Джон Ди

[Lilu]

1560-ые... Ди предоставлены средства и лаборатория. Кроме того, как доверенное лицо королевы и Сесила, Джон совершает дипломатические поездки — например, в Германию.

У Ди был особый дипломатический паспорт, верительные письма королевы в посольства крупнейших стран Европы и пара слуг-курьеров вкупе с лошадьми и экипажем. Свои отчеты о поездках он подписывает символом «007»!
Весьма вероятно, — поскольку английская разведка уже тогда получила немалое развитие, — что в заморских краях Ди был «агентом на службе ее величества». А символ позаимствовал писатель Йен Флемминг, создавая своего Джеймса Бонда... Правда, достоверных данных о Ди-шпионе не имеется, но косвенные — многочисленны.
Даже изобретенный им «енохианский язык» некоторые комментаторы не прочь считать шифром для секретной переписки с Тайным советом во время европейских турне доктора.
Да и сама Елизавета упоминает Джона Ди, как свои «вездесущие глаза»...

 

[Lilu]

Вот Ди встречается с Максимилианом II Габсбургом
и презентует императору Священной Римской империи экземпляр посвященного ему труда.

Это — знаменитая «Иероглифическая Монада», глубоко научный, необыкновенно мистический и до обидного не понятый современниками концепт, согласно которому все основные знаковые системы восходят к единому, многоплановому символу. «Монада» предлагает также стройное понимание взаимосвязи элементов Вселенной.

Император любезно предложил Ди службу, и на хороших условиях, однако ученый не пожелал изменить своей королеве. Кроме долга, его с Елизаветой связывала и достаточно близкая дружба. Королева неоднократно навешала Ди в его имении, в Мортлейке — и, наоборот, частенько зазывала его к себе, в Ричмонд либо Гринвич.

Чем бы ни занимался Ди, он никогда не забывал о любимой с юности картографии.
В его комментариях к картам Меркатора видны трезвый ум и глубокое понимание условности всяких схем Земли. Ди пишет:
«Теория меридианов Меркатора, пригодная для практической навигации, неприменима для всякой иной навигации. Во-первых, нет оснований принимать Полярную звезду за центр, во-вторых, нельзя разделить окружность на равные доли.
Радиус не измеряет круг, а только позволяет дать на плоскости понятие о круге».

Те же качества отличают и его вступительное слово к «Началам» Эвклида.
По сути, это гениальный компендиум (полное собрание) научной мысли того времени. Ди утверждает истинно герметическое понимание взаимосвязи всего сущего — хотя, конечно, излагает свои мысли в терминах того времени. [Цитируя Агриппу,] он пишет:
«Магия есть совершеннейшая и высшая из наук, высокая и священная философия, венец благороднейшей философии. Как всякая истинная философия, она разделяется на физику, математику и теологию.
Физика учит нас о природе вещей, существующих в мире, об их причинах, действии времени и месте, о явлениях, о совокупности и частях.
Математика учит нас познавать природу в трех протяжениях и наблюдать движения небесных тел.
Наконец, теология учит нас, что такое Бог, душа, разумные существа, ангелы, демоны и религия.
(...) Магия соединяет в единое целое эти три науки и дополняет их, почему она по праву, с древнейших времен, называется высочайшей и священнейшей из наук. Если кто хочет заниматься этой наукой, будучи неопытен в физике, неискушен в математике и несведущ в теологии, то он не поймет смысл магии, ибо магия сама не выводит ничего, и нет такого действенного магического произведения, которое находилось бы в связи с названными тремя науками» («De occulta philosophia»).

Как видим, никакой переклички с обывательским пониманием магии, как «колдовства» или «порчи»! Пожалуй, лишь теперь наука приходит к столь же связному, синтетическому пониманию мира...

 

[Lilu]

Во «Вступлении» Джон Ди обстоятельно описывает все сферы применения математики; словно воскрешая в памяти курьезный эпизод с жуком, доходчиво разъясняет основы механики и принципы работы механизмов, включая говорящие и ходящие статуи, подводную камеру; говорит о свойствах оптики и зеркал.

Принципы работы навигационных приборов и своего изобретения — «парадоксального компаса» — доктор излагает в отдельной монографии, двухтомнике «Общие и частные записи, касающиеся совершенного искусства навигации».

