациентам. Вообще – никогда. А этому – завидую. По черному!... Он же даже не знает где сахар!...
Какую жену отхватил!... Какую!... Идеальную!
И снова замолчал. Окончательно. Наверное, своих жен вспомнил. Всех четырех, с которыми был в разводе.
И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло – мужику. Что да – то да! Но, может было за что…
Больше я с той бригадой не ездил.
И вообще – не ездил.
Хватило…

©Андрей Ильин

 

[Сиш]

Они каждый раз играли в какую–то игру, которую почти всегда предваряло «неузнавание». Полностью пройдя по телефону обряд «опознания», Неелова по приглашению приехала в Большой Палашевский, предварительно сказав, что скоро будет. Фаина Георгиевна в халате сидела в кресле. На коленях у нее стоял таз с горой лекарств, которые она принимала. Марина открыла дверь.
— Господи, кто это?
— Марина.
— Какая Марина?
— Неелова.
— Неелова? Деточка моя! О, боже мой! Приехала. Деточка моя приехала, моя внучечка приехала! Я так рада. Я буквально оху…аю.

Она употребляла слова не часто, к месту, без пошлости и совершенно точно рассчитывая эффект.
А драматургию общения любила и создавала ее мастерски.
На подоконнике в большой комнате стояли ряды круп. «Вот — возрастное, — подумала Неелова, — собирать пшено, гречку…» Там же лежала ученическая тетрадь. Это была книга расходов на кормление птиц. Крупы предполагалось рассыпать воробьям.

Придя однажды, Неелова села не на видавший виды диван, а в кресло спиной к окну, и затеяла высокоинтеллектуальную беседу. Все было мирно и по–домашнему. И вдруг Раневская говорит:
— Сволочь! Вон отсюда!
Марина, понимая, что в комнате никого кроме нее нет, решила, что померещилось. И продолжила беседу.
— Сволочь! Немедленно вон отсюда! — повторила Раневская.
Продолжая разговор, Неелова стала медленно вставать.
— Вон, я сказала! Вон!
Дождавшись, когда Марина, попятившись, направилась к двери, Фаина Георгиевна, заикаясь, выкрикнула:
— Сволочь! Сволочь — эти голуби. Объедают моих маленьких воробушков!

 

[Сиш]

Мужчины одеваются быстро и очень буднично. Без изюма одеваются, прямо скажем. Другое дело когда одеваются девушки. А когда девушки надевают колготы, это действие превращается в шоу.
Учёные самого Массачусетского в мире колготкового института провели соц.опрос на тему "Ваше мнение о женском колготконадевательстве". В опросе приняли участие мужчины в возрасте 15-78 лет. Результаты оказались следующими:
- Это священное таинство каждой женщины и я не видел этого ни разу в жизни, - признались члены кружка "Мир глазами стеснительных мужчин".
- Видел однажды и мне не понравилось. Не понимаю мужчин, которым это по вкусу, - заявил смотритель женского дома престарелых.
- Хорошо отношусь. Даже замечательно. Практикую и всем мужчинам советую, - сказал Валерий Леонтьев.
- Странно все это. Как будто девушку синхронно поглощают два удава, но почему-то всегда едят до половины. А если после этого девушка надевает джинсы, то ощущение, что два удава пожирают двух удавов до половины поглотивших девушку, - задумчиво поведал подозрительный человек с очень богатой фантазией.
- Это цирк, дискотека одного человека и театр одного актера, - сообщили работники цирка, танцоры и служители синематографа.
- Грациозно. Это как лань парит над землёй в прыжке. Изящно. Это как сокол зависает в воздухе в поисках добычи, - захлебывались в высокопарных эпитетах Дольче, Габана, Пьер, Карден и, отчего-то, Юдашкин.
Среди ответов были и такие варианты:
- В первый раз я подумал, что ее бьёт током. А потом ничего, привык.
- Выглядит как сумоист на разминке.
- Вообще не понимаю, кто такое придумал. Я рыбалку больше люблю.
- В полумраке. Подумал, что наш лабрадор хочет по-маленькому. Схватил поводок, а оказалось, что это ненадетая колготина... Прошло 15 лет, а до сих пор неудобно перед женой.
- Мне всегда смешно. Поэтому моя жена ездит надевать колготы к маме.
- Бесчеловечно такое показывать. Это могут увидеть дети.
- Я в женские дела не лезу. Надо, значит надо.
- Возмутительно. Нужно запретить надевать колготы на законодательном уровне.
- Я сам втряхиваю свою девушку в туда. Не могу смотреть как она мучается.

В общем, очень полезный институт. И соц.опросы у них интересные

А. Пичугин

 

[Сиш]

Однажды его посетили три пышно одетые дамы; наполнив его комнату шумом шёлковых юбок и запахом крепких духов, они чинно уселись против хозяина, притворились, будто бы их очень интересует политика, и - начали "ставить вопросы".

- Антон Павлович! А как вы думаете, чем кончится война?

Антон Павлович покашлял, подумал и мягко, тоном серьёзным, ласковым ответил:
- Вероятно - миром...
- Ну да, конечно! Но кто же победит? Греки или турки?
- Мне кажется, - победят те, которые сильнее
- А кто, по-вашему, сильнее? - наперебой спрашивали дамы.
- Те, которые лучше питаются и более образованны...
- Ах, как это остроумно! - воскликнула одна.
- А кого вы больше любите - греков или турок? - спросила другая.

Антон Павлович ласково посмотрел на неё и ответил с кроткой, любезной улыбкой:
- Я люблю - мармелад... а вы - любите?
- Очень! - оживленно воскликнула дама.
- Он такой ароматный! - солидно подтвердила другая.

И все три оживлённо заговорили, обнаруживая по вопросу о мармеладе прекрасную эрудицию и тонкое знание предмета. Было очевидно - они очень довольны тем, что не нужно напрягать ума и притворяться серьёзно заинтересованными турками и греками, о которых они до этой поры и не думали.

Уходя, они весело пообещали Антону Павловичу:
- Мы пришлём вам мармеладу!
- Вы славно беседовали - заметил я, когда они ушли.
Антон Павлович тихо рассмеялся и сказал:
- Нужно, чтоб каждый человек говорил своим языком...
_______
Максим Горький. А. П. Чехов

 

[Сиш]

Наблюдая издали за молодой порослью, я всегда чувствую как моя внутренняя бабка мелко крестится, и говорит: "Свят-свят-свят, парнишка-то прям средь бела дня в бабьих рейтузах разгуливает! Ножки тонкие, кривые, бородёнка какая-то на нём с начёсом - что ж это за мужики-то нынче пошли? Срам один, а не мужики! Не, вот при Брежневе-то таких уродов не было"
На самом деле были. И я в одного такого даже была влюблена. Он был панк, носил длинное чёрное пальто и прыщи, называл свои ботинки "говнодавами", и ставил свой ирокез хозяйственным мылом.
Моя мама аж икала и хваталась за сердце, когда шла домой с работы, и натыкалась на Костю, который ждал меня в подъезде с гитарой. И говорила что при Хрущёве таких позорных мужиков не было. Всякие были, папа твой даже был, но чтоб вот такой страшный и позорный как твой Костя - таких она никогда не видела.
Так что свою внутреннюю бабку я душу в себе изо всех сил, но, тем не менее, не могу с ней не согласиться в том, что вот это вот - точно не мужики. И дело даже не в бабьих рейтузах, которые и не рейтузы, а модные джинсы-скинни, дело в их инфантильности. Бородёнки отрастят, начешут по-модному, и сидят в вейп-барах, жижами меряются. Тьфу.
Поэтому, каждый раз, когда я замечаю среди этой бородато-рейтузной массы Рыцаря - я сердцем захожусь.
Один раз мы с Самсоновой такого Рыцаря в баре видели. Незабываемый был Рыцарь, аж до слёз довёл, подлец. Сидят такие двое, лет по двадцать с небольшим, оба в хлам, и не говорят уже, а орут прям в лицо друг другу. Один орёт:
- Вот скажи, ей чо, трудно что ли мне родить? Пусть родит ребенка и отдаст мне, а сама валит куда захочет! Я чо, свою кровиночку что ли не выращу, а? Не нужна ему мать-шлюха, я мужика хочу из него вырастить! Ну вот скажи, разве я не прав?
А второй так смотрит на первого с невыносимой болью, зубами скрипит на весь бар, а потом комкает рубаху на груди, и кричит:
- Ты хоть понимаешь: о чём ты говоришь??? Как это: "Пусть родит, и мне ребенка отдаст"?? Ты думаешь, это вот так вот что ли просто - взять и родить? Это ж из тебя живой человек лезет!! Вот если б из меня живой человек вылез - я бы охуел. Я бы охуел, и никому бы его не отдал!
На этом месте мы с Самсоновой зарыдали, и кинулись обнимать пьяного Рыцаря.
И пока вот никто ещё его не переплюнул. Но иногда нет-нет, да и капнет капелька бальзамчика на моё иссохшее сердце. Стоим сегодня с сыном у подъезда, с собакой гуляем. Мимо идут два совсем-совсем молодых мальчишки: ну лет 18-19 максимум. проходят мимо нас, и я слышу такую фразу:
- И пусть мы с ней разошлись, пусть мы больше не вместе, пусть... Не перебивай меня! Ладно, хорошо, пусть она меня даже бросила - я не считаю, что зря потратил деньги. Потому что я их тратил на Неё!
Еле удержалась, чтоб не зааплодировать. Уж не знаю какие он там деньги на что тратил: может, на велосипед пять лет копил, но КАК это было сказано! "Я тратил их на Неё!"
Вот так. А другой бы сказал: Тьфу, теперь из-за этой овцы кредит за её айфон три года ещё отдавать!
*Голосом Фрекен Бок* Милый, милый...

