Кунсткамера

[Malabarka]

Жил-был Германии ротмистр Макс фон Штефаниц. И однажды решил он вывести идеальную немецкую породу собак.

— Натюрлих, — сказал фон Штефаниц. — Давно уж пора создать собачий символ Германии. Чтобы на все отвечала «Яволь!» и понимала орднунг.


«Немецкой овчаркой считается любая пастушья собака, обитающая в Германии, которая, благодаря постоянным тренировкам её качеств пастушьей собаки, достигает телесного и психического совершенства в рамках своей утилитарной функции». — заявил он.

О как! Не меньше, чем совершенство, собирался получить неутомимый ротмистр. И с истинно немецкой кропотливостью принялся за дело: отобрал пастушьих собак из центральной и южной областей Германии, и приступил к селекции. Считается, что в предках этих собак были настоящие волки. Фон Штефаниц хотел вывести собаку, которая будет рабочей, дисциплинированной и обучаемой. Человек он был педантичный, поэтому работал долго.

В 1889 году ротмистр наконец объявил, что вывел истинно немецкую овчарку, достойную великой нации, и показал на выставке кобеля с аристократическим именем Хоранд фон Графанд. От его и пошла порода немецких овчарок.
Но фон Штефаниц не стал почивать на лаврах, и продолжал улучшать породу, стараясь довести ее до того самого совершенства. И получилось ведь.

Во время Первой Мировой все признали, что НО — отличные, умные собаки, которые могут и работать, и служить. Но потом к власти пришли нацисты, и притормозили работу фон Штефаница, помешав вывести породу на международный уровень.

— Нечего нашу немецкую собаку показывать на выставках за границей, — сказали они. — Еще потрогают ее представители низших рас недостойными своими руками. Это высшая раса собак, и не надо их выставлять на одном ринге с собачьими унтерменшами.

Фон Штефаниц ужасно расстроился, сказал:
— Доннерветтер! Дас ист фантастиш! — и умер от огорчения.

Если бы немецкие овчарки умели крутить пальцем у виска, они бы это сделали. Но они были всего лишь собаками, хоть и очень умными. Потом разразилась Вторая Мировая, овчарки опять пошли служить. А потом, когда немцы войну проиграли, для овчарок настали тяжелые времена. Большую часть собак, оставшихся после победы, вывезли в СССР, и там кинологи питомника «Красная звезда» на их основе продолжили работу над ВЕО.

Но потом породу все ж восстановили, и признали во всем мире. Немецкие овчарки — ужасно умные, входят в тройку самых интеллектуальных пород, и превосходят их только пудели и бордер-колли. Писатель Анна Гурова рассказала, что составила словарь своего пса, НО Баярда. Так вот Баярд знает несколько сотен слов. Не только команды, но и слова, которые употребляются в общении с ним. Так что Баярд даст фору многим «Эллочкам людоедкам».

Но несмотря на это, НО не считают себя умнее хозяина — хотя честно говоря, я видела много случаев, когда мозгам собаки хозяева могут только позавидовать.
Немцы любят работать и учиться. Команду они усваивают очень быстро, но рады ее повторять снова и снова, чтобы угодить хозяину.

— Давай, говори, что надо сделать, — просит НО. — Штей, плац, фус? Яволь! Я все выполню, вот увидишь!
И выполняет. Нравится ей. Многие овчарки на прогулке просят, чтобы им отдали команду. Барьер, например, или апорт. Можно и без команды, конечно, попрыгать через барьер. Но это будет типичное не то. Непорядочек. Надо же, чтобы хозяин приказал.

Помимо ума и обучаемости, НО отличаются любовью к тому самому орднунгу. Они же немцы. Поэтому НО — отличные охранники. Если такой собаке вверить объект, она будет внимательно, тщательно и непреклонно его охранять, стеречь, и требовать установления личности постороннего:
— Аусвайс? Нет аусвайса? Значит, чужой. Стой, кусать буду!

Вот, например, любитель породы Николай Ростокин рассказал о своем псе Росе, который считал своим долгом охранять имущество хозяев. С самого утра Рос заступал на вахту перед окном. В дом разрешалось входить всем. А вот выходить — только тем, у кого не было сумок. Рос считал, что гости обязательно вынесут хозяйское добро.

Помимо того, что НО все время учится, она еще и воспитывает окружающих. Чтоб все соблюдали орднунг. Арина Кова, рассказала о своей немецкой овчарке Хете. По-моему, отлично выражает характер породы.

Хета не выносила в доме шума и ругани. Стоило повысить голос, как она заливалась лаем. Хозяев посторонним людям трогать возбранялось: дружеское похлопывание по плечу истолковывалось, как попытка нападения. Хета щелкала зубами в опасной близости от руки. Потому что орднунг нарушается.

Однажды вечером хозяйка выводила Хету в темном парке. Овчарка мирно шуршала по кустам, делая свои овчарочьи дела. Но тут на хозяйку бросился мужик, с недобрыми целями. Хета возникла из кустов, как призрак мести, сшибла нападавшего с ног, и спасла хозяйку.

Любители породы рассказывают, что НО не только сами учатся, но еще и воспитывают, обучают хозяев. Ибо ну должен же быть орднунг, и команды обязан уметь выполнять и хозяин, не только собака. Например, немец может прятать свою игрушку, и потом усиленно делать вид, что не может найти.

— Хозяин! Ну где мой мячик? — вопрошает он. — Не вижу, потерялся. Как же мне горестно без моего мячика…
— Погоди, сейчас найду, — отвечает хозяин, которому жалко собаченьку. — Да вот же он, под диваном!
— Отлично! Команда выполнена! Я бы угостил тебя лакомством, но у меня лапы, — радуется немец, и снова прячет мячик. — Искать, хозяин! След!

Свой род немцы все же ведут от пастухов, так что, как и положено овчарке, будут охранять «стадо». Самое лучшее стадо — конечно, дети. Поэтому немецкие овчарки — отличные няньки.

Итог: сильные, умные, дисциплинированные собаки. Но плохой хозяин может испортить даже такое совершенство. Немецкая овчарка, как и любая другая собака, нуждается в социализации, воспитании и любви. Поэтому безответственным людям заводить ее нельзя. Пусть лучше купят в магазине плюшевую собачку.

© Диана Удовиченко

На фото — НО Гусик, автор фото — Наталья Мурашова.

ВКонтакте | ВКонтакте

vk.com

 

[Malabarka]

Что такое трансцендентность?
Внимание на картинку. Скажите пожалуйста, что перед вами?



Кто сказал "трубка"? Э, не-е-ет... Торопиться не надо, торопиться не надо! Разве не видите, что внизу написано "се не паз ун пип" – "это не трубка"?

А что же это тогда? Ну, давайте попробуем ещё раз. Что перед вами?

Картина? Уже теплее... Да, вообще это картина художника Рене Магритта, которая называется "Вероломство образов". Но и этот ответ неточный. Потому что перед вами не сама картина, а лишь её зрительный образ на экране телефона или компьютера...

("Ну вот, опять "Лучик" всё усложняет...")

Помилуйте! Так ведь если не "усложнять" – не докапываться до точных значений, то ни спутник в космос не полетит, ни автомобиль не заведётся, ни каши вкусной не сваришь!

Вы же сами просили про трансцендетность! А "трансцендентность" без "нóумена" и "фенóмена" – деньги на ветер.

Итак, мы воспринимаем не сами вещи – а образы вещей. "Воспринять саму вещь" мы можем только когда её едим. "Восприму-ка я тарелочку борщеца!"

...В остальных случаях наши органы чувств воспринимают не вещи, а образы вещей: зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные...

Но образ вещи – ещё далеко не сама вещь. Помните притчу о слепых мудрецах, которые наощупь изучали слона?

Тот, которому достался хобот, говорил, что слон – это большая змея, тот, кому хвост, – что верёвка, кому бивень – что копьё, и так далее.

Мы, как эти мудрецы, часто воображаем совсем не то, что есть на самом деле! Вот, например... Юноша говорит девушке "я тебя люблю".

Как она его понимает?

Примерно так: "Я хочу принадлежать тебе и только тебе, хочу о тебе заботиться, хочу сделать твою жизнь яркой и интересной..."

А что он имел в виду? "Хочу чтобы ты принадлежала мне и только мне, чтобы моя жизнь стала яркой и интересной... Ну и, конечно, будет неплохо, если ты будешь обо мне заботиться, – борщец я люблю".

А Платон считал, что мы не "часто", а ВСЕГДА видим и понимаем мир неправильно! Мы видим не сами вещи (явления, события), а только тени" вещей. Иллюстрировал он это следующим примером:

Ну, нам с вами сегодня будет понятнее другая картинка:

Она, кстати, прекрасно отвечает на вопрос "а зачем всё это вообще". Вот именно затем, что...

«...Достоинство человека состоит в том, чтобы не отводить глаз от правды, не дать себя вовлечь в работу массового зла и неразумия».

...а для этого приходится упорно и нудно, не полагаясь на чувства и эмоции, докапываться до истины...

