Современный поэт Джио Россо

Джио Россо – современная звёздочка. Это имя - сетевой ник. Его стихи в основном о любви. Точные, эмоциональные, пронзительные.

Часть из них посвящено Мэри. Это как блоковская Прекрасная Дама. Читала, что это "собирательный образ" Женственности. Но точно это не известно..)))
Вокруг имени Джио пока больше загадок, чем ясности. Мистическо-романтическая личность.

Его страничка в ВК:
https://vk.com/public73639582

А теперь стихи:

Мой любимый у него
"Если бы.."

Кафельный пол, на стенах трещины,
водопроводная грязь.
Я бы любил тебя, даже если бы ты не родилась.

Даже если бы ты появилась на свет
мужчиной,
чудовищем,
дьяволом,
деревом,
птицей,
одной из комет,
стрелой,
отчаяньем,
яростью,
стихией, что прячет в недрах Земля —
я бы любил тебя.

Даже если бы ты не была
моей,
а была
подневольной,
чьей-то женой,
подарившей ему дочерей,
сыновей.
Обезумевшей,
слабой,
смертельно больной,
собиравшей в ладони искры огня —
я бы любил тебя.

Даже если бы ты создана,
ветром,
пеплом,
порохом,
бурей в пустыне,
островом,
океаном,
планетой,
городом,
той, никогда не любившей меня —
я бы любил тебя.

Кафельный пол, на стенах трещины,
тусклый, мигающий свет.

Я буду любить тебя, даже если

даже если
тебя
нет.

© Джио Россо



Стихи буду выкладывать отдельными постами. Так удобнее.

@Mari, еще бы он зашел, почитать отзывы.

Mari сказал(а):

Джио Россо – современная звёздочка. Это имя - сетевой ник. Его стихи в основном о любви. Точные, эмоциональные, пронзительные.

Нажмите, чтобы раскрыть...

Мне у него "Прошлое" нравится. Может можно попросить модераторов группы форума в вк эту тему на странице опубликовать и на его профиль кинуть метку. Быть может получится обратная связь)

"Моя любовь умеет убивать"

Моя любовь умеет убивать.
Прости, что не сказал об этом раньше.
Когда вжимал в скрипучую кровать
и целовал покусанные пальцы.

Моя любовь тягучая, как мёд,
и сладкая, и горькая, и злая.
Она тебя когда-нибудь убьет,
уже сейчас немного убивая.

И как теперь смотреть в твои глаза,
покрытые янтарной рыжей крошкой?
Весь город спит и стихли голоса,
и ночь легла на крыши черной кошкой.

А ты идешь, твой нос укутан в шарф,
и каблуки сбивают лёд с асфальта.
И я срываюсь вслед, ускорив шаг,
осатаневшей и голодной тварью.

Я одержим, и болен, и простыл,
в изгибе твоей шеи грею губы.
И те слова, что в общем-то, просты,
цепляются за стиснутые зубы.

Так съешь меня, и выпей, и сожги,
и расскажи об этом своим детям.
Что в прошлом был один такой дебил,
и он любил, и он же был в ответе

за зацелованную кожу век
и красные следы на голой шее,
Что это был ужасный человек,
похожий на затравленного зверя.

Так улыбайся, ласково, как черт.
Рука моя — твоя, и там же сердце.
Танцует на замёрзшей глади вод
Луна, как на тарелке рыжий персик.

Взлетают в небо дети птичьих стай.
Я был когда-то так же беззаботен.
Моя любовь умеет убивать.
Твоя — сжигать.
А значит, мы в расчете.

© Джио Россо

@Батшеба, было бы супер. :girl_smile:

Я не буду

Я не буду требовать от тебя верности, преданности.
Не спрошу, из какой темноты ты приходишь ко мне по ночам.
Почему твои руки холодные, губы обветренны —
Мне нельзя придираться к таким мелочам.

Я не буду пытаться тебя удерживать,
Спрячу страх за улыбку, и пусть он остался в глазах.
И в порыве по детски отчаянной смелости,
Поцелуй я оставлю на теплых от солнца плечах.

Мне не страшно когда за тобой закрываются двери,
Боль приходит чуть позже, когда догорает рассвет.
Я боюсь просыпаться в пустой и измятой постели,
Потому что все проще простого — тебя больше нет.

Изучаю тебя до линий над переносицей,
До привычек, улыбок и самых дурацких примет,
Я боюсь, что однажды ты просто окажешься гостем,
Прилетевшим с далеких пустынных планет.

Может я тебя выдумал, выписал, выучил —
Теоремой на клиньях тетрадных чернильных полей,
Может быть ты забрался в меня отравляющим вирусом,
Выбрал жертву в толпе постоянно спешащих людей.

Я не знаю тебя, твоего настоящего имени,
Для кого создал Бог ярче синего неба глаза.
Я не стану ложиться под ноги твои замерзающим инеем,
Твои крылья ломать, не пуская к родным небесам.

