Читальня Си (ړײ)

[Сиш]

Приветствую Вас в Читальне

Меня зовут Сиш

Проходите, присаживайтесь, листайте..

Приглашаю "прогуляться" по темкам моего раздела

Почитать: Лохматая история, Я подожду , Я буду ждать...

Приятного времяпровождения :)​

 

[Сиш]

Наследие предков - Даниэль Зеа Рэй

Наследие предков - Даниэль Зеа Рэй

Пролог Они медленно продвигались вперед. Фонарями вырывая из темноты искореженные обломки некогда величественного творения, они осторожно ступали по сожранному коррозией полу. Стон перекрытий под их ногами сменялся скрежетом металла, вынуждая обоих то и дело останавливаться, чтобы перевести

knigkindom.ru

часть 2

Война племен - Даниэль Зеа Рэй

«В мире, где идет война, не бывает хороших и плохих, есть только свои и чужие». Даниэль Зеа Рэй Пролог Колония Пеленея. Район Гапи-Сити. 3260 год по земному летоисчислению. Катарина пробиралась по туннелям в одиночку. Ее ячейку накрыли сутки назад. Три оборотня и две автономные системы типа

knigkindom.ru

автор Вольная Мира

Дикие (СИ) - Вольная Мира

Пролог Кристин ХэнсонЯ не помню момента, когда бы в моей жизни не было Его. Он был всегда. Как солнце, как луна, как старый утес у озера.Укрывал.Защищал.Объяснял.Был постоянством, константой, аксиомой.Он всегда казался чем-то недостижимым: не для меня, не про меня… Но тем не менее Он был ближе

mir-knigi.net

Порочные (СИ) - Вольная Мира

Мира Вольная Порочные Пролог Эмили Бартон— Давай, Эм! — кричит Стефани. Кричит так, что у меня закладывает на миг барабанные перепонки. Зато не вздрогнула, уже плюс.Стефани мечется по кровати, ее наручники прорвали кожу запястий и лодыжек, мокрые от пота волосы облепляют лицо, мертвенно белые

mir-knigi.net

 

[Сиш]

Дорогие друзья, предлагаю вашему вниманию сказку Ирины Сёминой (Эльфики).

Коротенькая и лёгкая.

О том, кто такие мадам Дано и месьё Дану.
И как мадам Дано превратилась в мадам Зато.
Для меня эта сказка про фокус внимания.
***
Мадам Дано была очень, очень серьёзной дамой и убеждённо всем доказывала, что жизнь трудна, а счастье недостижимо. Кстати, она носила совсем другую фамилию, а «мадам Дано» её прозвали за то, что все её фразы неизменно начинались со слов: «Да, но...». Например, на слова «хорошая нынче погодка!» она тут же отвечала: «Да, но уже к вечеру она может испортиться», на сообщение о чьей-то свадьбе, поджав губы, говорила: «Да, но сейчас молодые семьи так часто распадаются...», на пожелание доброго здоровья – «Да, но кто застрахован от болезней, ведь может и кирпич на голову упасть?».

Но однажды на вокзале она познакомилась с месье Дану. У них завязался разговор, и мадам Дано по привычке стала жаловаться на жизнь. Но месье Дану тоже получил свое прозвище не просто так: он был весельчак, балагур, любил жизнь и на все её каверзы и препоны предпочитал не сердиться, а удивляться: «Да ну?».

— С тех пор, как умер мой муж, я совершенно одинока, – удручённо говорила мадам Дано.

— Да ну?! – удивлялся месье Дану. – Ни за что не поверю, что такая чудесная женщина может быть одинока! Я думаю, мужчины просто столбенеют от восторга и предпочитают восхищаться вами издалека.

— Да, но... – по привычке начала мадам Дано и замолчала: слова месье Дану показались ей не лишёнными очарования.

Польщённая мадам Дано продолжала:

— Жизнь меня не баловала, постоянно ввергая в суровые испытания...

— Да ну?! – всплеснул руками месье Дану. – То-то я чувствую в вас необычайную внутреннюю силу! Вот это жизнь вас натренировала!

— Да, но... – мадам Дано прислушалась к себе и точно ощутила что-то непонятное – может быть, даже внутреннюю силу.

— И ещё – я так скучно живу, – доверительно призналась она. – Дом... прогулка... магазин... и всё!

— Да ну?! – изумился месье Дану. – Тогда наша встреча – это судьба! Ведь я работаю униформистом в цирке-шапито! Сегодня мы развернёмся на площади, и уже вечером я приглашаю вас на представление! Надеюсь, вы любите цирк?

— Да, но мой возраст... – застеснялась мадам Дано.

— Да ну?! – изумился месье Дану. – О каком возрасте вы говорите? Цирк – это любовь на все времена! Подумаешь, возраст!

— Да, но... – начала мадам Дано, но потом засмеялась и махнула рукой. Ей очень хотелось в цирк, ведь она там не была целых сто лет... — Ай, да ладно! В цирк так в цирк!

И вот вечером мадам Дано сидела в первом ряду, на приставном кресле, куда её усадили по контрамарке, и вовсю хохотала и хлопала в ладоши, чувствуя себя маленькой девочкой. А один униформист в перерывах между номерами посылал ей воздушные поцелуи, и от этого сердце замирало и сладко ныло – совсем как в молодости!

...Через неделю цирк готовился уезжать.

— Как жаль, что вы нас уже покидаете... – огорчённо проговорила мадам Дано, которая не пропустила ни одного представления.