К тому времени сорокатрёхлетний Ди обосновался в Мортлейке — родовом гнезде своей матери, с которой они вели совместное хозяйство. Отец ученого, Роланд Ди, к тому времени уже скончался. Там Джон собирал библиотеку, которая к 1581 году насчитывала более четырех тысяч томов. Там же была и его личная кунсткамера — «наш музей», как Ди писал Елизавете.

В 1571 Ди слег с тяжелой болезнью (какой именно, нам выяснить пока не удалось). Королева послала к нему своих лучших хирургов. Шарлота Фелл-Смит, которая вообще сомневается, занимался ли Ди шпионажем, в кои-то веки упоминает о «некоем тайном задании её величества», повредившем здоровье доктора. Впрочем, она делает вывод, что подобное испытание организму Джона Ди могли принести и алхимические эксперименты.
Но мы не зря похвалили железный организм Ди! Он поправился довольно скоро — и снова взялся за поездки по Европе... Весьма скоро Джон предлагает обеспечить офицерский состав флота подзорными трубами: к сожалению, проект не воплотился. Примерно тогда же он выдвигает и идею нулевого гринвичского меридиана...

Кажется, только в ту пору рождались люди-вселенные, универсальные гении, умевшие совместить в себе теоретиков, экспериментаторов, педагогов, придворных, дипломатов, разведчиков... Интересы Ди безгранично широки.

 

[Lilu]

В 1572 он пишет в Лейден о нашумевшей тогда сверхновой звезде, открытой великим датским астрономом Тихо Браге в свозвездии Кассиопеи (многие видели в ней особый знак). К слову, с самим Браге доктор тесно общался и вёл плодотворную переписку...

Тихо Браге и его Ураниборг

 

[Lilu]

В 1575 году, 48 лет от роду, Джон Ди вступил в свой первый брак. По неясным причинам, новоиспечённая супруга, чьё имя история нам не сохранила, внезапно умирает спустя год. Причем, сей момент совпадает с дружеским визитом королевы, чьи замки располагались вблизи от Мортлейка...
Но и дружба Елизаветы не смягчает трагедию Ди. Он потрясен — и, видимо, для обретения душевного равновесия, весь уходит в исследования.

Однако три года спустя Джон снова женится — на 22-хлетней Джейн Фромонд.
Какое-то время в доме хозяйничают две Джейн Ди — свекровь и невестка; но 1580 год забирает у Джона мать... Первый отпрыск, Артур, рождается у супругов 13 июля 1579 года — та же дата, что и у отца!.. А всего у Ди будет восемь детей, хотя переживут его только шестеро (два сына и четыре дочери).

В конце 1570-х доктора Ди вовлекают в «Московскую компанию» — торгово-дипломатическое представительство, контактирующее с Восточной Европой и, в частности, с Московской Русью. Как раз тогда Иван IV начинает «завинчивать гайки» английским купцам; Ди просят спроектировать объездной путь в Китай мимо Москвы.

Трудясь над проектом, Джон связывается с англичанами, живущими в Московии. С ним дружат Ричард и Гарри Ли (последний в будущем — посол ко двору Бориса Годунова).

Доктор намечает возможные маршруты по Северному Ледовитому океану, а также к Гренландии и Ньюфаундленду; составляет персональные карты для капитанов Мартина Фробишера и Фрэнсиса Дрэйка. Своими знаниями Ди оказывает помощь и мореплавателю сэру Уолтеру Рэйли, и капитану Джону Дэвису...
[Более того, в 1576 году вместе с Мартином Фробишером он пересёк Атлантику в поисках легендарного северного пути на Восток.
И есть даже занятные очерки о том, что Ди разрабатывал сакральную архитектуру английских первопоселений в Америке.]

Интересно — и вполне в духе времени — то, что Ди также разрабатывает правовую основу для овладения Англией землями Нового Света, обосновывает понятие «Британская империя»; по сути, готовит теоретическую базу британского колониализма!..

 

[Lilu]

С 1580 Ди усердно экспериментирует в области кристалломантики, гадания с помощью кристаллов.
Кроме «магического кристалла» в форме глобуса, у Джона были и другие «для контактов с миром иным», включая мексиканский обсидиан.

