Территория страха: монолог учителя, который решил уйти из школы
Я много думал о людях, которых про себя мы зовем училками. В моей школе их мало, но в некоторых, я знаю, таких большинство. Я наблюдал за ними, слушал их разговоры в учительской, слышал, как они общаются с детьми на уроке, а также слышал, как они говорят по телефону со своими детьми. И первое, что всегда бросалось в глаза, — это их тон.
Смотрел и думал: «Неужели она так же и дома разговаривает? Где же здесь настоящая Нина Викторовна, а где учительница?» А послушаешь разговор: да нет, нормально она общается с сыном, даже тепло. То есть их «учительство» — это маска. Что дает она? Защиту? От чего? От кого? От детей? Или выстраивает дистанцию? Или предлагает какие-то новые возможности?
И тогда я начал размышлять, зачем люди вообще идут в учителя. Я не думаю, что выбор профессии бывает случайным, если это выбор не по нужде. И вот что я надумал:
Первое — от одиночества, в школе всегда много людей, там появляется ощущение семейственности и отношение к кабинету как к собственности.
Второе — попытка наполнить жизнь смыслом и оправдать свое существование, ведь профессия учителя в глазах общества выглядит благородной.
Третье — это мессианство, желание занимать умы, формировать, воспитывать, то есть быть тем, от кого зависят.
Четвертое — возможность управлять, манипулировать, тянуть за ниточки, выдавливать эмоции.
«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля
Я описал худший из типажей. Самые же распространенные черты характера российского учителя общеобразовательной школы можно свести к такому перечню:
— манипулятивность
— пассивность
— нервозность
— зависть
— косность, стереотипность мышления
— покорность
Человек с таким набором может работать с бумагами, цифрами, но не с людьми, тем более — не с детьми. Ибо самое страшное заключается в том, что учат они тому, чему следуют сами. Их манипулятивный словарь достаточно ограничен:
«Посиди подумай над своим поведением!»
«Нет, ну вы посмотрите на него!»
«Тебя ждет весь класс!»
«Мало ли что ты хочешь? Мне тоже много чего хочется!»
«У тебя совесть-то есть вообще?»
«Когда головой-то начнешь соображать?»
«Ты долго надо мной издеваться-то будешь?»
«Все, разговор окончен»
На первый взгляд, фразы встречаются повсеместно — и мы уже не обращаем на них внимания. Но при пристальном рассмотрении оказывается, что все они ставят ребенка в позицию виноватого, неправого в своих желаниях и потребностях, неравного учителю или одноклассникам.
В школе нет слова «хочу», есть слово «надо»
Но прозорлив сегодняшний старшеклассник. Часто он мгновенно замечает несправедливость. Но что ему делать, когда учитель всегда прав, а класс обычно боится оказать поддержку и предпочитает просто промолчать? Не может же он не ходить на уроки этого учителя? Сколько раз я замечал, что тому или иному школьнику хотелось бы оказаться не на моем уроке, а где-то в лучшем месте. Но ни он, ни я не могли ничего поделать с этим. Как два заключенных в камере, мы были прикованы друг к другу.
В школе нет слова «хочу», есть слово «надо». Эта ролевая модель насилия отрабатывается на каждом уроке в каждом классе в десятках тысяч школ миллионом учителей на протяжении одиннадцати лет жизни практически каждого человека.
И я ухожу из школы, потому что не хочу участвовать в этом насилии и неуважении к человеку. И открыто противостоять ему больше не желаю. А оно лезет из всех щелей: из туалетов с незакрывающимися кабинками и часто отсутствующей туалетной бумаги; из столовой с неаппетитным питанием; из перегруженного расписания, претензий по внешнему виду, хамства охранников и уборщиц; из портящей одежду мебели и незакрывающихся общих раздевалок. И главное, что моральное насилие и неуважение лежит в основе общения учителя с учеником.
Этот текст — не хлопок дверью и не жалоба. Единственное, что испытываю, — глубокое чувство досады по поводу того, что современный облик общеобразовательных школ именно такой. И на то, чтобы его изменить, нужно время и силы многих людей, но, в первую очередь государства, хотя… о чем я говорю?