— Да ну?! Это легко исправить! Поступайте в наш цирк, и мы вместе отправимся путешествовать по миру!

— Да, но... что я буду там делать? Я ведь ничего не умею!

— Да ну?! Наверняка вы умеете считать и сможете продавать билеты! Короче, вы приняты!

— Да, но униформисты не могут принимать такие решения, – усомнилась мадам Дано.

— Да ну?! Видите ли, униформист я для души, а вообще-то я директор этого цирка. В свободное от работы время! Так что быстренько за вещами, нас ждет Большое Цирковое Путешествие!

Если в ваш город приедет цирк-шапито, обязательно обратите внимание на кассиршу. Эта пожилая дама распространяет вокруг себя веселье и хорошее настроение. Её зовут мадам Зато. Это не настоящая фамилия, а прозвище, потому что на любые жизненные невзгоды и неудачи она смотрит с оптимизмом и всегда находит, что противопоставить им. Моросит дождик? Зато грибов будет море! Сломались дужки у очков? Зато получилось чудное пенсне! Вся жизнь проходит на колесах? Зато у неё много друзей, радости и смеха, и можно делиться этим с людьми, которые приходят покупать билеты!

Может, вы не поверили, что такие чудеса случаются в жизни? Скажете: «Да, но...». Да ну, всё равно не поверю, что вы такие зануды! Зато весело и вселяет надежду на чудо!

Автор: Эльфика (Ирина Сёмина)

 

[Сиш]

Бар на окраине​

Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

 

[Сиш]

Как-то Юрий Никулин шёл с yтра пораньше пешком на работу и стал свидетелем страшной трагедии - молодая женщина и её шестилетний сын были сбиты автомобилем на пешеходном переходе. Мать скончалась. Мальчик просто чудом не постpадал. Просто его руку вырвало из ладони матери при наезде.
Пеpвое что сделал Юрий Владимирович это снял свой пиджак и накрыл им тело жeнщины, чтобы мaльчишка не видел изyвеченную, залитую кровью мать.
Очень быстро приехала милиция оцепившая место происшествия, "скорая помощь", зачем-то пожарные, собpалась огромная толпа зевак. Все они охали, ахали и обсуждали пpоизошедшее. Как-то так вышло, что без внимание остался только плачущий мальчишка сидевший на обочине дороги.
"Ну как так?" - подyмал Никулин, вышeл из толпы (милиция увидев известного актёра останавливать его не стала только честь отдала) и сел рядом с мальчиком. Утeшил как мог, подарил свой красный галстук с изобpажением пчелы, а потом ещё и на такси домой к бабушке увёз.
В этот день у Никулина была назнaчена серьёзная встреча с японской делегацией. Юрий Владимирович естeственно опоздал. Опоздaл почти на полтора часа, да ещё и вошёл в кабинет без пиджака (костюм приобретался специально за границей для протокольных мероприятий), без галстука, в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Рyководитель токийской делегации Ито Кобаяси и его коллеги посчитали внешний вид и опоздание Никулина оскорблением, нарушением протокола, на котором азиаты зациклены, и демонстративно покинули цирк.
Только спустя пять лет Кобаяси узнал истинную причину опоздания директора Цирка на Цветном Бульваре. Никулина пригласили в столицу Японии прислав за ним самолёт принадлежащий компании. В офисе Юрия Владимировича встретило семьдесят вoсемь низко поклонившихся японцев без пиджаков, без галcтуков и в белых рyбахах рукава которых были закатаны до локтя.

 

[Сиш]

Однажды на гастролях в Румынии артисты ефремовского "Современника" собрались после спектакля в одном из гостиничных номеров. Как водится, речь зашла о системе Станиславского.

Калягин и Гафт заспорили о Системе, а Евгений Евстигнеев, сильно наотмечавшийся, завалился на кровать и заснул. В конце концов Гафт с Калягиным доспорились до того, что решили выяснить, кто лучше сыграет этюд на "Оценку факта".

Фабулу придумали такую: у кабинки общественного туалета человек ждет своей очереди. Ждет так долго, что не выдерживает, выламывает дверь и обнаруживает там повешенного!

Не поленились, соорудили повешенного из подушки и поместили его в стенной шкаф.

Один сыграл неподдельный ужас и бросился с криком за помощью, другой, представив возможные неприятности, тихонько слинял, пока никто не увидел... Оба сыграли классно.

"Судьи" в затруднении. Тогда решают разбудить Евстигнеева и посмотреть, что придумает он. Растолкали, уговорили, объяснили фабулу

Евстигнеев приседает,припрыгивает перед дверцей стенного шкафа, стискивая колени, сначала деликатно постукивает в дверь "туалета", потом просто барабанит.

Наконец, доведённый до полного отчаяния, он рвет на себя дверь, видит "повешенного", ни секунды не сомневаясь, хватает его, сдирает вместе с верёвкой, выкидывает вон и, заскочив в туалет, с диким воплем счастья делает свое нехитрое дело, даже не закрыв дверь!!

Громовой хохот, крики "браво", и единогласно присужденная Евстигнееву победа. Артист раскланялся и рухнул спать.

