- Местное время
- 12:08
- Регистрация
- 10 Ноя 2015
- Сообщения
- 5,512
- Репутация
- 0
- Местоположение
- чумхурия
- Пол
- Мужской
История от бывшего работника Белоярской АЭС Юрия Яворовского, опубликованная в свежем номере «Нижегородской правды» от 4 января:
Юрий Яворовский известен как тележурналист, много лет проработавший на ННТВ. Он заслуженный работник культуры РФ, лауреат премии Нижнего Новгорода за цикл телерепортажей о Чеченской войне. Однако по своей первой специальности Юрий - инженер-физик. Вскоре после окончания политехнического института он с семьей уехал на Белоярскую АЭС, где проработал без малого десять лет. Сегодня он вспоминает об одном из драматических эпизодов, связанных с этими годами.
Почему-то запомнился вкус беляшей. Их приносили в больших эмалированных тазах. Рядом на табуретках стояли бачки с крепким горячим чаем. Люди приходили, молча ели и снова уходили назад.
Кажется, об этом ни разу нигде не писали. Сначала было категорически запрещено, потом, очевидно, стало забываться, растекаться по времени...
В декабрьскую ночь с тридцатого на тридцать первое 1978 года мог случиться уральский «Чернобыль», но в тот раз, наверное, какие-то неведомые добрые силы спасли нас от страшной беды.
По всей России стояла лютая стужа. От мороза рвались провода ЛЭП, трескались стены домов.
На Белоярской атомной электростанции, от уральской столицы 60 километров, вечерняя вахта передавала дела вахте ночной. Все как обычно. Реакторы обоих блоков - на номинальной мощности, оборудование работает исправно, замечаний нет. Настроение у всех хорошее, как это обычно и бывает в предновогодние дни.
Все произошло в четверть первого. Железобетонные конструкции крыши огромного турбинного зала не выдержали перепада температур: внутри под перекрытием - около 50 градусов, снаружи - тоже 50, но только с минусом. Потом точно подсчитали: 500 квадратных метров - такая была дыра в ночное небо. Тяжелые балки рухнули на работающую турбину первого блока АЭС. Пробит паропровод, загорелся маслобак, огонь с большой скоростью распространялся по кабельным тоннелям, разрушения огромные. Рядом с турбиной - баллоны водородного охлаждения. Если бы они взорвались... Уже потом, когда анализировали развитие аварии, об этом даже боялись думать: последствия были бы просто катастрофическими. Еще одно чудо заключалось в том, что в этот момент в турбинном зале не было людей - обошлось без человеческих жертв. Особая тревога - реактор: успела ли аварийная защита его надежно заглушить? Работает ли система охлаждения реактора? Полной уверенности первое время не было. Огонь повредил кабельные трассы, и показаниям приборов на блочном щите управления доверять было нельзя. Впрочем, через некоторое время был сделан вывод: сам реактор остановлен и охлаждается - ядерной катастрофы на этот раз чудом удалось избежать. Многие тогда поверили в высшую силу и искренне крестились. Автору этих строк, работавшему в то время на Белоярской АЭС старшим инженером в ядерно-физической лаборатории цеха испытаний, наладки и пуска, довелось оказаться в гуще событий.
Директор атомной станции Вадим Михайлович Малышев назначил меня своим помощником (наверное, сегодня можно было бы сказать пресс-секретарем): я участвовал в подготовке документов, вел своеобразный дневник, (вот его-то потом и засекретили), встречал многих приезжавших на АЭС специалистов.
К утру на Белоярку прилетел Борис Николаевич Ельцин, первый секретарь Свердловского обкома КПСС. С ним вместе - кто-то из правительства. И заработал штаб, стал действовать огромный слаженный механизм.
Помню, как быстро отыскали огромные куски брезента и работницы БАЭС за несколько часов сшили из них настоящую крышу, чтобы хоть как-то защитить машинный зал от потоков ледяного воздуха.
Поселок энергетиков Заречный всегда славился елкой на центральной площади. Директор станции распорядился: все должно быть как всегда - и лучшая в области елка, и традиционные новогодние праздники в детских садах и школах. Так оно и было. Только вот многим отцам не довелось побывать на этих праздниках вместе со своими детишками - восстанавливали станцию не считаясь со временем. На помощь пришли студенты старших курсов местного энергетического техникума.
