Именно так, государство финансирует церковь, выделяя средства из бюджета.
Были ли русские до Крещения Руси?
- Автор темы metropoliu
- Дата начала
-
Все сообщения в теме
- Модератор
- #482
:facepalm1::facepalm1::facepalm1:
Есть ли государственное финансирование церкви?
В настоящее время никакого постоянного финансирования со стороны государства Церковь не получает. Едва ли не единственный случай, когда государство выделяет средства, связан с реставрацией храмов и монастырей, являющихся памятниками истории и культуры федерального или областного значения. Но для того, чтобы добиться этого финансирования, настоятель и его помощники должны потратить колоссальное количество времени и сил.
Как финансируется церковь в России?
Финансирование церкви в России осуществляется комбинацией доходов от коммерческой деятельности, благотворительности и непосредственно из госбюджета (чего стоит привлечение ФСО к охране иерархов Русской православной церкви, не говоря о всем многообразии форм передачи конфессиям государственного имущества на безвозмездной основе, бесплатного подключения культовых сооружений к коммуникациям и проч.).
Это ветхозаветное, требование Моисеева закона, в Новом Завете сказано:
Христиане должны «выделять достаточные материальные средства, без сожаления, не из-за необходимости, но по доброй воли» [2 Кор 9:6-7].
сбор десятины сегодня в наши дни, не является необходимым условием в церкви Христа. Мы свободны от выполнения этого обряда, мы не обязаны давать 10% от всего чем владеем, хотим ли мы этого или нет, сейчас этого делать не нужно.
Но, мы должны быть милостивыми, сострадательными, добрыми к другим и если мы в состоянии помочь финансово кому либо, то мы должны это сделать (дать денег нуждающемуся).
согласно Федеральному закону «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ
вы читаете книгу по известной пословице?
то есть видите..ээ..фигу?
Загадками говорите.))
государство не церковь финансирует, а памятники культуры сохраняет.
и обеспечивает преподавание "общеобразовательных" дисциплин.
Так или иначе, но государство участвует в финансовой поддержке церкви.
это не "финансовая поддержка" церкви.
Это гуманитарная миссия разумного государства: реставрировать памятники архитектуры и оказывать содействие в мзучении "общербразовательных" дисциплин.
А вы таки уже ознакомились с трудами русских(это важно!) историков,например ,Татищева, о крещении Руси "огнем и мечом"или так и будете вещать, что народ сам бежал от злых "жрецов"(Хаха, это в Египте жрецы, а а Руси были волхвы) в обьятия христианства , потому что "возлюби ближнего" до смерти"?
Тут ведь был важен пример, так первым крестился сам князь, за ним последовали бояре, подобные примеры сами по себе имели большое значение в распространении новой веры.
Та отож...
Ну почитайте историков и перестаньте фантазировать.
В 996 г. князь Владимир уничтожает подробный Летописный Свод Русской Империи и устанавливает запрет на Русскую историю до христианизации, то есть закрывает историю.
Но, несмотря на все старание, Владимиру и его шайке не удалось полностью ликвидировать исторические источники.
Их было слишком много, и они были распространены очень широко. Приняли чужую веру, проповедующую нищенство и внутреннее рабство, отказались от своего календаря. Вобщем, началось русское рабство, продолжающееся и по сей день.
Владимир отличался истинно варяжской жестокостью, необузданностью, пренебрежением всех человеческих норм и неразборчивостью в выборе средств — качествами, редкими даже для нравов тех времен. Получив отказ в руке полоцкой княжны Рогнеды — та не захотела идти за него, потому что Владимир был бастардом, незаконным сыном Святослава от древлянской рабыни-ключницы Малуши — Владимир идет на Полоцк войной, захватывает город и насилует Рогнеду на глазах отца и матери.(Какой примерный пример подает подданым!)
Как отмечает летописец, «был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».
Убив Ярополка, он тотчас берет его жену, то есть жену своего брата. А она была уже беременна. Родился сын, от Ярополка. И отношение к нему в семье было соответствующее. Как в свое время и к самому Владимиру. И вел он себя, надо полагать, тоже соответственно… В общем, вырос Святополк, будущий убийца своих же братьев Бориса, Глеба и Святослава, прозванный летописцем Святополком Окаянным…
Но так или иначе, а князь Владимир, столь страшный в своих необузданных страстях, стал ключевой фигурой в истории Руси. Всё, что вершилось после него, — лишь следствие его (?) выбора веры.