Однажды он счел удачным очередной опыт: «Я увидел!» — записывает доктор в дневнике. Но впоследствии Ди станет искать себе медиумов, людей с особой чувствительностью, поскольку сам видел в гранях кристаллов разве что тени, да и то — неясные, а голосов не слышал вовсе. Как же все-таки случилось, что блестящий математик, картограф и механик, астроном и лингвист-библиофил впал в медиумизм? По-видимому, многое тут объясняется самим временем, эпохой, в которую жил Джон Ди.

По мнению биографа Ди Евгения Головина, даже поиски северных путей велись в плане не столько физической, сколько метафизической географии. Он приводит следующую цитату из Ди:
«Надо понимать, что живая изменчивость пространства искажает геометрические аксиомы. Сумма углов треугольника, равная сумме двух прямых, есть правило этики, а не свободной математики».

А свои попытки через кристалл связаться с миром духов и ангелов доктор, возможно, начал благодаря влиянию Корнелия Агриппы Неттесгеймского. Тот писал так:
«Мир имеет троякий характер: стихийный, небесный и интеллектуальный; все низшее управляется высшим и от него получает свою силу. Так, сам Прообраз и Творец мира изливает силы своего могущества через ангелов, небеса, звезды, стихии, животных, растения, металлы и камни и через них на нас, людей».

Сверх того, аббат Тритемий незадолго до описываемых событий выпустил труд «Искусство вызывания духов с помощью кристаллов», где фактически излагается основа всего того, чему Ди посвятил последующие семь лет.

 

[Lilu]

Не оставлял Ди и занятия алхимией.
Его помощником по этой части четырнадцать лет пробыл некий Роджер Кук.
Когда доктор посвятил в Великое Делание нового ученика, Роджер заревновал и в сентябре 1581 ушел от учителя, хлопнув дверью.

Но, кроме помощников в «королевском искусстве», доктор продолжал искать медиума... Один из приглашенных, Барнабас Саул, после нескольких успешных опытов внезапно «перестал» видеть образы в кристаллах. Он объявил, что его способности медиума «иссякли», и тоже ушел...

Следующим медиумом оказался молодой человек, у которого был весьма неплохо подвешен язык, а ушей, согласно одному источнику, не было вовсе (их тогда порой отсекали преступникам). Молодец, представившийся Эдвардом Талботом, остался у Ди, и вскоре у двоих, кристалло-мантов произошел удачный диалог... с ангелом Уриилом. А еще через три дня появился «сам» архангел Михаил. Наконец, возникла некая дева-ангел Мадими. Доктор Ди был в восторге.

Вместе с Талботом они разработали особый спиритический столик с диаграммами; у стола стояло зеленое кресло, на котором и восседал медиум — Эдвард Талбот. Так они практиковали, пока в дневнике нашего героя вместо Талбота не появился неожиданно Эдвард Келли, или просто Э.К.

До сих пор не утихают споры: один ли это был человек, или действительно произошла смена медиумов? Какое из двух имен настоящее?..

 

[Lilu]

В целом же, история о дружбе и партнёрстве Ди и Келли исполнена слухов и мистификаций. Издавна окружает её ореол романтики. Много в ней непонятного и противоречивого...
Их пятилетние разъезды 1580-х годов по Центральной Европе, презентации при дворах монархов, «ангелические сеансы», «алхимические шоу», обмен женами, арест и побег Келли - все это настолько насыщено головокружительными событиями, что могло бы послужить сценарной основой для лихого мистико-приключенческого фильма...
Но об этом — после.

11 августа 1582 к доктору Ди приходит на беседу главный криптограф двора, мистер Филипс, поговорить о таинствах «речи ангелов» — и заодно представляет доктору некоего молодого человека по имени Фрэнсис Бэкон. Да-да, тот самый великий энциклопедист, что предсказал в своей «Новой Атлантиде» многие изобретения и открытия грядущего; тот, кому даже приписывали авторство пьес Шекспира! Подробности их беседы, увы, нам неизвестны...

Есть вероятность, что в 1583 Ди мог общаться с Джордано Бруно. Именно тогда будущий мученик науки прибывает в Англию в составе французского представительства. Думается, что Бруно вряд ли упустил бы возможность встретиться с известнейшим в Англии (да и в Европе!) математиком и астрономом.
В дневнике доктора об этом не упоминается.
[на самом деле встреча имела место! В тот день Бруно имел неоднозначный диспут с профессурой Оксфорда. Обе стороны остались в полной убеждённости что оппонент — слепец, и польский посол Ольбрехт Ласки повёз взбешённого итальянца в Мортлейк - в поместье Ди!]