 

[Сиш]

Мои запыленные книги

Муз 1
Я подожду | Я буду ждать...
Муз 2

Лохматая история, или

Представляю вашему вниманию, небольшую зарисовку. Мой восьмой знак Предупреждение: содержит сексуальные сцены Лохматая - эту зарисовку я писала много лет назад. Несколько раз переписывала, в попытке "причесать" - исчезала энергия происходящего, поэтому оставила как есть - лохматую. Кто не...

web-dialog.com

 

[Сиш]

Дедуленька привел на литовский пляж свою бабуленьку. Снял с нее бусы, рубаху, пригладил кожу. Со скрипом достал ей из босоножек ноги, нахлобучил панаму. Махнул мороженщику, и пока ехали два пломбира без сдачи, поймал бабуленьку за разглядыванием блестящего качка в красных стрингах.

— Йезус Мария, — озадаченно говорит дедуленька, – если я стану такое носить, ты наконец согласишься за меня выйти?
Она засмеялась и принялась за мороженое.

© Саша Лосева |

 

[Сиш]

Сезоны Персефоны. По следам Колеса | Овер

Потерянные следы

Персефонин облегчемодан, в отличие от готоцикла, атаковать не умел, поэтому в цепких руках Мирослава занял глухую оборону. Увы, ненадолго: на пятом отмыкающем заклинании облегчемодан был побеждён, перестал держать форму осеннего листа и расплылся по полу рыжим баулом.
Над плечом Мирослава склонилась любопытная Мирьям. На первый взгляд казалось, что они потрошили обычную женскую сумочку: зеркальце и гребень, флакон зелёного стекла и старинная книга, травяные сборы, веер, подвеска с радужным кристаллом…

— О, визиосфера, — выловив прозрачный шар размером с яйцо, обрадовался Мирослав. — У нас такие только под расписку выдают, а очередь за две недели занимать надо. А эта, судя по всему, ещё и нелицензированная…
Мирьям смотрела сквозь кристальную прозрачность и не видела ровным счётом ничего.
— Противоядная чаша, — продолжал ревизию Мирослав, — самосветный фонарь, книга княжеской мудрости… ну-ну, кому-то не помешало бы заглядывать в неё почаще…
— Как ты всё это видишь? — не выдержала Мирьям.
— Не столько вижу, — попробовал объяснить Мирослав, — сколько ощущаю. А если тебе и впрямь любопытно, я дам направление в любую из академий, научишься и сама…
«Хочу, чтоб ты учил меня», — просилось с языка Мирьям так отчаянно, что пришлось его прикусить. Хорошо, хоть зубы у неё вновь стали человеческими.

***

Краток предрассветный разговор лунной богини и стража Приграничья. Слова тише ветра, легче воздуха, ярче звёзд — не столь сказаны, сколь помыслены.

— Гляжу, ты тоже убаюкал…
— Удивлён, что пришлось. Разве не должна княжья чета дремать вместе до осени?
— Кому должна?
— Мирозданью, например…
Смеётся лунная богиня:
— Что, если их воля и есть мирозданью новый закон?
Хмурится страж Приграничья:
— Почему тогда смеют подданные Артемиса не признавать власть его? Почему боится Персефона, словно она бессильна и никчёмна?
Близок рассвет, и если уж говорить истину — то сейчас. Или никогда.
— Потому, что любовь их — сверх правил и смерти вопреки.

***

Перед Владиленом Эрик, конечно, ломал комедию, но не совсем уж на пустом месте. «Надо было сомневаться до того, как власть Артемису передать, а не после», — ехидничал внутренний голос, но легче от этого отставному Владыке не становилось. Нет, он тщательно готовил себе преемника. (И каких усилий стоило держать это в тайне от самого преемника!) Нет, Артемис оправдывал ожидания и даже их превосходил. (И каких усилий стоило разыграть ту оскорбительную драку в Будапеште!)
Выйдя из хаты Младена, Эрик пересёк просёлочную дорогу и вторгся в ничейный яблоневый сад. Белопенные лепестки уже опали, а плодов было ещё не видать. Некошеное разнотравье вымахало высокому Эрику почти по пояс.

— Что я не учёл? — упав в траву и прикрыв глаза, спросил бывший Осенний князь.
Тонкие стебли пред его мысленным взором склонились и пожухли: золото, медь и тлен. Память, отпущенная в галоп, понеслась вдоль парада прошедших Диких охот.

Вот страна с не существующим ныне именем Югославия, а над её просторами — рыжий Князь со свитою. Пластиковая тыква, найденная сколько-то осеней назад в английском магазине, толкнула Владыку Самайна на поиски неизбитого колорита, то бишь южнее от привычных земель. И колорит был найден — вместе с угловатым неприкаянным подростком, о взгляд которого Эрик будто бы душой порезался.

Взял в ученики. Позвал лунную богиню, дабы наречь оборотня-найдёныша верным именем. В оплату за имя досталась Артемису задача: найти ту, что станет его сестрой и согласится назвать братом. И ведь свершилось! Девчонка, которую молодой охотник выловил из воды в хорватском заповеднике… та, которую он спустя годы чудом повстречал в чужой стране… та, к которой Эрик отнёс его, раненного в бою с волколаками… милая травница с античным именем Персефона…
— Словом своим Артемиса освободившая, — выдохнул Эрик.

Октябрьская ночь, собрание творческого клуба, долгожданный финальный поединок Князя и преемника, до которого наконец-то дошло, кто он Владыке… А вслед Артемису, уходящему по граням миров для воплощения в новой сути, летит, руша шахматную гармонию и возвращая фигурам свободу воли, непредсказанная клятва Персефоны.
«Забери меня со следующей Охотой. Стану тебе кем захочешь…»

***

Сьена облюбовала узкую комнатку на чердаке и маялась там, стыдясь появиться средь остальных. Птицедеве хотелось нырнуть во сны, но дрёма не шла, а явь не давала забыть о… Промахе. Ошибке. Слабости. Подвела Князя. Не уберегла Княгиню. Чем исправишь, соплячка пернатая? И исправимо ли?..