Лидия Раевская

 

[Сиш]

Отстань от себя
Ешь цельнозерновой хлеб, творог, овощи, зелень. Не соли, добавь немного перца, это ускорит метаболизм. Жуй медленно и осознанно. Последний раз за два часа до сна.
И не забудь отстать от себя, когда вцепишься зубами в теплый багет. Даже если в три часа ночи. Теплый багет и вино, какая разница когда, когда вкусно!

Втяни живот. Качай пресс, приседай, сгибая ноги четко под углом 90 градусов. Не горбись, не смотри на задницы чужих мужиков в тренажерном зале. Не потей, будь приличной.
И отстань от себя. Ты достаточно хороша, чтобы надеть прошлогодний купальник и лечь звездой в центре пляжа.

Проверь телефон, вдруг кто-то позвонил. Проверь почту, вдруг срочный заказ. Посмотри нет ли в личке непрочитанных сообщений. Выгляни в окно, вдруг там апокалипсис, а тебя не позвали.
И отстань от себя. Хватит все контролировать, набери себе ванну и расслабься. Ты справишься со всем, ты скала, львица и сладкий пирожочек.
А если не справишься, пусть будет так. Ты не обязана.

Выкинь мусор, протри пол второй раз за день, поверни все кружки ручками на северо-восток, положи пульты параллельно.
И отстань, отстань, ОТСТАНЬ ОТ СЕБЯ.
Ты уже достаточно хороша. Особенно с этими растрепанными волосами и в пижаме. С отросшим гель-лаком, долгами и тихой утренней ненавистью.

Всем нам нужна крестная фея, чтобы появлялась в момент, когда мы сидим в грязном переднике и отделяем гречку от риса, бывших от настоящего, день от ночи, целлюлит от бедер, седину от кудрей и сказала:

-На хер все! Мы едем на вечеринку.
-Там будет принц?
-Вот еще. Там будут бесплатные коктейли! И надень кеды, мы будем много танцевать и орать в караоке.

© Зоя Арефьева

Добавлено через 9 минут

Дело в том, что людей наверху до сих пор делают вручную. Это там марсиан или юпитрян насобачились быстренько штамповать на конвейерах за пять сек, а человека его нельзя тяп-ляп, человеку же потом жить.
Поэтому ангелы до сих пор делают нас хендмейд, каждого по уникальному рецепту.
И вот они закатывают рукава, берут
большую плошку. И начинается:

-Несите муку! Кефир давайте. Два яйца. Сахар. Немного соды.

(Немного похоже на рецепт оладьев, но не сильно, да? Почти совсем не похоже)

-Размешивайте лучше. В прошлый раз Хокинга плохо размешали. Никаких комочков! Прилепите Ван Гогу третье ухо, пусть запаска будет.

-Разогрейте огромную сковородку! Несите шматочек самого лучшего маслица. Пшшшш.

И тооолько они собираются налить первый половник теста, как самый Главный кричит и хватается за сердце:
-Стойте. Мы забыли изюм!

Ешкин кот! Изюм в личности самое главное, чуть всю партию не запороли. И вот из кладовки тащат мешок с сушёным виноградом и начинается самое важное. В каждую олад… тьфу, человека осторожно кладут свою изюминку.
Кому — то изюминка падает на башку и он становится Стивеном Фраем или Эйнштейном, кому-то в ножки и вот уже мамка волокет на балет маленького Сережку Полунина в белых колготках.

А куда вам изюм положили, я не знаю. Может вы не там ищите? Везде заглядывали? Казанове вон нечаянно в трусы уронили и неплохо вышло:)

© Зоя Арефьева

 

[Сиш]

Наша дача - место безлюдное, склоняющее к порокам. Здесь можно отругать смородину или даже врезать ей, я уже на всё готов, по-хорошему она не понимает. В понедельник посадил, прошло четыре дня, она до сих пор не плодоносит. Что я делаю не так, дорогая передача?

Мой творческий путь крестьянина только начался. Вчера ещё не отличал овцу от барана. Но недавно я их рассмотрел и разобрался в психологии. У овцы тонкие ножки и внешнее безразличие к сексу, всё как у настоящей женщины. У барана красивая осанка и лёгкая походка. И зря я обижался на сравнения меня с этим воплощением благородства.

Судя по взглядам, они вступили в отношения. Причём недавно, баран такой внимательный. Овца, как все влюблённые девчонки, мечтает о путешествиях. Сбежала со своего хутора к нашему сараю. Он последовал за ней на край света. За сараем картофельное поле до горизонта. Тут, с видом на бесконечность она рассчитывала ему отдаться. Но была суббота, по субботам приезжаем мы.

Никогда раньше овца не видела ни сантехника, ни жену его, директора. (Обратите внимание на последнюю запятую, она сильно меняет смысл.) Растерялась. Баран не понимает причин задержки. Толкает мордой:
- Люсь, ну так что?
А она:
– Да подожди, тут вон чо!

Сразу после этого сюжетного барьера случился поворотный момент. Из кустов выбежала наша овчарка Паркер.
- Овцы!!!! – подумала собака.
- Крушение надежд! – подумала овца. Только одним коротким словом. "Крушениенадежд", примерно так.
- Люсь, ну так что? – снова подумал баран.

Овчарка Паркер начинающий пастух. У него нет образования, но много дури. Он скорей даже финтес-тренер. Овцы десять раз обежали вокруг леса под его руководством и в целом передумали жениться. По крайней мере, не за нашим сараем. Жаль. Других гостей не предвидится. Мы приглашаем их смело, целыми семьями и трудовыми коллективами, не боясь согласия. Современным людям водопровод важнее дружбы.

Нам самим всё тут нравится. Мы словно в начале времён, в пещере, завтракаем простой шоколадкой, лёжа на шкуре убитого дивана. Один раз остались ночевать, тихо дыша и во сне согревая друг друга. (На заметку психотерапевту: когда в помещении плюс четыре, ты или обнимайся, или пропадай.)

Борьба с природой примиряет самых разругавшихся людей. Любая жена, собирая хворост, обнаруживает на себе изумительной красоты задницу. А муж её, лишь повесив бойлер, возвращается из баранов в человеки. А какую страсть разжигает долгожданный кран с горячей водой!

В следующей серии я расскажу про ревень, улиток и соседку Таньку, которая по-русски не понимает.

Слава Сэ

 

[Сиш]

Организм и все-все-все.

Серия 1, «Лихорадка»

Посмотреть ещё

Честно признаюсь, что начало истории подглядел на пикабу и потом просто немного развил ее:

Я: - Иммунитет, что за нафиг, почему у меня температура 40?

Иммунитет: - Я выбросил в кровь пирогены, которые добрались до центра терморегуляции в гипоталамусе и тот сместил точку равновесия в сторону теплопродукции.

Я: - К черту физиологию, зачем так много?

Иммунитет: - Обнаружено вторжение вируса, который не может долго существовать при температуре 40°С, поэтому я выбросил в кровь пиро...

Я: - А я?! Я тоже не могу долго существовать при температуре 40°С!

Иммунитет: - Обнаружено вторжение вируса, который...

Мозг: - Заканчивайте разговор, я отключаю сознание как самый энергозатратный процесс в организме, нам еще до 41 прогреться нужно.

Я: - Зачем?!!

Иммунитет: - Обнаружено вторжение вируса, который...

Мозг: - Иммунитет, он тебя уже не слышит. Только это... я до 42 греть не буду.

Иммунитет: - Обнаружено вторжение мозга, который...

Мозг: - Всё, всё, уговорил, черт языкатый.

Я: - Привет, парни!

Мозг и Иммунитет хором: - Да как так-то?

Я: - Знакомьтесь, это парацетамол.

Парацетамол: - Гипоталамус, ты не мог бы снизить чувствительность своих рецепторов к пирогенам?

Гипоталамус: - Легко.

Иммунитет: - А что, так можно было?

Вирус: - Йу-ху! 37,2! Я буду жииииииить!

Иммунитет: - Ну уж фигушки. Печень!

Печень (отрываясь от укладывания гликогена в заначку): - Ась?

