- Местное время
- 18:08
- Регистрация
- 21 Мар 2018
- Сообщения
- 29,767
- Репутация
- 445
- Уровень
- 1
- Награды
- 14
- Местоположение
- дикий берег Кошколя
- Пол
- Мужской
В самом конце весны москвичи обнаружили на лужайке возле Киевского вокзала англоговорящую женщину, которая жила под деревом, как другие бездомные. Оказалось, что это — шведская писательница-фантаст Миа Йоханссон. У нее была просрочена виза, и вела она себя странно. Как шведка вообще оказалась в России, как пыталась попасть в Канаду, но дважды оказывалась на Байкале и снова в Москве из-за чисто русской бюрократии, а также в какой момент потеряла разум
Центр временного содержания иностранных граждан — это желтые здания на 64 километре Варшавского шоссе, под Москвой.
Здесь ждут депортации граждане других государств, которые находились на территории России нелегально.Режимный объект, колючая проволока по периметру, решетки на окнах, вышка охраны, а люди содержатся в камерах по четыре человека в каждой.
Здесь содержится и виновница визита сюда пестрой делегации — шведка румынского происхождения Миа Йоханссон.
Мию задержали на лужайке у Киевского вокзала, где она жила уже пару недель под открытым небом в окружении нехитрого скарба: рюкзака, бутылок с водой, куртки да шляпы. Именно здесь ее обнаружили журналисты телеканала «360» — с просроченной российской визой и четким намерением сесть на ближайший автобус в Молдову, а оттуда — каким-то образом уехать в Канаду. Когда ей попытались снять комнату в хостеле, она наотрез отказалась и предпочла снова спать под звездами — так, мол, экологичнее и удобнее. К делу подключилась Федерация мигрантов России и Вадим Коженов лично. Гражданку Швеции задержали, и через несколько дней, после суда, определили в Центр временного содержания иностранных граждан. Сейчас она находится в одной камере с нигерийкой. Условия получше, чем у многих здесь — из четырех кроватей заняты только две.
Миа Йоханссон — писательница. В 2014 году она выпустила книгу «Неоконченные дискуссии о Боге — дневник путешественника во времени»
Журналистам удалось взять у неё интервью...
Меня зовут Миа. Я родилась в Румынии в 1961 году. Там живут мои мать, брат, сестра и куча родственников из деревни.
Вообще, жить при Чаушеску было вполне нормально. Конечно, к концу 80-х появились проблемы — еды не хватало и все такое прочее… Но у нас была хорошая жизнь — это то, что я помню. И очень хорошие телевизионные программы. Именно по ним я выучила свои первые слова на русском: «мальчик», «девушка», «солнце»… Были и советские мультфильмы, но больше всего мне нравились программы по изучению различных языков: русского, немецкого, французского.
Мы с моим бывшим мужем, шведом Хоканом Йоханссеном, встретились в Румынии после революции 1989 года, полюбили друг друга, поженились и очень быстро переехали жить в Швецию.
Вскоре у нас родилась дочь — Мария-Линнея (сейчас ей точно 21 год, а может, и больше). Я работала в школе ассистентом учителя по работе с детьми с ограниченными возможностями. Мой муж служил в шведской армии. Большую часть моей жизни мы провели в Стокгольме, но по работе мужа иногда переезжали в другие города. Жизнь шла своим чередом.
В 2010 году я внезапно начала писать книгу. Даже сначала и не понимала, что книгу пишу — просто писала первое, что в голову приходило, главное, чтобы этот текст помещался на одном листе формата А4.
Написав книгу, я наконец развелась с мужем. Почему? Знаете, когда живешь с человеком больше 20 лет, становится скучно. Возможно, я очень сильно заскучала, и именно это стало причиной того, что случилось дальше. Но я не помню. А может, просто не хочу помнить или рассказывать вам. Я не знаю.
Швеции мне больше делать было нечего. Ни своего дома, ни квартиры у меня тут не было, и я решила поехать в Канаду, начать жизнь заново.
Я не помню точно, когда я жила во Франции, но, похоже, что это было с 2015 по 2017 годы.