Ну вот, а теперь "нóумен" и "фенóмен".

• Ноумен – это вещь сама по себе – независимо от того, что мы о ней знаем и думаем. (Не "змея" и не "верёвка" – а, предположим, слон.)
• Феномен – это вещь как мы её воспринимаем (и понимаем).

Вот – слева "ноумен", справа "феномен":

Или так: мы думаем, что это министерство культуры (феномен), а на самом деле (ноумен) – прачечная по отмывке бюджетных денег.

(ПРИМЕЧАНИЕ: мы имели в виду министерства культуры других государств, конечно.)

Но кроме политики, пропаганды, щебета влюблённых, борща и других прекрасных вещей существует ещё так называемая "сфера духа", или "высокое". Это философия, религия, искусство, музыка, поэзия и этика. (Наука – тоже "высокое", но она сама себя в этом ряду не мыслит.)

Так вот слова "трансцендентность", "трансцендентное" имеют отношение именно к этой сфере высоких смыслов.

Трансцендентное – это ноуменальное.

(Ну вот, видишь, "Лучик", можно же коротко и ясно сказать!)

Трансцендентность – это мир истинных смыслов, не искажённых и не изувеченных человеческим восприятием. Это то, до чего людям никогда не дотянуться своим умишком. То, что неподвластно опыту. Не увидишь – а если увидишь, то совсем не то. Не услышишь, не понюхаешь, не пощупаешь – а если пощупаешь, скажешь "большая змея" или "верёвка".

А на самом деле... слон? Нет. Какой там слон...

Ладно. Не будем вас больше мучить. В одной детской книжке ("Там, вдали за рекой" Юрия Коринца) есть эпизод, который прекрасно объясняет, что такое "трансцендентное".

Дядя рассказывает племяннику захватывающую историю, решающую роль в которой сыграла какая-то штука, которую дядя никак не описывает и не объясняет, а говорит лишь, что это был "этвас" (по-немецки – "нечто", etwas).

Мальчик допытывается у него, что это было, но дядя не говорит. Тогда мальчик пытается нарисовать этвас. Дальше – внимание, в этом отрывке всё буквально вопит о трансцендентности:

Я приносил дяде рисунок и говорил:

— Вот!
— Что это? — спрашивал дядя.
— Этвас, — отвечал я шёпотом.
— Чепуха! — сердился дядя. — Это просто чепуха, а не этвас!
— Не этвас? Разве это не этвас?
— Это чепуха! — кричал дядя. — Это бездарно!
— А как нарисовать этвас?
— Не знаю! Не имею понятия!
— Как же ты не знаешь! — говорил я чуть не плача. — Ты столько рассказывал мне про этвас, а теперь говоришь, что не знаешь!
— Я прекрасно знаю, что такое этвас! — орал дядя. — Но нарисовать не могу! У меня нет таланта!
— А у меня?
— А у тебя талант! У кого же ещё талант, как не у тебя! Искать надо! Иди и ищи!
— Чего искать?
— Этвас! — ревел дядя.
— Где?
— Доннерветтер! — Дядя выходил из себя. — Ищи в себе! В себе! Рисуй! Работай! И тогда получится этвас!

Успокоенный, я убегал и опять принимался рисовать. Я рисовал как одержимый. Через некоторое время я приносил дяде сразу пятьдесят рисунков. Дядя внимательно рассматривал их. Иногда, схватив какой-нибудь рисунок, дядя вскакивал и начинал бегать по комнате, размахивая этим рисунком.
— Молодец! — грохотал дядя. — Вот это этвас! Это прекрасно! Изумительно! Потрясающе! Это явление! Шедевр! Продолжай в том же духе, и из тебя получится человек.

Вот теперь всё. "Трансцендентность – это великий потаённый смысл, который недостижим, как горизонт, но к которому мы должны стремиться, чтобы из нас получался человек".

https://dzen.ru/media/luchik/chto-takoe-transcendentnost-63d8e92ae7c2e113656d44f0

 

[Malabarka]

 

[Malabarka]

Триплетность живой среды

 

[Malabarka]

Последние несколько лет тема зомби набирает все большей популярности. Всё чаще устраиваются флешмобы ходячих мертвецов, снимаются фильмы и сериалы, выпускаются видеоигры, комиксы, игрушки и т.д. Но мало кто знает, что зомби действительно существуют, правда, не в таком виде, как мы привыкли их представлять. Их можно встретить в тропических лесах: это муравьи и другие мелкие насекомые. Они становятся зомби после того, как их настигает кордицепс — гриб, управляющий их телом.

Поражённое насекомое, в данном случае муравей, покидает свою колонию и обосновывается на листе дерева. После того как жертва занимает удобное для манипулятора положение, гриб начинает прорастать сквозь его тело и голову.

Подобный феномен стал основой сюжета видеоигры «The Last of Us» студии Naughty Dog, где мутировавший кордицепс поразил человечество.

Давайте узнаем про этот гриб подробнее …

 

[Malabarka]

Рубрика «Байки Бадди Китона»

Если в той части мира, которую принято считать цивилизованной, женщину, помимо конфетно-букетных воздыханий, принято приманивать капиталом, интеллектом или каким другим врождённым или нажитым дарованием, то в одном из восточно-африканских племен внимания прекрасного пола добиваются, меряясь объёмами своих животов. Помимо девичьих восторгов самый пузатый «пузан» получает уважение ото всех соплеменников, персональный «респектос» от вождя... и корову.

Обрести все эти блага не так просто, и кандидаты на девчат, корову и почёт по полгода прокачивают свои животы, чтобы в час «Ч» блеснуть фактурой перед всем племенем. С конца осени соискателей на звание «пузан года» закрывают по хижинам, запрещают работать и потчуют коровьей кровью с молоком. В июне на суд племени выпускают основательно округлившихся «атлетов» и происходит грандиозное противостояние.

Отвыкшие от физических нагрузок, но надувшие великолепные животы эфиопы должны доказать, что и по внешним данным, и по прочим показателям они достойны любви, успеха и бурёнки. Демонстрируя свои великолепные, вздувшиеся брюшины, соревнующиеся по сотне раз огибают священное дерево, а для пущей потехи участвуют ещё в ряде спортивных дисциплин. Самый пузатый и самый выносливый становится победителем. Женщины восторженно визжат, племя рукоплещет, а призовая корова идёт под нож – надо же чем-то отпраздновать победу.

А потом у героя начинаются суровые будни. Запрет на работу снимается, а свежеприобретённая жена, помимо всех плюсов, тащит с собой в жизнь эфиопа тяжкое бремя семейного быта. В итоге - отличное пузо, принёсшее любовь, славу и успех, довольно быстро сдувается.

 

[Домовёнок Внеша]

Удивительную картину можно было наблюдать накануне ночью около Лемболовского озера под Петербургом, где случилось полярное сияние. Очень красиво!

Привет
Я вот так много читаю об этом, но пока ни разика не видела ещё северного сияния. Правда я и в области не часто бываю

 

[Домовёнок Внеша]

Подобный феномен стал основой сюжета видеоигры «The Last of Us» студии Naughty Dog, где мутировавший кордицепс поразил человечество.

И очень классного (для меня) одноименного сериалая прям оторваться не могла!

 

[Malabarka]

 

[Malabarka]

Рубрика «Байки Бадди Китона»

Трудности перевода комедий Гайдая за рубежом.

Перевод кино на иностранные языки штука непростая - нужно передать смыслы, заложенные в фильм и атмосферу кинокартины людям, живущим в другой культурной парадигме. С комедиями ещё сложнее, ведь львиная доля юмора основана на отсылках к устоявшимся для определённой человеческой общности явлениях, да и просто на игре слов. Порой крайне любопытно понаблюдать, как фильмы, ставшие для нас классикой, видят в других странах. И если человека встречают по одёжке, то кино по названию - и посмотрите, как переводили названия фильмов Леонида Гайдая во время их проката на чужбине.

К примеру, «Пёс Барбос и необычный кросс» во Франции окрестили как «Пёс, который хорошо выполняет команду Апорт» (Medor, le chien qui rapporte bien).

«Операцию 'Ы'» зачастую обзывали без особенных ухищрения - «Operation 'Y'», но в Швеции и Великобритании назвали как «Операция 'СМЕХ'» («Operation skratt» и «Operation Laughter»)

«Кавказская Пленница» выходила в США как «Похищение человека в кавказском стиле» («Kidnapping Caucassian Style»), у итальянцев – «Украденная Девушка» («Una vergine da rubare»), а в Венгрии – «Невеста в сумке» («Menyasszony a zsákban»).

«Бриллиантовая рука» в Колумбии презентовалась как фильм «Беги, беги – тебя поймают» («Corre corre que te atrapan»), а в Италии – «Роскошный круиз для психа» («Crociera di lusso per un matto»).