Иммунитет: - Врубай цитохром Р450!

Печень (зевая): - Который из?

Иммунитет (ошарашенно): - А их несколько?

Печень (надевая очки, менторским тоном): - Цитохромы обнаружены во всех царствах живых организмов, известно более 50 тысяч различных вариантов фермента, а теперь все поименно...

Иммунитет: - Стоять! Не надо все. Что есть против парацетамола?

Печень (шурша справочниками): - Ну... CYP2E1 и CYP3A4, правда зависит от того, что будем делать - глюкуронизировать, сульфатировать или N-гидроксилировать, потому что если нам придется учесть следующие нюансы...

Иммунитет: - Нет, ты издеваешься?! Врубай все!

Печень: - Ты уверен?

Мозг: - Эммм.. иммунитет, печень дело говорит, давай обсудим.

Иммунитет: - Заткнулись оба! Операцией «Инфекция» руковожу я, так что, печень, врубай цитохромы, мозг, вырубай этого идиота.
Я: - Не получится, уже 36,6.

N-ацетил-р-бензохинонимин: - Всем привет! (Достает ножницы и начинает кромсать гепатоциты)

Иммунитет: - Это еще кто?

Печень: - ...и в таком случае около 15% парацетамола пойдет по этому пути, в результате чего мы получим чрезвычайно активный и мощный алкилирующий метаболит под названием... А. Он уже тут. Иммунитет, разгребай.

Иммунитет: - А чего это я?

Печень: - Ну ты настоял.

Иммунитет: - Ничего не знаю, у меня вирус, мне есть, чем заняться.

Печень: - Псс, мозг, хочешь немного острой печеночной недостаточности?

Мозг: - Сдурела? Нет, конечно!

Печень: - Тогда думай, что будем делать с N-ацетил-р-бензохинонимином.

Мозг (порывшись в долговременной памяти в гиппокампе): - Глутатионом его!

Печень (шурша справочниками): - О. Точно. Там есть сульфгидрильные группы. Отлично. Пусть к ним присоединяется вместо того, чтобы нормальные белки из строя выводить.

N-ацетил-р-бензохинонимин: - Э-э-э, полегче, это необратимо!

Печень: - Я в курсе, глутатион, фас!

Глутатион: - Кусь!

Вирус: - А я уже в кардиомиоцитах!

Я: - Иммунитет, что за хрень?!

Иммунитет: - Ничего не знаю, у меня руки связаны, температура нормальная, сами разбирайтесь.

Я: - И сколько тебе нужно?

Иммунитет: - Хотя бы 38,5°С

Я: - Мозг, сможем вернуть как было, но не как было?

Мозг: - Ну... Гипоталамус?

Гипоталамус: - Ага, уже сможем, печень весь парацетамол разобрала.

Печень (пришивая на себя очередную заплатку): - Не щадя живота своего, между прочим.

Я: - Всё, всё, выздоровлю - подкину тебе глюкозы из пироженок.

Печень (мечтательно): - Еще один погребок под гликоген вырою.

Поджелудочная железа: - Я всё слышу!

Гипоталамус: - 38,5!

Иммунитет: - Ну всё, щас я его (ускоряет синтез антител, активирует лимфоциты-убийцы).

Вирус: - Опаньки.

Антитела (облепляя вирус): - Наша прелесссссть!

Макрофаги: - Кусь!

Лимфоциты-убийцы: - Шмяк!

Вирус: - Я еще be back...back...back...

Иммунитет: - Не надейся, я тебя запомнил.

Гипоталамус: - Ну что, точку равновесия можно возвращать на место?

Все хором: - НУЖНО!!!

Я: - Фух. Справились.

Иммунитет: - Обнаружено вторжение бактерии! Пирогены, товсь!

Все: - Ну ** твою ****!!!

Добавлено через 3 минуты

Серия 2, «Токсикология похмелья»

Посмотреть ещё

Этанол: - Привет-привет, это снова я! Пошалим?

Печень: - О, неееет…

Член: - О, неееет…

Мозг: - О, дааа! Э, член, а тебе-то что в прошлый раз не понравилось?

Член: - Например, бужирование уретры.

Мозг: - Так думать надо было, прежде чем лезть непонятно куда без защитного снаряжения.

Член: - Я? Думать? Шутку понял. Смешно.

Печень: - А мне метронидазол не понравился.

Этанол: - Точно-точно, из-за него меня неделю к вам не пускали.

Альдегиддегидрогеназа: - Не из-за него, а из-за меня. Я с ним по гороскопу не совместима, я Дева, а он – Козёл.

2-оксиметронидазол: - Кто козёл?!

Мозг: - А ты что тут делаешь, метаболит несчастный? У тебя период полувыведения 8 часов. Печень, что за дела!

Печень: - Ну ни шмагла я… там квота на выведение с калом всего 15%, а эти желчевыводящие забастовку устроили, баррикад настроили.

Этанол: - Так что, я зря заглянул?

Мозг: - Не-не, ща уладим. Почки!

Почки: - Да-да, он уже во вторичной моче, можете продолжать.

Мозг: - На чем мы остановились?

Этанол: - Пока на 20 граммах.

Мозг (блаженно закатывая глаза): - Мой любимый размер. Слышь, алкогольдегидрогеназа, ты это, не торопись, ладно?

Алкогольдегидрогеназа (деловито отрывая два атома водорода от этанола): - Тебя спросить забыла.

Этанол: - А у меня тут пополнение…

Миндалина: - Всем привет!

Префронтальная кора: - Всем пока!

Миндалина: - Я тут пока порулю. Давно хотела выяснить, сможем ли мы с прыжка на продольный шпагат сесть?

Член: - Нет!!!

Миндалина: - Ну да, похоже, что нет. Член, ты это… извини что ль.

Член: - Ни в чем себе не отказывай, ага.

Миндалина: - Дурик, кто ж мне помешает? Префронтальная кора в отключке.

Каталаза: - Ну я могу (начинает тоже деловито отрывать два атома водорода от этанола).

Этанол: - На помощь!

Печень: - Слушайте, тут уже этого этанола местами по пояс будет. Чего делать-то?

Остатки мозга: - Врубай цитохром Р450!

Печень: - Не-не-не, идите нафиг, вспомните, как с парацетамолом было!

Остатки мозга: - Так то парацетамол, а тут мелочь какая-то девятиатомная, фтопку его! А то миндалина уже гуглит что-то про паркур и подводное плавание, а на улице зима и -20!

Печень (зажмурившись дергает рубильник с надписью «Р450»): - Хрен с тобой, паркур хуже, я до сих пор парапет на набережной вспоминаю.

Свободные радикалы: - Даров, пацаны! (устраивают жесткий прессинг липидам, те перекисно окисляются).

Остатки мозга: - Не понял. Печень?

Печень: - А я предупреждала. Через Р450 этанол только в нагрузку с этими разобрать можно.

Мембраны всех клеток организма: - Ну вашу ж мать…

Кровь: - Слушайте, я всё понимаю, у вас там веселье, а у меня критическое снижение объема циркулирующей плазмы. Где-то течет.

Остатки мозга: - Член?

Член: - А я че? На мне даже sphincter digitorum* пытались применять, не помогает, протечка выше.

Мочевой пузырь: - На меня тоже не смотрите, я не при делах.

Остатки мозга: - Почки?!

Почки: - Мы органы маленькие, нам никто не говорил, что надо воду с электролитами и глюкозой обратно закачивать.

Остатки мозга: - А где вазопрессин? Это ж его епархия.

Вазопрессин (сдавленным голосом): - Тут я.

Остатки мозга: - Где???

Вазопрессин: - Да всё там же, в задней доле гипофиза.

Остатки мозга: - Не понял, а почему ты еще там, а не тут?

Вазопрессин: - Канал открыть не могу. Там этанол в мембрану вклинился, белок канала поджал, кальций в замочную скважину попасть не может, так что как-нибудь без меня.

Кровь (постепенно сгущаясь): - Ну офигеть теперь.

Остатки мозга: - А чего мы так болим?

Кровь: - Так вон сколько уксусного альдегида эта сладкая троица наплодила.

Остатки мозга: - Э, алкогольдегидрогеназа и как вас там остальных, хватит! Переключайтесь на уксусный альдегид!

Алкогольдегидрогеназа: - Мы не можем, у нас лапки. Вон, альдегиддегидрогеназу спрашивайте.

Альдегиддегидрогеназа (высунув язык от усердия, долго перебирает в руках атомы водорода и кислорода, прикидывая, как их прикрутить к уксусному альдегиду, чтобы получилась кислота): - Не-ме-шай-те-мне.

Остатки мозга: - А почему она одна? Вторая ж должна в митохондриях сидеть?

9-я и 12-я хромосомы: - Мы не хотим тебя снова расстраивать, но у нас тут мааааленький такой дефектик имеется. В общем, она у вас слегка неполноценная. Слабенькая и медлененькая.

Уксусный альдегид: - Бугага.

Остатки мозга: - Снова? Почему снова?

9-я и 12-я хромосомы: - Так мы тебе это на каждой пьянке рассказываем, а ты к утру забываешь.

Алкогольный палимпсест: - Ага! Это я!

Остатки мозга: - Сгинь! Че делать-то?

Желудок: - Ну есть у меня одна идея, но она тебе не понравится.

Остатки мозга: - Черт с тобой, метай!

Желудок: - Буэ…

Глаза: - Эй, тут на выходе чипсы, мороженое, соленые огурцы и половинка киви. Ничоси мешанина.

Центр голода: - Ой, тут этанол приходил, нейроны в качестве жеста гостеприимства агути-связанный белок выкатили, а я после него такой внезапный, такой противоречивый весь, такой несуразный…

Глаза: - Да видим, какое разное ты несешь, мы в нём лежим.

Сфинктер мочевого пузыря: - Эй, мозг, есть кто живой? Мы писать хотим.

Императивный позыв: - Расслабься…

***

Продолговатый мозг: - Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Сердце: - Дык как. Дык как. Дык как так-то.

Продолговатый мозг: - Сердце, блин, не трои, я одновременно и за тобой, и за легкими не услежу.

Кофеин: - Сердце беру на себя.

Сердце: - Ты откуда???

Кофеин: - Из топа антипохмельных средств сайта похмелью-точка-да.

Сердце (хватает ртом воздух): - Кислороду! Кислороду!

Кофеин: - Ой, я тебе немножко систолический объем увеличил. Сотки хватит?

Сердце: - Печень! Забери его от меня!

Печень (с подозрением): - Он через кого метаболизируется?

Кофеин: - Через него, через него, муахаха!

Печень: - Нееееееет, только не цитохром!

Парацетамол: - Привет! Давно не виделись!

Печень: - Б**! Ты тут как???

Парацетамол: - С первой страницы выдачи по запросу «вылечить похмелье без регистрации и СМС».

Печень: - Мне п****ц…

Этанол: - Теперь – определенно!

Печень (съеживаясь): - Свят-свят-свят, мы ж тебя вчера под корень…

Этанол: - А я не ваш. Я соседский. Натуральный, из отборной свеклы. Прибыл вас лечить.

Все хором: - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

-----------------------------------------------
* дополнительный (шуточный) сфинктер мужской уретры - пальцевой

Добавлено через 46 секунд

3-я серия. «Ночные приключения глюкозы»

------------------------------

Посмотреть ещё

Слюна: - Амилаза, подъем!

Альфа-амилаза (сонно): - А? Что?

Слюна: - Подъем, говорю, тут еду загружают.

Альфа-амилаза (почесывая активный центр): - Какая еда? Третий час ночи.

Слюна: - Без понятия. Иди, давай, найди там углевод попроще, оторви от него глюкозу, надо мозгу отправить, а то он небось тоже ни сном, ни духом.

Альфа-амилаза (роясь в пережевываемой пище): - Да тут этого добра…

Слюна: - А что дают?

Альфа-амилаза: - Тебе лучше не знать. Но на булочке с кунжутом, ага.

Слюна: - Опять фастфуд ночью жрет. Буди мозг, надо уже что-то решать.

Мозг: - Да-да, мне гипоталамус доложил, наш опять завозит глюкозу на ночь глядя. Ладно, что делать-то, надо звонить немцам.

Миндалина (резко просыпаясь, настороженно): - Каким таким немцам? Алоизу*? Алоизычу**??

Мозг: - Этим… фрицам… гансам… Лангергансам***! В поджелудочную.

Островки Лангерганса: - Не надо нам звонить, у поджелудочной свои рецепторы имеются, мы тоже глюкозу засекли, щас всё будет (крутят вентиль с надписью «Выброс инсулина, фаза I»). Эмм… мозг, у нас проблемы.

Мозг: - Что не так?

Островки Лангерганса: - Пока не знаю. Но обычно в первой фазе должна быть куча везикул с инсулином, а их тут раз-два и обчелся.

Мозг: - Ой, да просто добавите во вторую фазу побольше, давайте уже, откручивайте на полную.

Островки Лангерганса: - Дорогие выпускники! Вот вы и готовы к созреванию. Сейчас эндопептидазы лишат вас полипептидной цепочки С, а цепочки В и А получат диплом полноценного инсулина! В добрый путь! По везикулам! (Инсулин и С-пептид высвобождаются в кровь).

С-пептид: - Кто-нибудь объяснит, что я вообще во всей этой истории делаю? (Его все игнорят).

Глюкоза (мечется перед запертыми клетками): - Сейчас-сейчас, мои любимые, сейчас я вас покормлю (органеллы припадают изнутри к клеточной мембране, лижут ее, пытаются добраться до глюкозы).

Инсулин: - А вот и я!

Глюкоза: - Ну наконец-то! Давай уже, открывай мой канал.

Инсулин: - Фигня вопрос, но сначала мой! (делает безуспешные попытки присоединиться к инсулиновому рецептору). Не понял…

Инсулиновые рецепторы: - Долой зависимость от инсулина! Хватит, долго мы это терпели, не позволим садиться нам на α-цепи эктодомена!

Глюкоза: - Это что за новости?

Инсулиновые рецепторы: - Нам абдоминальный жир всю правду про вас рассказал! Вот ты, инсулин, на самом деле не нужен. Ты заставляешь нас делать то, что мы не хотим. Ты диктатор! А ты, глюкоза, теперь свободна! Ты можешь делать всё, что захочешь!

Глюкоза: - Пойду дам в глаз этому ночному обжоре. И на нервах поиграю. И стопу ему отрежу, по верхнюю треть бедра. Может, даже обе.

Инсулин: - Куда?! Стоять!

Инсулиновые рецепторы (бегая по мембранам клеток с транспарантами): - Vive la Résistance!

Инсулин: - Мозг! Нам диабездец второго типа!

Островки Лангерганса: - То есть у нас не только снижение выброса инсулина в быструю фазу, но и инсулинорезистентность, то есть у нас…

Метаболический синдром: - … почти я! Давайте знакомиться, похоже, я к вам скоро насовсем перееду.

Мозг: - Не нравится мне эта идея. Кровь!

Кровь: - Чего тебе?

Мозг: - Что там за тела шляются?

Кровь: - А, эти… кетоновые. Из ацетонсевской группировки.

Мозг: - Погоди, их же в тебе 1-2 мг/дл быть должно, а тут все 10! Печень, твоих лап дело?

Печень (в костюме химзащиты, с колбами в руках): - А как мне выкручиваться прикажете? Глюкозы в клетках нет, а требуют с меня так, как будто она есть. Я что, из воздуха её добывать должна? Вот и договорилась, что будем под крышей ацетонсовских гнать ацил-коэнзим А из жирных кислот, загонять в митохондрии, окислять до ацетил-коэнзима А, потом кребсовские помогут нам прокрутить его до малата, который мы извлекаем из митохондрий и превращаем в глюкозу. А весь побочный продукт – им.

Мозг: - Так… и кто еще работает с ацетонсовскими?

Нестройный хор голосов по всему организму: - Мы… И мы! Мы тоже…

Мозг: - Ясненько. Сердце, стоп машина.

Сердце: - Что, так сразу?

Мозг: - А чего ждать? Пока глюкоза освобожденная расхреначит все сосуды, а ацетонсовские ей в этом с удовольствием помогут?

Сердце: - Давай я для начала припугну нашего хозяина стенокардией?

Мозг: - Отличная мысль! Только какой-нибудь мудреной, чтоб проникся. У тебя было же что-то… как его… Король Рока?

Сердце: - Принцметала****?

Мозг: - Вот, он! Это же оттуда? (пытается петь и безбожно фальшивит) «Here we are, born to be kings, we're the princes of the Universe».

Долговременная память: - Нет, это «Queen», альбом «A Kind of Magic», 1986 год.

Сердце: - Тоже мне, Дунькин Маклауд. Стенокардия Принцметала, вариантная такая, нестабильная. Сосудики внезапно спазмом накроет – и ага.

Мозг: - Отставить «ага». Я передумал, мы за стабильность и рост ЛПВП.

Миндалина: - А давайте я паническую атаку устрою? Зебры на матросах!

Мозг: - Наоборот же должно быть…

Миндалина: - Нет, матросы на зебрах – это психическая, а я предлагаю паническую. Он сначала даже не поймет, что это не инфаркт. Нехватка воздуха, сердцебиение, холодный пот в три ручья, чувство неминуемой гибели, головокружение…

Мозг: - Стоп-стоп, не надо так подробно, а то меня уже подташнивать начинает. А что нам это даст?

Миндалина: - Ну как что. Как отпустит - он же гуглить пойдет. И выяснит, что у людей с паническими атаками примерно вдвое выше риск ишемической болезни сердца.

Мозг: - И пойдет к врачу?