Скрипнула ступенька на лестнице. Третья снизу, Сьена уже приметила. Есть время нырнуть под кровать, притвориться тенью… но нет отчего-то ни сил, ни желания.

— Привет, Сьена. Не помешаю?
Надо же, Старшая независимых волшебников. Как её там… а, Эльвира. Есть время схватить с полки над кроватью случайную книгу и придать лицу такое выражение, чтоб Старшая поняла: точно помешает. Но нет ни сил, ни желания.

— Как вы, Эльвира? — подвинувшись на угол кровати, спросила Сьена.
— С этим получше, — махнув забинтованной рукой, Старшая присела рядом. — Душевно… не очень. Не понимаю, где я облажалась… как проглядела…
Сьена вздохнула. Её собственные мысли звучали сейчас голосом Эльвиры. Может, потому она и пришла? Это в физике одинаковые полюса магнитов отталкиваются…
— Что мы можем сделать? — спросила птицедева. — И можем ли вообще?
Эльвира яростно кивнула — надо полагать, отвечая на второй вопрос.
— Разнюхаем про эту бой-богиню всё, что сможем. В конце концов, мои соратники имеют право ознакомиться с программой новоявленных кандидатов на почитание. Заодно завалю департамент жалобами на срыв мероприятия. Ещё поглядим, кто кого…

По крыше коротко проскребло: с облёта полей вернулся Младен. Сьена невольно улыбнулась: у старого облачного змея обнаружилась та же маленькая слабость, что и у неё: заходить в дом через окна.

Как-то незаметно подтянулся Эрик. В волосах у него застряли травинки, но на этом беспечные черты в облике отставного Князя заканчивались. На вороте его рубашки не хватало пуговиц, потрёпанные джинсы были забрызганы кровью, а в потемневших зелёных глазах, будто над бокалом абсента, пылало недоброе пламя.

— Что случилось? — вскочила Старшая. — Кто тебя так?
— Похоже, что это он кого-то, — прищурившись, усмехнулся Младен. — Как в старые добрые. Угадал я, Эрик?
— Я дал Владилену пожрать, — объяснился тот. — В обмен на ценные сведения.

Эрик изрядно сомневался, что на пути к общей цели, то бишь к Персефоне, Мирослав и Владилен всю дорогу хранили молчание. Так и вышло: глава Департамента магбезопасности и энерговампир перемыли кости княжеской чете так, что им должно было икаться денно и нощно.

— Мирославу отчего-то пригорало арестовать Персефону до начала ритуала и тихо свалить, — пересказал Эрик. — Владилен просёк, что на официальные действия эта вылазка не тянет, и убедил Мирослава дождаться финала, дабы участие Княгини уж точно стало бесспорным фактом. Мирослав, в свою очередь, просёк, что Владилен рад бы убрать Персефону его руками, и выбил из того правду про служение Аштар Морган.
В наставшей тишине недоверчиво фыркнула Старшая:
— Мирослав так уверенно представлял нам этого «приглашённого специалиста», что я подумала, будто всё это — его инициатива…
Младен кивнул, подтверждая это впечатление. Эрик усмехнулся:
— Мы с Мирославом свет Освальдовичем пересекались редко, но метко. В безвыходной ситуации он старается действовать под девизом «не можешь остановить — возглавь».

Сьена поёжилась. Магический бюрократ не понравился ей ещё в ту зимнюю встречу, когда вежливо и элегантно вызвал Персефону на ковёр. А теперь выходит, что этот Мирослав был последним, кто её видел. И сам после этого куда-то делся…

— Ты знаешь, где его найти?
Серые очи птицедевы глянули на Эрика с суровой решимостью. Легко было представить, как она, услышав адрес, в считаные минуты оперится и полетит на розыски. И отыщет. И даже успеет пощипать Мирослава прежде, чем он испепелит её.
Глаза Сьены и Артемиса были ни капли не схожи, но их выражение…

— Знал бы, уже бы штурмовал двери с тобою вместе, — без тени насмешки ответил Эрик. — Но у нас остался ещё готоцикл. Я с ним поговорил, и он готов показать память о полёте.
— Тогда пойдёмте в гараж, — Младен взмахнул рукой, будто дирижируя. — Позволь уточнить, Эрик: ты с летучей машиной беседовал до Владилена или после?
— А ты как думаешь? — хищно улыбнулся отставной Владыка. — Но нет, никакого рукоприкладства: с готоциклом у нас всё по любви.

***

После ударной дозы волшебства Мирьям ожидала, что в её родные края они с Мирославом заявятся на крыльях фей или в сиянии портальных разрядов. Вместо этого были самолёт, поезд и видавший виды автобус. Лишь при взгляде на крутую горную тропу, ведущую к пещере, Мирослав плюнул, схватил её под мышки и вознёсся.

Под каменными сводами их встретило пепелище. Ноги Мирьям едва не по щиколотку утонули в сером остывшем прахе, в горле запершило. Кажется, сюда принесли весь хлам, который был способен гореть, и устроили очищение огнём. Богов ремесла, дивных зверей и толпы людишек, начертанных на камне, пожрала тьма небытия.