 

[Lilu]

Джордано Бруно и его инструментарий к мнемонике

Однако задокументирована другая встреча Бруно и Ди — в Праге, в 1588.
В это время доктор собирался возвращаться в матушку Англию, а Бруно ехал в Нидерланды.
Спустя три года бывший доминиканец будет арестован...

 

[Lilu]

Говоря о контактах и знакомствах нашего героя, нельзя не упомянуть о расположении к нему трёх великих монархов, с двумя из которых он имел и личные беседы - с императором-алхимиком Рудольфом II Габсбургом и королем Речи Посполитой Стефаном Баторием.

С царем же Московии Федором Иоанновичем и его правой рукой Борисом Годуновым Джон Ди переписывался - и почти уже выехал в Россию, но помешали неурядицы со вздорным напарником, Келли...

В Москву суждено будет отправиться только его сыну, Артуру, практикующему хирургу.
С 1627 он станет лейб-медиком русского царя Михаила Фёдоровича, около пятнадцати лет проживёт в особняке у Ильинских ворот и войдет в российские анналы, как Артемий Иванович Дий...

Однажды дипломатическая (а возможно, и иная) деятельность на год задержала доктора в Европе. Видимо, Ди участвовал в борьбе англичан с происками иезуитов, а также пытался повлиять на ход войны за независимость Нидерландов, где его родина помогала повстанцам в пику испанскому королевству...

 

[Lilu]

Итак, доктор Ди возвращался в короне европейской славы. [1589]

Все три вышеупомянутых монарха зазывали его к себе на службу, как до того — императоры Карл и Максимилиан. Об этом престарелый Ди напишет королеве, когда вернувшись в 1590 домой в Мортлейк, обнаружит там запустение и обидную в себе самом ненадобность.

Богатейшая его библиотека была сожжена вандалами из местного населения — «в назидание чернокнижнику», — а домашний музей разгромлен.

Многие друзья юности умерли. Из покровителей остался только лорд Барли (Роберт, граф Лейстер умер в 1589 [А в 1590-м скончался Фрэнсис Уолсингем, неоднократно дававший Ди спецзадания и тоже бывший его покровителем при дворе; более того, близким соседом!]).
Он обращается к королеве с мольбою обратить взор на состояние его дел. Хлопочут за Ди и лорд Барли с сыновьями, и другие высокопоставленные особы. Но королева... высылает своим «всевидящим глазам» разовое пособие в сто марок. Тем и оканчивается помощь...

Какое-то время Ди крепится. С ним его любящая жена и дети; к доктору захаживают старые знакомые, появляются новые. Бывают ученые мужи, придворные... Посильную помощь присылают некоторые ученики.
[У него регулярно заседает «Школа Ночи»!]

[Вскоре после возвращения Ди познакомился с Томасом Хэрриотом. Вдвоём они обсуждали предъявленные Хэрриоту и Рэйли обвинения в атеизме, а также различные вопросы математики и естественных наук.
В 1590 Хэрриот послал Ди копию одного из своих трудов с надписью «Моему дорогому другу».]
Теперь Джон снова окунается в научную работу; вот только жаль, время от времени приходится продавать фамильные драгоценности...
Летом 1593 от него неожиданно уходят верные до того служанки — даже Элизабет Киртон, ухаживавшая еще за юным Роландом Ди! Примечательно, что еще до того няня детей доктора, Анна Франк, впала в одержимость некими злыми духами и вскоре наложила на себя руки. Впоследствии утверждали, что это был не первый и далеко не последний случай самоубийства слуг доктора Ди...
В эту пору у Джона и его жены Джейн рождаются совершенно здоровые дочери. Младшая, Маргарет, пришла на свет в 1595 году, за два года до 70-летия отца!...

Джон ведет широкую переписку, ставит все новые опыты (например, наблюдает за солнечным затмением). Наконец, ему дают должность декана госпиталя в Манчестере, куда доктор и перебирается со всем семейством. Но жалованья все равно не хватает ни на нормальную жизнь, ни на выплату скопившихся долгов.
Доктор вновь углублённо предается занятиям алхимией.
Ведь только она может подарить философский камень, превращающий обычные металлы в золото!..

 

[Lilu]

В октябре 1600 года на пороге дома Ди появляется уже немолодой Роджер Кук, тот самый, который юношей помогал Джону у атанора и который покинул своего мастера, приревновав к новому ученику. Теперь он вернулся и искренне предоставил всего себя в распоряжение доктора — для любых работ, в любое время дня и ночи... Они стали возиться в лаборатории, как и прежде.

Ди возобновляет и кристалломантику, — но медиум ему попадается настолько лживый, склонный к выдумкам, что однажды доктор в сердцах сжигает все записи, как сущую ерунду.
В 1598 умирает его последний влиятельный друг — Уильям Сесил, лорд Барли.

Все беспомощнее делается королева, и ранее весьма неровная в своих настроениях, в отношениях с Джоном. Она близка с Ди — и в то же время далека от него. Её окружают молодые амбициозные фавориты, которые раз за разом предают свою государыню (последней каплей было восстание Роберта Эссекса в 1601). Помощники и советники Елизаветы уже во все глаза смотрят на север, в сторону потенциального короля, шотландского принца Джеймса Стюарта. Королева часто плачет;
теперь она говорит о себе: «Mortua sed non sepulta», «Мертва, но не погребена».
Она обжигалась на проходимцах, которые на время пленяли ее сердце — и отворачивалась от тех, кто боготворил ее всю жизнь. Как бедный доктор Джон Ди...
Государыня скончалась, обессиленная и разочарованная в людях, в Ричмонде, 24 марта 1603.

 

[Lilu]

В семьдесят шесть лет почтенный доктор покидает пост декана госпиталя Креста в Манчестере и возвращается в Мортлейк. Он тешит себя тем, что составляет гороскопы для внуков — сыновей Артура Ди. Свою записную книжку Ди незадолго перед смертью также передал сыну. Сама по себе книжка была шедевром: она содержала картины анатомических органов с привязкой к небесным светилам, металлам и животным; герметические студии, философские афоризмы...

В это время на троне Британии воссел новый государь, Якоб (Джеймс) Стюарт, по отзывам современников, абсолютно несостоятельный, как монарх, зато борец против «колдунов и чернокнижников». Слава Богу, гонения миновали старого «чародея» Ди, — но никакая помощь от двора отныне поступать не могла... Роберт Сесил и прочие молодые вельможи, которым их отцы завещали помогать Джону Ди, отвернулись от него.

А весною 1605 через Мортлейк прошло моровое поветрие. Заботливая Джейн Ди смогла уберечь детей, но сама скончалась в марте. Это совсем подкосило старика... Лишь заботами старшей дочери Кэтрин и верного Роджера Кука велось хозяйство, поэтому доктор не страдал от голода.

В конце марта того же года Ди, как никогда глубоко, окунулся в спиритизм. Его медиумом был Бартоломью Хикман. Старый мистик до сих пор верил в возможное появление и помощь ангелов...

Однажды явился архангел Рафаил и прорек, что «Ди ожидает обновление и очищение бренного дряхлого тела, и что после этого он отправится с друзьями за море, где он сможет обрести таинства премудрости, философский камень... Ему суждены долгие годы жизни Иезекииля, и вместо жизни в нужде, среди тех, кто не любит его, он пребудет там, где сможет исполнять Господню службу. Он познает счастье от славы и памяти, которая останется после него людям, и сам Рафаил пребудет вместе с ним в его странствиях». Также говорилось, что он встретит старого друга, Джона Понтойса, и что с ним всегда пребудет его дочь Кэтрин — отныне они неразлучны.

 

[Lilu]

Возможно поэтому, когда капитан Дэвис, ветеран битвы с «Непобедимой армадой», приехал к Ди за картографическими консультациями, — восьмидесятилетний старик всерьез собирался отправиться в плавание вместе с ним. Он был полон решимости, хотя память уже тогда начинала сдавать. Он бережно возился со своими гадательными кристаллами и временами вспоминал о своих былых европейских похождениях с Келли...

7 сентября 1607 (последняя запись в дневниках доктора Ди) к нему действительно приехал из Европы Джон Понтойс и предложил свою посильную помощь, выразив готовность в случае финансовой нужды приняться за алхимическую перегонку.
Джон Ди ушел из жизни на исходе 1608. Ему был восемьдесят один год.

