Иностранные языки

Я ვერნуლსя ნა пოლ-ეტაжა ვვერх ი ნაчალ ოსტოროжნო ოбოзრევატь ოკრესტნოსტი чერეз ოკნო пოдъეздა. ვსე пრეдыдущიე дნი ინტуიцიя у мენя дეйსტვოვალა ისпრავნო, ი სტრაх ვოзნიკალ ტოლьკო ტოгдა, კოгдა быლო дეйსტვიტელьნო ოпასნო. Чესტნო гოვორя, я ი საм ეტოму удივლяლსя! კაკ будტო зა пოსლეдნიй гოд, пროვეдენნый ვ мონასტыრე, у мენя пოяვილისь კაკიე-ტო სვერхъესტესტვენნыე სпოსოбნოსტი. Шესტოე чуვსტვო.

(მ=м)

ნეдარომ მესტნыე რეбяტა ужე дერжალი მენя зა მასტერა. Я пოчტი ვსეгдა სტანოვილსя კოროლემ. ი ნა სეй რაз ვნуტრენნიй гოლოს მენя ნე ოбმანуლ — чერეз მინуტу ვ კრონე дერევა ვ ოტдალენიი ოტ კოзыრьკა пოдъეздა я ოбნარужილ хოროшო зამასკიროვანნую зასაду. ვ удოбნოй რასщელინე მეжду дვух სტვოლიკოვ კლენა სიдელ სანя ტროიцыნ. Пოვოзივшისь ს зაдვიжკოй, я бესшуმნო пრიოტკრыლ фორტოчკу ი ვпოლгოლოსა კრიკნуლ:

— Хა!

ეტო ოзნაчალო ვыსტრელ. Зაдაчა бოйцა пროსტა — уვიдეტь пროტივნიკა ი კრიკნуტь "хა". კტო კრიკნуლ пერვыმ, ტოტ "убილ" пროტივნიკა. Дაжე ინტერესნეე: ნე пროსტო убილ, ა სдელალ ეгო სვოიმ ვოინომ. ა სამ იз пროსტых ვოლьნых სტრელკოვ ოдნიმ მაхომ სტალ კოროლემ.

(პ=п)

სანя ნაპრяжენნო зავერტელ гოლოვოй, პыტაяსь уვიдეტь ტოгო, კტო ეгო პოдსტრელილ. ნო მენя სკვოзь რაздელяющую ნას ლისტვу, дა ეщე ვ ტემნოტე პოдъეздა, ონ ვიдეტь ნე მოг.

— სიдი ნა მესტე, — სკაзალ я სკვოзь фორტოчკу.

სანя ნაკონეц уვიдელ მენя.

— პოკა სიдი ნა მესტე, — პოვტორილ я, სლოжივ რуკი რуპორომ. — Хოროшო სიдიшь. Я სპущуსь ვნიз ი буду პრიტვორяტьსя პროსტыმ სნაйპერომ. ა ტы სლушაй ი სმოტრი.

სანя зაуლыбალსя ი კივნуლ. კოროლემ ემу ужე ნე სტატь. Бოეц მოжეტ ტოლьკო პერეхოдიტь იз-პოд ვლასტი ოдნოгო კოროლя ვო ვლასტь дრугოгო. ნო იгრა ოტ ეტოгო ნე სტანოვიტსя ნეინტერესნოй. ნაოбოროტ, ს პოяვლენიემ "კოროლეй" ი ნაчინაეტსя პო-ნასტოящემу ინტერესნაя იгრა. ნაчინაეტსя ინტრიгა ი კოვარსტვო.

(უ=у)

პოдსტრელენნый სნაйპერ იз რაзრядა ვოლьნых სტრელკოვ პერეхოдილ ვ რაзრяд სოლдატ კოროლя. ტეპერь я быლ კოროლь, ა სანя — მოй სტრელოკ. ვ ეტოй იгრე ნიკოгო ნე უбივალი, მენяლასь ტოლьკო როლь იгროკა. ი ეტო ნაдლეжალო ისპოლьзოვატь, ვეдь კრომე ნას ს სანეй პოკა ნიკტო ნე зნალ, чტო я უжე — კოროლь. ი чტო სანя უжე — ნე ვოლьნый სტრელოკ, ა მოЙ ვოინ.

ვნაчალე — ტოლьკო ვნაчალე! — იгრაюტ ვსე პროტივ ვსეх. ვნაчალე ვსე ტვოი ვრაгი, ი იгრატь ოчენь პროსტო. Яსნო, чტო ნაдო дელატь. ნო "კოროლя" პრიдუმალ Дეд. ა ეгო зაдუმკი პროსტы ტოლьკო ნა პერვый ვзгლяд.

ვოოбщე-ტო ლюбაя იгრა — ეტო პრიტვორსტვო. ნო ეტო პრიტვორსტვო бეз კოვარსტვა! ოбычნო როლი ვ იгრაх быვაюტ პონяტნы ი чეტკო зაдანы. ა ვ "კოროლე" სამოე ტრუдნოე быლო — ეტო სოოбრაзიტь, კტო კაკუю იгრაეტ როლь. კტო კოროლь, კტო სნაйპერ, კტო дრუг, კტო ვრაг. ოტ ეტოгო зავისელო, чტო ნაдლეжიტ дელატь. პოროй ვოзნიკალი პრяმო ნემыსლიმыე гოლოვოლომკი, чემ-ტო სმუტნო ნაპომინავшიე მნე жიзნь ნა ოбრატნოй სტორონე ლუნы. ა я ი зატეяლ რასსკაз ოб ეტოй жიзნი.

(დ=д)

იзოбრაжაя ოбычნოгო სტრელკა, я ოსტოროжნო ვыгლяნულ იз დვერი პოდъეзდა. ს ეტოй ტოчკი სანя быლ პოчტი ნეзამეტენ, ა სამ я быლ კაკ ლადონი. ესლი бы я ვышელ ეტიმ პუტემ, быტь бы მნე სანინыმ სოლდატომ. ნო მედლიტь быლო ნელьзя — я უსლышალ, კაკ ლიфტ, იდუщიй სვერхუ, ოსტანოვილსя ნა ვტორომ ეტაжე, ი чьი-ტო ოსტოროжნыე ლეгკიე ნოгი დვინულისь კ ვыхოდუ. ვსე быლო яსნო. Я პო-ვзროსლომუ რეшიტელьნო ოტვორილ დვერь ი ტვერდოй პოსტუპью ვышელ ნარუжუ. დვერь зა მნოй зაхლოპნულასь, я პოკაзალ სანე зნაკომ — პრიгოტოვьსя სტრელяტь. ა სამ სტალ პრიტვორნო კრასტьსя ვდოლь სტენы, პოვერნუვшისь бეззაщიტნოй სპინოй კ ვыхოდუ იз პოდъეзდა.

ოსტოროжნო პრიოტკრыვ დვერь, ვიკა უვიდელა კრადუщეгოსя მენя ი ნემედლენნო კრიკნულა:

— Хა!

ვიკა პოვერილა, бუდტო я — პროსტოй бოეц, ი პოდსტრელილა მენя პერვოй. ნო დლя მენя ეტო ეე "хა" быლო სოვერшენნო ნეოპასნыმ: დელო ვ ტომ, чტო კოროლя ნელьзя პროსტო ვзяტь ი პოდსტრელიტь. კოროლь ნეუязვიმ დლя "ვыსტრელოვ". ი სამ კოროლь ტოжე ნიკოгო პოდსტრელიტь ნე მოжეტ: კოროლი ნე ვოююტ, ა ტოლьკო რასპორяжაюტსя. კოროლя зაщიщაюტ ეгო ვოინы. Чტოбы კოროლя "უбიტь", ვრაгუ ნეოбхოდიმო зადეტь ეгო რუკოй. ნო რუკოй зადეტь მენя ვიკა ნიკაკ უжე ნე მოгლა, პოტომუ чტო ეე ტუტ жე პოდбილ სანя:

(ბ=б)

— ვიკა, хა!

ტეპერь ვიკა სტალა ვასსალომ სანი. სტატь კოროლემ სანя უжე ნე მოг, ნო ონ ვპოლნე მოг სდელატь ვ მოემ კოროლევსტვე ნეპლოхუю კ

«Представьте себе, что в библиотеке медуза танцует вальс и думает при этом о квантовой механике. Если в вашей жизни до сих пор всё складывалось нормально, скорее всего, такая мысль вам в голову ещё не приходила. Но только что я заставила вас подумать об этом и сделала это с помощью языка», – говорит психолингвист Лера Бородицки в своём выступлении на конференции TED о том, как язык формирует мышление.

Сохранить
Влияет ли язык, на котором мы говорим, на наше мышление? Ответ на этот вопрос люди ищут с древних времён. Учёный-когнитивист Лера Бородицки рассказывает, что известно науке про связь языка с определением реальности. Приводя в пример племя австралийских аборигенов, не использующих слова «влево» и «вправо», особенности языковых конструкций английского, русского, немецкого и испанского, Бородицки убедительно демонстрирует, как язык влияет на восприятие времени, цветов и даже понятия вины, наказания и память очевидцев.