Со всей страны прибывали на станцию инженеры, ученые-ядерщики. Со строящихся в то время атомных станций были командированы рабочие разных специальностей. Разбирать завалы на большой высоте прилетели первоклассные альпинисты. Все, что было необходимо для восстановительных работ, доставлялось незамедлительно из любой точки СССР.
Организовали бесплатное питание теми самыми беляшами. Потом наладили и полноценные обеды.
Я сравнивал потом это с Арзамасским взрывом, землетрясением в Армении. Делал репортажи, уже работая на Горьковском телевидении. Видел, как из многих республик и областей Советского Союза приходила помощь. Только большая, сильная страна была способна так залечивать свои раны.
Про аварию на Белоярской АЭС мир так ничего толком и не узнал, раз уж обошлось. А ведь к эвакуации многих тысяч людей из поселка все было готово.
Эта драма в Свердловской области заставила серьезно поволноваться многих нижегородцев. Дело в том, что на площадке Белоярской АЭС рядом с действующими первым, (где и случилась авария) и вторым блоками стоял уже почти готовый третий блок. Его «сердцем» должен был стать реактор на быстрых нейтронах БН-600. К слову сказать, с помощью реакторов этого типа можно не только вырабатывать электроэнергию, но и накапливать в его «недрах» новое ядерное топливо. Это обстоятельство на многие годы может решить энергетические проблемы. Сегодня ни для кого не секрет, что главными разработчиками и конструкторами таких реакторов в нашей стране являются ученые и инженеры ОКБМ им. Африкантова. Если бы авария на БАЭС развивалась по худшему сценарию, судьба БН-600 могла оказаться под серьезным вопросом. Прошло немногим более года после аварии, и в апреле 1980 года состоялся физический пуск «быстрого» реактора. Вскоре он уже давал электрический ток в энергосистему страны и продолжает это делать исправно и очень надежно вот уже четвертое десятилетие. И никакие морозы ему не страшны.
http://z-city.ru/forum/viewtopic.php?t=6109
http://www.pravda-nn.ru/archive/number:867/article:13961/
Юрий Яворовский известен как тележурналист, много лет проработавший на ННТВ. Он заслуженный работник культуры РФ, лауреат премии Нижнего Новгорода за цикл телерепортажей о Чеченской войне. Однако по своей первой специальности Юрий - инженер-физик. Вскоре после окончания политехнического института он с семьей уехал на Белоярскую АЭС, где проработал без малого десять лет. Сегодня он вспоминает об одном из драматических эпизодов, связанных с этими годами.
Почему-то запомнился вкус беляшей. Их приносили в больших эмалированных тазах. Рядом на табуретках стояли бачки с крепким горячим чаем. Люди приходили, молча ели и снова уходили назад.
Кажется, об этом ни разу нигде не писали. Сначала было категорически запрещено, потом, очевидно, стало забываться, растекаться по времени...
В декабрьскую ночь с тридцатого на тридцать первое 1978 года мог случиться уральский «Чернобыль», но в тот раз, наверное, какие-то неведомые добрые силы спасли нас от страшной беды.
По всей России стояла лютая стужа. От мороза рвались провода ЛЭП, трескались стены домов.
На Белоярской атомной электростанции, от уральской столицы 60 километров, вечерняя вахта передавала дела вахте ночной. Все как обычно. Реакторы обоих блоков - на номинальной мощности, оборудование работает исправно, замечаний нет. Настроение у всех хорошее, как это обычно и бывает в предновогодние дни.
