Река, мамонты и водка.
Изучая интересные места в окрестностях Красноярска, я нашла то место, где мы студентами первокурсниками, осенью 1983 года пили за знакомство, отмечая поступление. Нашла я, как прнято ныне, в интернете. С картинками и пояснениями. Уж не знаю, с чего это меня потянуло узнать про ту единственную пещеру, в которой довелось побывать. Причуды памяти наверное.
Я помнила, что мы забрели куда-то за школу глухонемых, перед Удачным, но понятия не имела, куда. Поселок "Удачный", это бывший совхоз на берегу Енисея, последнее обжитое место перед окончательным сужением реки перед ГЭС. Ныне это просто, район Удачный. Наша местная Рублевка.
Отвесные скалы закрывают от непогоды небольшую долину, заросшую сосняком. Как огромные одуванчики, качают верхушками сосны, под порывами ветра, порой добирающегося до них.
Чуть дальше, отроги Саян подступают к Енисею, опуская свои гранитные бока прямо в свинцово-серые воды.
В доисторические времена, долина и скалы, были очень любимы пещерными людьми. Они отсиживались в многочисленных пещерах и гротах, спасаясь от голодного зверья, которое так и хотело их сожрать. Вот и сидели нахохлившись; озябшие, злые и несчастные, вокруг дымного костра, в какой нибудь дыре в горе, и мечтали сожрать тех, кто мечтал о них.
Пролетали тысячелетия, но местных хомо сапиенсов, так и тянуло к этим местам.
До революции, в бору стояли богатые дачи, куда на лето перебирались купцы со своими женами и домочадцами. Шикарные новомодные коляски, выписанные из самого Санкт - Петербурга, катились одна за другой, по специально сделанной для такого случая, дороге вдоль скал.
Ну и монастырь конечно. Куда ж без него, родимого. Монахи носом чуют такие местечки. Где тепло и светло, и комары не кусают, напуганные обильными фитонцидами соснового леса. В таких местах, особенно хорошо предаваться размышлениям о божественном происхождении всего сущего на земле, попутно собирая пожертвования от прихожан, под торжественный колокольный звон, раздающийся над Енисеем.
Там же, в более поздние времена, рсполагалась и дачи советских функционеров. Отделенные от сплоченного советского общества рабочих и крестьян, крепким и высоким забором, с охраной по всему периметру. Бетонный забор охватывал почти весь лес, до совхозных полей, и спускался прямо в воду, так что пробраться к коммунистам и их женам на чаепитие, мог только какой - нибудь империалистический водолаз. Если бы вдруг, паче чаяния, он решил бы преодолеть тысяч шесть километров пути, через северный ледовитый океан и баренцево море.
Но, справедливости ради, стоит заметить, что часть территории была отдана под летние дачи детских садов. Все лучшее - детям, этот лозунг советских времен, худо - бедно, но в Союзе исполнялся по мере возможности.
Дачи располагались как раз в бывших купеческих домах, разномастных, с башенками и резными наличниками на окошках. Каждое лето они наполнялись детским голосами, порой звонко смеящимися, а порой рыдающими взахлеб.
В общем, жизнь в этих местах, не утихала ни на одну минуту, за многие года, века, и тысячелетия, неторопливо протекавшие вместе с рекой мимо берегов.
Заряженные энтузиазмом сибиряки, лазили по окрестностям Красноярска, и все время что то раскапывали. То челюсти шерстистого носорога, то клыки саблезубого тигра, то кости мамонта. Причем, зачастую, хорошенько обглоданые древнечеловеками. Мои неуемные сограждане, таким образом пооткрывали кучу пещер в районе города и его пригородов. И ни в одной из них, я к своему стыду, так и не побывала за всю свою жизнь.
Кроме одной... Названия которой я узнала недавно, спустя много лет.
Пещеры Монастырский грот. Ну как пещеры... Это была небольшая полость в скале, рядом с которой, мы и провели то прекрасное сентябрьское воскресенье восемьдесят третьего года.
Времена были суровые и простые. Толпа студентов с заполненными провиантом, позвякивающими сумками, нуждалась в приюте. И они нашли его в Пещерном логу.
Осенний день был наполнен теплом и золотом листвы, и это самое связное воспоминание, из тех что сохранились.
От дальнейшего остался лишь ряд красочных картинок.
Вот мы, выдыхая воздух, ложимся на землю, и протискиваемся под нависающей над землей скалой, чтобы оказаться в небольшой пещере. Там почти нет света, и очень неприятно находиться.
(Так, кстати, я узнала, что у меня в наличии имеется небольшая клаустрофобия).
Вот - мы сидим на березе и весело поем.
Вот - весело пьем.
Вот - весело ползаем по полянке.
И вот - я как то сразу около своего дома, и уже вечереет. Ключи от квартиры остались где то в осеннем лесу, а дома никого нет, и попасть туда надо до прихода родителей.
Далее, путь через соседский балкон, форточку. Третий этаж! Третий!
Да... Как глупа и беспечна молодость. И как же она этим счастлива...
В окрестностях Красноярска много пещер. В них побывало разного народа. Сумрачные пещерные люди, храбрые казаки, веселые гимназисты и хитрые монахи. Бывала в них и я. Когда то.
А водку с тех пор я не пью. Невкусная она.
Лун Шен ©
(С разрешения автора).
Псы. Прошу простить, если не в том разделе. Но это для поболтать. А я, как новичок, пока не освоилось.)))