После того как меня обокрали, я поняла что иного выхода у меня нет. Я просто пойду в Канаду пешком, там восстановлю свои кредитки, разберусь с делами и тогда буду думать, что делать дальше.
Долго ли, коротко ли — осмотрев Москву, я отправилась в Петербург. А там я уже купила билеты в Иркутск, чтобы посмотреть на озеро Байкал. Нам в школе говорили, что его и за несколько дней не обойдешь.
Я смотрела на Россию из окон поезда — и мне все понравилось.
После суда я стала искать способы покинуть страну — раз власти четко дали мне понять, что я нарушила закон.
Перед входом в камеру Мии Йоханссон и нигерийки представители администрации приглашают нас на пару слов. Они просят поговорить со шведкой о том, что если она не прекратит разбрасывать очистки от фруктов по полу, плеваться и разводить вокруг себя беспорядок (самое верное слово — «срач»), а также не помоется, то ее переведут в камеру к таджичкам, отнюдь не столь терпеливым. Оказывается, своими манерами и образом жизни она довела сокамерницу до нервного срыва, хотя сама и не подозревает об этом.
На просьбу мыть за собой посуду и есть то, что ей выдают на обед, Миа отвечает однозначным отказом. Дескать, еду она будет есть только ту, что у нее с собой, в рюкзаке, которую ей передали добрые люди. А туалетом она вообще не пользуется, так как это небезопасно.
Журналисты вышли из ее камеры измочаленные, как после марафона. Корреспондент шведской газеты обещал поискать родственников путешественницы и сообщить наконец о ее ситуации в посольство, чтобы она поскорее разрешилась. Остается только надеяться, что в Швеции Миа получит качественную медицинскую помощь. Возможно, ее бывший муж и дочь давно считают ее пропавшей без вести и будут очень рады увидеть свою непутевую бывшую жену и мать.
Центр временного содержания иностранных граждан — это желтые здания на 64 километре Варшавского шоссе, под Москвой.
Здесь ждут депортации граждане других государств, которые находились на территории России нелегально.Режимный объект, колючая проволока по периметру, решетки на окнах, вышка охраны, а люди содержатся в камерах по четыре человека в каждой.
Здесь содержится и виновница визита сюда пестрой делегации — шведка румынского происхождения Миа Йоханссон.
Мию задержали на лужайке у Киевского вокзала, где она жила уже пару недель под открытым небом в окружении нехитрого скарба: рюкзака, бутылок с водой, куртки да шляпы. Именно здесь ее обнаружили журналисты телеканала «360» — с просроченной российской визой и четким намерением сесть на ближайший автобус в Молдову, а оттуда — каким-то образом уехать в Канаду. Когда ей попытались снять комнату в хостеле, она наотрез отказалась и предпочла снова спать под звездами — так, мол, экологичнее и удобнее. К делу подключилась Федерация мигрантов России и Вадим Коженов лично. Гражданку Швеции задержали, и через несколько дней, после суда, определили в Центр временного содержания иностранных граждан. Сейчас она находится в одной камере с нигерийкой. Условия получше, чем у многих здесь — из четырех кроватей заняты только две.
Миа Йоханссон — писательница. В 2014 году она выпустила книгу «Неоконченные дискуссии о Боге — дневник путешественника во времени»
Журналистам удалось взять у неё интервью...
Понять, что творится в голове у 58-летней шведки, было непросто. Казалось, что все языки она знает одинаково посредственно. Она часто запиналась, говоря на английском, практически не переходила на шведский: даже когда корреспондент шведской газеты, прибывший в Центр для того, чтобы помочь ей, заговаривал с ней на родном языке, она отвечала парой фраз и снова переходила на ломаный английский.
Мысли женщины постоянно уходили не в ту степь, путались и создавали впечатление полного сумбура. Однако крупинка по крупинке — общая картина сложилась, оставалось только соблюсти хронологию. Будем надеяться, что сделать это удалось, и представим себе, что Мия рассказывает свою захватывающую историю сама — последовательно и относительно адекватно.
Меня зовут Миа. Я родилась в Румынии в 1961 году. Там живут мои мать, брат, сестра и куча родственников из деревни.
Вообще, жить при Чаушеску было вполне нормально. Конечно, к концу 80-х появились проблемы — еды не хватало и все такое прочее… Но у нас была хорошая жизнь — это то, что я помню. И очень хорошие телевизионные программы. Именно по ним я выучила свои первые слова на русском: «мальчик», «девушка», «солнце»… Были и советские мультфильмы, но больше всего мне нравились программы по изучению различных языков: русского, немецкого, французского.
Мы с моим бывшим мужем, шведом Хоканом Йоханссеном, встретились в Румынии после революции 1989 года, полюбили друг друга, поженились и очень быстро переехали жить в Швецию.
Я была очень счастлива, что стала жить в этой стране — она по-настоящему цивилизованная, люди добрые, все общаются вежливо и уважают личное пространство друг друга. Не то что в Румынии, где все толкаются и шумят— мы же ближе по характеру к итальянцам.
Конечно, в каждой стране надо уважать законы и интегрироваться. Я быстро почувствовала себя интегрированной в шведское общество — в первую очередь благодаря моему мужу, который помог мне очень быстро выучить язык. Я сдала экзамен на знание шведского через полгода после моего переезда. Конечно, было сложновато понимать юмор — это ведь странно, когда все смеются, а ты не понимаешь. Но я научилась и этому, он действительно очень забавный.
Сейчас я точно шведка. Я чувствую себя шведкой, и это странно, потому что, знаете ли, многие смотрят на меня и говорят: вы совершенно не похожи на шведку! Но я ловлю себя на том, что думаю как шведка. Я выучила все правила и законы. Например, можно встать в очередь, и все не будут толочься, а будут стоять в метре друг от друга, соблюдать личное пространство другого человека. Так что мне это нравится. А в Румынии все пихаются.
Конечно, в каждой стране надо уважать законы и интегрироваться. Я быстро почувствовала себя интегрированной в шведское общество — в первую очередь благодаря моему мужу, который помог мне очень быстро выучить язык. Я сдала экзамен на знание шведского через полгода после моего переезда. Конечно, было сложновато понимать юмор — это ведь странно, когда все смеются, а ты не понимаешь. Но я научилась и этому, он действительно очень забавный.
Сейчас я точно шведка. Я чувствую себя шведкой, и это странно, потому что, знаете ли, многие смотрят на меня и говорят: вы совершенно не похожи на шведку! Но я ловлю себя на том, что думаю как шведка. Я выучила все правила и законы. Например, можно встать в очередь, и все не будут толочься, а будут стоять в метре друг от друга, соблюдать личное пространство другого человека. Так что мне это нравится. А в Румынии все пихаются.
В 2010 году я внезапно начала писать книгу. Даже сначала и не понимала, что книгу пишу — просто писала первое, что в голову приходило, главное, чтобы этот текст помещался на одном листе формата А4.
Через четыре года таких листов накопилось немалое количество, и вскоре стало понятно, что это книга. Тогда я придумала и название для нее: «Незаконченная дискуссия о Боге — Дневник путешественника по времени».
Я не знала на чем остановиться — на румынском или на английском. И в результате писала еще и на шведском. Я знаю несколько языков, и мне мои идеи приходили в голову на разных языках. Но в результате опубликовали книгу на английском. Ее переводила группа румын в Университете литературы в Бухаресте, и я им очень благодарна.
Что же касается сюжета — он может быть про кого угодно. Может быть и про вас, все зависит от читателя. Она глубоко личная. Вы прочитаете книгу по-своему, так как ваш жизненный опыт имеет значение в этом случае, как и любого другого человека. Другой человек — по-своему. Короче, посмотрите, она продается на Amazon, и все поймете. А может быть, и нет.
Я не знала на чем остановиться — на румынском или на английском. И в результате писала еще и на шведском. Я знаю несколько языков, и мне мои идеи приходили в голову на разных языках. Но в результате опубликовали книгу на английском. Ее переводила группа румын в Университете литературы в Бухаресте, и я им очень благодарна.