Князь же Владимир через восемь лет после убийства Ярополка окрестил Русь и стал Владимиром Святым. (!?)
Как заключает летописец, «был невежда, а под конец обрел вечное спасение». Летописные свидетельства о насильственном крещении Руси Лаврентьевская летопись Древний текст см: ПСРЛ, т.1, в.1, М., 1962; повторение изд. ПСРЛ, Л«1926; или в кн. «Литература Древней Руси 1Х-ХП ев». М., 1978. Перевод Б. Кресеня. 6488 (980).
И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиры на холме вне двора теремного: Перуна деревянного — главу серебряну, а ус злат, и Хорса-Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь… Владимир посадил Добрыню, дядю своего, в Новгороде. И, придя в Новгород, Добрыня поставил кумира над рекою Волховом, и приносили ему жертвы новгородцы как богу. Был же Владимир побежден похотью женскою, и вот какие были у него супруги: Рогнеда, которую посадил на Лыбеди, от нее имел четырех сыновей: Изеслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и две дочери; от гречанки имел — Святополка; от чехини — Вышеслава; от другой — Святослава и Мстислава; а от болгарыни -Бориса и Глеба, а наложниц у него было 300 — в Вышгороде, 300 — в Белгороде и 200 на Берестове. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц.
Мудр он был, а в конце концов погиб. Этот же был невежда, а под конец обрел спасение.
В год 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, град греческий. И послал к царям Василию и Константину, и так им передал: «Вот взял ваш город славный; слышал же то, что имеете сестру девою; если не отдадите ее за меня, то сотворю городу вашему (столице) то же, что и этому городу сотворил». И услышав это, они (Василий и Константин) опечалились, и послали ему весть, и так ответили: «Не пристало христианам выдавать жен за неверных. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное примешь, и с нами единоверен будешь».
По божьему промыслу в это время разболелся Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что делать. И послала к нему царица (Анна) и передала: «Если хочешь избавиться от болезни сей, то крестись скорее; иначе не избудешь недуга сего».
Услышав, Владимир сказал: «Если воистину исполнится это, то поистине велик будет бог христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас прозрел он. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил бога: «Теперь узрел я бога истинного:» После этого Владимир взял царицу и попов — корсунских с мощами святого Климента, взял и сосуды церковные, и иконы на благословение себе. Забрал и двух медных идолов, и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью св. Богородицы. Корсунъ же отдал грекам как вено за царицу, а сам пришел в Киев.
И когда пришел, повелел кумиры опрокинуть — одних изрубить, а других — предать огню. Перуна же повелел привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево чувствует, но для поругания беса .
Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: «Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его». Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не обратится кто завтра на реке — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — противен будет мне». Мазуринский летописец ПСРЛ. т. 34, М., 1968. Перевод Б. Кресеня. 6498 (992).
Добрыня, Дядя Владимира, отправился в Великий Новгород, и все идолы сокрушил, и требища разорил, и многих людей крестил, и церкви воздвиг, и священников поставил по городам и селам новгородского предела. Кумира же Перуна посекли, и низвергли на землю, и, привязав веревки, повлекли его по калу, бив жезлами и топча. И в это время вошел бес в того бездушного кумира Перуна и в нем возопил, как человек: «О горе мне! Ох мне! Достался я немилостивым рукам». И сбросили его люди в реку Волхов и заповедали, чтобы никто его не перенял. Он«же, проплывая сквозь великий мост, ударил по мосту своей палицей и сказал: «Здесь пусть тешатся люди новгородские, вспоминая меня», и тут творили безумные люди многие годы, сходились в некие праздники и устраивали представления, и творили бои. Иоакимовская летопись Древний текст в кн. Татищев В. Н. История Российская, 1т. М., 1963. Перевод Б. Кресеня. 6499 (991).
В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться. Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей. Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: «Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание.»
Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить.
А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира. Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете».
И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем. Лаврентьевская летопись Перевод Б. Кресеня. 6532 (1024).
В тот же год восстали волхвы в Суздале, избивали они старую чадь по дьявольскому наущению и бесованью, говоря, что они прячут запасы. Был мятеж великий и голод по всей стране. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел к Суздалю; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: «Бог за грехи насылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не ведает за что». 6779 (1071).