В разговоре с вами я буду использовать язык – потому что я могу. Это одна из потрясающих способностей, которыми обладает человек. Мы можем обмениваться друг с другом довольно сложными сообщениями. И вот сейчас я разговариваю с вами и на выдохе через рот произношу звуки. Я издаю шумы и тоны и выпускаю воздушную струю, создавая тем самым колебания воздуха. Вы улавливаете эти колебания – они воздействуют на ваши барабанные перепонки. Далее информация о звуковых колебаниях передаётся в головной мозг, который преобразовывает эту информацию в мысли. Я надеюсь.

Надеюсь, что так всё и происходит. Благодаря этой способности мы, люди, можем передавать информацию на огромные расстояния в пространстве и времени и делиться знаниями. Прямо сейчас я могу посеять в вашей голове совершенно нелепую мысль. Например, я скажу: «Представьте себе, что в библиотеке медуза танцует вальс и думает при этом о квантовой механике».

Если в вашей жизни до сих пор всё складывалось нормально, скорее всего, такая мысль вам в голову ещё не приходила. Но только что я заставила вас подумать об этом и сделала это с помощью языка.

Конечно, в мире сегодня существует не один, а примерно 7 000 языков. И все эти языки отличаются друг от друга. Они могут отличаться набором звуков, лексическим составом, а также иметь разную структуру, что очень важно. Тут напрашивается вопрос: влияет ли язык, на котором мы говорим, на наше мышление? Этот вопрос вставал ещё в древности – и ответ на него люди ищут уже давно. Карл Великий, император Римской империи, сказал: «Владеть другим языком – это как иметь вторую душу». Это довольно сильное заявление о том, что язык определяет реальность. Но, с другой стороны, Джульетта в трагедии Шекспира говорит: «Что в имени? Как розу ни зови – В ней аромат останется всё тот же». Из этого следует, что, возможно, язык вовсе и не определяет действительность.

Споры об этом ведутся уже тысячелетия. Но до недавнего времени у нас не было достаточно данных, чтобы их разрешить. Не так давно на эту тему начали проводиться исследования – в нашей и других лабораториях по всему миру – и теперь у нас есть научные данные, чтобы обосновать гипотезу.

Позвольте мне привести несколько любимых примеров. Начну я с племени австралийских аборигенов, с которыми мне посчастливилось работать. Это народ куук-таайорре. Они живут в Пормперао, на самом западе Кейп-Йорка. Что интересно, куук-таайорре не используют слова «левый» и «правый», а вместо этого, о чём бы они ни говорили, они называют стороны света: север, юг, восток и запад. И на самом деле, стороны света у них присутствуют в любых разговорах. К примеру, они могут сказать: «Ой, по твоей юго-западной ноге ползёт муравей». Или: «Передвинь чашку немного на северо-северо-восток». Если вы захотите сказать «привет» на языке куук-таайорре, это будет звучать так: «Куда вы направляетесь?» И ответ мог бы быть таким: «Далеко на северо-северо-восток. А вы?»

И вот представьте себе, что на каждое приветствие в течение дня вы должны сообщить собеседнику о том, куда направляетесь.

Но зато вы довольно быстро научились бы определять стороны света, не так ли? Потому что если бы вы не знали, в какую сторону направляетесь, то не смогли бы продвинуться в разговоре дальше приветствия. Люди, которые говорят на таких языках, отлично ориентируются в пространстве – гораздо лучше, чем мы когда-то предполагали. Мы думали, что нам это не дано из-за биологических особенностей человека: «Но ведь в наших клювах и чешуе нет магнитов». Но нет, если это заложено в вашем языке и культуре, то и вам это будет под силу. В мире есть люди, которые способны отлично ориентироваться в пространстве.

Чтобы вы осознали, как по-разному мы определяем стороны света, я хочу, чтобы вы на секунду закрыли глаза и указали на юго-восток.

Не открывайте глаза. Покажите, где юго-восток. Хорошо, откройте глаза. Я вижу, вы указываете туда, туда, туда, туда, туда. Я вообще-то и сама не знаю, где юго-восток. Но вы не очень-то мне помогли.

Давайте просто согласимся, что вы не слишком точны в своих оценках. Когнитивные способности у носителей разных языков могут сильно различаться. Правда? Представители одной уважаемой группы, вроде вас, не знают, где какая сторона света. Но в другой группе я могла бы спросить пятилетнего ребёнка и получила бы точный ответ.

О времени люди также могут мыслить совершенно по-разному. У меня есть фотографии моего деда, сделанные в разном возрасте. Если я попрошу носителей английского языка разложить их в хронологическом порядке, они сделают это вот так – слева направо, в соответствии с направлением письма. Если вы говорите на иврите или арабском языке, вы разложите фотографии в обратном порядке – справа налево.