Все произошло в четверть первого. Железобетонные конструкции крыши огромного турбинного зала не выдержали перепада температур: внутри под перекрытием - около 50 градусов, снаружи - тоже 50, но только с минусом. Потом точно подсчитали: 500 квадратных метров - такая была дыра в ночное небо. Тяжелые балки рухнули на работающую турбину первого блока АЭС. Пробит паропровод, загорелся маслобак, огонь с большой скоростью распространялся по кабельным тоннелям, разрушения огромные. Рядом с турбиной - баллоны водородного охлаждения. Если бы они взорвались... Уже потом, когда анализировали развитие аварии, об этом даже боялись думать: последствия были бы просто катастрофическими. Еще одно чудо заключалось в том, что в этот момент в турбинном зале не было людей - обошлось без человеческих жертв. Особая тревога - реактор: успела ли аварийная защита его надежно заглушить? Работает ли система охлаждения реактора? Полной уверенности первое время не было. Огонь повредил кабельные трассы, и показаниям приборов на блочном щите управления доверять было нельзя. Впрочем, через некоторое время был сделан вывод: сам реактор остановлен и охлаждается - ядерной катастрофы на этот раз чудом удалось избежать. Многие тогда поверили в высшую силу и искренне крестились. Автору этих строк, работавшему в то время на Белоярской АЭС старшим инженером в ядерно-физической лаборатории цеха испытаний, наладки и пуска, довелось оказаться в гуще событий.
Директор атомной станции Вадим Михайлович Малышев назначил меня своим помощником (наверное, сегодня можно было бы сказать пресс-секретарем): я участвовал в подготовке документов, вел своеобразный дневник, (вот его-то потом и засекретили), встречал многих приезжавших на АЭС специалистов.
К утру на Белоярку прилетел Борис Николаевич Ельцин, первый секретарь Свердловского обкома КПСС. С ним вместе - кто-то из правительства. И заработал штаб, стал действовать огромный слаженный механизм.
Помню, как быстро отыскали огромные куски брезента и работницы БАЭС за несколько часов сшили из них настоящую крышу, чтобы хоть как-то защитить машинный зал от потоков ледяного воздуха.
Поселок энергетиков Заречный всегда славился елкой на центральной площади. Директор станции распорядился: все должно быть как всегда - и лучшая в области елка, и традиционные новогодние праздники в детских садах и школах. Так оно и было. Только вот многим отцам не довелось побывать на этих праздниках вместе со своими детишками - восстанавливали станцию не считаясь со временем. На помощь пришли студенты старших курсов местного энергетического техникума.
Со всей страны прибывали на станцию инженеры, ученые-ядерщики. Со строящихся в то время атомных станций были командированы рабочие разных специальностей. Разбирать завалы на большой высоте прилетели первоклассные альпинисты. Все, что было необходимо для восстановительных работ, доставлялось незамедлительно из любой точки СССР.
Организовали бесплатное питание теми самыми беляшами. Потом наладили и полноценные обеды.
Я сравнивал потом это с Арзамасским взрывом, землетрясением в Армении. Делал репортажи, уже работая на Горьковском телевидении. Видел, как из многих республик и областей Советского Союза приходила помощь. Только большая, сильная страна была способна так залечивать свои раны.
Про аварию на Белоярской АЭС мир так ничего толком и не узнал, раз уж обошлось. А ведь к эвакуации многих тысяч людей из поселка все было готово.
Эта драма в Свердловской области заставила серьезно поволноваться многих нижегородцев. Дело в том, что на площадке Белоярской АЭС рядом с действующими первым, (где и случилась авария) и вторым блоками стоял уже почти готовый третий блок. Его «сердцем» должен был стать реактор на быстрых нейтронах БН-600. К слову сказать, с помощью реакторов этого типа можно не только вырабатывать электроэнергию, но и накапливать в его «недрах» новое ядерное топливо. Это обстоятельство на многие годы может решить энергетические проблемы. Сегодня ни для кого не секрет, что главными разработчиками и конструкторами таких реакторов в нашей стране являются ученые и инженеры ОКБМ им. Африкантова. Если бы авария на БАЭС развивалась по худшему сценарию, судьба БН-600 могла оказаться под серьезным вопросом. Прошло немногим более года после аварии, и в апреле 1980 года состоялся физический пуск «быстрого» реактора. Вскоре он уже давал электрический ток в энергосистему страны и продолжает это делать исправно и очень надежно вот уже четвертое десятилетие. И никакие морозы ему не страшны.
http://z-city.ru/forum/viewtopic.php?t=6109
http://www.pravda-nn.ru/archive/number:867/article:13961/