Миндалина: - Побежит, он же паникер. А если засомневается или замешкается – я его еще раз легоооонечко так, на ползеброчки. А доктор и про питание полноценное расскажет, и про то, что жопу нужно отрывать от стула почаще, и что лишний жир надо сбросить, что только это поможет призвать инсулиновые рецепторы к порядку. Глядишь, наш палки для скандинавской ходьбы купит, в бассейн ходить станет.

Легкие: - И курить бросит!

Поджелудочная железа: - И пить!

Член: - И…

Мозг (перебивая Член громким шепотом): - Не дождешься…

Член: - Я уже на пенсию хочу.

Мозг: - Тебе пенсию увеличили на 5 см, так что равняйсь! Смирно!

Метаболический синдром: - Злые вы, уйду я от вас.

Мозг: - Давай-давай. Кто-нибудь, включите ему песню о расставании.

Долговременная память: - Ленинградскую «Дорожную» что ль?

Мозг: - Её, родимую. Очень в тему получится.

Все хором: - ЕХАЙ НА%#&! НАВСЕГДААА!

-----------------------------------—

* Алоиз Альцгеймер, немецкий психиатр и невролог, в честь которого названа одна из деменций
** Несостоявшийся австрийский художник первой половины XX века
*** Пауль Лангерганс, немецкий гистолог, описавший в тканях поджелудочной железы скопления однородных клеток, позже названых островками Лангерганса в его честь, состоят из альфа-клеток, вырабатывающих гормон глюкагон (повышает уровень глюкозы в крови), а также бета-клеток, продуцирующих инсулин (понижает уровень глюкозы в крови).
**** Майрон Принцметал, американский кардиолог, описавший в 1959 году «вариант формы стенокардии».

Добавлено через 1 минуту

Серия 4, «Пролёт иммуномодулятора»

Посмотреть ещё

Мозг (собравшимся вокруг него органам): - И вот значит он ей такой говорит…

Кровь: - Простите, что отрываю вас от важного занятия, но тут какой-то господин в облатке требует, чтобы иммунитет его принял.

Мозг: - Требует – примем. Запускай.

Иммунитет: - И кто это у нас тут такой красивый?

Иммуномодулятор: - Я кагоафлоферонодония мильдробидолонат тагор!

Мозг: - Кало…хер… чего?

Иммуномодулятор: - Я прислан модулировать ваш иммунитет.

Иммунитет: - Стимулировать?

Иммуномодулятор: - Нет.

Иммунитет: - Супрессировать?

Иммуномодулятор: - Нет.

Мозг: - Вот тут прям совсем интересно стало. В общем, вы пока разбирайтесь, а я пойду историю дорасскажу.

Иммунитет: - Так, давай подробнее, и как я должен выглядеть по модулю?

Иммуномодулятор (немного смутившись): - Как это происходит – я не знаю, это выше моего понимания, но мы это доказали.

Мозг (отрываясь от рассказа): - О! Я эту фразу на вручении премии «Почетный академик ВРАЛ» слышал.

Иммуномодулятор: - Ничего вы не понимаете, это инновационные… инновации. Отечественные! В рамках импортозамещения!

Иммунитет: - Ладно-ладно, давай проведем эксперимент. Вон, видишь в углу макрофаг доедает палочку Лёффлера?

Иммуномодулятор: - Кого доедает?

Иммунитет (подозрительно прищурившись): - Тебя в каком году сделали?

Иммуномодулятор: - Я был ракетным топливом в 1950-х, потом меня накопилось столько, что надо было как-то утилизировать, поэтому из меня сделали пищевую добавку для скота, потом…

Иммунитет: - Так, не хэмингуей мне тут. Твои предыдущие жизни меня не интересуют, лекарством ты когда стал?

Иммуномодулятор: - В 2017-м

Иммунитет: - Так и знал, очередной малолетний дебил. Палочка Лёффлера – возбудитель дифтерии.

Иммуномодулятор (шарахаясь в ужасе): - Ой!!!

Иммунитет: - Не боись, она уже не кусается. Так вот, запрети макрофагу её доедать.

Иммуномодулятор (обрадовавшись): - Узри же всю мощь инновационного стартапа! (начинает активно махать руками и утробно завывать) Ахалай-махалай! Нос хабебит хумус! Паундинг аут агрешн, тёрнс инту обсешн, кэннот кил зэ батэри! Макрофаг, фу!

Макрофаг (окончательно дожевывая бактерию и прицепляя себе к мембране ее кусок): - Ну круто, чо. Я пошел на презентацию.

Иммуномодулятор: - Иммунитет, я ничего не понимаю, почему не сработало?

Иммунитет: - А что это сейчас за маппет-шоу было?

Иммуномодулятор: - Мне сказали, что это мой механизм действия.

Мозг: - Ну… ахалай-махалай – да, прям очень похоже, прям цитата из публикаций про тебя, дальше идет строчка из «Гаудеамуса», причем тоже подходящая – «Нас возьмет земля», а в финале вообще «Металлика», которая к месту всегда и везде. Так что красиво, но бесполезно.

Иммуномодулятор: - Так может это только супрессия у меня не получилась, а стимулирую я ого-го как?

Иммунитет: - Да не вопрос. Вон того крутого парня видишь?

Иммуномодулятор: - Вот того шкафа 2х2 с татуировкой «Никто кроме СD8+»?

Иммунитет: - Его. Пусть пойдет и прикончит воооооон ту клетку. Всё равно она уже предела Хейфлика достигла, в размножение ее больше никто не берет, кому она такая сенесцентная нужна, сидит тут, отравляет всех своими метаболитами.

Иммуномодулятор (уже не так уверенно): - Ахалай-махалай!

Иммунитет: - Стоп, ты же так подавлять иммунный ответ пытался.

Иммуномодулятор: - Так у меня один механизм на все случаи, а клетки должны сами понять, как на него реагировать.

Иммунитет: - Ну удачи.

Иммуномодулятор (обращаясь к CD8+ Т-лимфоциту): - Простите, вы не могли бы пойти и уничтожить вон ту сенесцентную клетку?

CD8+ Т-лимфоцит (фальцетом): - Неа. Я еще не созрел. Мне еще надо на презентацию в «Олимпийский» сходить, там сегодня Тони Макрофагинс выступает. После него я стану таким цитотоксичным, ух! Вот тогда и приходите, приносите главный комплекс гистосовместимости объекта, обсудим цену (Удаляется, напевая «Я на тебе, как на войне»).

Иммуномодулятор (глядя вслед удаляющемуся лимфоциту): - Главный комплекс чего?

Иммунитет: - Вот, видишь, это не мои клетки тебя не понимают, а ты их.

Иммуномодулятор (рыдая): - Так я что, фуфломицин?

Иммунитет: - Не хочется тебя расстраивать, но да.

Печень (обращаясь к иммуномодулятору): - Иди сюда, мой хороший, я тебе помогу (Начинает отрывать от молекулы препарата один радикал за другим).

Метаболит иммуномодулятора: - Ой, спасибо, мне уже легче.

Печень: - Вот, смотри, какой ты красивый теперь. Ну всё, уробилиноген тебя проводит. Иди прямо, никуда не сворачивай, пока не увидишь свет.

Метаболит иммуномодулятора (умиротворенно): - В конце тоннеля?

Печень (сдержав смех): - Ну, можно и так сказать. Скатертью кишечник!

Мозг: - Я вот тут чего подумал. Печень, ты же записала все его радикалы?

Печень (раскладывая в кладовке запчасти от иммуномодулятора): - Канешн. К слову, хорошо, что он один пришел, без побочных эффектов. А помнишь, какую аллергию мы словили от рыбьих потрохов, которые должны были нарастить суставам износившийся хрящ?

Мозг: - Не помню, я тогда сразу в кому ушел. В общем, передай всю инфу по этой молекуле языку и желудку. И когда он следующий раз придет, пусть сразу блевотную панику организуют, как у кошек. Хозяин – хрен с ним, он верит каждой рекламе, но мы то – продукт миллионов лет эволюции, мы-то должны понимать.

Печень: - Да мы-то понимаем. Мы же себе не враги. Кстати, организуй там через центр голода мороженку, хочется легенькими углеводами побаловаться.

Мозг: - О! Точно. И кофе с сигарой.

Дофамин: - И коньячку.

Член: - И…

Мозг (перебивая): - Фиг тебе. Ты на пенсию в прошлой серии собирался, помнишь?

Иммунитет: - Ну и кто тут вершина эволюции? Сборище наркош и сибаритов под стать хозяину. Как я с вами живу…

Мозг: - Не бурчи. Хочешь, я тебе свои бактерии дам потрогать?

Иммунитет: - Бактерии? У тебя?? Откуда???

Мозг: - Новости читать надо. Журнал «Наука в натуре» в разделе «Для дома для семьи» так и пишет, пойдем, покажу…

Где-то в сигмовидной кишке:
- А когда будет свет?
- Кто здесь?
- Я бывший иммуномодулятор.
- О, привет, коллега, я гомеопатическое снотворное.
- И мы оба в жопе…

Мозг: - Вот вам обоим там самое место.