«Иван Васильевич меняет профессию» показывали в США как «Иван Грозный: назад в будущее» («Ivan the Terrible: Back to the Future»), а венгры обозвали цитатой из самого фильма - «Halló, itt Iván cár» («Привет, я царь Иван» - так у них в локализации звучала фраза: — «Очень приятно, царь!»).

 

[Malabarka]

Главные тайны англосаксов. Андрей Фурсов



Исторически великие цивилизации возникают на земледельческой, производственной основе в зонах, богатых ресурсами (от плодородной почвы до залежей полезных ископаемых). Торговые народы сами цивилизаций не создают, они существуют, как писал К. Маркс, «в порах» производящих обществах и выступают между этими обществами как посредники (такова роль, например, Финикии, Карфагена, Венеции, некоторых султанатов Зондских островов). Англия всегда была бедной европейской периферией, бледной версией романо-германской цивилизации, причём такой, в которой феодализм далеко не до конца перемолол и подчинил поздневарварские начала.

На рубеже XV–XVI веков после поражения в Столетней войне и войны Алой и Белой роз, выкосившей до трети английской знати, Англия находилась в весьма тяжёлом положении: внутренние ресурсы были невелики, а на добычу внешних силёнок не хватало. И вдруг в это время усилиями Испании и отчасти Португалии начинает формироваться североатлантическая система торговли — начальная форма будущего мирового рынка. Периферийная страна, находящаяся на бедной североатлантической окраине Евразии (это вам не богатейшие тихоокеанская/китайская или индоокеанская окраины), получает шанс.



Но чтобы его реализовать, нужно было, чтобы, во-первых, избушка-Англия на своих слаборесурсных «куриных ножках» развернулась в сторону Атлантики, моря, а к Европе «повернулась задом»; во-вторых, чтобы сделала ставку на торговлю и флот, компенсируя слабость армии; в-третьих, чтобы была готова компенсировать производственную слабость социальным каннибализмом — разбоем. Разбой этот был трояким:

а) морской разбой (пиратство) — один только грабительский рейд Ф. Дрейка по западному побережью Южной Америки принёс 600 тыс. фунтов и позволил Елизавете погасить все внешние долги Англии и вложил 42 тыс. в Левантскую компанию, из доходов которой позднее был составлен капитал Ост-Индской компании; о систематическом грабеже испанских галеонов англичанами я уже не говорю;

б) социальный разбой — огораживания; английская знать силой сгоняла крестьян с земли, необходимой для разведения овец, чтобы торговать шерстью: «овцы съели людей»; лишённых земли бедолаг численностью в несколько десятков тысяч «добрые» английские лорды просто вешали;

в) политико-религиозный разбой — ограбление и погром католической церкви Генрихом VIII под знамёнами протестантизма; отсюда — противостояние с папой римским, превращение английского короля в главу церкви в Англии и вражда с Испанией.

В сухом остатке: современная Англия исходно формировалась как североатлантическая целостность, противостоящая Европе с её католической романо-германской цивилизацией как особый социокультурный тип, хотя и произошедший от европейской цивилизации, но являющийся её морским и торговым мутантом.

"Британия — исключительная морская держава и носительница морской миссии Афин, Карфагена, Венеции, Голландской республики. Карфаген — историческим символ и ориентир для британцев. Карфаген построил «инклюзивную, демократическую, основанную на торговле» систему. Рим — статичную милитаристскую сухопутную систему. Это кстати осознавал Наполеон, называвший британцев «карфагенянами». В 1815 м, когда Наполеон терпит окончательное поражение при Ватерлоо, британский художник Джозеф Мэллфорд Уильям Тернер создаёт свою знаменитую картину «Расцвет Карфагенской империи» («Дидона — основательница Карфагена» - другое название)." Профессор Эндрю Ламберт (Королевская военная академия в Сандхерсте). (пер. А. Бовдунов) https://henryjacksonsociety.org/members-content/the-future-of-global-britain-as-a-seapower-state/

Dido building Carthage, or the rise of the Carthaginian Empire, 1815

Английский правящий слой прекрасно понимал это своё отличие, сформулированное Ф. Бэконом в «Новой Атлантиде», и культивировал его. Современная Англия исходно создавалась как нечто выходящее не только за английские, но и за европейские рамки, как нечто наднациональное. И неудивительно, что в придании ей такой формы огромную роль сыграли наднациональные силы: венецианский и еврейский капиталы, которые переформатировали английский правящий слой и создали Атлантическую (с североамериканскими колониями уже в XVII в.) Англию как «Новую Атлантиду».

В отличие от империи Карла V Габсбурга с её американскими владениями, так и оставшейся европейской континентальной державой, современная (т.е. с XVI в.) Англия исходно формировалась как держава нового типа: морская, торговая, с мировым, а не европейским замахом. Более того, правящий в Англии слой создавал и новую цивилизацию — атлантическую, которая чем дальше, тем больше расходилась с европейской в её романо-германском варианте и существенно разошлась с ней ещё до начала интенсивной индустриализации.

Как известно, генезис, т.е. модус возникновения, определяет дальнейшее функционирование системы. Пойми генезис, и ты поймёшь если не всё, то очень многое из её сути. Англия как система возникла на основе тотального и многостороннего насилия — как внутреннего, так и внешнего разбоя, и это навсегда впечаталось в социокультурный и психоисторический код её правящего слоя, который в XIX веке превратился в класс (кстати, британская аристократия — единственная, которая превратилась в класс, буржуазный и атлантический; европейские аристократии остались сословием).

"Великобритания всегда славилась жестким делением общества на классы. В рамках своей научной работы сотрудник Калифорнийского университета в Дейвисе (США) Грегори Кларк изучал упоминания определенных редких фамилий в истории страны. Так, в Книге Страшного суда за 1086 год встречаются фамилии богатых помещиков, которые чаще всего были потомками нормандских завоевателей, вторгшихся в Англию в середине XI века: Баскервиль, Дарси, Мандевиль, Монтгомери, Невиль, Перси, Панчард и Тальбо. Затем Кларк изучил, насколько часто эти фамилии встречались в последующие века в исторических документах, присутствие в которых может служить указанием на более высокий социальный статус. По итогам своих исследований Кларк выяснил, что темпы социальной мобильности в Великобритании чрезвычайно низки: для перехода из высших или низших слоев общества в средний класс должно было смениться около десяти поколений.
Вопреки распространенному убеждению, что для США характерна высокая социальная мобильность, он установил, что темпы изменений там примерно такие же, как в Великобритании." Дэвид Робсон. https://www.bbc.com/russian/uk/2016/05/160504_vert_fut_does_social_class_matter_in_britain_today

Далее, формирование Англии в елизаветинскую эпоху — это сплошные заговоры, внутренние и международные. Елизавете и её режиму удалось уцелеть во многом благодаря отличной, налаженной венецианцами работе спецслужб. Последние с самого начала в системе английской власти и знати заняли особое положение. Формальное государство в ряде отношений было как бы при спецслужбах и тайных структурах. Эта черта усиливалась низким уровнем институциализации формирующегося государства, относительной автономией от него господствующего слоя (класса) и большой ролью неформальных структур — масонских лож и клубов; относительно периода 1820–1850-х годов историки даже говорят о «клубных правительствах».

Таким образом, особенностью властной организации Англии как «Новой Атлантиды» была огромная роль структур, находящихся над государством и одновременно в глуби его и обладающих бóльшим количеством измерений, чем государство. Последнее нередко оказывалось функциональным органом этой власти, силу которой надо помножить на надгосударственную мощь Сити (уже с XII в.!).

«Квадратная миля» (1,22 кв. мили), которую занимает Сити, роль и значение этого пятачка в современном мире позволяют некоторым исследователям утверждать, что Британская империя лишь имитировала свою кончину. История Сити начинается в 1067 г. – через год после норманнского завоевания; после завоевания страна утратила все права, однако Сити сохранил свой фригольд – право на безусловное владение землей, древние свободы и ополчение. Даже король должен был сдавать оружие перед тем, как войти в Сити (сегодня королева может войти в Сити как частное лицо, но как королева она может войти только будучи введенная на территорию квадратной мили лорд-мэром Лондона; не путать с мэром).

К моменту коронации Ричарда Львиное Сердце в 1189 г. это уже была мощная корпорация. «В многовековой британской политической системе Сити оставался крепостью, о которую разбивались волны истории, превратившие все остальное в национальное государство. … В известном смысле политическая система Великобритании происходит от Лондонской городской корпорации (City of London Corporation)», а не наоборот.

Менялись эпохи, но, надевая новые одежды, Сити оставался самим собой. В XIX в. один из английских реформаторов уподобил его доисторическому чудовищу, таинственным образом дожившему до современности, в немалой степени благодаря полузакрытой сети старых однокашников – эту систему позаимствовал у Сити британский правящий класс. Шэксон цитирует Гласмана, который пишет о Сити следующее: это «древний и очень маленький институт; он основан на личных отношениях и не встраивается ни в одну из предлагаемых парадигм современности. Это средневековая коммуна, представляющая капитал. Сити не поддается оценке».