Оффтоп
Я много думал о людях, которых про себя мы зовем училками. В моей школе их мало, но в некоторых, я знаю, таких большинство. Я наблюдал за ними, слушал их разговоры в учительской, слышал, как они общаются с детьми на уроке, а также слышал, как они говорят по телефону со своими детьми. И первое, что всегда бросалось в глаза, — это их тон.
Смотрел и думал: «Неужели она так же и дома разговаривает? Где же здесь настоящая Нина Викторовна, а где учительница?» А послушаешь разговор: да нет, нормально она общается с сыном, даже тепло. То есть их «учительство» — это маска. Что дает она? Защиту? От чего? От кого? От детей? Или выстраивает дистанцию? Или предлагает какие-то новые возможности?
И тогда я начал размышлять, зачем люди вообще идут в учителя. Я не думаю, что выбор профессии бывает случайным, если это выбор не по нужде. И вот что я надумал:
Первое — от одиночества, в школе всегда много людей, там появляется ощущение семейственности и отношение к кабинету как к собственности.
Второе — попытка наполнить жизнь смыслом и оправдать свое существование, ведь профессия учителя в глазах общества выглядит благородной.
Третье — это мессианство, желание занимать умы, формировать, воспитывать, то есть быть тем, от кого зависят.
Четвертое — возможность управлять, манипулировать, тянуть за ниточки, выдавливать эмоции.
«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля
Я описал худший из типажей. Самые же распространенные черты характера российского учителя общеобразовательной школы можно свести к такому перечню:
— манипулятивность
— пассивность
— нервозность
— зависть
— косность, стереотипность мышления
— покорность
Человек с таким набором может работать с бумагами, цифрами, но не с людьми, тем более — не с детьми. Ибо самое страшное заключается в том, что учат они тому, чему следуют сами. Их манипулятивный словарь достаточно ограничен:
«Посиди подумай над своим поведением!»
«Нет, ну вы посмотрите на него!»
«Тебя ждет весь класс!»
«Мало ли что ты хочешь? Мне тоже много чего хочется!»
«У тебя совесть-то есть вообще?»
«Когда головой-то начнешь соображать?»
«Ты долго надо мной издеваться-то будешь?»
«Все, разговор окончен»
На первый взгляд, фразы встречаются повсеместно — и мы уже не обращаем на них внимания. Но при пристальном рассмотрении оказывается, что все они ставят ребенка в позицию виноватого, неправого в своих желаниях и потребностях, неравного учителю или одноклассникам.
В школе нет слова «хочу», есть слово «надо»
Но прозорлив сегодняшний старшеклассник. Часто он мгновенно замечает несправедливость. Но что ему делать, когда учитель всегда прав, а класс обычно боится оказать поддержку и предпочитает просто промолчать? Не может же он не ходить на уроки этого учителя? Сколько раз я замечал, что тому или иному школьнику хотелось бы оказаться не на моем уроке, а где-то в лучшем месте. Но ни он, ни я не могли ничего поделать с этим. Как два заключенных в камере, мы были прикованы друг к другу.
В школе нет слова «хочу», есть слово «надо». Эта ролевая модель насилия отрабатывается на каждом уроке в каждом классе в десятках тысяч школ миллионом учителей на протяжении одиннадцати лет жизни практически каждого человека.
И я ухожу из школы, потому что не хочу участвовать в этом насилии и неуважении к человеку. И открыто противостоять ему больше не желаю. А оно лезет из всех щелей: из туалетов с незакрывающимися кабинками и часто отсутствующей туалетной бумаги; из столовой с неаппетитным питанием; из перегруженного расписания, претензий по внешнему виду, хамства охранников и уборщиц; из портящей одежду мебели и незакрывающихся общих раздевалок. И главное, что моральное насилие и неуважение лежит в основе общения учителя с учеником.
Этот текст — не хлопок дверью и не жалоба. Единственное, что испытываю, — глубокое чувство досады по поводу того, что современный облик общеобразовательных школ именно такой. И на то, чтобы его изменить, нужно время и силы многих людей, но, в первую очередь государства, хотя… о чем я говорю?
Оффтоп