Что же касается сюжета — он может быть про кого угодно. Может быть и про вас, все зависит от читателя. Она глубоко личная. Вы прочитаете книгу по-своему, так как ваш жизненный опыт имеет значение в этом случае, как и любого другого человека. Другой человек — по-своему. Короче, посмотрите, она продается на Amazon, и все поймете. А может быть, и нет.
Написав книгу, я наконец развелась с мужем. Почему? Знаете, когда живешь с человеком больше 20 лет, становится скучно. Возможно, я очень сильно заскучала, и именно это стало причиной того, что случилось дальше. Но я не помню. А может, просто не хочу помнить или рассказывать вам. Я не знаю.
Швеции мне больше делать было нечего. Ни своего дома, ни квартиры у меня тут не было, и я решила поехать в Канаду, начать жизнь заново.
Там я решила основать свой бизнес, связанный с продажей предметов искусства — картин, декоративной посуды и прочего. Но сначала мне нужно было получить вид на жительство, а для этого надо было поменять мой шведский паспорт, срок действия которого к тому времени истек.
Я поехала обратно в Швецию, увиделась с дочерью и бывшим мужем, получила-таки паспорт… А потом, я уже плохо помню когда, вроде в конце 2017 года, пошла в бургерную Max (что-то вроде шведского «Макдоналдса») и задремала там прямо на столе.Когда я проснулась, я поняла, что меня обокрали. У меня была с собой книга про Египет и ожерелье, выполненное в египетском стиле, и их украли тоже. Но самое главное — украли мой кошелек. А там было все — почти все деньги, все банковские карты, выпущенные в Канаде. Остался только новый паспорт — его я засунула во внутренний карман куртки.
Я поехала обратно в Швецию, увиделась с дочерью и бывшим мужем, получила-таки паспорт… А потом, я уже плохо помню когда, вроде в конце 2017 года, пошла в бургерную Max (что-то вроде шведского «Макдоналдса») и задремала там прямо на столе.Когда я проснулась, я поняла, что меня обокрали. У меня была с собой книга про Египет и ожерелье, выполненное в египетском стиле, и их украли тоже. Но самое главное — украли мой кошелек. А там было все — почти все деньги, все банковские карты, выпущенные в Канаде. Остался только новый паспорт — его я засунула во внутренний карман куртки.
Я не помню точно, когда я жила во Франции, но, похоже, что это было с 2015 по 2017 годы.
Там у меня украли два моих телефона, и с тех пор у меня нет телефона, а значит, и интернета. Забегая вперед: помните, я сказала, что все мои проблемы в России — из-за интернета? Так вот, интернета у меня не было потому, что телефон украли, а новый покупать смысла нет, — все равно же украдут.
После того как меня обокрали, я поняла что иного выхода у меня нет. Я просто пойду в Канаду пешком, там восстановлю свои кредитки, разберусь с делами и тогда буду думать, что делать дальше.
Я так и сделала — бронировала самые дешевые автобусы, поезда и ехала через Европу. Я побывала в Португалии, Испании, Турции, Румынии и многих других странах. Везде я просила на улицах деньги на еду и общественный транспорт, и мне практически никогда не отказывали, так что какой-то запас средств у меня был.Дальше, конечно же, я собиралась попасть в Россию, ведь если проехать ее насквозь, то я смогу переплыть Берингов пролив на лодке и попасть на Аляску, а оттуда уже дойти до Ванкувера. Или же поехать через Китай и Японию, а оттуда опять же полететь или поплыть в Канаду. В общем, мне, главное, чтобы было подешевле. Ведь рейс из Швеции в Ванкувер стоил очень дорого. Таких денег у меня не было.
Так или иначе, но, в конце концов, я спокойно проехала через Молдову, однако на российско-украинской границе меня остановили и сказали, что для въезда в Россию с моим паспортом мне нужно получить визу. Я не ожидала такого поворота событий, и мне пришлось провести несколько дней в Киеве, пока я не получила ответ из российского консульства. В результате мне дали визу на месяц, и я направилась в Москву.
