- Местное время
- 23:51
- Регистрация
- 1 Янв 2016
- Сообщения
- 191,407
- Репутация
- 2,535
- Уровень
- 2
- Награды
- 20
- Местоположение
- Москва
- Пол
- Мужской
«Кто управляет прошлым — тот управляет будущим»: сбылись ли опасения Джорджа Оруэлла?
Трагедия рядового сотрудника Министерства правды Уинстона Смита, развернувшаяся на фоне постоянных войн трёх тоталитарных сверхдержав, встала в один ряд с такими культовыми романами-антиутопиями, как «Мы» Евгения Замятина (1920), «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли (1932) и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953).
В 1946 году Оруэлл написал рецензию на замятинский роман «Мы», ставший классическим образцом антиутопии XX века, из-за чего многие критики упрекали британца, что он «заимствовал у Замятина идею, сюжет, главных героев, символику и всю атмосферу». Тем не менее после публикации роман «1984» был тепло встречен критиками и коллегами, включая Хаксли.
Сам Оруэлл писал, что антиутопия Замятина со всеми его буквенно-номерными именами и распылением провинившихся на атомы скорее технократична, чем тоталитарна.
Оказал своё влияние роман «Мы» и на другую британскую антиутопию — «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Но, в отличие от Оруэлла, который нарисовал общество повальных запретов, ограничений и тотальной цензуры, Хаксли опасался иного: того, что в обществе всеобщего культа потребления никаких запретов и цензуры просто не понадобится.
В романе Хаксли любая проблема решается с помощью сомы — наркотика, не вызывающего привыкания. А внушаемый с детства лозунг «Лучше новое купить, чем старое чинить» поразительно напоминает современный подход, с каждым годом покоряющий всё новые города и страны.
Современник Оруэлла социалист Кингсли Мартин, главный редактор журнала New Statesman, писал, что Оруэлл, бывший убеждённым антисталинистом, «смотрел на СССР с горечью, глазами революционера, разочаровавшегося в детище революции», и считал, что революцию в Стране Советов предали.
Притча-антиутопия «Скотный двор», ставшая аллегорией на революцию 1917 года и последующие события в СССР, вышла в свет в августе 1945 года. В ней показана эволюция животного общества от полной свободы после изгнания предыдущего хозяина фермы до диктатуры хряка Наполеона.
Искажённая седьмая заповедь этой притчи стала крылатой: «Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие».
Через несколько лет Оруэлл создал главный труд своей жизни — антиутопию «1984», подарившую миру такие образы и понятия, как Старший Брат, Министерство правды, двоемыслие и новояз. В романе писатель продолжал развивать темы предательства революции и авторитарной диктатуры, эксплуатирующей попранные ею же достижения революции. Новое общество, сменившее в «1984» капитализм, напрочь отрицает автономию и свободу личности, подавляет и всецело контролирует всех и каждого.
«Кто управляет прошлым — тот управляет будущим: кто управляет настоящим, управляет прошлым».
Оруэлл отмечал, что осознанно перенёс действие книги в Туманный Альбион, поскольку, по его мнению, возникновение тоталитарного общества возможно везде.
«Я убеждён, что тоталитарная идея живёт в сознании интеллектуалов везде, и я попытался проследить эту идею до логического конца. Действие книги я поместил в Англию, чтобы подчеркнуть, что англоязычные нации ничем не лучше других и что тоталитаризм, если с ним не бороться, может победить повсюду», — писал Оруэлл незадолго до смерти.
Трагедия рядового сотрудника Министерства правды Уинстона Смита, развернувшаяся на фоне постоянных войн трёх тоталитарных сверхдержав, встала в один ряд с такими культовыми романами-антиутопиями, как «Мы» Евгения Замятина (1920), «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли (1932) и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953).
В 1946 году Оруэлл написал рецензию на замятинский роман «Мы», ставший классическим образцом антиутопии XX века, из-за чего многие критики упрекали британца, что он «заимствовал у Замятина идею, сюжет, главных героев, символику и всю атмосферу». Тем не менее после публикации роман «1984» был тепло встречен критиками и коллегами, включая Хаксли.
Сам Оруэлл писал, что антиутопия Замятина со всеми его буквенно-номерными именами и распылением провинившихся на атомы скорее технократична, чем тоталитарна.
Оказал своё влияние роман «Мы» и на другую британскую антиутопию — «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Но, в отличие от Оруэлла, который нарисовал общество повальных запретов, ограничений и тотальной цензуры, Хаксли опасался иного: того, что в обществе всеобщего культа потребления никаких запретов и цензуры просто не понадобится.
В романе Хаксли любая проблема решается с помощью сомы — наркотика, не вызывающего привыкания. А внушаемый с детства лозунг «Лучше новое купить, чем старое чинить» поразительно напоминает современный подход, с каждым годом покоряющий всё новые города и страны.
Последнее редактирование: