В «Жизни, смерти, государстве» философ Рувен Огиен раскрывает принципы своей «минималистской» этики. Для него «никакое действие или отношение нельзя назвать «аморальным», если оно не причиняет конкретного вреда другим. То, что мы делаем с собой или с абстрактными вещами, что взрослые люди делают между собой по обоюдному согласию, не имело бы тогда морального значения. Это «минималистская» точка зрения. По его словам, нет ничего аморального [...] в репродуктивном клонировании, суррогатном материнстве и всех формах эвтаназии. »
Логически, с этой точки зрения «минималистской» этики запрет репродуктивного клонирования может быть оправдан только демонстрацией того, что оно может причинить «конкретный вред другим», поскольку в этой гипотезе оно должно рассматриваться как аморальный поступок. .
Поэтому вопрос, который я задаю себе, заключается в следующем: можно ли установить, что репродуктивное клонирование причинит «конкретный вред другим», например, клону, который возникнет в результате этого, и что, таким образом, оно представляет собой аморальный поступок, что оправдывало бы его запрет?
Логически, с этой точки зрения «минималистской» этики запрет репродуктивного клонирования может быть оправдан только демонстрацией того, что оно может причинить «конкретный вред другим», поскольку в этой гипотезе оно должно рассматриваться как аморальный поступок. .
Поэтому вопрос, который я задаю себе, заключается в следующем: можно ли установить, что репродуктивное клонирование причинит «конкретный вред другим», например, клону, который возникнет в результате этого, и что, таким образом, оно представляет собой аморальный поступок, что оправдывало бы его запрет?
