- Все сообщения в теме
- Модератор
- #1
Как судили Дантеса после дуэли с Пушкиным
В феврале 1837 года в активную фазу вступило расследование пушкинской дуэли. Военному суду были преданы Дантес и Данзас, секундант Пушкина. Каковы результаты процесса и какова судьба участников дуэли - об этом настоящая заметка.
Весть о дуэли распространилась по столице в тот же день. Император Николай I после доклада о произошедшем событии повелел: «судить военным судом, как их [Дантеса и Пушкина – прим. автора], так равно и всех прикосновенных к сему делу, с тем, что ежели между ими окажутся лица иностранные, то, не делая им допросов и не включая в Сентенцию суда, представить об них особую записку, с означением токмо меры их прикосновенности». Эти слова приведены в предписании за № 61 от 29 января (10 февраля) 1837 года, данном от имени военного министра графа А.И. Чернышева к командующему Отдельным гвардейским корпусом генерал-адъютанту К.И. Бистрому.
К.И. Бистром
В тот же день приказом № 14 от 29 января (10 февраля) 1837 года по Отдельному гвардейскому корпусу (куда входил Кавалергардский полк, в котором числился Дантес) было объявлено о предании военному суду поручика барона Геккерна-сына за дуэль, произошедшую между ним и камер-юнкером двора Пушкиным. В тот же день во исполнение этого приказа генерал-адъютанты К.И. Бистром и П.Ф. Веймарн обратились к командиру гвардейского резервного кавалерийского корпуса, генерал-лейтенанту В.К. Кноррингу с предложением учредить суд при лейб-гвардии Конном полку и назначить полковника А.И. Бреверна презусом (председателем) комиссии военного суда. Это предписание было последовательно препровождено начальнику гвардейской Кирасирской дивизии генерал-адъютанту С.Ф. Апраксину, затем командиру лейб-гвардии Конного полка генерал-майору Е.Ф. Мейендорфу и, наконец, непосредственно в лейб-гвардии Конный полк для исполнения. 2 (14) февраля генерал-майор Е.Ф. Мейендорф, переадресовывая в лейб-гвардии Конный полк вышеуказанный рапорт генерал-адъютанта П.Ф. Веймарна от 30 января (11 февраля) 1837 года, указал о назначении следователем по делу полковника А.П. Галахова («следователем наряжен Полковник Голахов»).
Е.Ф. Мейендорф
3 (15) февраля началось судебное производство по делу, в состав комиссии военного суда вошли, помимо презуса полковника Бреверна, ротмистр Столыпин, штабс-ротмистр Балабин, поручики Анненков и Шигорин, корнеты Чичерин и Осоргин, для производства дела привлечен аудитор 13 класса Маслов. Перед началом производства по делу презус объявил цели собрания, призвал руководствоваться моральными принципами («напамятовали свою совесть») и хранить в тайне обнаруженные в рамках следствия обстоятельства.
Следователь полковник Галахов начал предпринимать активные действия по установлению лиц и обстоятельств произошедшего. Уже 3 (15) февраля он представил рапорт о выявлении им лиц, непосредственно связанных с дуэлью: помимо прямых участников поединка, секундантами выступали подполковник К.К. Данзас и чиновник французского посольства виконт д’Аршиак, о дуэли знал голландский посланник барон Геккерн-старший. Эти выводы подтверждались полученными Галаховым в тот же день письменными объяснениями Дантеса и Данзаса.
Следователь А.П. Галахов
В рамках дела было произведено медицинское освидетельствование Дантеса, выполненное штаб-лекарем лейб-гвардии конной артиллерии Стефановичем. Согласно его рапорту, «Поручик Барон Геккерн имеет пулевую проницающую рану на правой руке ниже локтевого состава на четыре поперечных перста; вход и выход пули в небольшом один от другого расстоянии. Обе раны находятся в сгибающих персты мышцах, окружающих Лучевую кость более к наружной стороне. Раны простые, чистые без повреждения костей и больших кровеносных сосудов».
Ж.Ш. де Геккерн Дантес (приемный сын голландского посланника Геккерна)
В материалы дела были запрошены и представлены формулярные списки о службе и достоинстве поручика Дантеса и подполковника Данзаса, содержащие основные сведения об их общественном и семейном положении, взысканиях и поощрениях на военной службе: чины, звания, участие в боевых действиях, штрафы, жалобы и т.д. В материалы дела были представлены кондуиктные списки обоих подследственных с информацией об их знаниях и способностях: «в каких науках имеет знание», «какие знает иностранные языки», «каков в нравственности», «каков в хозяйстве». Также к материалам дела были приобщены письма времени несостоявшейся первой дуэли и переписка участников, сопровождавшая события второго ставшего роковым поединка.
К.К. Данзас
6 (18), 10 (22) 12 (24) февраля в присутствии комиссии военного суда состоялись три допроса Дантеса. 9 (21) и 11 (23) февраля дважды военно-судебная комиссия допросила Данзаса. 14 (26) февраля на заседании комиссии был рассмотрен рапорт аудитора Маслова о необходимости истребовать от вдовы Пушкиной некоторые объяснения относительно безымянных писем, которые получил ее муж и которые вынудили его написать оскорбительное письмо голландскому посланнику барону Геккерну. Маслова интересовали письма подсудимого Дантеса к Наталье Николаевне, которые Пушкин в письме посланнику называл дурачеством, а также анонимное письмо, полученное Пушкиным в ноябре 1836 года, которое стало поводом для вызова на дуэль, впоследствии несостоявшуюся ввиду сватовства Дантеса к свояченице поэта. Маслов также считал необходимым взять со вдовы объяснение о поведении баронов Геккернов, отца и сына, «в отношении обращения их с Пушкиной». Однако, комиссия «нашла дело довольно ясным» и ограничилась лишь приобщением поданного рапорта к делу, «дабы без причин не оскорблять Г-жу Пушкину требованием изложенных в рапорте Аудитора Маслова объяснений».
Н.Н. Пушкина
Судебное следствие по делу закончилось 19 февраля (3 марта) 1837 года вынесением приговора («сентенции»): «Комиссия военного суда, соображая все вышеизложенное подтвержденное собственным признанием подсудимого Поручика Барона Геккерена находит как его, так и камергера Пушкина виновными в произведении строжайше запрещённого законами поединка, а Геккерена и в причинении пистолетных выстрелов Пушкину раны, от коей он умер, приговорила Подсудимого Поручика Геккерена за таковое преступное действие по силе 139 Артикула воинского Сухопутного устава и других под выпискою подведенных законов повесить, каковому наказанию подлежал бы и Подсудимый Камергер Пушкин, но как он уже умер, то суждение его за смертью прекратить». Подполковник Данзас за нарушение 142 артикула, а именно недонесение о готовящейся дуэли начальству, а также за участие в дуэли в качестве секунданта вопреки 140 артикулу также был приговорен к повешению. Приговор содержал оговорку о представлении его на усмотрение высшего начальства, которое может сентенцию по своей воле изменить.
Голландский посланник Луи Геккерн (приемный отец Дантеса)
Исполняя распоряжение императора Николая I,помимо приговора, комиссия подготовила записку о «мере прикосновенности» к дуэли иностранных лиц. В ней содержалось описание степени участия в поединке и сопутствующих ему событиях голландского посланника барона Геккерна, служащего французского посольства и секунданта Дантеса д’Аршиака и сотрудника английского посольства Мегенса, чье место секунданта Пушкина в конечном итоге занял Данзас.
д’Аршиак, секундант Дантеса
Следующей стадией производства по делу стало получение особых мнений руководящего состава военных корпусов, под чьим наблюдением проходило рассмотрение дела. Последовательно полковой и бригадный командиры, начальник дивизии, командир гвардейского резервного кавалерийского корпуса и командующий Отдельным гвардейским корпусом выразили мнение о существенном смягчении наказания. Так, генерал-адъютант К.И. Бистром, принимая во внимание смягчающие вину обстоятельства, в целом повторил мнения других высказавшихся генералов и предложил выдержать Дантеса в каземате шесть месяцев, лишить чинов и «заслуженного им Российского Дворянского достоинства» и определить рядовым в войска на Кавказ «впредь до отличной выслуги. В отношении подполковника Данзаса, учитывая его боевые заслуги и полученное ранение, генералы предложили ограничиться арестом в крепости на срок от четырех до шести месяцев и потом снова обратить на службу. Каждое мнение генералы заканчивали фразой о предании участи подсудимых на благоусмотрение и решение высшей власти.
Дом Аудиториатского департамента Военного министерства в Санкт-Петербурге
11 (23) марта 1837 года после получения генеральских мнений генерал-адъютанты К.И. Бистром и П.Ф. Веймарн распорядились передать материалы военносудного дела в Аудиториатский департамент Военного министерства. Аудиторы при военных судах имели разнообразные полномочия по ведению делопроизводства, исполнения секретарских функций и ведения следствия: сбор и письменная фиксация доказательств, подготовка вопросов для проведения допросных мероприятий, ведение допросов и запись ответов, подготовка судебной документации (запросов, протоколов, справок о применимых нормативных актах), разъяснение и контроль соблюдения процессуальных процедур, написание приговора. Право голоса при вынесении решения аудиторы не имели. Именно для выполнения перечисленных задач к комиссии военного суда по дуэльному делу и был приписан аудитор Маслов. Теперь же вынесенный приговор требовалось утвердить в высшем установлении по судной части Военного министерства – Генерал-аудиториате.
17 (29) марта 1837 года, приняв во внимание смягчающие обстоятельства, Генерал-аудиториат представил следующее заключение: «Геккерена за вызов на дуэль и убийство на оной Камер-Юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им Российского дворянского достоинства, написать в рядовые, с определением на службу по назначению Инспекторского Департамента. <…> вменить ему Данзасу в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом в крепости на гауптвахте два месяца и после того обратить по-прежнему на службу. Преступный же поступок самого Камерюнкера Пушкина <…> по случаю его смерти предать забвению».
Это заключение вместе с запиской о мере прикосновенности к делу иностранных лиц было представлено императору. 18 (30) марта 1837 года Николай I своей рукой сделал надпись на представленном докладе: «Быть по сему, но рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты». Окончательный приговор был незамедлительно исполнен. Дантес, лишившись офицерских званий, был выдворен за пределы России. Его секундант чиновник французского посольства виконт д’Аршиак еще в процессе судебного рассмотрения дела покинул страну. Голландский посланник барон Луи Геккерн вскоре был отозван из России и также выехал из страны. Данзас отбыл назначенное ему наказание в крепости и был освобожден 19 (31) мая 1837 года. Так закончилась формальная сторона самой известной дуэли в российской истории.
Источник публикации: паблик ВКонтакте История и Право
[COPYRIGHT]HistAndLaw[/COPYRIGHT]
В феврале 1837 года в активную фазу вступило расследование пушкинской дуэли. Военному суду были преданы Дантес и Данзас, секундант Пушкина. Каковы результаты процесса и какова судьба участников дуэли - об этом настоящая заметка.
Весть о дуэли распространилась по столице в тот же день. Император Николай I после доклада о произошедшем событии повелел: «судить военным судом, как их [Дантеса и Пушкина – прим. автора], так равно и всех прикосновенных к сему делу, с тем, что ежели между ими окажутся лица иностранные, то, не делая им допросов и не включая в Сентенцию суда, представить об них особую записку, с означением токмо меры их прикосновенности». Эти слова приведены в предписании за № 61 от 29 января (10 февраля) 1837 года, данном от имени военного министра графа А.И. Чернышева к командующему Отдельным гвардейским корпусом генерал-адъютанту К.И. Бистрому.
К.И. Бистром
В тот же день приказом № 14 от 29 января (10 февраля) 1837 года по Отдельному гвардейскому корпусу (куда входил Кавалергардский полк, в котором числился Дантес) было объявлено о предании военному суду поручика барона Геккерна-сына за дуэль, произошедшую между ним и камер-юнкером двора Пушкиным. В тот же день во исполнение этого приказа генерал-адъютанты К.И. Бистром и П.Ф. Веймарн обратились к командиру гвардейского резервного кавалерийского корпуса, генерал-лейтенанту В.К. Кноррингу с предложением учредить суд при лейб-гвардии Конном полку и назначить полковника А.И. Бреверна презусом (председателем) комиссии военного суда. Это предписание было последовательно препровождено начальнику гвардейской Кирасирской дивизии генерал-адъютанту С.Ф. Апраксину, затем командиру лейб-гвардии Конного полка генерал-майору Е.Ф. Мейендорфу и, наконец, непосредственно в лейб-гвардии Конный полк для исполнения. 2 (14) февраля генерал-майор Е.Ф. Мейендорф, переадресовывая в лейб-гвардии Конный полк вышеуказанный рапорт генерал-адъютанта П.Ф. Веймарна от 30 января (11 февраля) 1837 года, указал о назначении следователем по делу полковника А.П. Галахова («следователем наряжен Полковник Голахов»).