— Возможно, в тебе есть дар провидеть и сберегать, — глянув на Мирьям, предположил Мирослав. — В любом случае работаем. Только вначале… Зайди. Мне. За спину.
Повиновалась Мирьям прежде, чем собственным взглядом уловила движение у входа.
— Верно говорят, — донеслось снаружи, — что убийца вернётся на место преступления…
Мирьям вцепилась в рубашку Мирослава. Опасность извне вещала голосом её мужа.

Все сказки автора: #Овер@cityhaze

 

[Сиш]

Например, пара известных всему миру любовников – Жорж Санд (Рак) и Альфред де Мюссе (Стрелец). Рак для Стрельца – 8-й знак, и история их сумасшедшей двухлетней любви была предметом внимания всей Франции. Критики и литераторы разделились на "мюссеистов" и "сандистов", между ними шли ожесточенные споры о том, кто же виноват в безрадостном финале этого романа – он или она. Сколько же должно выделиться энергии, чтобы так долго будоражить умы человечества? Но для знаменитой пары эта энергия имела разрушительную направленность, внутри бушевали губительные страсти, разобраться в которых не было дано и самим героям. Жорж Санд писала Мюссе: "Я не люблю тебя больше и обожаю навеки. Я не хочу тебя больше, но не могу без тебя обойтись. Кажется, только одна небесная молния могла бы излечить меня, уничтожив. Прощай, оставайся, уезжай, но только не говори, что я не страдаю. Только это одно может заставить меня еще больше страдать, моя любовь, моя жизнь, моя кровь, уходи, но убей меня, уходя". Мюссе сказал короткую фразу, но по магической силе она превосходит тираду Жорж Санд: "В твоих объятьях был момент, воспоминание о котором мешает мне до сих пор и еще долго будет мешать приблизиться к другой женщине". Эти два страстно любящих друг друга человека два года жили вместе как на пороховой бочке со страстями, ненавистью, изменами.

 

[Сиш]

 

[Сиш]

" Я всегда обожала ключицы…"

Я всегда обожала ключицы,
В них храниться, как роза, душа.
Все желания- белые птицы,
И забытые кем-то слова.

Между ними остывшие слезы,
Слезы- радости, слезы- обид.
Между ними возводится грозный,
От нападок мучителей щит.
Все комки они гордо глотают,
Выпуская губительный дым.

Черствых мальчиком тонко ломают,
Оставляя местечко святым.
Между ними заложена нежность,
Сладость боли и терпкой любви.
Там скрывается тихая грешность,
Молчаливые к Богу мольбы.

Я всегда обожала ключицы,
В них храниться, как роза, душа.
То ли зверя- холодной волчицы,
То ли Бога частица- искра…

Автор: Циник.

 

[Сиш]

Зачем меня слушал, дуру,
С нимфеями волосах.
Теперь тебе диким туром
Скитаться в моих лесах.

А мог бы, заткнувши уши,
Разлечься средь мягких трав.
Зачем ты меня послушал.
От нежности застонав….

С цветов расплетала платье,
Бесстыдная под луной
Шептала свои заклятья.
Поила тебя водой,

Настоянною на травах,
Студёною, сводит рот.
Могла она быть отравой,
Могла б и наоборот….

От лунного света душно,
Не понял ты явь иль сон.
А стоило просто уши
Заткнуть, был бы ты спасён.

Под лиственным абажуром,
Разнежиться в чарусах……
Теперь тебе диким туром
Скитаться в моих лесах.

Но мне до тебя нет дела.
Растоптан, как горицвет.
Я просто очень хотела
Прожить с тобой сотни лет.

Елена Кириллова-Сказкина,

 

[Сиш]

«Геральт уткнулся носом в декольте Фрингильи, крепко обнял ее и схватил за колени. Подтянуть ее платье выше талии мешали разные книги, в том числе полные искусно выполненных вензелей и украшений «Жития пророков», а также «De haemorrhoidibus», интересный, хоть и противоречивый медицинский трактат. Ведьмак отпихнул огромные тома в сторону, нетерпеливо рванул платье. Фрингилья охотно приподняла бедра.
Что-то упиралось ей в плечо. Она повернула голову. «Искусство акушерской науки для женщин». Быстро, чтобы не будить лиха, она глянула в противоположную сторону. «О горячих сероводородных водах». Действительно, становилось все горячее. Краешком глаза она видела фронтиспис раскрытой книги, на которой возлежала ее голова. «Заметки о кончине неминуемой». «Еще того не лучше», — подумала она.»
(Анджей Сапковский. Владычица озера)


Читать

Владычица озера - Анджей Сапковский

taiellor.ru

 

[Сиш]

буду читать

https://kniga-online.com/books/fantastika-i-fjentezi/geroicheskaja-fantastika/333700-kobra-klana-shengai-shamanka-si-komarova-marina.html

 

[Сиш]

Про хтонь и кошек

Он живёт на десятом, но рад бы забраться выше — так, чтоб прямо по лестнице выйти в бескрайний космос. У кровати на тумбочке клетка, а в клетке — мыши: три сестрёнки и брат, удалой, шебутной, бесхвостый. Как так вышло — не скажет, не надо нам компромата, просто что-то пошло не так, неудачный опыт. Он забрал их с собой на память об альма матер вместе с атласом неба и списанным телескопом. И уже пятый год, как сдан последний экзамен, как диплом защитил, а мышата — всё те же дети. Да и сам он всё это время был слишком занят, чтобы помнить, что время вообще ещё есть на свете.