Так или иначе, но, в конце концов, я спокойно проехала через Молдову, однако на российско-украинской границе меня остановили и сказали, что для въезда в Россию с моим паспортом мне нужно получить визу. Я не ожидала такого поворота событий, и мне пришлось провести несколько дней в Киеве, пока я не получила ответ из российского консульства. В результате мне дали визу на месяц, и я направилась в Москву.
Долго ли, коротко ли — осмотрев Москву, я отправилась в Петербург. А там я уже купила билеты в Иркутск, чтобы посмотреть на озеро Байкал. Нам в школе говорили, что его и за несколько дней не обойдешь.
Я смотрела на Россию из окон поезда — и мне все понравилось.
И Байкал мне понравился, хотя он был весь заледеневший — дело было в конце марта. На озере в одном населенном пункте я переночевала в хостеле, а во втором — не успела. Через пару часов после прибытия, видимо, кто-то позвонил в полицию, приехала полицейская машина и меня забрали в отделение.
Мне пришлось провести в обезьяннике всю ночь из-за визы, которая к тому времени, как оказалось, была просрочена. А потом меня судили и дали мне два месяца на то, чтобы уехать из страны, и присудили штраф размером в 2500 рублей. Я ничего не понимала, а судья была похожа на Ангелу Меркель. А на границе с Украиной, в Киеве, мне тоже сказали заплатить 2500 рублей. Не знаю, за что. Но это так, к слову.
Мне пришлось провести в обезьяннике всю ночь из-за визы, которая к тому времени, как оказалось, была просрочена. А потом меня судили и дали мне два месяца на то, чтобы уехать из страны, и присудили штраф размером в 2500 рублей. Я ничего не понимала, а судья была похожа на Ангелу Меркель. А на границе с Украиной, в Киеве, мне тоже сказали заплатить 2500 рублей. Не знаю, за что. Но это так, к слову.
После суда я стала искать способы покинуть страну — раз власти четко дали мне понять, что я нарушила закон.
Поэтому я поехала в Москву и пошла в аэропорт «Шереметьево» — в кассу «Аэрофлота». На билеты в Швецию была хорошая цена. Но в офисе «Аэрофлота» мне отказали. Кассирша кому-то позвонила и сказала, что мне билеты в Швецию продать нельзя. А я хотела уехать в Швецию. И в Китай хотела, туда тоже билеты не очень дорого стоили. Мне сказали, чтобы я поговорила с таможенниками в аэропорту. Я с ними поговорила, и они так и не объяснили мне, как заплатить штраф. А ведь у меня были деньги, чтобы заплатить, просто я не знала, где. И тогда я пошла в другую кассу и с помощью незнакомой девушки, которая переводила мои вопросы, купила билеты в Финляндию на поезд. Они тоже были недорогие. А мне нужно было немедленно уехать из страны.
Но в Финляндию я так и не уехала. Я пыталась сесть на поезд, но меня остановил проводник. Конечно, он проверил мой паспорт и увидел просроченную визу, а я сама к тому же сказала ему, что у меня неоплаченный штраф. Тогда он сказал, что мне надо поехать в Петербург и сходить в шведское консульство.
Я поехала туда, но консул сказала мне, что мне нужно пойти в полицию. И я пошла в полицию, но оттуда меня направили в иммиграционную службу, и я туда тоже пошла. В иммиграционной службе были молодой человек и девушка, которые знали английский, и я смогла пообщаться с ними. Но они не знали, где мне заплатить штраф, и просто сказали, что надо заплатить.
Тогда я снова пошла в полицию. Но полицейские не смогли найти протокол моего судебного заседания в компьютерной базе данных, потому что он был составлен в Култуке, что на Байкале. Они сказали, что у них разные базы данных.
Что поделаешь — пришлось возвращаться в Култук. Но в местном полицейском участке мне сказали: «немедленно убирайтесь из страны, иначе вас посадят в тюрьму». И я ушла. И я вернулась в Москву, где нашла это местечко, откуда небольшие автобусы едут в Молдову. А билет стоил всего 2100 рублей, и эти деньги у меня были. Туда было поехать дешевле всего, и визы не нужно.
Спросите, что бы я делала в Молдове? Да ничего, я просто выполняла указание ваших властей — немедленно убраться из страны. Так что никакого плана у меня не было. Надо было просто поскорее выбраться из России.