Е.Ф. Мейендорф
3 (15) февраля началось судебное производство по делу, в состав комиссии военного суда вошли, помимо презуса полковника Бреверна, ротмистр Столыпин, штабс-ротмистр Балабин, поручики Анненков и Шигорин, корнеты Чичерин и Осоргин, для производства дела привлечен аудитор 13 класса Маслов. Перед началом производства по делу презус объявил цели собрания, призвал руководствоваться моральными принципами («напамятовали свою совесть») и хранить в тайне обнаруженные в рамках следствия обстоятельства.
Следователь полковник Галахов начал предпринимать активные действия по установлению лиц и обстоятельств произошедшего. Уже 3 (15) февраля он представил рапорт о выявлении им лиц, непосредственно связанных с дуэлью: помимо прямых участников поединка, секундантами выступали подполковник К.К. Данзас и чиновник французского посольства виконт д’Аршиак, о дуэли знал голландский посланник барон Геккерн-старший. Эти выводы подтверждались полученными Галаховым в тот же день письменными объяснениями Дантеса и Данзаса.
Следователь А.П. Галахов
В рамках дела было произведено медицинское освидетельствование Дантеса, выполненное штаб-лекарем лейб-гвардии конной артиллерии Стефановичем. Согласно его рапорту, «Поручик Барон Геккерн имеет пулевую проницающую рану на правой руке ниже локтевого состава на четыре поперечных перста; вход и выход пули в небольшом один от другого расстоянии. Обе раны находятся в сгибающих персты мышцах, окружающих Лучевую кость более к наружной стороне. Раны простые, чистые без повреждения костей и больших кровеносных сосудов».
Ж.Ш. де Геккерн Дантес (приемный сын голландского посланника Геккерна)
В материалы дела были запрошены и представлены формулярные списки о службе и достоинстве поручика Дантеса и подполковника Данзаса, содержащие основные сведения об их общественном и семейном положении, взысканиях и поощрениях на военной службе: чины, звания, участие в боевых действиях, штрафы, жалобы и т.д. В материалы дела были представлены кондуиктные списки обоих подследственных с информацией об их знаниях и способностях: «в каких науках имеет знание», «какие знает иностранные языки», «каков в нравственности», «каков в хозяйстве». Также к материалам дела были приобщены письма времени несостоявшейся первой дуэли и переписка участников, сопровождавшая события второго ставшего роковым поединка.
К.К. Данзас
6 (18), 10 (22) 12 (24) февраля в присутствии комиссии военного суда состоялись три допроса Дантеса. 9 (21) и 11 (23) февраля дважды военно-судебная комиссия допросила Данзаса. 14 (26) февраля на заседании комиссии был рассмотрен рапорт аудитора Маслова о необходимости истребовать от вдовы Пушкиной некоторые объяснения относительно безымянных писем, которые получил ее муж и которые вынудили его написать оскорбительное письмо голландскому посланнику барону Геккерну. Маслова интересовали письма подсудимого Дантеса к Наталье Николаевне, которые Пушкин в письме посланнику называл дурачеством, а также анонимное письмо, полученное Пушкиным в ноябре 1836 года, которое стало поводом для вызова на дуэль, впоследствии несостоявшуюся ввиду сватовства Дантеса к свояченице поэта. Маслов также считал необходимым взять со вдовы объяснение о поведении баронов Геккернов, отца и сына, «в отношении обращения их с Пушкиной». Однако, комиссия «нашла дело довольно ясным» и ограничилась лишь приобщением поданного рапорта к делу, «дабы без причин не оскорблять Г-жу Пушкину требованием изложенных в рапорте Аудитора Маслова объяснений».
Н.Н. Пушкина
Судебное следствие по делу закончилось 19 февраля (3 марта) 1837 года вынесением приговора («сентенции»): «Комиссия военного суда, соображая все вышеизложенное подтвержденное собственным признанием подсудимого Поручика Барона Геккерена находит как его, так и камергера Пушкина виновными в произведении строжайше запрещённого законами поединка, а Геккерена и в причинении пистолетных выстрелов Пушкину раны, от коей он умер, приговорила Подсудимого Поручика Геккерена за таковое преступное действие по силе 139 Артикула воинского Сухопутного устава и других под выпискою подведенных законов повесить, каковому наказанию подлежал бы и Подсудимый Камергер Пушкин, но как он уже умер, то суждение его за смертью прекратить». Подполковник Данзас за нарушение 142 артикула, а именно недонесение о готовящейся дуэли начальству, а также за участие в дуэли в качестве секунданта вопреки 140 артикулу также был приговорен к повешению. Приговор содержал оговорку о представлении его на усмотрение высшего начальства, которое может сентенцию по своей воле изменить.