Он прочёл все книги из тайной библиотеки — каждый день туда бегал и будто бы растворялся. А за ним по пятам скользили чужие тени: соглядатаи, стража, монахи в истёртых рясах. Он махал рукой — я вам не Джордано Бруно, отцепитесь уже, пришла эпоха науки. Приходил домой — и чертил на обоях руны, и от радостного волнения дрожали руки. Что не так-то? Просто особая область знаний, понимаете, тонкий мир существует рядом. Вы зовёте всё это блажью, дурными снами, отрицаете — но ведь вы же не проверяли. Проводил расчёты — вот здесь горячее воздух, концентрация хаоса там выше нормы втрое. Говорил — я учился искать и читать по звёздам, так что ключ отыщу — и портал наконец открою.

На столе у него — тетради, кристаллы, свечи, всех размеров мензурки, пробирки с водой и солью. Чуть поодаль — не перепутать — стоят беспечно чашки с чаем — отголосок ночей бессонных. Приношу ему шоколад, молоко, печенье — только ты, пожалуйста, ешь что-нибудь помимо. Ухмыляется, говорит — ерунда, зачем мне, я и сам почти уже часть незримого мира. Я смотрю — и впрямь над висками как будто рожки, я смотрю — а в его глазах глубина вселенной. Говорю, говорю — и опять пробирает дрожью, вот откроешь портал — как быть с тем, что из недр полезло?
Он сияет — да там ведь столько чудесной хтони! И коты с третьим глазом, и крысы с пятью хвостами. Пообщаюсь, спрошу совета, возьму автограф, одного котёнка в подарок тебе оставлю. Что им взять с меня — я же, в сущности, неконфликтный, просто мне маловато теории — я же практик…
Он берёт со стола шоколад и ломает плитку. Слушай, вкусно. Ещё принесёшь? Это будет кстати.

И однажды он мне звонит в полвторого ночи — приезжай, закажу такси, раз метро закрыли. Я не то чтобы сам не справлюсь, но крышу сносит, зажигается свет, за спиной вырастают крылья.
И конечно же, я бегу. И рябит пространство. И смотрю на него — да, крылья. Вот так. Буквально. Он смеётся — потом три дня ещё убираться. Ну и ладно. Крысы в кухне. А кот под ванной.
Я тяну ладонь — и кот подползает ближе. Так и знал, что ты придёшься ему по нраву. Извивается спиралью и пальцы лижет, открывает третий глаз и желает праны. И со стен глядят глаза, и искрят для вида, и окутан дымкой мой великий учёный. Говорит мышам — не бойтесь, не дам в обиду, и я вдруг сама себя чувствую защищённой.

К потолку взлетает странное птичье нечто, а за ним — другое, и дальше ещё десяток. Он глядит на них — восторженно, гордо, нежно. А кота, говорит, бери — наведёт порядок. Он ведь маленький, хтонический чистый хаос, в этом мире скучно и так его не хватает…
А ведь надо-то было — чтоб смеси не выдыхались, да и формула оказалась совсем простая. Я уже придумал, за что буду браться дальше, — но сейчас-то, признавайся, ты мной гордишься?
Я машу хвостом — и желаю ему удачи.
Что не так-то? Хвост никогда не бывает лишним.

Все сказки автора: #Айлинн@cityhaze

 

[Сиш]

Иштар .
( Шумерская богиня любви и войны. Её любовь по преданиям отвёрг Гильгамеш)

Отчего ты боишься моей любви,
Иль пресытившись всем уже стал безумен?
Страх верёвкою тело твоё обвил.
Кто ж тебе нашептал то, что каждый умер,

Кто пригубил хоть каплю одну вина
Моих ласк. И в мгновение стал послушен.
Разве есть, ты подумай, моя вина
В том, что страсть моя смертным сжигает души?


Как жемчужину в сердце любовь храня,
Хочешь стану до боли простой и нежной….
Ты, как звери, боишься не тьмы - огня ….
Я была во вселенной пустынной прежде

Всех богов и людей. Слышишь ветра вой?
Хочешь, душу твою иссушу до капли.
Не забыл ещё, что я богиня войн,
И приду к тебе, если ты жаждешь распри,

В окруженье свирепо рычащих львов,
Что руки моей жаждут послушно взмаха.
Ах, как жаль, отвергая мою любовь,
Ты погибнешь в пучине бездонной страха.

Ветры в бубен луны начинают бить,
Очертанья и души свои меняю.…
Всех когда-то посмевших хоть миг любить,
От беды и отчаянья сберегаю.

Оттого и в груди этот вечный жар,
Будто камень горячий лежит на сердце.
Я богиня войны и любви - Иштар,
Присягнувшим на верность, дарю бессмертье.


Всё быстрей и неистовей мчится век,
Вихрем числ обжигая глаза и губы.
Ты единственный в мире меня отверг,
Всё боялся, что душу свою погубишь.

Отвергая любовь, глупый выбрал страх,
Может правда, что страсть моя быстротечна.…
Но все царства земли превратятся в прах,
А Любовь будет править над миром вечно.

© Елена Будкова

 

[Сиш]

Деревенский туалет — это одноместные апартаменты с дыркой. Зимой там в попу дуют холодные мистрали, а летом хозяйничают мухи какой-то конской породы.

Отличное место! Кури — не хочу! Совсем как большой: колготки не носишь, в кармане ножик, а на руке «Вася» синим написано. Хотя ты вообще-то Андрей. Если точнее, то Андрюша. В марте исполнилось 6, и скоро в школу.