Я не буду просить теплоты, обжигающей нежности,
Задыхаясь от слез, прижиматься к тебе по ночам,
И в порыве бессмысленной яростной дерзости,
Подносить твои тонкие пальцы к горящим свечам.

Я останусь удобной, понятной обителью,
Через стекла, как зритель, смотреть на твою красоту.
Мне не важно, мне нужно немногое — просто любить тебя,
Принимая за счастье одну на двоих пустоту.

© Джио Россо

Можно?

Можно тебя на пару ночей?
Можно на пару снов?
Тёплыми пальцами на плече, солнцем, что жжёт висок.
Тенью, проникшей в дверной проём, правом на поцелуй,
спешно украденный под дождём из острых взглядов-пуль.

Можно тебя на короткий вдох,
выдох, мурашек бег?
Время плести из мгновений-крох, стряхивать с шапки снег.
Общими сделать табак и чай, поздний сеанс в кино.
Петь под гитару, легко звучать музыкой общих нот.

Можно тебя в неурочный час,
в самый отстойный день?
Куртку неловко стащив с плеча, молча отдать тебе.
трогать ботинком осколки льдин, времени сбросив счёт.
По переулкам пустым бродить до покрасневших щёк.

Можно тебя на недолгий срок
в комнате для двоих?
Следом руки украшать бедро, выстроив ровный ритм.
Звёзды ловить, захватив балкон, кутаясь в темноту,
и перекатывать языком вкус твоих губ во рту.

Можно тебя, крепко сжав ладонь,
вывести за порог?
Выменять скучно-спокойный дом на пыль больших дорог.
Взять напрокат развалюху-додж и превратить в постель.
Громко смеясь, выносить под дождь жар обнажённых тел.

Можно тебя приучить к себе
и приручить тебя?
Мнению, обществу и судьбе бросить в лицо снаряд.
Делать лишь то, от чего в груди будет пылать пожар,
юными, смелыми обойти весь необъятный шар.

Можно тебя без тревог и мук,
без бесполезных фраз?
Знаешь, я всё говорил к тому:
можно тебя сейчас?

© Джио Россо

Mari сказал(а):

И как теперь смотреть в твои глаза,
покрытые янтарной рыжей крошкой?
Весь город спит и стихли голоса,
и ночь легла на крыши черной кошкой.

Нажмите, чтобы раскрыть...

@Mari, красиво, очень... спасибо...

Целуй

…Я обменял спокойный сон
На невесомый поцелуй.
Пока ты в комнате со мной —
Целуй меня, целуй, целуй…

Целуй меня, пока темно,
Пока зашторено окно,
Под звуки старого кино,
Под всепрощающей Луной.

Когда на нас глазеет Мир,
В троллейбусах, такси, метро,
Под осуждением людским,
Под брань старушек, гул ветров.

Под визг клаксонов, вой сирен,
Под грохот скорых поездов,
Прижав ладонь к дорожкам вен,
Не позволяя сделать вдох,

К моим обветренным губам
Прильнув и затопив собой.
Пускай в висках гремит тамтам,
Я знаю: так звучит Любовь.

Целуй меня, когда я слаб,
Когда я болен и простыл,
Когда тоска из цепких лап
Не отпускает, и нет Сил.

Когда я выхожу на след,
Когда выигрываю бой,
Под шёпот старых кинолент,
Под песни, что поёт прибой.

Пусть за порогом бродит чёрт,
Пусть порт покинут корабли,
Пусть будет хлеб и чёрств, и твёрд,
И гравитация Земли

Исчезнет, Мир затянет льдом,
Застынут стоки медных труб,
Мы будем греть друг друга ртом,
Дыханием с замерзших губ.

Пусть солнце плавит небосвод,
И пусть болит, и пусть грызёт.
Я поцелую — всё пройдет.
Ты поцелуешь — всё пройдет…

Джио Россо

Прошлое

Прошлое — это прекрасно, моя Мари,
только с собой его, милая, не бери.
Лучше оставь его в бабушкином сундуке,
или у мамы в шкатулке, но в рюкзаке,
что ты несешь за плечами, его не храни,
слишком тяжелый камень, моя Мари.

Прошлое — это как детство, скажи прощай,
изредка воскресеньями навещай.
Но никогда в глаза ему не гляди,
прошлое — это зараза, моя Мари.
Белый осколок чашки, причуда, пыль,
и на земле лежащий сухой ковыль.

Это товар без возврата, пробитый чек,
смуглый мальчишка с родинкой на плече,
что целовал под саваном темноты,
первый бокал мартини, табачный дым.
Всё, что когда-то выгорело костром:
истина, безмятежность, невинность, дом.

Ты не святая, зачем тебе этот крест? -
сотни отпущенных рук, опустевших мест.
Всё, что не прижилось и не проросло,
даже вот это ангельское крыло.
Выбрось его с рождественской мишурой,
смело шагай под звёздами, громко пой.