И последний штрих: если символ Венеции – крылатый лев, то символ Сити – грифон, т.е. крылатое существо с туловищем льва и головой орла. Грифон изображен на гербе Сити, и статуи этого существа расставлены на границах Сити словно стражи накопленных/награбленных богатств.

Ясно, что такой институт как Сити не мог не использовать с прибылью ни хлынувшие в Англию разбойные деньги, ни упустить шанс воспользоваться интеллектуальными и финансовыми технологиями венецианцев. Впрочем, Сити и так имел тесные контакты с Венецией, Ломбардией, Чехией (Прагой) посредством еврейского капитала, который постепенно играл все большую роль в английской жизни XVI–XVII вв.

В начале XVIII в. многие евреи оказались богатейшими людьми Великобритании: Мендес де Косто, Моисей Харт, Аарон Франкс, барон Дагиляр, Моисей Лопес Перейра, Моисей/Антон да Коста, занимавший в конце XVII в. пост главы Банка Англии; в это время около тысячи еврейских семей в Лондоне имели годовой доход 300 фунтов, около ста смей – 1 тыс. – 2 тыс. фунтов. «В правление королевы Анны (1702–1714), – пишет В. Зомбарт, – английское еврейство достигает максимальной финансовой власти в стране», а дом Гидеонов (в лице Сэмпсона Гидеона) становился одним из крупнейших в ходе разворачивающегося противостояния с Францией; в 1745 г. Гидеон предоставил правительству кредит в 1,7 млн фунтов – гигантскую сумму; интересно, что одним из наиболее влиятельных финансистов Франции того же времени, кредитовавшим Людовика XIV, а затем Людовика XVбыл тоже еврей – Сэмюэль Бернар.

Второй момент — Америка, США. Возникшие в результате трансатлантического сговора нескольких сегментов — британских и американских — имперского правящего слоя по масонской линии, США с самого начала были искусственным, а, следовательно, суператлантическим образованием. Все «новоатлантические» черты Британии в США приобрели гипертрофированный характер ещё на стадии генезиса. И неважно, что весь XIX век, а также период 1920–1950-х годов между британцами и американцами шла борьба, она была внутривидовой, а не межвидовой — внутри Новой Атлантиды, дальнейшим развитием которой стали США. И хотя как властные устройства (внешнеполитически — государства) Великобритания и США почти полтора столетия (с перерывом) противостояли друг другу, оба они работали на консолидацию атлантической системы. Главным противником этой системы были континентальные державы европейской цивилизации.

Сначала Испания, затем — Франция Людовика XIV в XVII веке, двух его потомков в XVIII веке и Наполеона в XIX веке, в ХХ веке — Германия.

В англосаксонское сознание испанцы вбиты как символ угрозы и угнетения – вплоть до того, что даже сегодня в фильмах-сказках. Например, в «Принце Каспиане» из «Хроник Нарнии» доспехи тельмаринов – народа-врага положительных героев – смоделированы по испанским XVI–XVII вв. Это открыто признал режиссер Эндрю Эдамсон. Вообще англосаксы постоянно проделывают такие входящие в подсознание символические штуки со всеми своими историческими врагами. Так в «Звездных войнах» военная форма и контуры шлемов воинов Империи, включая Дарта Вейдера, смоделированы по вермахтовским. Об образе «русской мафии» я уже и не говорю.

Англосаксы последовательно разделывались с каждым континентальным противником, продвигаясь на восток и после наполеоновских войн натолкнулись на Россию — «Горе горькое по свету шлялося. И на нас невзначай набрело». Обратите внимание: своих континентальных конкурентов, начиная с Наполеона, англосаксы побеждали с помощью России — иного шанса у них победить не было.

Отбивая наполеоновское нашествие, Россия решала свои проблемы и — да, — решая их, убирала конкурента британцев. Поэтому М.И. Кутузов, прекрасно понимавший, кто является главным перспективным врагом, рекомендовал царю остановиться на границе империи и, ограничившись изгнанием Бонапарта из России, не устраивать заграничный поход и предоставить французам и британцам «любить» друг друга. Царь, движимый личной смертельной обидой (ответ ему Наполеона по поводу казни герцога Энгиенского — Бонапарт обвинил Александра как минимум в причастности к убийству Павла I) не послушал, и уже в 1820-е годы Альбион начал готовить удар по России. Тем не менее победой над Наполеоном Россия решала и решила свои проблемы, тем более что наши действия были ответом на агрессию.

Аналогичная ситуация со Второй мировой войной, фитиль которой подожгли британцы. Главным бенефициаром войны оказались США. Разгромив Гитлера, мы поспособствовали этому. Но разве можно сказать, что Советский Союз был пешкой в игре американцев и британцев против Гитлера? Конечно, нет. Мы бились за себя. И мы вышли из Второй мировой войны сверхдержавой. А уж ставки в нашей войне были куда выше, чем у англосаксов и немцев. Там шла борьба за то, кто будет гегемоном капиталистической системы, у нас же речь шла о том, останемся ли мы в Истории — физически и метафизически. Гитлер, в отличие от предшествующих врагов России, ставил задачу не просто военной победы, а стирания русских из истории.

Пожалуй, единственный серьёзный пример, когда Россия вписалась в игру за чужие интересы, — это Первая мировая война. Но и в этом случае мы лишь отвечали: в запутанной (опять же британцами) ситуации Германия объявила войну России, которая вынуждена была начать её, не проведя до конца мобилизацию. Другое дело, что вся политика Николая II привела Россию к зависимости от иностранного капитала и, таким образом, в Антанту со всеми вытекающими последствиями.

Однако даже и здесь Россия была не пешкой, а важной фигурой, но, к сожалению, всё же в чужой игре. В войне с Наполеоном и в Великой Отечественной историческая Россия сама была игроком. При этом во всех трёх случаях мы так или иначе столкнулись с двойной игрой и предательством со стороны англосаксов, старавшихся действовать за нашей спиной. Пожалуй, лишь в Крымской войне мы столкнулись с ними в лоб.

Крымская война не принесла британцам тех результатов, которые они планировали, как и Большая игра в Центральной Азии. Правда, позднее они поучаствовали в свержении самодержавия в России. С запретом в России в 1820-е годы масонских лож Россия и её правители стали врагами масонства и дёргаемых с их помощью из Лондона «революционеров»-марионеток из «зоопарка Палмерстона» (Россия и Революция — так сформулировал эту проблему Ф.И. Тютчев).

Дважды британцы участвовали в организации мировых войн, стравливая Германию и Россию, однако это не помогло сохранить им империю: более сильный мировой «паук», США, сделал всё, чтобы ослабить и разрушить её. Активную роль в этом сыграл и СССР. Финальный удар по Pax Britannica был нанесён американцами и нами в 1956 году во время Суэцкого кризиса, и по имперскому Альбиону зазвучало «Адажио» Альбинони.

С 1960-х годов британцы начали воссоздание своей империи в форме невидимой финансовой с опорой на юг Китая и арабскую зону Персидского залива («Англо-Арабия»). В обоих этих регионах есть целые семьи и кланы, связанные с британскими кланами и семьями в течение многих поколений, с 1830–1840-х годов. Создание невидимой Британской империи было невозможно без определённой роли в этом процессе СССР в 1960–1970-е годы, отсюда резкое потепление отношений в этот период и выход на первый план в советской верхушке тех сил, которые делали ставку на вхождение в Запад не по американской, а по британской линии.

Но ведь предупреждал А.Е. Вандам (Едрихин), что хуже вражды с англосаксом может быть только одно — дружба с ним. Решив к концу 1970-х годов задачи первого этапа воссоздания империи по плану лорда Маунтбеттена, британцы перешли ко второму. Он совпал с неолиберальным курсом в экономике, активизацией обоих англосаксонских «кузенов» в Китае и сделал СССР не только ненужным для реализации дальнейших планов британцев, но и помехой, занимавшей в мировой системе то место, которое они и американцы запланировали для Китая как своей «мастерской».


Английская элита умная и склонная к намеренно воспроизводимой в условиях всяких итонов психопатологии. Корпоративный дух безмерен, как и презрение к народу. Обычные англичане разбежались по всему свету, только бы подальше от носителей пош-акцента.
Европейские понятие и идея "народа" ( с их реальностью) к англосаксонскому варианту Большой Западной цивилизации не применимо (народы были или до сих пор есть в западноевропейском и восточноевропейском вариантах этой цивилизации. Венгры, испанцы, русские, грузины - народы). У англосаксов, скорее, население, понемногу выталкиваемое в чернь. Андрей Парибок.


Андрей Фурсов

 

[Malabarka]

Эта книга запрещенная в библии раскрывает настоящую историю человечества


Запрещенная книга, упоминаемая в Библии, раскрывает удивительные тайны нашей истории. Рукопись Еноха начинается с предостережения для всего человечества и падших ангелов, которые превратили землю в место разврата, кровопролития и колдовства. Эта огромная запретная книга была написана примерно 2000 лет назад, с самыми ранними записями, которые относятся к примерно 300 году до нашей эры, и последними записями около 100 года до нашей эры.