Голландский посланник Луи Геккерн (приемный отец Дантеса)
Исполняя распоряжение императора Николая I,помимо приговора, комиссия подготовила записку о «мере прикосновенности» к дуэли иностранных лиц. В ней содержалось описание степени участия в поединке и сопутствующих ему событиях голландского посланника барона Геккерна, служащего французского посольства и секунданта Дантеса д’Аршиака и сотрудника английского посольства Мегенса, чье место секунданта Пушкина в конечном итоге занял Данзас.
д’Аршиак, секундант Дантеса
Следующей стадией производства по делу стало получение особых мнений руководящего состава военных корпусов, под чьим наблюдением проходило рассмотрение дела. Последовательно полковой и бригадный командиры, начальник дивизии, командир гвардейского резервного кавалерийского корпуса и командующий Отдельным гвардейским корпусом выразили мнение о существенном смягчении наказания. Так, генерал-адъютант К.И. Бистром, принимая во внимание смягчающие вину обстоятельства, в целом повторил мнения других высказавшихся генералов и предложил выдержать Дантеса в каземате шесть месяцев, лишить чинов и «заслуженного им Российского Дворянского достоинства» и определить рядовым в войска на Кавказ «впредь до отличной выслуги. В отношении подполковника Данзаса, учитывая его боевые заслуги и полученное ранение, генералы предложили ограничиться арестом в крепости на срок от четырех до шести месяцев и потом снова обратить на службу. Каждое мнение генералы заканчивали фразой о предании участи подсудимых на благоусмотрение и решение высшей власти.
Дом Аудиториатского департамента Военного министерства в Санкт-Петербурге
11 (23) марта 1837 года после получения генеральских мнений генерал-адъютанты К.И. Бистром и П.Ф. Веймарн распорядились передать материалы военносудного дела в Аудиториатский департамент Военного министерства. Аудиторы при военных судах имели разнообразные полномочия по ведению делопроизводства, исполнения секретарских функций и ведения следствия: сбор и письменная фиксация доказательств, подготовка вопросов для проведения допросных мероприятий, ведение допросов и запись ответов, подготовка судебной документации (запросов, протоколов, справок о применимых нормативных актах), разъяснение и контроль соблюдения процессуальных процедур, написание приговора. Право голоса при вынесении решения аудиторы не имели. Именно для выполнения перечисленных задач к комиссии военного суда по дуэльному делу и был приписан аудитор Маслов. Теперь же вынесенный приговор требовалось утвердить в высшем установлении по судной части Военного министерства – Генерал-аудиториате.
17 (29) марта 1837 года, приняв во внимание смягчающие обстоятельства, Генерал-аудиториат представил следующее заключение: «Геккерена за вызов на дуэль и убийство на оной Камер-Юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им Российского дворянского достоинства, написать в рядовые, с определением на службу по назначению Инспекторского Департамента. <…> вменить ему Данзасу в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом в крепости на гауптвахте два месяца и после того обратить по-прежнему на службу. Преступный же поступок самого Камерюнкера Пушкина <…> по случаю его смерти предать забвению».
Это заключение вместе с запиской о мере прикосновенности к делу иностранных лиц было представлено императору. 18 (30) марта 1837 года Николай I своей рукой сделал надпись на представленном докладе: «Быть по сему, но рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты». Окончательный приговор был незамедлительно исполнен. Дантес, лишившись офицерских званий, был выдворен за пределы России. Его секундант чиновник французского посольства виконт д’Аршиак еще в процессе судебного рассмотрения дела покинул страну. Голландский посланник барон Луи Геккерн вскоре был отозван из России и также выехал из страны. Данзас отбыл назначенное ему наказание в крепости и был освобожден 19 (31) мая 1837 года. Так закончилась формальная сторона самой известной дуэли в российской истории.
Источник публикации: паблик ВКонтакте История и Право
[COPYRIGHT]HistAndLaw[/COPYRIGHT]