Андрюшин папа курил «Беломор» по-чёрному. Без выходных и праздников, как бессмертный. Щёлкал красивой зажигалкой, выпуская на волю жёлтый огонёк. Магия!

Мальчик шёл с папиросой не спеша. Весь мир обещал подождать, пока Андрюша вкушает запретные плоды.

Но тут из лопухов нарисовался бабушкин петух. Хищник быстро выкатил навстречу недовольную грудь.

Он вытоптал всех кур в радиусе километра, а после взялся за людей. Склочная и крайне общительная тварь! Андрюша рассмеялся в лицо опасности и ускакал галопом, пока не клюнули.

Прикрыв тылы дверью сортира, он отдышался. Петух затаился снаружи. Андрюша щёлкнул зажигалкой, опалил кончик папиросы и левую бровь.

В туалете повис сиреневый туман. Густой, как бабушкин кисель из тутовника.

Мухи сразу всё поняли. Они же не дураки! Побросали имущество, и, в чем были, полетели к выходу.

Но щели для мух 56-го размера оказались маловаты, а снять дверь с петель им мешал ржавый шпингалет.

Андрюша кочегарил, кашлял и много думал о взрослой жизни. В ней было мало романтики. Туалет в это время чадил так, будто его поразила молния.

Парень и рад был вернуться в детство, но снаружи кукарекала дикая природа.

Драчун-экстраверт отложил все дела до понедельника и просто ждал, когда мелочь сама себя выкурит.

Первыми не выдержали мухи. Эта жужжащая тишина сводила их с ума. Они требовали от Андрюши объяснений! «Доколе, ссссударь?» Оккупант махнул на них рукой, и... выронил зажигалку.

Он видел, как папина прелесть улетает в вонючую даль. Её было жаль, но не прыгать же следом! Хотя мухи настаивали.

Оказалось, дымящий туалет - большое событие в деревне. Люди бежали к нему по бабушкиным помидорам с вёдрами. Лили воду куда попало. Затопили гальюн и петуха. Эвакуировали парня, передали в руки удивленного отца.

Мокрый Андрюша тогда подумал, что с сигаретами надо бы повременить.

А подзатыльник бати лишь укрепил его в принятом решении...

©

 

[Сиш]

Макс Фрай
О любви и смерти (сборник)​

Осень, время пить чай с лимоном и медом и читать

 

[Сиш]

Крёстная по-гречески будет «нона». Но-на. Теплое, лёгкое слово, почти мама. Полумама. Мы, признаться, подзабыли, как ее на самом деле зовут. Нона и нона. Даже для Васи она – крёстная. Нона рассказывает о своей родне:
– Братья мои умерли. Младший и умер самым молодым – в 85 лет...
– А остальные?
– Всем было больше ста... Жива моя двоюродная сестра, Антигона. Живет в Амбелокипи. Но мы уже очень много лет не виделись, говорим раз в неделю по телефону.
– Почему не видитесь?
– Ммм ... Ну.. Мне 99, Антигона тоже уже в возрасте... Ей 105... Есть некоторые ограничения.

В деревне про семью крёстной говорят «крепкое вино». Пожелание на день рождения – живи сто лет!– для этого рода звучит слегка обидно. Поднимай выше! Говорят, их прадедушка Лука прожил 110. Зарядил чемпионскую планку.

На прошлой неделе Йоргосу позвонил Гавриил, племянник крёстной. Сказал, что она в клинике, прогноз так себе. Мы помчались, – крёстная лежит на боку, – крохотная, бесплотная бабочка; уменьшилась раза в три, а она и до болезни весила, как одуванчик. На лице выражение, какое бывает у кролика, когда берешь его на руки, – то ли страх, то ли смирение-покорность, то ли страх и смирение вместе. Лицо изменилось. Не лицо стало, а лик, – прозрачный, без краски, без объема, прорисован мелкой кисточкой для миниатюр.
Ручки – косточки, в синей от уколов, тонкой кожице. Еще не небытие, но уже и не жизнь. Переход. Внебытие. Но дышала она ровно, хорошо. С таким аппетитом и удовольствием поглощала воздух, с каким сластёна вбирает в себя горячий шоколад.

Сиделка докладывает:
– Доктор сказал: «Ну что я могу? Сделать из вашей бабушки мумию? Невозможно.. 100 лет! Дай Бог каждому». МРТ показал инсульт плюс бактерия в почках. Антибиотики все-таки прописал, но вставную челюсть, говорит, приберите, дескать, вряд ли пригодится. Гавриил бегает хлопочет насчет могилы. Надо ж заранее все уладить.

Йоргос взял крёстную за руку: «Нона, нона»! А она слабая-слабая: ни глаза открыть, ни слова сказать. Но почему-то ощущение, что здесь. Что узнает.

Сиделка неловко поправила ей подушку. Извинилась больше для проформы, не форсируя вопросительный знак:
– Пагоница, прости, я тебя побеспокоила.
(Точно! Крёстную же Панайота зовут, Пагоница).

И тут происходит чудо. Крестная непонятно какой волей что-то говорит. Не говорит, конечно, это эмбрион слова, полузвук. Но звук осмысленный. Как будто слово зачалось в легких, начало подъем кверху, но сил протолкнуть его через губы не хватило. Но, главное, мы все одинаково поняли: крестная сказала – нет. Нет, все в порядке, не побеспокоила.
Что это – вежливость? Воспитание? Не знаю, но, оказывается, бывает что-то, что сильнее смерти.