 

[Malabarka]

Александр Алябьев: как один вечер изменил жизнь композитора, лишил званий и любви

Художник Жерар Йозеф, "Карточные игроки"

День 24 февраля 1825 года выдался солнечным и морозным. Проснувшись в отличном настроении в своем доме в Леонтьевском переулке, отставной гвардеец, композитор Александр Алябьев, создатель знаменитого романса "Соловей", с аппетитом позавтракал, потом немного потерзал слуг игрой на рояле, а днем отправился с визитами, наказав к вечеру купить две дюжины шампанского и мадеры, страсбурский пирог, окороков, рябчиков, бочонок икры да десяток новых карточных колод. К вечеру ожидались гости.

Гости съехались к половине восьмого вечера. Скинув шубы, обнялись, расцеловались, представили друг другу тех, кто не был знаком и сели за стол. Обстановка была самая непринужденная: полетели пробки шампанского в потолок, гостиная наполнилась ароматами кушаний и полилась неспешная беседа. Приглашенные пили-ели до десяти вечера, а потом в Леонтьевском переулке зазвучал рояль: хозяин дивно играл свои романсы, гости пели. К одиннадцати часам все сели за карты.


...Свечи горят и оплывают, под потолком висит табачный дым. Игра в самом разгаре, карты ложатся на стол. Разгоряченные игроки сидят в расстегнутых сюртуках, пьяные как извозчики, но продолжают играть, пьют и ругаются по-французски.

37-летний хозяин дома непринужденно развалился в кресле. Он имеет чин подполковника в отставке, богат, красив, немного полноват. Алябьев пишет музыку к операм и балетам, водевилям и драматическим спектаклям, а уж о романсах и говорить не приходится - их знают наизусть и поют обе столицы. Баловень судьбы Александр Александрович Алябьев - известный повеса, бретер, любитель пирушек и прекрасного пола.

Сегодня он немного перебрал шампанского и борется с дремотой. За столом рубятся отставной гродненский гусар майор Иван Глебов, лихой молодец разбойничьего вида, и воронежский помещик Тимофей Времев. Ему пятьдесят лет, массивная часовая цепь из золота тянется через толстый живот, лицо красное, воротник туго стягивает двойной подбородок...

Александр Алябьев, из открытых источников

Николай Шатилов - муж сестры Алябьева, да приятель Времева - губернский секретарь Сергей Калугин, а также бывший драгун Давыдов налегают на игристое. Раздаются крики: "Бита!" - "Бита..." - "Удваиваю!" - "Снова бита".

Времев отшатывается от стола и запальчиво произносит: "Я обыгрывать себя не позволю!" Его красное лицо полыхает от гнева. Тимофей разражается бранью и сравнивает жилище Алябьева с шулерским притоном. Хозяин тут же просыпается, вскакивает из кресла: он оскорблен. На столе мелом записаны ставки.

Последняя - сто тысяч рублей. Эту сумму теперь Времев должен Глебову. Разражается скандал неописуемый. Сумма долга велика, в то время хорошая усадьба с угодьями и крепостными стоила около десяти тысяч рублей. Кресла с грохотом падают, стол залит вином, карты брошены. Звуки пощечины, крики...

Алябьев самолично проверил карты. Те оказались чистыми. Шатилов и Давыдов поклялись, что никто из игроков не мухлевал. Времев все равно отказывался платить. Он юлил, притворялся вдребезги пьяным, божился, что денег нет, а куда они делись - он не знает. Тимофей отказался возвращать и проигрыш Глебова за предыдущую игру - триста восеьдесят золотых, пока из его сапога случайно не выкатилась золотая монета. Тогда Алябьев рассвирепел, влепил Времеву оплеуху и пригрозил дуэлью.

Из открытых источников

Тимофей Времев разулся и в сапогах у него оказались червонцы. Их отдали Глебову, а пристыженный Времев покинул дом Алябьева и отправился в гостиницу.

Так началось знаменитое "дело о подполковнике Алябьеве". Слухи по Москве множились с каждым днем. Только ленивый не высказался на эту тему. Говорили, что Алябьев играл мечеными картами, а Времев якобы его поймал и разоблачил. Вспыльчивый Алябьев якобы ударил помещика бутылкой шампанского по голове и тот умер на месте. Потом говорили, что вся "шайка" забила Времева насмерть стульями... Другие судачили, что Тимофея опрометчиво сначала выпустили из дома, а потом нагнали в дороге, вытащили из экипажа, избили до полусмерти и бросили на обочине.

Но это все еще будет, а пока на другой день после происшествия, Александр Александрович проснулся поздно. Голова побаливала. Он умылся, обтерся одеколоном, позавтракал, посидел за роялем. После обеда стал собираться на бал. Тревожиться ему было нечего: Тимофей Времев ушел из его дома слегка побитый, но живой и на своих ногах.

Из открытых источников

Вспоминать эту гадкую историю Алябьеву не хотелось. Да и кому это расскажешь? Порядочным людям совсем не нужно знать как богатый помещик, столбовой дворянин Времев раскис, по бабьи разнылся, потом сидел оплывшей тушей на полу и вытряхивал из сапог золотые, а потом обратился в бегство, не попрощавшись.

На балу Алябьев кружил в танце очаровательную юную Катеньку Римскую-Корсакову и любовь пьянила его больше шампанского. Дама запрокидывала голову и смеялась над остротами Алябьева. Недавно он начал ухаживать за барышней, был постоянным ее кавалером на балах, сопровождал в театр и всякий раз его сердце замирало от восхищения Екатериной Александровной. Вот только смущало его то, что ему под сорок, а она совсем ребенок...

Смех красавицы звучал словно серебряный колокольчик. Алябьев прикоснулся губами к кончикам ее пальцев, затянутых в лайковую перчатку. В голове промелькнула дерзкая мысль: завтра же он поедет к Римским-Корсаковым и наконец попросит руки Катеньки. От этой мысли сделалось легко и приятно...

Екатерина Римская-Корсакова, из открытых источников

Но Алябьев не знал еще, что его судьба решается в тот самый момент на грязном постоялом дворе деревни Чертаново Коломенской волости.

Помещик Тимофей Времев проснулся среди ночи в обшарпанной комнате постоялого двора и кликнул слугу: ему приспичило по нужде. Из натопленной комнаты он вышел в февральскую стужу, сопровождаемый слугой. Дошел до отхожего места, присел и умер на глазах слуги.

Вызванный доктор констатировал смерть от апоплексического удара. Из предрасполагающих факторов были отмечены и возраст, и телосложение, и имевшее место сильное огорчение. Но это ни на что не повлияло: по Москве с дикой скоростью распространялись слухи о том, что Времева убили...

О слухах доложили обер-полицмейстеру Ровинскому. Тот был уверен: пороки надо выжигать каленым железом. Аристократы пьют, безобразничают, дерутся и играют в карты. Но самое главное - есть труп. Судья, взявшийся за это дело, терпеть не мог Алябьева. Это был Иван Пущин, друг Пушкина, будущий декабрист. Пущин решил, что Алябьева с друзьями следует отправить в Сибирь, чтоб другим неповадно было так развязно себя вести.

Иван Пущин, из открытых источников

Алябьева и его друзей взяли под стражу. Александр Александрович иронично заметил: "Слава Богу, что сенатор N и князь N.N. представились неделей раньше, а то сидеть бы мне еще и за этих". Он был уверен, что вскоре неприятная история разрешится в его пользу.

Следствие начало разбираться. Оказалось, что в карты в доме № 18 по Леонтьевскому переулку играли впервые, Времев ушел из гостей на своих ногах, к врачу насчет побоев не обращался, на боли и плохое самочувствие не жаловался. 23 октября 1825 года все участники дела были оправданы.

Тогда Пущин опротестовал оправдательный вердикт и потребовал, чтобы обвиняемых признали виновными в карточной игре и в драке, лишили чинов и званий, орденов дворянства, зачислили в солдаты и отправили в Сибирь, чтоб другим неповадно было.

"Алябьевское" дело два года кочевало по инстанциям, а сам он находился под домашним арестом. Катенька Римская-Корсакова не дождалась оправдания Алябьева: она была выдана замуж за другого. Теперь Екатерина Александровна - госпожа Офросимова, а ее муж - один из самых богатых людей Москвы. Дело Алябьева дошло да Уголовной палаты. К тому времени Пущин сам уже сидел в Петропавловской крепости, а императора Александра Павловича сменил Николай I.

Новый император призвал страну к порядку: он заботился об исправлении нравов. Государственный совет признал Алябьева "человеком, вредным для общества". Лишенный дворянства и званий Александр Александрович был приговорен к ссылке в Сибирь.

Александр Алябьев, портрет художника Василия Тропинина

Вся Москва собралась посмотреть на гражданскую казнь баловня судьбы Алябьева. Его привезли на тюремных дрогах, облаченного в арестантскую одежду. Он поднялся на эшафот и встал у позорного столба. Палач сломал над его головой шпагу и бросил на помост. Опозоренное оружие чести тихо звякнуло. Алябьва отвезли в острог. Мрачные мысли переполняли его: жить не хотелось.

Но к счастью, Александр Александрович оказался стоек и жизнелюбив... Он еще не знал, что там, наверху решили вознаградить его. Находясь в ссылке и в Тобольске, и в Оренбурге, Алябьев писал романсы, посвященные Катеньке Офросимовой. Казалось, что может быть между ними - арестантом и богатой замужней московской дамой?

Но Катенька овдовела и, выждав год траура, вышла замуж за 53-летнего Алябьева. Александр Александрович постарел, подурнел, стал плохо видеть и самое главное, никакой надежды на амнистию у него не было.

Но для Кати это не имело никакого значения: она любила его долгие годы. Екатерина Алябьева написала в прошении императору следующее: "Одно только чувство любви и уважения к его внутренним качествам могло ободрить меня на такую решимость, несмотря на прежнюю вину его и продолжающееся наказание".

Екатерина Римская-Корсакова, из открытых источников

Николай I не вернул Алябьеву ни орденов, ни имения, ни звания потомственного дворянина. Император позволил ему вернуться в Москву, но с одним условием - не показываться на публике. Супруги жили в доме Екатерины на Новинском бульваре.

Судьба отпустила им десять лет семейного счастья - в 1851 году Алябьева не стало. Екатерина пережила мужа на три года. Своих детей у Алябьевых не было, но они заботились о Леониле Пассек (сестре Вадима Пассека, историка Симонова монастыря), которую будущая жена композитора взяла на воспитание в 1831 году.


источник

 

[Malabarka]

Как «Политика» Аристотеля стала единственной реализованной утопией


Рафаэль Санти. «Афинская школа», 1510–1511
Фото: Апостольский дворец, Ватикан

Включение книги «Политика» Аристотеля в круг утопической традиции — действие еще более сомнительное, чем включение в него Платона. Эта книга начинается с рассмотрения проектов устройства государства у Геродота и Платона, а также Фалея Халкидонского, и всех троих Аристотель резко критикует за то, что «можно придумывать разное, но при этом не следует предлагать ничего заведомо неисполнимого». Однако последствия «Политики» для дальнейшего развития утопической мысли оказались настолько существенными, что пройти в истории утопии мимо Аристотеля оказывается трудно.

Текст: Григорий Ревзин


Этот текст — часть проекта «Оправдание утопии», в котором Григорий Ревзин рассказывает о том, какие утопические поселения придумывали люди на протяжении истории и что из этого получалось.

Аристотель формулирует свой идеал полиса. «Идеал Аристотеля — небольшая аристократическая "община равных", все члены которой участвуют в государственном управлении, посвящая (как в силу природной склонности, так и благодаря мудрой предусмотрительности законодателя) всю свою жизнь развитию собственной добродетели» (Владимир Гуторов, «Античная социальная утопия»). К этому следует добавить, что к числу граждан идеального государства Аристотель предлагал относить только воинов и философов (политиков) — земледельцы, торговцы и ремесленники гражданских прав лишены, не участвуют в управлении и государственных должностей не занимают. Различия между воинами и политиками возрастное: молодые воюют, пожилые размышляют. Сходство этого идеала с Платоном очевидно (хотя у него низшие сословия все же граждане, но политических прав тоже лишены), и, соответственно, к этой конструкции упрек в предложении заведомо неисполнимого применим так же, как применим к Платону. Аристотель вполне это понимал и потому предложил «второе относительно лучшее государство», устроенное несколько иначе. Это так называемая теория среднего государства, выводимая им из типологии государств в целом.

Он выделял три формы власти — власть одного, власть избранных и власть всех, и считал, что каждая может быть благой и дурной. Власть одного может быть монархией (хорошая) и плохой (тирания), власть избранных — аристократией и олигархией, и власть всех — политией и демократией. В такой форме, где демократия оказывается дурной властью, это разделение не прижилось, последняя оппозиция была заменена на демократию (хорошая власть всех) и охлократию (власть толпы), которую Аристотель считал итогом вырождения демократии. Различие плохого и хорошего у него определяется внутренней интенцией правителей. Если они пекутся об общем благе, это хорошие формы, а если тиран озабочен лишь собственной властью, аристократы лишь собственным обогащением, а толпа лишь тем, как разделить имущество богатых, то это дурные формы. Добро достигается воспитанием, а без него хорошие формы имеют тенденцию скатываться в дурные. Этому могут противостоять законы, а также взаимное сдерживание разных форм власти. Смешанное государство, по Аристотелю, это то, которое соединяет в себе олигархию и демократию и отчасти компенсирует их недостатки.

Но описание идеального полиса — совсем не главное содержание «Политики». Главное — философия государства, и здесь произошел подлинный прорыв. По Платону, любое развитие есть деградация от идеального состояния, это идеальное состояние находится в мире эйдосов (идей), а все его реальные воплощения суть ухудшения эйдоса. Соответственно, можно предположить, что в своем «Государстве» и «Законах» он пытается сформулировать «эйдос» государства. Аристотель же считал, что эйдос вещи находится в ней самой, это природа вещи, ее сущность. Развитие — это восхождение к собственной природе, к эйдосу, зашитому внутрь каждого феномена как его суть (так возникает теория прогресса). То же касается и государства. «Государство принадлежит к тому, что существует по природе <...>, и человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств живет вне государства,— либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек <...>; такой человек по своей природе только и жаждет войны. Во всех людей природа внесла стремление к государственному общению, и первый, кто организовал это общение, оказал человеку величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение,— совершеннейший из живых существ и, наоборот, человек, живущий вне закона и права,— наихудший из всех».

Отсюда — и это принципиально важно — каждая форма государства стремится к благу, хотя и по-разному. Нет изначально плохих государственных форм (например, автократий) и изначально прекрасных (например, демократий), есть относительно лучшие и относительно худшие для каждого народа и каждого времени. Нет истинной формы государства, а в каждой из существующих зашито стремление к добру. Аристотель вместе с учениками осуществил грандиозную работу по исследованию государственной практики — он организовал экспедиционное исследование 158 греческих полисов с целью описать их политическое устройство и историю возникновения законов (в «Политику» вошли лишь ограниченные примеры из этого исследования — Спарта, Афины, Коринф, Крит). Идея «истинного государства» на фоне такого разнообразия практик выглядит довольно проблематичной. При этом возникает очевидная возможность поискать еще какую-нибудь форму относительного блага, которую полезно было бы включить в общую копилку поисков истины,— съездить за ним или вычислить путем мысленного эксперимента.

Отсюда возникает традиция эллинистической утопии, которая характеризуется изменением, так сказать, пафоса — от поисков истины на занимательные мысленные эксперименты и занимательность вообще. Политический трактат превращается в беллетристику. У стоиков — Диогена и Зенона — это не лишенное этических рисков исследование границ личной свободы, требование «общности жен» на основании постулата Пифагора «у друзей все общее», оправданность ограбления храмов (ибо у друзей все общее, а мудрецы — друзья богов), разрешение каннибализма в форме поедания трупов своих родителей, а также собственных отвалившихся частей тела (так ведь никому не делается вреда) и т. д.— тут явный мотив провокации аудитории для демонстрации теоретического принципа. Но чаще речь идет даже не о философских размышлениях, а о путешествиях в диковинные страны с необыкновенными социальными порядками. Таковы остров Пера, расположенный среди моря сомнений у Кратета, рассказ об идеальном обществе скифов у Эфора, о стране гипербореев у Диодора Сицилийского, о гимнософистах Индии у Онесикрита, «Египетская история» Гекатея, «Священная запись» (город Солнца) Эвгемера и остров Солнца Ямбула. Эти произведения сохранились в упоминаниях и фрагментах, что не помешало им вдохновлять в последующие века Европу даже не в смысле конкретных идей, а в смысле жанра. Это травелоги, романы-путешествия, и для европейской традиции, начиная с Томаса Мора, это оказалось каноном утопии в целом. Впрочем, и в плане идей здесь тоже было что позаимствовать. Суть утопии у эллинистических авторов, как правило, основывается на идеях Платона и Аристотеля, однако перенос этих конструкций в атмосферу страны гипербореев, Египта, Индии и других экзотических мест ведет к соединению утопии с восточной мистикой и магическими культами. Опять же для дальнейшего развития утопического жанра этот круг мотивов имеет принципиальное значение.

Вернусь, однако, к главной идее Аристотеля — «смешанному», или среднему, государству. В каких именно формах оно усредняется, он не поясняет. «Политика» создавалась во время начала походов Александра Македонского (после 335 г. до н. э.), но предложение соединить в идеальном государстве не только демократию и олигархию, но еще и монархию (империю) в книге отсутствует (эта мысль возникла во времена римских императоров, например у Цицерона). Как отмечает тот же Владимир Гуторов, «сопоставление этого идеала с положением дел, сложившимся в греческих полисах в конце IV в., не могло не приводить к заключению об его полной оторванности от реальности», на фоне всемирной империи Александра все эти размышления выглядят очень отвлеченными. Иногда так бывает, что человек, ориентированный на сугубо практическое приложение своих идей, оказывается не меньшим утопистом, чем законченный мечтатель. И эта «Утопия» Аристотеля «выстрелила» гораздо позже.