 

[Lilu]

Теперь — самое время детальнее всмотреться в наиболее противоречивый этап жизни Джона Ди. Речь идет, как можно догадаться, о совместных похождениях его вместе с Келли по Центральной Европе.


Но при изучении источников невольно не отпускает ощущение какой-то странной фарсовости записей Ди... Особенно это касается подробностей общения его и Келли с вызываемыми ангелами. Да, Эдвард был наилучшим из возможных медиумов! Он видел столь многое... но видел ли?
Нередко комментаторы утверждают что коварный Келли нагло лгал, и вся эпопея с ангелами была экспромтом его психологического и драматического гения. Мол, самому Эдварду были нужны исключительно познания Ди в алхимии; он тоже рвался к искусственному золоту.
Но временами из-за встреч с потусторонними «наставниками» Келли сам попадал в такие переделки! И, пожалуй, чаще, чем доктор Ди...

Так, 29 апреля 1582 духи приказали Келли жениться (а ему было почти уже 27). Эдвард пришел в ужас, но Ди долго убеждал его вести себя благоразумно и не перечить силам «мира иного». И вот, до конца того же года Келли обзавелся супругой. Джоан Купер была рачительной вдовушкой с двумя детьми... но с весьма сложным характером. Доктор, сам превосходный отец и семьянин, неоднократно и с сожалением описывал многочисленные ссоры супругов Келли.
Жену Эдвард так и не смог полюбить, а вот к детям относился трепетно и с большой заботой. Об этом впоследствии напишет его дочь, талантливая поэтесса. [Имя Elizabeth Jane Weston достаточно известно как в истории культуры Англии, так и Чехии. И если точнее — она его падчерица]

 

[Lilu]

В 1582 у Ди появляются «гостинцы» от ангелов и «особый кристалл» специально для сеансов, якобы врученный Уриилом. В этом же году в записях всплывают и некие важные алхимические артефакты: так называемая «книга святого Дунстана», сосуды с порошком, необходимым для изготовления философского камня... История появления этих вещей туманна и чересчур мистична. Книга, мол, попала к Келли от гробокопателей, вскрывших гробницу святого Дунстана в Гластонберри.

Существует и версия, что Келли вместе с Ди ездил в Гластонберри; там оба копошились в склепе епископа, пока не нашли манускрипт и порошок... В 1583 Ди корпит над упомянутым манускриптом из Гластонберри. «Ангелы» помогают ему в этом. Эдвард проявляет крайне взрывной и несдержанный темперамент — он утомлен математической терминологией и устал от черчения диаграмм - и вообще выражает свое недоверие «ангелам». Те же дают Ди понять, что Келли «слишком много общался со злыми силами» (фактически, одержим бесом)...
Однажды на сеансе явилась дева-ангел Мадими и устроила демонстративное исторжение бесов из Эдварда Келли. Ди украшает свои записи об этом текстами псалмов... В том же 1583 на одном из сеансов коллегам были явлены пророческие картины: казнь королевы Шотландии, Марии Стюарт (состоялась в 1587) и приближение «Непобедимой армады» (1588).

Так записано в дневниках Ди. Остается только гадать о возможной связи этих пророчеств с внезапным отъездом двоих медиумов в Европу. В сентябре 1583 семейства Ди и Келли в полном составе, со слугами, выезжают на континент...

 

[Lilu]

Весной следующего года они прибывают в Краков, а затем отправляются в Прагу, к знаменитому покровителю алхимиков и тайноведов, императору Рудольфу II.
Там Келли берется за старое: бранится со своим мастером, кутит, участвует в дуэли...
В дневнике доктор сетует: «нынче Сатана весьма озабочен Э.К.».
Любопытное наблюдение сделал тогда Ди, выяснив, что пик приступов ярости Келли всегда приходится на непогоду, ветер и грозу, чаще всего — на грозу с мощными электрическими разрядами.

Однако при посредничестве Келли «ангелические сущности» на сеансах рассказывают много интересного. Так, некий ангел Налваг поведал о неведомом крае под названием Фалагон; о том, что обе Америки — это вершины затонувшей Атлантиды. Северный полюс был обозначен, как «необъятная бездна», Гренландия названа «землей, полной золота»; описывались Бактрийская пустыня и «Катай» — Китай.
Ди был счастлив, что знает теперь — какой ангел каким управляет краем.
Будет к кому обратиться путешественникам, попавшим туда...