В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он говорил и то поведал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут меняться местами, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская — на место Греческой, и прочие земли изменятся.
Невежды слушали его, верные же смеялись, говоря ему: «Бес тобою играет на погибель тебе». Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести. 6579 (1071). Был голод в Ростовской области, и тогда восстали два волхва близ Ярославля. И пришли на Белозеро, и было с ними людей 300. В то же время случилось прийти от Святослава собирающему дань Яню, сыну Вышатину. Янь же повелел бить их и вырывать у них бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?» Они же ответили: «Стать нам пред Святославом!» И повелел им Янь вложить рубли в уста и привязать их к мачте лодки и пустил их пред собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь боги молвят?» Они же ответили: «Так нам боги молвят: не быть нам живыми от тебя». И сказал им Янь: «То они вам правду поведали». Они же, схватив их, убили их и повесили на дубе. 6579 (1071)
Такой волхв появился при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто «все ведает и предвидит», и хуля веру христианскую, уверял, что «перейдет Волхов перед всеми». И был мятеж в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест и облекся в ризы, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и встали около епископа, а люди все пошли за волхва. И начался мятеж великий между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Ведаешь ли, что завтра утром случится и что сегодня до вечера?» — «Все предвижу». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» — «Чудеса великие сотворю», — сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв. Никоновская летопись ПСРЛ, т. 10., М., 1965; поет. Спб., 1862. Перевод Б. Кресеня. 6735 (1227) Явились в Новгороде волхвы, ведуны, потворницы, и многие волхвования, и потворы, и ложные знамения творили, и много зла сделали, и многих прельстили. И собравшиеся новгородцы поймали их и привели на двор архиепископа. И мужи князя Ярослава вступились за них. Новгородцы же привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех, и бросили в огонь, и тут они все сгорели.
****
ну и кто принёс человеческие жертвы во имя?
Что это такое, можете пояснить?
-
Все сообщения в теме
- Модератор
- #494
Иными словами государство нарушает собственную конституцию?
то есть, против факта насаждения христианства на Руси огнём и мечом не возражаете?
Вы от вопроса то не уходите, что такое есть "подробный Летописный Свод Русской Империи"?
вы сами уходите от вопросов.
вы признаете крещение Руси огнем и мечем?
Летописный свод – сведение в единое повествование разных летописных документов, всевозможных актов, житийных произведений, разного рода поучений.
Разве что к языческим авторитетам применялись какие то санкции.
Мне не нужно определение вашего "летописного свода", дайте ссылку на источник.
мне не нужен ваш личный(бредовый )взгляд.
Дайте ссылку на источник.
Крещение Руси: буквально огнем и мечом
ЧИСЛЕННОСТЬ ЕВРОПЫ ДО ХРИСТИАНИЗАЦИИ - 800 МЛН. ЧЕЛОВЕК, ПОСЛЕ КРЕЩЕНИЯ - 4 МЛН. ЧЕЛОВЕК...
Рось (Русь) – в период с 988 г. по 1000 г., когда происходило насильное крещение из 12 млн. человек осталось 3 млн. На Руси христианство насаждалось силой, при этом уничтожались культовые сооружения Славян, зачастую вместе с сопротивлявшимися людьми.
Отметим, что христианство было городской религией, для сельских жителей в целом это вероучение было и непонятно и неполезно, поскольку ничем не помогало им, в отличии от природных культов ВеРы. Но и в городах Руси введение христианства как единственной религии, сопровождающееся разрушением и осквернением родных святынь, вызывало упорное сопротивление. Ключевой момент – восставали не против христианства, как такового (несколько веков до этого немногочисленные христиане относительно мирно сосуществовали с язычниками), восставали против уничтожения старой веры.
Редко кто из современных православных богословов упоминает о наличии противоречивых объяснений начала «крещения Руси», а проповедники вообще обходят эту щекотливую тему. Чаще всего излагается корсунская версия, причем преподносят ее своим слушателям и читателям как единственную и абсолютно достоверную. Между тем такой крупный и авторитетный церковный историк, как профессор Е. Е. Голубинский, решительно отвергал ее.