Мне кажется, что мир — достаточно непростое место. В нем иногда приходится туго. Я просрочила свое пребывание в России на два-три дня, ненарочно. Я понимаю, что таков закон вашей страны, понимаю. И, конечно, все правильно. Я согласна. Это как «Преступление и наказание», все именно так. Я просрочила визу на несколько дней, и теперь меня еще пять лет сюда не пустят.
Но в Финляндию я так и не уехала. Я пыталась сесть на поезд, но меня остановил проводник. Конечно, он проверил мой паспорт и увидел просроченную визу, а я сама к тому же сказала ему, что у меня неоплаченный штраф. Тогда он сказал, что мне надо поехать в Петербург и сходить в шведское консульство.
Я поехала туда, но консул сказала мне, что мне нужно пойти в полицию. И я пошла в полицию, но оттуда меня направили в иммиграционную службу, и я туда тоже пошла. В иммиграционной службе были молодой человек и девушка, которые знали английский, и я смогла пообщаться с ними. Но они не знали, где мне заплатить штраф, и просто сказали, что надо заплатить.
Тогда я снова пошла в полицию. Но полицейские не смогли найти протокол моего судебного заседания в компьютерной базе данных, потому что он был составлен в Култуке, что на Байкале. Они сказали, что у них разные базы данных.
Что поделаешь — пришлось возвращаться в Култук. Но в местном полицейском участке мне сказали: «немедленно убирайтесь из страны, иначе вас посадят в тюрьму». И я ушла. И я вернулась в Москву, где нашла это местечко, откуда небольшие автобусы едут в Молдову. А билет стоил всего 2100 рублей, и эти деньги у меня были. Туда было поехать дешевле всего, и визы не нужно.
Спросите, что бы я делала в Молдове? Да ничего, я просто выполняла указание ваших властей — немедленно убраться из страны. Так что никакого плана у меня не было. Надо было просто поскорее выбраться из России.
Мне кажется, что мир — достаточно непростое место. В нем иногда приходится туго. Я просрочила свое пребывание в России на два-три дня, ненарочно. Я понимаю, что таков закон вашей страны, понимаю. И, конечно, все правильно. Я согласна. Это как «Преступление и наказание», все именно так. Я просрочила визу на несколько дней, и теперь меня еще пять лет сюда не пустят.
Перед входом в камеру Мии Йоханссон и нигерийки представители администрации приглашают нас на пару слов. Они просят поговорить со шведкой о том, что если она не прекратит разбрасывать очистки от фруктов по полу, плеваться и разводить вокруг себя беспорядок (самое верное слово — «срач»), а также не помоется, то ее переведут в камеру к таджичкам, отнюдь не столь терпеливым. Оказывается, своими манерами и образом жизни она довела сокамерницу до нервного срыва, хотя сама и не подозревает об этом.
На просьбу мыть за собой посуду и есть то, что ей выдают на обед, Миа отвечает однозначным отказом. Дескать, еду она будет есть только ту, что у нее с собой, в рюкзаке, которую ей передали добрые люди. А туалетом она вообще не пользуется, так как это небезопасно.
?
«У меня еще остались воспоминания о Франции, даже там я не ходила в общественные туалеты, — говорит она. — Я оправляюсь на траву, за деревом. Так чище. Знаете, вот эти проблемы с кожей — вполне возможно, они из-за общественных уборных».
«У меня еще остались воспоминания о Франции, даже там я не ходила в общественные туалеты, — говорит она. — Я оправляюсь на траву, за деревом. Так чище. Знаете, вот эти проблемы с кожей — вполне возможно, они из-за общественных уборных».
Журналисты вышли из ее камеры измочаленные, как после марафона. Корреспондент шведской газеты обещал поискать родственников путешественницы и сообщить наконец о ее ситуации в посольство, чтобы она поскорее разрешилась. Остается только надеяться, что в Швеции Миа получит качественную медицинскую помощь. Возможно, ее бывший муж и дочь давно считают ее пропавшей без вести и будут очень рады увидеть свою непутевую бывшую жену и мать.