Бюст Аристотеля, около 320 года до н.э.
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom

Государство времени Аристотеля было мало похоже на нынешнее. При всем разнообразии форм государственного устройства, там было мало населения (примерно пять тысяч полноправных граждан, что дает примерно 50 тысяч населения) и все граждане (рожденные в полисе и обладающие земельной собственностью мужчины) были знакомы друг с другом (face-to-face democracy). Государственные институты — это народное собрание (экклесия, агора, алия), совет (герусия, ареопаг, сенат), суд граждан (дикастерий, гелиэя) и различные должностные лица, назначаемые народным собранием или советом. Регулярная бюрократия, постоянная армия, силовые органы отсутствовали. Я бы заметил, что в этих условиях смешение олигархии и демократии не представляло собой сложной задачи — вопрос сводился к тому, из кого формируется герусия и как распределены полномочия между герусией и экклесией.

Зато он подробно останавливается на вопросе о гражданах смешанного, «среднего» государства. «В каждом государстве,— пишет он,— есть три составные части: очень состоятельные, крайне неимущие и третьи, стоящие посредине между теми и другими. Так как, по общепринятому мнению, умеренность и середина — наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше. При наличии его легче всего повиноваться доводам разума; напротив, трудно следовать этим доводам человеку сверхпрекрасному, сверхсильному, сверхзнатному, сверхбогатому или, наоборот, человеку сверхбедному, сверхслабому, сверхуниженному по своему общественному положению. Люди первого типа становятся по преимуществу наглецами и крупными мерзавцами. Люди второго типа часто делаются злодеями и мелкими мерзавцами. А из преступлений одни совершаются из-за наглости, другие — вследствие подлости. Таким образом, одни не способны властвовать и умеют подчиняться только той власти, которая появляется у господ над рабами; другие же не способны подчиняться никакой власти, а властвовать умеют только так, как властвуют господа над рабами».

Каждому ведомы примеры государства, которое кажется союзом крупных мерзавцев и мелких мерзавцев. Аристотель видел гарантию против этого в «среднем классе», который как раз и является основой «среднего» государства. Не знаю, насколько современные политологи, сетующие на отсутствие в России среднего класса, размывание среднего класса, истончение среднего класса, отдают себе отчет в том, что это, так сказать, страсти по Аристотелю, но меня это в свое время прямо поразило.

Мы скорее воспитаны традицией, требования которой к человеку формулируются Иоанном Богословом как «будь ты холоден или горяч, теплого изблюю». К среднему классу по определению должны принадлежать люди довольно средние, маловыдающиеся, теплые. Аристотель во всем был апологетом «золотой середины» — и тут тоже. Однако нельзя сказать, что он их как-то идеализировал и превозносил. Его интересовало, «как может быть наилучшим образом устроена жизнь для большей части государств и для большинства людей безотносительно к добродетели, превышающей добродетель обыкновенного человека, безотносительно к воспитанию, для которого потребны природные дарования и счастливое стечение обстоятельств, <…> но применительно лишь к той житейской обстановке, которая доступна большинству, и к такому государственному устройству, которое оказывается приемлемым для большей части государств». Его среднее государство — это, так сказать, идеальное государство применительно к средней подлости граждан.

Эта постановка вопроса удивительным образом совпала с тем чудом рынка, которое обнаружил в 1776 году Адам Смит. Напомню, в работе «О природе и причинах богатства народов» его не интересовало, как можно сделать людей лучше. Он исходил из того, что люди эгоистичны, алчны, ленивы, склонны к обману и воровству. Его интересовало, как можно устроить так, чтобы эти люди, сохранив свободу делать то, что им хочется, могли работать на благо других. И он открыл, что рынок — это такая машинка, которая посредством конкуренции и принятия общего для всех закона позволяет это сделать. Если угодно, это была модель идеальной экономики применительно к подлости экономических агентов.

Каждому ведомо, что по сравнению с политиками экономические агенты — это ангелы во плоти. Политикам, помимо всех тех недостатков, которые присущи homo economicus, свойственны также малограмотность, тщеславие, самомнение, сварливость и страсть к насилию. Воспитание, в том числе обучение музыке, на которую очень уповал Аристотель, тут, как выяснилось, практически не помогает. Меньше всего иллюзий здесь было у политических мыслителей эпохи Просвещения, в том числе у отцов-основателей США. При этом все они — в наибольшей степени Бенджамин Франклин и Джордж Вашингтон — изучали «Политику» Аристотеля как едва ли не прямое руководство к действию.

Во времена Аристотеля не существовало представительной демократии, механизм «среднего» государства, как следует смешивать демократию и олигархию, у него вообще не прописан. Но как только мы получаем институт депутатов, все решается само собой. Насколько я понимаю, достаточно удивительный институт выборщиков, который сохраняется в США,— это прямая реминисценция «среднего» государства Аристотеля, так же как и несколько маниакальное стремление отцов-основателей наделить каждого американца земельным наделом для получения «среднего класса». Народ в этом своем среднем состоянии избирает «олигархию» (собственно политиков) — лучших и умнейших в теории, богатых и наглых на практике — олигархия правит, назначая магистратов из своей среды.

Демократия (в ее сегодняшнем понимании Аристотель назвал бы ее политией), как и рынок, не является формой Истины и Блага. Это ответ на вопрос, как люди эгоистичные, алчные, малограмотные, тщеславные, самоуверенные, сварливые и склонные к насилию могут, сохраняя свободу проявлять все эти качества, формировать государство как инструмент достижения общего блага. Есть множество текстов (а в российской традиции особенно), критикующих это изобретение и доказывающих, что единовластный правитель, исполненный высших достоинств, может решать эту задачу гораздо эффективнее. В настоящий момент я не вижу возможности непредвзято обсуждать эту тему. Но я могу сказать, что, на мой взгляд, демократия — это воплощение утопии Аристотеля. На сегодняшний день — самой грандиозной утопии Запада, поскольку она реализована и пока жива.

источник

 

[OnlyTouch]

Многие меня поносят
и теперь, пожалуй, спросят:
глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.

Хотела сказать тебе спасибо)

За способность быть объективной)

 

[Malabarka]

 

[Malabarka]

Подрубленные корни Европы

Построение иерархии народов, с возвеличиванием себя и принижением других, является распространённым и частым явлением, основой национализма. Одно дело, когда речь идёт о сравнении достижений в конкретный момент времени, но часто происходит подмена, результат влияния объективных внешних факторов представляют следствием изначальной испорченности, ущербности и скудоумия всего народа. От подобных построений один шаг до теорий об этнической и расовой уникальности / ущербности. Для примера, комплекс объективных трудностей: отсутствие большой непрерывной земледельческой территории, ареалы обитания малярийного комара, мухи цеце (заражение сонной болезнью) и т.д., отсутствие высокоурожайных злаков с длительным сроком хранения и тягловых животных, замедлили создание в Экваториальной Африке длительных, устойчивых цивилизаций.


Говорить об неполноценности негров на этом основании нельзя, многие их проблемы опосредуются географией и историей. С другой стороны, эти факты не могут служить оправданием текущего ухудшающегося положения, лени и нежелания / неспособности исправить ситуацию, технологии давно сгладили основные проблемы. Здесь как с индивидом – не нужно личные качества превращать в «общую испорченность», но и ответственность снимать нельзя.

Для западноевропейской цивилизации, которая несколько последних столетий доминировала в мире, жила в парадигме исключительности и европоцентризма, выстраивание иерархии народов и рас стало привычной практикой. Собственно, именно это лежит в основе норманнской теории, которая исподволь программирует – государственность на Русь принесли скандинавы, т.е. она вторична и имеет более низкий статус. Можно было бы не обращать внимание, дескать, всё это домыслы, но, когда ситуация зеркальна, практически весь научный кагал западных и прозападных ученых впадает в истерику и переходит к аргументам в стиле: «вы не понимаете – это другое».

Культура и язык современной Европы индоевропейские, 4,5 тысячи лет назад предки арийцев и праславян (Фатьяновская культура, гаплогруппа R1a) разделились, первые стали кочевниками и ушли на юг (хетты, персы, индоарии, скифы и др.), вторые остались на Среднерусской равнине, став предками славян. И вот тут начинается интересное – большая часть Западной Европы по крови относится к другой группе народов (R1b), которые пришли из Африки (верхние сословия египтян были этих же кровей) через Пиренейский п-ов в Европу 5 тыс. лет назад.