О том, как шла христианизация Руси интересные данные сообщает археология: из 83 стационарно исследованных археологами городищ Киевской Руси IX – начала XI в. 24 (почти 30%) «прекратили своё существование к началу XI в. По всей видимости, речь идет в первую очередь о тех городищах древних славян, которые изначально были святилищами. Археологи обнаружили систему гнёзд поселений, скапливающихся вокруг «городищ», не нёсших ни, так называемого, «культурного слоя», свидетельства постоянного проживания на них людей, ни сколько-нибудь серьёзных укреплений. Зато на этих странных городищах часто находили следы постоянно поддерживавшегося огня и остатки «столбов», возвышавшихся в центре очерченного символическим валом круга – то есть, следы языческих капищ.
Именно такие крупные известные языческие центры поклонения разрушались в первую очередь, а люди из городищ либо гибли, защищая свои святыни, либо предпочитали уходить подальше, туда, где их не достали бы христианские миссионеры, насаждающие новую веру «огнем и мечом». Жестокие действия князя, его стремление уничтожить языческих богов и волхвов объясняется ещё и менталитетом людей того времени. Князь должен был уничтожить все изваяния старых богов, всех их служителей, как уничтожают смертельно опасных врагов. Будучи воспитанным в языческом обществе, Владимир не мог не верить в силу богов, не мог не опасаться их мести. Даже христианские летописцы не сомневались в силе волхвов: «То не диво, что от волхвования сбывается чародейство», пишет Нестор, и вторит ему Иаков Мних в похвале князю Владимиру — «немало и волхвы чудес сотворили».
Кстати, на Новгородчине сохранилось предание, что креститель Новгорода Добрыня впоследствии от угрызений совести утопился в Ильмене. По крайней мере, в летописях после 990 г. он действительно больше не упоминается. Летописи хранят глухое молчание и о смерти князя Владимира, лишь зафиксировав сам факт. Но интересно, что на старых иконах, начиная с фресок 12 в. в соборах Владимира, князь-креститель изображается с очень характерным крестом в руках – атрибутом мученика. Так изображали христиан, принявших мученическую смерть за веру.
После смерти Владимира крещение Руси продолжалось теми же методами, хотя уже гораздо медленнее. В Муроме и Ростове сопротивление насаждению христианства, согласно традиционной церковной истории, продолжалась до XII века. Дольше других славянских племен родную веру сохраняли Вятичи, оказывавшие сопротивление христианским миссионерам вплоть до 13 века. В то же время до 12 века в уже крещеных землях то и дело вспыхивали антихристианские восстания. (см. статью «Антихристианские выступления домонгольского периода»).
Не только ученые, но и некоторые церковные авторы не отрицали в прошлом принудительного характера крещения жителей столицы Киевского государства. На насильственность приобщения к новой вере киевлян указывали в своих трудах многие историки церкви. Так, например, архиепископ Макарий (Булгаков) писал: «Не все, принявшие тогда у нас святую веру, приняли ее по любви, некоторые — только по страху к повелевшему; не все крестились охотно, некоторые — неохотно». «Нежелавших креститься, — признавал Е. Е. Голубинский, — было весьма много как в Киеве, так и вообще во всей Руси».
Такого же мнения на этот счет и архиепископ Филарет (Гумилевский) (см.: История русской церкви, с. 31), Открыто признавался насильственный характер приобщения к христианству жителей Киева и на страницах дореволюционной церковной периодики — в статьях, посвященных князю Владимиру и его деятельности по «крещению Руси». В частности, священник М. Морев писал, комментируя рассказ летописца о крещении киевлян: «Многие не желали креститься: одни по нерешительности, в которой прежде долго находился и сам князь Владимир, другие по упорству; но последние не желали слушать и проповеди… Ожесточенные приверженцы старой веры бежали в степи и леса».