Но неоднократны были случаи и явно ложных пророчеств — о предательстве и преждевременной смерти кое-кого из старых друзей, о страшной гибели молодой супруги Джона Ди... Можно ли считать, что Эдуард Талбот-Келли обманывал «бедного старичка»? Что он лишь пользовался расположением доктора?
Из дневника Ди это не очевидно.

 

[Lilu]

С Келли он возился искренне, как с сыном, всегда стараясь быть с ним мягким и терпеливым.
Есть сведения, что в Оксфорде Келли все же учился под именем Талбота — и обучение не завершил. Сын аптекаря, он работал переписчиком и адвокатом. За некое преступление у него были обрезаны уши; якобы по этой причине Эдвард не стриг волос и носил шапочку ученого. Итальянский дипломат упоминает его хромоту, а Ди несколько раз писал, что Эдвард был «упитан», «весил немало»...
Итак,
«колченогий, тучный, длинноволосый, вспыльчивый, а подчас и истеричный персонаж, который вырисовывается из этих свидетельств современников, не слишком похож на демонического обманщика из легенды, хотя, надо признать, и в этой версии он не выглядит особо привлекательным и симпатичным».

Так пишет Чарльз Николл, посвятивший Келли отдельное исследование — но и он хвалит «хорошо подвешенный язык» и «актерское мастерство» медиума, которые позволили тому дурачить старого математика... Николл утверждает, что Келли был шпионом, приставленным к Ди (хотя при этом он не упоминает: кем именно «приставленным»?). Эдвард копался в вещах своего мастера, занимался некими интригами у них дома...

В своем дневнике Ди сетует, что «Мистер Эд. Талбот (Э.К.) — прохвост». Позднее же надпись зачеркнута, и рукою Келли дописано: «Чудовищная, злобная напраслина».
Иными словами, бесстыжий Эдвард читал личные записи Ди и даже имел наглость вносить туда правки! Но в то же время, — что могло побудить Келли так себя вести? Так дискредитировать себя, коль он хотел «водить доктора за нос»?..

 

[Lilu]

Возвращаясь к дальнейшим событиям, укажем, что 3го сентября 1584 ученых принял император Рудольф. Судя по дневнику Ди и отчетам современников, главной темой речи доктора было нравственное и моральное наставление императору от ангелов.
В Праге Келли полностью отдается страсти Великого Делания; но его явно тревожит лишь материальная сторона вопроса — возможность получить золото. На этой почве он тесно сходится с их новым покровителем — могущественным Вильгельмом Урсином, графом Розенбергом (фактически, вторым человеком в Богемии после императора).

Судя по некоторым свидетельствам, однажды Эдвард смог успешно осуществить трансмутацию... и получил золото! Историки ссылаются на явное использование для этих целей таинственного порошка из гластонберрийской находки. Впоследствии Джон Ди неоднократно будет предупреждать Келли, что когда порошок иссякнет, тот окажется не у дел; поэтому «слишком высоко взлетать» — не следует.

В один прекрасный день, судя по записи Ди, сам архангел Михаил со своим огненным мечом припугнул и пристыдил Эдварда. Мол, та работа, которую они с доктором Ди нынче выполняют, священна и превыше любого золота, драгоценностей; а славу Келли еще познает. После чего архангел милостиво избавил Эдварда от всяческой зависимости от бесов.

Келли тогда шел 29-й год, Ди было уже 57.
Доктор слал письма в королевский совет, предлагая Англии перейти на новый, более точный астрономически григорианский календарь. Барли поддерживал его — но позиция пэров и государыни была неизменной. Календарь изменили только через двести лет...

 

[Lilu]

В апреле 1586 Ди и Келли приезжают в Краков; их представляют королю Стефану Баторию.
Стефан тоже был не прочь воспользоваться плодами алхимии. Но, в отличие от мистика Рудольфа, отговорок и философствований не принимал, заявляя, что хочет получить золото здесь и сейчас!

Он отправил ученых в лабораторию, где весь инструментарий был наготове. Но Келли бил озноб, а доктор Ди только и смог пробормотать что-то про обещание ангелов направить и помочь... Король распорядился принести им все необходимое для незамедлительного сеанса — но эффекта они так и не дождались... Стефан отреагировал язвительно.