В Европе пришельцы вырезали местное мужское население оставив только женщин, дойдя примерно до западных границ ГДР и Австрии. Предыдущие несколько тысячелетий после таяния ледника Западная Европа постепенно заселялась различными по происхождению племенами, после захвата и геноцида остались только пришельцы с R1b. Вот только потом произошло обратное – культура пришельцев исчезла, от неё остался лишь один язык – баскский, изолированный и никому не родственный. Остальные западноевропейские народы являются потомками по крови завоевателей с юга, но по культуре – индоевропейцами, т.е. были в свою очередь культурно завоеваны соседями с востока.

Южнее Фатьяновской культуры (индоевропейцы, R1a) и одновременно с ней существовала Ямная культура (5,0-4,3 тыс. лет назад, R1b), после которой пришла другая по крови Катакомбная культура (4,5-4,0 тыс. лет назад, R1a). Последняя стала результатом начала миграции арийских народов, которые после ушли южнее: хетты, троянцы, ну а последние потом оказались на севере Италии, став ранними кельтами (3,2-2,5 тыс. лет назад, R1a). Вроде бы всё понятно, их культура и язык стали доминировать в Европе, ну а потом уже были индоевропейские по языку римляне.

Всё логично и ничего необычного нет, но для воспевающих иерархию народов, это означает вторичность языка и культуры по отношению к … славянам, индийцам, персам и т.д., т.е. это не их предки принесли культуру, а их предков окультурили около 3-4 тыс. лет назад. При этом захватчики не вырезали побеждённых, как поступили ранее пришлые, а заменили культуру. Ужас.

Исследования Y-хромосом захоронений важны, так как для архаичных обществ раскрывают преемственность мужской линии, что с высокой вероятностью говорит о преемственности доминирующей культуры. Здесь важны слова «архаичные», после перехода от племён к государствам начинается перемешивание, и «обществ» – нужно смотреть выборку, массив данных, выбирая основную линию, индивидуальные случаи бывают разные.

До появления данных исследований, западные европейцы считали себя чистокровными арийцами, предельный случай – Третий Рейх. После появления исследований по Y-хромосоме начался рассказ, что Ямная культура (R1b) тоже была индоевропейской по языку и именно её потомки завоевали «родственников» западнее, привнеся свой язык и культуру. Вроде бы ничего страшного, выкрутились.

А. Клёсов в рамках «ДНК-генеалогии» наложил известные по химии принципы и связал воедино разбросанные по карте и времени культуры и останки, показав преемственность по крови, после чего оказалось, что кельты, принесшие язык и культуру не потомки Ямной культуры. Теперь нужно значимую часть научных работ маститых и именитых историков использовать по назначению, т.е. сдать в макулатуру, ровно, как и работы их учеников, учеников-учеников и т.д., а ведь это уважаемые, статусные люди в науке.

С тех событий прошло несколько тысячелетий, всё перемешалось, принципы изменились, изначальные культуры остались на уровне артефактов и реликтов, но заигравшаяся в иерархию народов Западная Европа оказалась в ловушке смыслов. Отказавшись от христианства и строя свою преемственность от «исконных», «настоящих» корней античности и индоевропейских племён, они с ужасом обнаружили, что являются потомками побежденных народов, которые переняли чужой язык и культуру, а индоевропейские народы живут рядом – славяне. Феерично и комично.

И, да, в этом и беда придуманных смысловых конструкций, в любой момент могут появиться объективные и реальные факты, которые обратят логику и аргументацию на основе фантазийной системы против своих авторов…))

 

[Malabarka]

Сегодня в Греции национальный праздник «ОХИ», что означает «НЕТ». Фразу «Alors, c'est la guerre» сказал греческий диктатор Метаксас послу Италии после вручения ультиматума. Посол уточнил у Метаксаса «Хотите что-то ещё сказать?», а тот ответил «Охи» то есть «нет».
Слово появилось на первых полосах всех газет страны на следующий день, и можно сказать, что это был отличный пиаровский ход. То есть название праздника немного исказило факты, но мысль и настроение масс переданы были точно.

P.S. Греки итальянцев отбросили к Адриатике, но это сильно не помогло. Вслед за ними пришли нацики.

 

[Анти]

Греки итальянцев отбросили к Адриатике, но это сильно не помогло. Вслед за ними пришли нацики.

Зимой 1941/42 г., через шесть месяцев после вторжения в Грецию войск стран оси, более 100 тысяч человек умерли от голода. Начало войны ввергло страну в анархию, и, вместе с ограничениями на передвижение, это вызвало коллапс системы распределения продуктов питания. Крестьяне начали утаивать свою продукцию, инфляция вышла из-под контроля, взлетел процент безработных. Близился полный крах закона и порядка. Многие историки винили оккупационные немецкие войска в том, что они спровоцировали голод, реквизируя продовольственные запасы, хотя на самом деле эти продуктовые склады зачастую разграбляли местные жители, партизаны или отдельные солдаты.

Независимо от того, что вызвало голод, результаты оказались катастрофическими. В Афинах и Фессалониках смертность возросла втрое. На некоторых островах, вроде Миконоса, смертность в девять раз превысила свой обычный уровень. Из 410 тысяч смертей греков, которые имели место во время войны, вероятно, 250 тысяч наступили от голода и связанных с этим проблем. Ситуация стала столь опасной, что осенью 1942 г. англичане пошли на беспрецедентные меры – сняли блокаду, пропустив корабли, доставлявшие в страну продовольствие. По соглашению между немцами и англичанами, помощь в Грецию шла в течение оставшихся лет войны и продолжала поступать на протяжении почти всего периода хаоса, последовавшего за освобождением в конце 1944 г.

Во время 900-дневной блокады Ленинграда около 641 тысячи жителей города расстались с жизнью от голода и связанных с ним болезней. И это почти в два раза больше, чем в Греции за весь период голода.

Глава 4 ГОЛОД. Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны

history.wikireading.ru

 

[Malabarka]

- Ты журналист? Круто! А скажи что-нибудь по-журналистски?

- На пасхальном плане баланс обоссан, поэтому заблюрь мартышке зад. Удавка у неё без мохнатки, а пушка в минусах, еле-еле свёл. Пригавнякай сюда титьки и рендерись!
- На пасхальном плане баланс обоссан, поэтому заблюрь мартышке зад. Удавка у неё без мохнатки, а пушка в минусах, еле-еле свёл. Пригавнякай сюда титьки и рендерись!



Расшифровка:

1. Пасхальный план. Обычно снимают либо крупным (морда лица), либо средним (по пояс), либо общим (во весь рост) планом. Но популярен и план чуть ниже пояса, по яйца.

2. Баланс обоссан. Современные телекамеры автоматически настраивают цвета так, чтобы они выглядели естественно в зависимости от освещения. Но для этого камере нужно задать исходную точку, которая называется "балансом белого цвета". Для этого перед объективом ставят лист белой бумаги или зимой снимают чистый снег. Если снег не ослепительно белый или рука, держащая лист, одета в цветную ткань, то баланс будет просчитан неверно. И если цвета получились неестественными, а оператор безответственно к этому отнёсся, то говорят, что баланс зассан или обоссан. Исправлять долго, проще выбросить такую картинку. Но в данном случае - в кадре мартышка, и придется ей блюрить зад.

3. Мартышка (обезьянка). Название любого тележурналиста (ведь они кривляются в кадре), применяемое постоянным персоналом телекомпании (режиссёрами, операторами, звукарями и т.д.) в отместку за то, что безграмотные и часто сменяемые журки ведут себя, как звезды по отношению к прочим.

4. Заблюрить зад. Наложить на задний фон эффект размытия.

5. Удавка. Петля радиомикрофона.

6. Мохнатка. Если съёмка происходит на улице, то там, как правило, дует ветер. Вместо звука получается сплошное шипение. Поэтому на микрофон надевается ветрозащита. Хорошая ветрозащита - мохнатая.

7. Пушка. Остронаправленный микрофон на телекамере. Звук пишут сразу на удавку и на пушку, чтобы в студии выбрать наиболее естественное звучание, но безответственные операторы могут не проконтролировать уровень звука. Приходится звук подбирать (сводить): наиболее чистые куски брать из той или иной дорожки, накладывать различные фильтры. Процедура обычная, но кропотливая, сопровождается многочисленными матами инженера монтажа.

8. Пригавнякать (сгавнякать). Сделать качественный сюжет, не вызывающий возражений у выпускающего редактора и заказчика. Абсолютно всё делается в условиях жесточайшего цейтнота, поэтому - тяп-ляп. Но в результате получается то, что заслуживает похвалы.

9. Титьки - титры.

10. Рендерить. Поставить собранный сюжет с наложенными звуковыми дорожками, текстом, бегущей строкой, видеоэффектами и фильтрами на просчет компьютера, чтобы тот превратил рабочий формат в формат для эфира. В зависимости от мощности компьютера занимает время в три-пять раз больше длительности самого сюжета. В это время все идут курить. Потом возвращаются и обнаруживают сбой: не рендерится. Повторяют ещё пару раз. А рендерить нужно в нескольких форматах: для заказчика, для эфира, для архива и Роскомнадзора.

Когда б вы знали, из какого сора..