В таком же духе пересказал летописное повествование архимандрит Макарий. Констатировав, что многие жители Киева «явились на реку из страха перед князем», он далее отметил: «Крестились одновременно очень много киевлян. Но нашлись и такие, которые не хотели слушать ни проповедей духовенства, ни приказания князя: они бежали из Киева в степи и леса». Иначе и не могло быть. Как уже отмечалось, потребность в новой религии первоначально ощущали лишь социальные верхи Киевской Руси. Владимиру и его ближайшему окружению она была нужна для укрепления великокняжеской власти. Формировавшееся сословие феодалов искало в ней оправдание своего привилегированного положения в древнерусском обществе и идеологическую узду для челяди и смердов. Купцам христианизация Руси сулила расширение и укрепление торговых связей с христианскими странами. Все они получали возможность с помощью новой веры насаждать в массах дух покорности, примирять угнетенных с тяготами подневольной жизни и тем самым удерживать народные массы от активных форм социального протеста. Ради таких перспектив можно было изменить многовековой традиции, порвать с языческим прошлым, отказаться от привычных форм духовной жизни
Как неоднократно отмечалось, крещение киевлян явилось всего лишь началом процесса христианизации Древнерусского государства. Новую веру, ставшую госу-дарственной религией, надо было распространить по городам и селам Киевской Руси. И хотя крещением повсеместно занимались не только привезенные из Византии священнослужители, но и княжеские власти, выполнить поставленную задачу оказалось не так-то просто. Судя по летописным свидетельствам и житийным материалам, редко где насаждение христианства обходилось без насилия и принуждения с одной стороны и сопротивления — с другой.
Вот лишь несколько фактов. Вторым до величине и значению городом Киевской Руси в период княжения Владимира Святославича был Новгород. Поэтому вслед за киевлянами предстояло креститься и новгородцам. Для этой цели в Новгород в 991 году был направлен епископ Иоаким Корсунянин, которого сопровождал новгородский воевода Добрыня (дядя Владимира по матери) — тот самый, который за десять лет до этого устанавливал кумира над Волховом по повелению киевского князя. В помощь им была придана киевская дружина во главе с тысяцким 1 князя Владимира Путятой. 1 Тысяцкий — должностное лицо, которого избирало вече; во времена военных действий командовал народным ополчением («тысячей»). Узнав о цели, прибытия Добрыни с епископом, новгородцы порешили на вече не пускать в город этих миссионеров и не принимать новой религии. Понимая, что киевские дружинники прибыли с Добрыней не на прогулку, жители Новгорода взялись за оружие. Их действия направлял тысяцкий Угоняй и языческий жрец Богомил Соловей. Центром сопротивления, стала Софийская сторома. Чтобы крестители не перебрались на нее с Торговой стороны, где они принудительно привели к новой вере несколько сот новгородцев, был разметан мост через Волхов. Путята с помощью военной хитрости проник со своим отрядом в центр Софийской стороны и захватил самого Угоняя и его соратников. Но восставшие новгородцы продолжали сопротивляться. Лишь после того, как тайком переправившийся через реку отряд Добрыни поджег дома участников восстания, сопротивление противников христианизации Новгородской земли было подавлено. Конечно, восставшие новгородцы руководствовались в своих действиях не только религиозными мотивами, но и политическими соображениями — нежеланием попасть в полную зависимость от киевского князя. Именно последним обстоятельством объясняется участие в восстании многих представителей новгородской знати.
И тем не менее непринятие новой веры было налицо, причем наиболее резко и открыто демонстрировал это непринятие простой новгородский люд, которому насаждавшееся христианство не несло ничего xopoшего. Когда по приказу Добрыни языческие идолы были повержены (деревянные предали огню, а каменные утопили в Волхове) и началась процедура принятия христианской веры, желающих креститься оказалось не так уж много. Воинам, княжеской дружины пришлось перейти от уговоров к прямому принуждению и силой загонять упорствовавших новгородцев в реку. Вся эта процедура принудительного обращения Новгорода в христианство дала новгородцам основание заявить, что их «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем».
Немало драматических ситуаций, свидетельствовавших о непринятии христианства значительной частью горожан в селян Древней Руси и о насилъственном обращении ослушников в новую веру, складывалось и в других местах. В частности, с большим трудом удалось христианским миссионерам приобщить к новой вере жителей древнего Ростова. Первые два епископа Федор и Иларион (XI в.) ничего не могли поделать с ростовчанами-язычниками и сами отказались от своего пребывания в этом городе: «избегоша, не терпяще неверия и многая досаждения от людей». Против третьего епископа Леонтия город взбунтовался: над «владыкой» нависла реальная угроза не только изгнания, но и насильственной смерти. Лишь четвертый епископ Исайя смог добиться некоторого успеха, да и то не в самом Ростове, а в Ростовской земле. Но и ему не удалось заставить всех ростовчан отказаться от язычества и окончательно перейти в христианство.