Изучая интересные места в окрестностях Красноярска, я нашла то место, где мы студентами первокурсниками, осенью 1983 года пили за знакомство, отмечая поступление. Нашла я, как прнято ныне, в интернете. С картинками и пояснениями. Уж не знаю, с чего это меня потянуло узнать про ту единственную пещеру, в которой довелось побывать. Причуды памяти наверное.
Я помнила, что мы забрели куда-то за школу глухонемых, перед Удачным, но понятия не имела, куда. Поселок "Удачный", это бывший совхоз на берегу Енисея, последнее обжитое место перед окончательным сужением реки перед ГЭС. Ныне это просто, район Удачный. Наша местная Рублевка.
Отвесные скалы закрывают от непогоды небольшую долину, заросшую сосняком. Как огромные одуванчики, качают верхушками сосны, под порывами ветра, порой добирающегося до них.
Чуть дальше, отроги Саян подступают к Енисею, опуская свои гранитные бока прямо в свинцово-серые воды.
В доисторические времена, долина и скалы, были очень любимы пещерными людьми. Они отсиживались в многочисленных пещерах и гротах, спасаясь от голодного зверья, которое так и хотело их сожрать. Вот и сидели нахохлившись; озябшие, злые и несчастные, вокруг дымного костра, в какой нибудь дыре в горе, и мечтали сожрать тех, кто мечтал о них.
Пролетали тысячелетия, но местных хомо сапиенсов, так и тянуло к этим местам.
До революции, в бору стояли богатые дачи, куда на лето перебирались купцы со своими женами и домочадцами. Шикарные новомодные коляски, выписанные из самого Санкт - Петербурга, катились одна за другой, по специально сделанной для такого случая, дороге вдоль скал.
Ну и монастырь конечно. Куда ж без него, родимого. Монахи носом чуют такие местечки. Где тепло и светло, и комары не кусают, напуганные обильными фитонцидами соснового леса. В таких местах, особенно хорошо предаваться размышлениям о божественном происхождении всего сущего на земле, попутно собирая пожертвования от прихожан, под торжественный колокольный звон, раздающийся над Енисеем.
Там же, в более поздние времена, рсполагалась и дачи советских функционеров. Отделенные от сплоченного советского общества рабочих и крестьян, крепким и высоким забором, с охраной по всему периметру. Бетонный забор охватывал почти весь лес, до совхозных полей, и спускался прямо в воду, так что пробраться к коммунистам и их женам на чаепитие, мог только какой - нибудь империалистический водолаз. Если бы вдруг, паче чаяния, он решил бы преодолеть тысяч шесть километров пути, через северный ледовитый океан и баренцево море.
Но, справедливости ради, стоит заметить, что часть территории была отдана под летние дачи детских садов. Все лучшее - детям, этот лозунг советских времен, худо - бедно, но в Союзе исполнялся по мере возможности.
Дачи располагались как раз в бывших купеческих домах, разномастных, с башенками и резными наличниками на окошках. Каждое лето они наполнялись детским голосами, порой звонко смеящимися, а порой рыдающими взахлеб.
В общем, жизнь в этих местах, не утихала ни на одну минуту, за многие года, века, и тысячелетия, неторопливо протекавшие вместе с рекой мимо берегов.
Заряженные энтузиазмом сибиряки, лазили по окрестностям Красноярска, и все время что то раскапывали. То челюсти шерстистого носорога, то клыки саблезубого тигра, то кости мамонта. Причем, зачастую, хорошенько обглоданые древнечеловеками. Мои неуемные сограждане, таким образом пооткрывали кучу пещер в районе города и его пригородов. И ни в одной из них, я к своему стыду, так и не побывала за всю свою жизнь.
Кроме одной... Названия которой я узнала недавно, спустя много лет.
Пещеры Монастырский грот. Ну как пещеры... Это была небольшая полость в скале, рядом с которой, мы и провели то прекрасное сентябрьское воскресенье восемьдесят третьего года.
Времена были суровые и простые. Толпа студентов с заполненными провиантом, позвякивающими сумками, нуждалась в приюте. И они нашли его в Пещерном логу.
Осенний день был наполнен теплом и золотом листвы, и это самое связное воспоминание, из тех что сохранились.
От дальнейшего остался лишь ряд красочных картинок.
Вот мы, выдыхая воздух, ложимся на землю, и протискиваемся под нависающей над землей скалой, чтобы оказаться в небольшой пещере. Там почти нет света, и очень неприятно находиться.
(Так, кстати, я узнала, что у меня в наличии имеется небольшая клаустрофобия).
Вот - мы сидим на березе и весело поем.
Вот - весело пьем.
Вот - весело ползаем по полянке.
И вот - я как то сразу около своего дома, и уже вечереет. Ключи от квартиры остались где то в осеннем лесу, а дома никого нет, и попасть туда надо до прихода родителей.
Далее, путь через соседский балкон, форточку. Третий этаж! Третий!
Да... Как глупа и беспечна молодость. И как же она этим счастлива...
В окрестностях Красноярска много пещер. В них побывало разного народа. Сумрачные пещерные люди, храбрые казаки, веселые гимназисты и хитрые монахи. Бывала в них и я. Когда то.
А водку с тех пор я не пью. Невкусная она.
Лун Шен ©
(С разрешения автора).
Псы. Прошу простить, если не в том разделе. Но это для поболтать. А я, как новичок, пока не освоилось.)))