Уезжали в плохом настроении. Одно дело, когда человек состарился и устал. А крёстной жизни явно не хватило.

На следующий день Йоргос поехал в больницу один. Возвращается взволнованный.
– Слушай, крёстной лучше. Она разговаривает. Передала тебе привет.

Через три дня ее лицу вернулся цвет. Сделали МРТ – следов инсульта нет. Смущенный доктор вернул в строй вставные зубы:
– Госпожа Пагоница потеряла много сил. Ей надо хорошо питаться... Мясо, рыба, овощи.
Крёстная сделала ему деликатный реприманд:
– Доктор, что вы, скоро пост... Я буду есть шпинат!

Прошло еще четыре дня. Перед выпиской встал вопрос о спецкровати с аэроматрасом для дома. Крёстная категорически против.
– Но почему, нона? Вам будет удобно.
– Да, но...дорого!

Приехав домой, крёстная первым делом позвонила Антигоне, чтобы поделиться новостями.
– Да, милая, вернулась. Гавриил купил кровать с пультом и аэроматрасом. Я не хотела, но он сказал: «Тетя, вы в последний раз кровать 50 лет назад покупали. Успеете еще поэкономить» . Я согласилась. И правда, успею.

На неделе поедем навещать. Повезем шпинат.

© Екатерина Фёдорова
Афины

 

[Сиш]

— Ох, хорошоооо... — Золушка развалилась в уютном кресле у очага и вытянула гудящие ноги.

Мачеха и сестры только что отбыли на бал, и дома, наконец-то, стало тихо. Золушка отхлебнула чай из наследственной отцовской чашки. Она обожала эти моменты покоя. Чистота, уют, и весь вечер принадлежит только ей...
Тадададам!!!
Посреди комнаты взорвался фейерверк. Из него, гордо сияя, выступила Фея-крестная.

— Дорогая моя!

— Крестная, — поздоровалась Золушка без всякого энтузиазма.

— И почему же ты здесь сидишь, совсем одна, и вот в этом? — фея пренебрежительно указала палочкой на золушкин балахон.

— Потому что я только что закончила уборку, выпроводила семью и присела отдохнуть, — сказала Золушка.

Толстый намек повис в воздухе.

— Но разве ты не собираешься на бал? Красивые платья, танцы, принц?
Последнее слово фея произнесла с нажимом. Золушка закатила глаза.

— Вообще-то, нет.

— ?!

Золушка вздохнула.

— Понимаешь, у меня был длинный и трудный день. Мачеха и эти две курицы, мои сестренки, совершенно ничего не смыслят в домашнем хозяйстве. Честное слово, если б я не готовила и не убирала, они бы умерли с голоду. Одни платья на уме. Они, конечно, красивые, и я понимаю, почему отец женился на мачехе, но все-таки... В общем, я порядком умоталась. И танцы — последнее, чего мне хочется. Тем более, там будет куча народу, шум-гам, никого знакомого... не расслабиться.

— А как же... принц?.. — растерялась фея.

— А что — принц? Добрый, красивый, да, но это и все его достоинства. Наверняка он даже чай без посторонней помощи не заварит. Разве можно на такого рассчитывать? Другое дело лесорубы. К нам заглядывали недавно трое, рассказывали про какую-то девочку из соседней деревни. Красная шапка, пирожки, волк... темная история. Так вот, один из них очень даже ничего! И я ему тоже приглянулась. Вчера письмо прислал, на свидание приглашает...

— Но как же... — фея опустилась на стул. Оборочки на ее платье грустно поникли.

Золушка ободряюще похлопала ее по руке:

— Ну, не переживай. Ты чудесная крестная. Просто... я привыкла все делать сама.

Фея вздохнула. Золушку осенило:

— А знаешь, что? Давай закажем суши, возьмем бутылочку вина и как следует, по-женски, отдохнем?..

— Они напоили первого министра! Шампанским! Из туфельки!
Маленький человечек переминался с ноги на ногу перед конторкой полицейского. Полицейский бушевал.

— А вторую туфельку забросили в окно бального зала, прямо под ноги принцу!

— Но ведь он не пострадал!..

— Да, но теперь ему любопытно, и он ищет владелицу!

— Ох...

— А потом они превратили королевского кучера в крысу! Он, конечно, так себе человек, но все-таки!

— Но ведь в полночь он снова...

— Его чуть не съели! А тыквы? Фермер до сих пор не знает, что ему делать с таким количеством карет!

— Пусть продаст!

— У них внутри семечки!

— Ох!

Полицейский фыркнул, но уже не так сердито. Человечек воспрял духом.

— Послушайте, но ведь вы давно знаете мою жену... фею-крестную. Она так много сделала для страны... она сделала вас человеком!

— Мне и лягушкой было неплохо!

— Но... она просто очень переживала за Золушку. Девочка недавно лишилась отца! И... да что там, вы ведь сами женатый человек!

Полицейский устало потер глаза.

— Ладно. Забирайте их. Спрячьте где-нибудь подальше... пусть золушкины сестры ее прикроют, опознают туфельку как свою... Но это в первый и последний раз! И только для того, чтобы избежать крупного скандала...

— Вы об этом не пожалеете!

— Уже жалею! Не представляю, что я должен сказать журналистам...

— О, я уверен, Шарль, вы придумаете очень красивую и романтичную историю.

© Дарья Эпштейн