Такие же трудности возникли при христианизации населения древнего Мурома: не смогли приобщить муромцев к новой вере ни сын киевского князя Владимира Глеб, ни его преемник. Иногда местное население устраивало самосуд над некоторыми миссионерами, проявлявшими излишнюю ревность при насаждении христианства. Именно так поступили, например, вятичи, убившие монаха-миссионера Кукшу, который в середине XII века прибыл на Вятскую землю из Киево-Печерского монастыря. Об обстоятельствах приобщения к христианству жителей других городов и местностей Древней Руси сведений не сохранилось.
Но вряд ли там крещение проходило иначе, чем в упомянутых выше городах. Все это, вместе взятое, дало основание историкам (в том числе и церковным) говорить о том, что введение христианства на Руси при князе Владимире и его преемниках не было мирным и спокойным процессом, что новую веру насаждали с применением насилия, вызывавшего противодействие различных групп местного населения и прежде всего простого люда. Русь, писал Е. Е. Голубинский, «крещена была не только проповедью, но и принуждением».
Полемизируя с теми, кто утверждал, будто наши предки приняли крещение «без борьбы и насилий», Е. Е. Голубинский писал: «Совершенная покорность русских в деле перемены веры воле князя и так называемое мирное распространение христианства на Руси есть не что иное, как невозможная выдумка наших неумеренных патриотов, хотящих приносить здравый смысл в жертву своему патриотизму. Нет сомнения, что введение новой веры сопровождалось немалым волнением в народе, что были открытые сопротивления и бунты». Столь же категоричны в своих высказываниях на эту тему и авторы многих статей, публиковавшихся в дореволюционное время на страницах церковной периодики.
«Язычество, — говорилось в статье «Политическая и общественная деятельность высших представителей русской церкви (X — XV вв.)», — было еще сильно, оно не отжило еще своего времени у нас на Руси, оно сопротивлялось введению христианства; поэтому правительство принимает насильственные меры в деле распространения христианства, прибегает к огню и мечу с целью внедрения евангельского учения в сердца язычников. И служители Христа не вооружаются против таких средств; напротив, они их оправдывают и на трупах воздвигают крест Христов». Все эти факты и высказывания, нелестно характеризующие светских и церковных «крестителей» Киевской Руси, хорошо известны богословско-церковным кругам Московской патриархии.
И тем не менее современные богословы и проповедники либо замалчивают их, либо выступают с заявлениями прямо противоположного содержания — уверяют своих читателей и слушателей, будто введению христианства никто не противодействовал и осуществлялась эта акция в атмосфере всеобщей поддержки. «Привлечение язычников и инаковерующих в Киевской Руси к церкви Христовой, — утверждает митрополит Антоний (Мельников), ничем не аргументируя свое утверждение, — совершалось не путем насилия, а силой убеждения, при содействии благодати божией, живой и чудесной» (ЖМП, 1982, № 5, с. 50).
Владимир понимал, что для новопостроенных церквей нужны служители. И если византийских епископов народ встречал явно враждебно, то что говорить о попах, которым пришлось бы общаться с насильно обращенными язычниками лично и ежедневно. Да и не набралось бы в Византии столько желающих ехать служить в церквах только что окрещенных русов. Князь собирает со всей земли детей (в основном, сирот) для обучения книжной, в первую голову, конечно, библейской, премудрости. Византийские книги переводят на русский язык, конечно, не полностью, в сокращенном, зачастую упрощенном варианте.
Показательно в этом отношении освещение современной церковной печатью обстоятельств крещения новгородцев. В предисловии к «Православному церковному календарю на 1983 год», посвященном церковной истории Новгорода и Пскова, приобщение новгородцев к христианству преподнесено как мирная идиллия: «Жители Новгорода приняли крещение в 988 году (?) от святого Иоакима Корсунянина… который стал первым новгородским епископом» (с. 2). И ни слова о том, как это крещение проходило и какова была реакция новгородцев на появление в городе Иоакима. Утверждения такого рода рассчитаны на людей, ничего не знающих о прошлом своего народа — в том числе и о том, что крестили наших предков принудительно и делали это в интересах господствующих сословий формировавшегося феодального общества.
Создайте учетную запись или войдите в систему, чтобы комментировать
Вы должны быть участником, чтобы видеть весь контент и оставлять комментарии
Создать аккаунт
Создайте учетную запись в нашем сообществе. Это просто!
Авторизоваться
У вас уже есть учетная запись? Войдите в систему здесь.