Все хором: - ДААААААААА!

Добавлено через 1 минуту

Серия 5, «Патронус тромбус»

Посмотреть ещё

Мозг (включая дежурное освещение): - Все живы?

Ворчание и единичные ответы «Все», «Ну вроде живы», «Да разве это жизнь…»

Сердце: - А что это было? Я сначала о ключицу стукнулось, а потом желудку воздушный пузырь сдуло.

Мозг: - Да наш полез лампочку менять, стремянку поставил и начал с ловкостью молодого бегемота на нее карабкаться. А она возьми и сложись.

Кровь: - Где-то течет.

Мозг: - Ой, так надо сознание включить, пусть разберется.

Все хором: - НЕТ!!!

Мозг (отдергивая руку от проржавевшего вентиля под корявой надписью «СаЗнАнИе»): - Да ладно, ладно, не орите так.

Лицо: - Из меня течет, бровь рассечена, ничего страшного, выживет. Не надо его пока в сознание приводить, помните, ЧЕМ он лечил ожог меня?

Член: - Ребята, мне правда стыдно, что я имел к этому отношение. Сопротивлялся как мог, выдавливал по капле…

Мозг: - По капле? Кхм… простата?

Простата: - Ну здрасьте-пожалуйста, к пятой серии вспомнили, что я существую, спасибо вам большое (пытается отвесить земной поклон, бодает мочевой пузырь, тот со страху сокращается).

Мозг: - Гы. Вот он удивится, когда очнется. Будем считать, что лечение прогрессивным методом уринотерапии началось.

Член: - Давайте уже решать проблему, пока тут у нас еще тепло.

Мозг: - Кровь, тебе особое приглашение нужно? Сворачивайся уже давай.

Кровь: - Не могу, менахинона-7 не хватает.

Мозг: - Слышь, орган, говори органичнее.

Кровь: - Я ткань.

Мозг: - Да хоть килт! Объясни по-человечески, моя твоя биохимия не понимай.

Кровь (выругавшись про себя): - Витамин К2. Ну… один из. Производится только кишечной палочкой.

Мозг: - Погоди-погоди, ты когда годовую заявку по снабжению составляла, указала, что тебе хватит витамина К1, а за К2 ты договоришься с кишечной микрофлорой. Поэтому мы уже год ни рыбу не едим, ни сыр, ни натто…

Миндалина (в панике): - НАТО? Они уже здесь?? Мы все умрё-ё-ём!!!

Мозг: - Жаль, что я нашего не успел разбудить, отлично бы он сейчас смотрелся с разбитой бровью, обоссанный и кричащий про НАТО. Глядишь, и отдохнули бы месяцок на больничных харчах.

Простата (мечтательно): - Клизмочки с хлоральгидратом…

Мозг: - Фигасе, его до сих пор используют?

Простата: - Будешь смеяться, но он до сих пор на сайте ВОЗ в анестетиках числится.

Миндалина (осторожно): - Не НАТО?

Мозг: - Вот по ком хлоральгидратная клизмочка плачет. Нет, нет. Натто. Это еда такая японская. Ферментированные бактериями соевые бобы, там этого менахинона-7... (обращаясь к Крови) - Так что, сворачиваться-то будем?

Кровь: - Пока полный салон не наберется, никуда не поедем.

Мозг: - Но ведь мы тебя обеспечиваем витамином К, вон, в литературе пишут, что роль кишечной флоры в его производстве ничтожна…

Кишечная флора: - Но-но-но, попрошу, а то я сейчас мигом устрою вашему «подводную лодку на грунте»*.

Мозг: - Нашему.

Кишечная флора: - Вашему. Мы вообще во внешней среде живем, это вы из внутренних органов, а мы свободны и раскрепощены.

Кровь: - Теряем время, форменные элементы и плазму. Уже полторы минуты, между прочим, на рекорд идём.

Мозг: - Черт с тобой, пошли к палочкам договариваться.

Эшерихия Коля: - Не договоримся.

Зловещий шепот из темного угла: - Отдафайт нам этот бактерий, мы их будем немношко убифайт

Мозг: - Это кто?

Кишечная флора: - Хищники

Мозг: - В переводе Гоблина?

Кишечная флора: - Да нет, обычные бделловибрионы

Мозг: - А чего они как конные эсэсовцы из «Возвращения бомжа» разговаривают?

Кишечная флора: - Так ваш тут ОРВИ недавно болел, кашлял.

Мозг: - И как это связано?

Кишечная флора: - «Я из Германия прибыть, сироп целебный привозить». Ну вот эти нажрались метаболитов, уже неделю не отпускает.

Мозг: - Ааа… ясно. Одолжите эсэсовц… тьфу, собачек на пару минут?

Кишечная флора: - Да забирайте хоть насовсем, один фиг они невменяемые.

Бделловибрионы: - Йа-йа, убифайт карашо.

Мозг: - Ну что, Коля, теперь договоримся?

Эшерихия Коля: - Так бы сразу и сказали, что вам очень нужно. Забирайте, мне не жалко. Пакетик нужен? Товары по акции? Биотинчик, свежий этанольчик от сахаромицетов, метанольчик контрабандный… Наклейки собираете? У меня тут даже одна раритетная «Maroc» завалялась, с 31 декабря 1979 года лежит.

Мозг: - Не-не, нам сворачиваться пора (шепотом) – А за этанольчиком я вечером пришлю.

Кровь: - Другое дело. Поехали (утробным голосом) – Протромбин в тромбин, фибриноген в фибрин, патронус тромбус альбус, тромбоцитус адгезикус, тромбостенин ретракшн!

Мозг: - Фух, уложились в 2 минуты, всё как в Наставлении по свертыванию. Можно и нашего будить, заодно и поржем.

Бделловибрионы (прыгая вокруг Эшерихии Коли): - Йа-йа, убифайт карашо.

Мозг: - Флора, они его не сожрут?

Кишечная флора: - Ой, да ничего они не сделают, поиграют и отдадут (оборачиваясь на звуки разрываемой бактериальной стенки) – Но это не точно…

Печень: - Что я пропустила?

Мозг: - В этот раз без тебя обошлись.

Печень (ехидно): - Ты уверен? А факторы свертываемости кто штамповал? А белки? А ферменты?

Мозг: - Этанол. Будешь?

Печень (пересчитав заплатки): - Черт с тобой, наливай.

Поджелудочная железа: - Я всё слышу!

Спустя полчаса

Простата (голосом Губина**):
- Клизма, еще вчера мы были вдвоем,
И жизнь казалась розовым сном,
И вот теперь с тобой нас разлучили, Клизма
И грусть таится в сердце моем.

Все хором (поддатыми голосами):
- Клизма, не выпадай, клизма, все вымывай,
Побудь со мной еще совсем немного, Клизма,
Как жаль, что час похмелия уже так близок!
ДААААААА!

--------------------------------------
* Мифический «карательный» состав из арсенала «Скорой», якобы применявшийся против особо охреневших пациентов. Состав: нейролептик, сильное мочегонное, сильное слабительное.
** По мотивам переделки группы «Куперит» из Военно-медицинской академии

 

[Сиш]

ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИНЯТИЮ СЕБЯ.
Принимать себя лучше всего по чайной ложке три раза в день.
Рано утром, за секунду до того как проснутся птицы. Как только покажется малиновая макушка солнца, прими ровно одну чайную ложку.
Начни понемножку.

Вторую ложку прими днём.
Не глотай все залпом, это тебе не ром. С непривычки от высококонцентрированной любви к себе может перехватывать дыхание, даже ощутишь Космоса колыхания.
Ты знала/л, что Космос вибрирует?
Он танцует, он вальсирует.
Сам с собой кружится, кружится.
Возможны эффекты побочные, поэтому обними себя срочно.

Третью ложку прими на закате, запей любимым коктейлем из тишины и расслабленности.
Закуси вишенкой.
Чувствуешь?
Чувствуешь?
Чувствуешь?
В каждом биении сердца любовь и она направлена на тебя.
Ты столько раз ее давала,
теперь приними вовнутрь.
Распусти волосы, закрой глаза.
Ты часть Космоса, ты вибрируешь, ты вальсируешь. Кружишься,
кружишься,
кружишься.

Три ложки любви к себе.
Каждый день.
До полного выздоровления.
Прими себя полностью до последней капли.

Повторять курс по мере необходимости.

© Зоя Арефьева

 

[Сиш]

Волшебный штрудель для Фаины

Он месил тесто для штруделя и думал о ней. Он резал спелые яблоки, крошил орехи и думал о ней. Он нежно, скатывал тонкое тесто и вдыхая аромат корицы думал только о ней, о своей прекрасной Фаине. Он не видел её уже 50 лет. Он был женат, имел двоих взрослых детей и пятеро внуков, но всегда, делая штрудель он думал о своей первой любви. Штрудель же в их меню был каждый день.