Прошлое — это так больно, моя Мари,
всё, что нельзя исправить и изменить.
Каждое грубое слово, кривой совет,
тот утонувший в море цветной браслет.
Слёзы на выпускном и последний вальс.
Что-то хорошее тоже, но в том и фарс:

это есть якорь, что тянет тебя ко дну,
в прошлый четверг, в растаявшую весну.
Если не сможешь и не шагнешь вперед,
то, что давно истлело, тебя сожрёт.

Брось его в пламя, гляди, как оно горит,
полку освободи для другой любви.
Прошлое — это прекрасно, моя Мари,
только с собой ни за что его не бери.

© Джио Россо

Не важно, как ее звали

Не важно, как ее звали,
Важнее, что я из стали,
Она — из пастилы.

Важней, что она красива,
И пахнет цветущей сливой,
Но жгучая, как крапива,
И легкая, как туман.

И это победа Пирра,
Когда я теряю силы,
Целуя ее курсивом
И веря в ее обман.

Вот мы говорим о софте,
О людях другого сорта,
О том, что нельзя любить.

Как вдруг прорастают когти
И тянутся к ее кофте,
Выдергивая нить.

И рядом сидит нагая,
О выдохе забываю,
И руки цветного мая
Касаются ее ног.

А в воздухе пахнет гарью,
И я обращаюсь тварью,
Голодной и жадной тварью,
Целуя ее в висок.

Танцует цветное лето
И плавится вся планета,
И звери бегут из клеток,
И кружится голова.

На коже чернила меток,
И я сокращаю метры,
Касанья подобны ветру
И вымучены слова.

Не важно, как ее звали,
Не важно, что разрываю
Когтями цветастый лён.

Не важно, что я из стали,
И даже не идеален,
Важнее, что я влюблён.

© Джио Россо

Мысли и чувства порваны — на кусочки.
Потому что в твоем многоточии я только точка.
От тебя до меня сотни тысяч вечностей.
Миллионы моих полумертвых личностей.
И одна на двоих — видимость.
Ты играешь со мной, я — с ветрами.
Скажешь: ''это любовь'' - бред какой.
Докурю и пойдем, к черту все.
За тобой я бегу, словно брошеный пес.
Ты в глаза мне не смотришь, когда ты врешь.
Я же знаю тебя до корней волос.
Я же знаю, до стонов, до всхлипов твоих,
И до старой кровати — для нас двоих.
Улыбаешься — черт бы тебя побрал,
Ты же знаешь — я все за тебя отдам.
Мне бы пеплом по ветру, в твои небеса,
Разлететься, — и вывернуть все назад.
Мне бы выжечь из памяти весь этот бред.
Только разве я выживу, там, где нас нет.

© Джио Россо

***
Он раздевает ее с какой-то глухой тоской,
будто бы жажда его — это его проклятие.
Будто бы преступление — видеть ее нагой,
Богом судимо больное желание взять ее.

А она говорит: ''мне холодно, холодно, холодно!
Что ж ты трясешься, как будто меня боясь?''
И запрокидывает свою медно-рыжую голову,
страшно и зло, почти сатанински смеясь.

Ему кажется, будто он погружается в лаву,
будто плавятся кости, мускулы и хрящи.
И церковное золото, коим он был оправлен,
под руками ее ломается и трещит.

Ночь черней его рясы ложится на спящий город,
месяц желтым паяцем танцует на гребнях крыш.
И он чувствует страшный, желудок сжигающий голод,
и хохочет над ним умудренный годами Париж.

Как она хороша, и в миру, и в измятой постели,
(но он видел младенца в горящем на углях котле).
Он целует лицо ее с пылкостью дикого зверя,
(только в ночь всех святых она мимо неслась на метле).

Её красные губы, греховно блестящие губы,
как послание дьявола, дар самого Сатаны.
И он прежде не знал, что способен на злобную грубость,
и он прежде еще не срывался с Господней блесны.

Забывая псалмы, и молитвы меняя на вздохи,
прижимается ближе, теряя последний контроль.
Рассыпая рассудка ослепшего малые крохи,
превращая негромкие стоны в отчаянный вой,

он становится жалким рабом ее черт без изъянов,
ее запаха слаще граната и крепче французских вин.
Он еще не был прежде влюбленным,
и не был пьяным.
(Да вот только отныне не будет никем любим).

Он проснется наутро больным, обессиленным, нищим.
И не видя ни неба, ни света карминной зари,
превратится лишь в хворост, секундную искру в кострище,
в общигающе-жарком
кострище ее любви.

© Джио Россо

А что нравится в этой поэзии?
По-моему очень слабо.
Образы избитые, рифмы обычные, сюжет никакой, ритм сбивается.
Разве что про чувства.

Ну так такие стихи пишет каждый второй... с 13 лет и до 22... а то и дольше.