Случайно или нет, его жену тоже звали Фаина и вместе они владели небольшим кафе, которое так и называлось “Фаина и Антон”. Антон был потомственный кондитер. Аромат его выпечки имел на прохожих поистине волшебное действие: они принюхивались и улыбались. По утрам они спешили на работу , торопились отвести детей в садик, а вечером возвращались уставшие с работы, и знакомый булочный аромат кружил в воздухе, словно говоря: все хорошо, все как всегда, все идёт своим чередом. В кафе были свои завсегдатаи пенсионеры, туда любили заглядывать парочки по вечерам, а в выходные наступало время семей с детьми.

Антон любил наблюдать за своими посетителями. Каждый раз, когда он видел, что парочка за столом собирается повздорить, он подходил к ним и заявлял, что они сотые клиенты сегодняшнего дня и поэтому им положен яблочный штрудель в подарок. Когда наступала очередь десерта, он торжественно выносил штрудель и водружал его на стол.

- этот штрудель нужно есть медленно. Тссс.... Каждый кусочек должен таять во рту. Не вздумайте глотать второпях. - говорил он полуприкрыв глаза. Обаятельному кондитеру было сложно отказать и постепенно парочка погружалась в дегустацию, перекатывая на языке и ласково прижимая к небу нежные, пропитанные сиропом кусочки. Уходили они обычно в задумчивом молчании и держась за руки.

Фаина была семейным психотерапевтом и смеялась, что он отбивает у неё клиентов.

Их кафе давно превратилось в неотъемлемую часть жизни городка, и казалось, что оно было там всегда.

Фаина и Антон прожили вместе 40 лет. Их брак не был идеальным, но каждый из них знал, что другой для него истинный друг сердца, на которого можно положиться и довериться во всем. Когда Фаина заболела, Антон преданно ухаживал за ней, и горю его не было предела, когда она умерла. Антон долго скорбел по жене, но по своей природе он был жизнелюбив и добросердечен, а посему в окружении друзей и детей он постепенно вернулся к работе в кафе и жизнь потекла своим чередом.

Прошло 7 лет и внезапная беда обрушилась на кафе “Фаина и Антон”, впрочем, не только на него. Пришла пандемия коронавируса, и для владельцев кафе начались трудные времена. Люди стали избегать пространства, когда-то манившего сладким уютом. В лучшем случае, прохожие забегали купить булочки, не рискуя сидеть за столиками в опасной близости к другим. Да и сам Антон был не молод и входил в группу риска. Дела шли плохо и впервые за долгие годы он стал подумывать о закрытии кафе.

Тогда в дело вмешался его внук Дэн. Он был лучшим учеником старшей школы и в семье был на счету юного гения. Он предложил деду перевести бизнес в онлайн. Это предложение показалось Антону настолько абсурдным, что он засомневался в том, насколько оправданы были надежды, возложенные на интеллектуальную карьеру юноши.

- онлайн можно продавать все что угодно, кроме выпечки - объяснял он - никакие картинки не передадут аромат свежевыпеченных булочек. Я не намерен рассылать ничего и не кому. Я не хочу, чтобы люди получали мой штрудель в картонных коробках - помятый и мокрый, а булочки холодными, из рук хмурых посыльных в масках. Нет и нет!

Тогда Дэн предложил ему устроить мастер- класс по изготовлению штруделя онлайн.

- Дед, ну подумай, скольким парам нужен твой штрудель, именно сейчас, когда все так неопределённо. Ну, пожалуйста.

Антон пообещал подумать. Ночью ему снилась жена - они вместе пекли штрудель и смеялись. Он проснулся в слезах. А к вечеру дал внуку согласие на вебинар.

Дэн взял на себя всю техническую часть и постарался, чтобы как можно больше людей узнали о предстоящем событии.

В назначенный день на сияющей чистотой кухне кафе он установил камеру и компьютер. Дед с улыбкой следил, как внук ищет нужный ракурс и удивлялся, как тот подрост.

Итак, все было готово и взволнованные предстоящим они вышли в эфир. Минуты тянулись одна за другой. У них не было ни одного зрителя. Дэн чуть не плакал от огорчения. Он мысленно проклинал себя за дурацкую идею, которая не то что не поддержала старика, а сделала ещё хуже. Антону было тяжело видеть разочарование внука. И вдруг:

- ой, дед, смотри - тут кто-то есть.

На экране появилась сухонькая сероглазая старушка. Её длинные седые волосы были уложены в элегантную причёску и своим видом она напомнила Дэну волшебницу из детских сказок. Антон узнал её сразу. Он произнёс изменившимся голосом:

- Добрый вечер. Позвольте пригласить вас приготовить вместе со мной фирменное блюдо нашего кафе “Волшебный штрудель для Фаины.

- с радостью, Антон, я скучаю по его вкусу с 17 лет.

Ничего не понимающий Дэн был выпровожен из кухни.

Антон и Фаина проговорили всю ночь. Они вспомнила, как когда-то жили на одной улице и были влюблены друг в друга. Они мечтали пожениться и открыть собственное кафе, которое назовут “Фаина и Антон”. Но их родители оказались категорически против брака, по причине разных вероисповеданий. Фаину отправили к родственникам в другой город. Там через год она вышла замуж. Увы, отношения не сложились и через несколько лет она ушла от мужа вместе с маленьким сынишкой по имени Антон. Вскоре, на деньги полученные из бабушкиного наследства она открыла небольшое кафе, которое назвала, как они когда-то мечтали “Фаина и Антон”. Только теперь речь шла о маме и её смышлёном помощнике. Их дела шли прекрасно многие годы, но ныне, как и у многих, у них начались трудности. Фаине и Антону было о чем рассказать друг другу.

Прошло время и пандемия закончилась. Жизнь стала возвращаться в своё прежнее русло. Аромат свежих булочек вновь окутывал прохожих, пробуждая воспоминания и мечты. Посетители вернулись в кафе, с чувством путешественника, завершившего долгий путь и вернувшегося домой. В кафе “Фаина и Антон” все было по-прежнему, кроме одного. На стене висел огромный экран, размером с окно. По сути, это и было постоянно работающее онлайн - окно соединяющее два кафе с одинаковым названием, находящихся в сотнях километров друг от друга. Хозяином одного был Антона, а хозяйкой другого Фаина. Но каждом из них фирменным десертом был изумительный и единственный в своём роде “Волшебный штрудель для Фаины”.

P.S. Это сказка. Совпадения возможны, но не по умыслу автора, а лишь в силу синхроничности.

Ruth Dorum

 

[Сиш]

орошо бы так встать поутру в тишине, покуда занавесочки на окнах не раздëрнуты, да выйти на крыльцо, накинув старый капот. Сорвать спелое яблочко с ветки, да с росой,
и впиться так, чтоб сок по подбородку.

Вернуться, студëной водицы испить, сдвинув рюши чепца с лица, потом одеться, и чтоб служанка Арина потуже затянула корсет. Заплести свою роскошну косу. Выйти к завтраку и побеседовать об чëм-нить с батюшкой за оладьями. А чтоб он в синем стëганном халате и тапочках.

После завтрака посидеть в кресле-качалке, почитать томик стихов или прозу какую.
Прогуляться по имению. Постоять у белëсых колонн, вглядываясь в тёмные аллеи.
А то и заложить коляску, чтобы съездить
к соседям. Вернуться к обеду, чтобы переодеться и встретить земского доктора, прибывшего к батюшке с оказией. Услышать пару занятных историй и всплеснуть белыми пухлыми ручками. Принять пару комплиментов от старика, а потом пойти подремать на канапе и увидеть полуденный сон.
Исключительно яркий.

Встать, испить кваску. Переодеться сызнова, встретить генеральшу Серпухову с дочерьми и сыном.
Приказать поставить чай и угощать всех клубничным вареньем в вазочке.
Потом музицировать. Непременно на рояле и при свечах.

И петь, раскачиваясь в такт музыке. И чтоб моим тонким станом и толстой косой любовался сын Серпуховой, и даже, может быть, влюбился в меня по самые уши.

После играть с гостями в бридж или фанты.
И чтоб зашла Арина и при всех пару раз назвала барыней.

Эх...
А вместо этого что? Просыпаешься от дрели соседа и идешь чистить зубы или унитаз, как карта ляжет.
И за окном у тебя не томные аллеи, а чьи-то визги и грохот мусоровозок.
Потеешь по жаре, готовя баклажаны.
И за целый день, хоть убей их, никто ни разу не назовет тебя барыней.
Не правильно это всё как-то.
Впустую август проходит, считай.

Дарья Исаченко.

 

[Сиш]

особенно. Вот тех самых, которые якобы перевелись.
В очереди к банкоматам и терминалам два старичка, за восемьдесят. Обычные дедушки, в клетчатых рубашечках, стареньких серых брючках с ремнями где-то ближе к подмышкам.
- Ты шо-то оплатить хочешь? Телефон?
- Мне внук деньги на карточку скинул, он за границей живет. Хочу снять и Любаше цветы купить. Я уже давно не покупал. На 8 марта последний раз.
- Цветы - это нужно... - вздыхает приятель.
В торговом центре такой же клетчатый дедушка с двумя молодыми людьми. Молодые люди тянут его в сторону галантереи, а дедушка уперся:
- Вот хороший зонт вы ей сами и купите, и лучше не на праздник, а потому, что старый у нее уже сломался. А я хочу сережки купить, как на первый год сваЙьбы. Идем искать, где сережки продают!
В метро едут очень интеллигентного вида бабушка, возможно даже прабабушка, не хватает только шляпки и перчаток. И крайне не воспитанный внук, лет пяти, который задевает не только окружающих, но и бабулечку. Она делает ему деликатные замечания, а парень делает вид, что не слышит ее в упор. Бабушка растеряна и расстроена, ей неловко перед людьми, она обводит всех извиняющимся взглядом и так же виновато пытается улыбаться.
- Настоящие мужчины никогда не обидят девочку. Посмотри, твоя девушка скоро заплачет, Это не по-мужски. Трогательный, снежно-седой дедушка вступается за бабушку.
- Она не девочка, она бабушка!
- Это ты видишь ее бабушкой, а я вижу девочку. Седую девочку. Может, все дело в том, что я настоящий?
Мальчишка смотрит на бабушку, долго смотрит, потом тычется ей головой в живот и что-то тихо говорит. Бабушка улыбается совсем другой улыбкой и уже на самом деле начинает тихонько плакать. Настоящий мужчина встает на выход и галантно кланяется уходя.
Из магазинчика рядом с аптекой выходит еще один настоящий мужчина. В руках у него шоколад. К нему кидается очаровательная старушка: - Ты где был? Я так испугалась! Я же тебе сказала лекарство купить. - Я купил. И пошел купить тебе сладенького, чтобы тебе его не так противно было пить.
Пятилетний джентльмен в метро уступает Анке свое место. Анка смотрит на него огромными глазами, ее картинка сбита - перед ней ребенок, это она должна бы уступить ему место. Но мужчина упорно отказывается садиться в присутствии дамы. И довольный улыбается маме, когда Анка все же решает сесть. Я поворачиваюсь к его маме и говорю, что это самый лучший мужчина, которого я сегодня видела в Киеве.
Я сижу в маршрутке рядом с водителем. Входит дедушка и спрашивает нет ли льготных пассажиров. Водитель грубо отвечает, что уже есть. Старичок вздыхает и все же проходит в салон. Я протягиваю водителю нужную сумму за дедушку и прошу пассажиров передать дедушке, что его проезд оплачен. Дедушка смущенно смотрит на меня, теряется, потом кивает благодарно и улыбается. Мы выходим на одной остановке. Настоящий мужчина выходит чуть раньше меня, подает мне руку, затем поднимает мою и целует. Теперь растеряна и растрогана уже я. Мне неловко и я даже готова пустить скупую дамскую слезу от умиления. В каждом движении дедули благородство и красота.
Когда женщины говорят, что настоящих мужчин почти не стало, они или лукавят или не туда смотрят. Улыбайтесь настоящим мужчинам, сколько бы лет им не было. Замечайте их. Это подарит им крылья. И однажды они вернут вам их. Вместе с сережками на золотую свадьбу, с плиткой любимого шоколада или букетом цветов. Улыбайтесь. Даже чужим...

Наталья Линская

 

[Сиш]

Мадам ДаНо и месье ДаНу

Мадам Дано была очень, очень серьёзной дамой и убеждённо всем доказывала, что жизнь трудна, а счастье недостижимо. Кстати, она носила совсем другую фамилию, а «мадам Дано» её прозвали за то, что все её фразы неизменно начинались со слов: «Да, но…».

Например, на слова «хорошая нынче погодка!» она тут же отвечала: «Да, но уже к вечеру она может испортиться», на сообщение о чьей-то свадьбе, поджав губы, говорила: «Да, но сейчас молодые семьи так часто распадаются…», на пожелание доброго здоровья – «Да, но кто застрахован от болезней, ведь может и кирпич на голову упасть?».

Но однажды на вокзале она познакомилась с месье Дану. У них завязался разговор, и мадам Дано по привычке стала жаловаться на жизнь. Но месье Дану тоже получил своё прозвище не просто так: он был весельчак, балагур, любил жизнь и на все её каверзы и препоны предпочитал не сердиться, а удивляться: «Да ну?».

— С тех пор, как умер мой муж, я совершенно одинока, — удручённо говорила мадам Дано.

— Да ну?! – удивлялся месье Дану. – Ни за что не поверю, что такая чудесная женщина может быть одинока! Я думаю, мужчины просто столбенеют от восторга и предпочитают восхищаться вами издалека.

— Да, но… — по привычке начала мадам Дано и замолчала: слова месье Дану показались ей не лишенными очарования.

Польщённая мадам Дано продолжала:

— Жизнь меня не баловала, постоянно ввергая в суровые испытания…

— Да ну?! – всплеснул руками месье Дану. – То-то я чувствую в вас необычайную внутреннюю силу! Вот это жизнь вас натренировала!

— Да, но… — мадам Дано прислушалась к себе и точно ощутила что-то непонятное – может быть, даже внутреннюю силу.

— И ещё – я так скучно живу, — доверительно призналась она. – Дом… прогулка… магазин… и всё!

— Да ну?! – изумился месье Дану. – Тогда наша встреча – это судьба! Ведь я работаю униформистом в цирке-шапито! Сегодня мы развернёмся на площади, и уже вечером я приглашаю вас на представление! Надеюсь, вы любите цирк?

— Да, но мой возраст… — застеснялась мадам Дано.

— Да ну?! – изумился месье Дану. – О каком возрасте вы говорите? Цирк – это любовь на все времена! В молодости я был акробатом, затем – дрессировал слонов и тигров, а теперь вот униформист. Подумаешь, возраст!

— Да, но… — начала мадам Дано, но потом махнула рукой. Ей очень хотелось в цирк, ведь она там не была целых сто лет… – Ай, да ладно! В цирк так в цирк!

И вот вечером мадам Дано сидела в первом ряду, на приставном кресле, куда её усадили по контрамарке, и вовсю хохотала и хлопала в ладоши, чувствуя себя маленькой девочкой. А один униформист в перерывах между номерами всё время посылал ей воздушные поцелуи, и от этого сердце замирало и сладко ныло – совсем как в молодости!

После выступления они гуляли, пили кофе в маленьких кабачках, болтали о том-о сём, и то и дело слышалось: «Да, но…» — «Да ну?!», а потом смех. Мадам Дано за всю свою жизнь столько не смеялась! А смеялась она над собственными страхами, тревогами и излишней серьёзностью. Жизнь ведь тоже, по сути, похожа на цирк…

Через неделю цирк готовился уезжать.

— Как жаль, что вы нас уже покидаете… — огорчённо проговорила мадам Дано, которая не пропустила ни одного представления и уже успела привыкнуть к цирку и – в чём она даже себе не хотела признаться! — к месье Дану.

— Да ну?! – тут же отозвался он. – Но это легко исправить! Поступайте в наш цирк, и мы вместе отправимся путешествовать по миру! Соглашайтесь же, будет весело!

— Да, но… что я буду там делать? Я ведь ничего такого не умею!

— Да ну?! Наверняка вы умеете считать и сможете продавать билеты! Короче, вы приняты на должность кассира, с соответствующим окладом и премиальными!

— Да, но униформисты наверняка не могут принимать такие решения, – усомнилась мадам Дано.

— Да ну?! Видите ли, униформист я для души, а вообще-то я директор этого цирка. В свободное от работы время! Так что быстренько домой за необходимыми вещами, нас ждёт Большое Цирковое Путешествие!

Если в ваш город приедет цирк-шапито, обязательно обратите внимание на кассиршу. Некоторые считают её женой униформиста, а другие говорят, что она – мадам директорша. Но какое нам до этого дело?

Эта пожилая дама распространяет вокруг себя веселье и хорошее настроение. Её зовут мадам Зато. Это не настоящая фамилия, а прозвище, потому что на любые жизненные невзгоды и неудачи она смотрит с оптимизмом и всегда находит, что противопоставить им.

Моросит дождик? Зато грибов будет море! Сломались дужки у очков? Зато получилось прелестное пенсне! Вся жизнь проходит на колесах? Зато у неё много друзей, радости и смеха, и можно делиться этим с людьми, которые приходят покупать билеты!

Может, вы не поверили, что всё это чистая правда? Скажете: «Да, но…». Да ну, всё равно не поверю, что вы такие зануды! Зато весело и вселяет надежду на чудо! Если, конечно, верить, что жизнь – это просто цирк, а цирк – любовь на все времена!