А как бы подошли к этому вопросу аборигены куук-тайорре, о которых я вам уже говорила? Они не используют слова «левый» и «правый». Я вам подскажу. Когда мы усадили их лицом к югу, оказалось, что время у них движется слева направо. Когда мы посадили их лицом на север, направление времени изменилось: справа налево. Когда мы посадили их лицом к востоку, время начало течь по направлению к опрашиваемому. Где здесь логика? С востока на запад, верно? Время для них не определяется положением человека, оно зависит от сторон света. Если я встану таким образом, время потечёт в эту сторону. Если я встану так, время пойдёт иначе. Если я повернусь в эту сторону, направление снова изменится. Очень эгоцентрично с моей стороны заставлять время менять направление каждый раз, когда я изменяю положение тела. Для куук-таайорре время определяется сторонами света. Это совершенно новый способ восприятия времени.

Вот ещё один интересный пример. Я попрошу вас сказать мне, сколько здесь пингвинов. Уверена, что знаю, как вы решите эту задачу, если решите вообще. Вот так: «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь». Вы посчитали. Каждому пингвину вы присвоили число, и последнее число определило количество пингвинов. Этому трюку вы научились ещё в детстве. Вы выучили порядок чисел и научились его применять – такая маленькая лингвистическая хитрость. В некоторых языках такое невозможно, потому что в них нет слов, обозначающих число. Например, в этих языках нет слова «семь» или «восемь». Носители этих языков не умеют считать, им трудно назвать опредёленное количество. Например, если я попрошу вас сравнить число пингвинов с таким же числом уток, вы сможете сделать это, посчитав их. Но если человек не знает этого языкового трюка, то не сможет сравнить число птиц.

Языки также по-разному делят цветовой спектр окружающего мира. В некоторых есть множество названий для обозначения цвета, в других – лишь пара слов: «светлый» и «тёмный». Также языки по-разному определяют границы цветов. Например, в английском языке есть слово «синий» – оно обозначает все цвета, которые вы видите на экране. А вот в русском языке нет единого слова. Русские различают светло-синий, то есть голубой цвет, и тёмно-синий, то есть собственно синий. Со временем русскоговорящий человек начинает с лёгкостью различать эти два оттенка. И если мы проверим способность людей воспринимать эти цвета, то обнаружим, что носители русского языка быстрее пересекают лингвистическую границу. Они быстрее отличат светло-синий от тёмно-синего.

Исследование мозга людей, когда те смотрят на разные оттенки цветов, – например, когда цвета медленно меняются от светло-синего к тёмно-синему, – показывает, что испытуемые, говорящие на языках, различающих оттенки синего, реагируют на смену цветов от светлого к тёмному с удивлением, как бы думая: «Что-то кардинально изменилось». Зато те, для кого английский является родным, не замечают большой разницы, реагируют без удивления, потому что для них ничего особо не меняется.

Языки могут иметь и структурные особенности. Вот один из моих любимых примеров. Во многих языках есть грамматическая категория рода, и все существительные делятся по родам – бывает, например, мужской или женский род. Но родовые группы в языках различаются. Например, в немецком языке cолнце – женского рода, а в испанском – мужского. Луна же – наоборот. Может ли это влиять на образ мышления носителей разных языков? Возможно ли, что немцы приписывают cолнцу женские черты, а луне мужские? Оказывается, что так оно и есть. А если мы попросим носителей немецкого или испанского языков описать мост, например вот этот? Мост в немецком языке женского рода, а в испанском – мужского. Немцы с большой вероятностью скажут, что мост красивый, элегантный, опишут его прилагательными, которые ассоциируются с женщиной. Зато те, для кого родным является испанский, скорее всего, охарактеризуют его как сильный или длинный – это типично мужские слова.

Языки также по-разному описывают события. Согласны? Например, произошёл вот такой случай. В английском языке считается нормальным сказать: «Он разбил вазу». Для испаноговорящих более приемлемый вариант будет звучать так: «Ваза разбилась». Если это произошло ненамеренно, вы никого не будете винить в случившемся. Немного странно, но в английском можно даже сказать: «Я сломал свою руку». Во многих других языках вы не сможете использовать эту конструкцию, если только не лишились ума, а потому нарочно попытались сломать себе руку, и это вам удалось. Если это была случайность, вы используете другую конструкцию.

Всё это может иметь последствия. Люди, говорящие на разных языках, будут обращать внимание на разные вещи в зависимости от того, что от них требует язык. Если мы покажем одну и ту же сцену носителям английского и испанского языков, те, кто говорят по-английски, запомнят виновника, потому что английский язык требует конструкции: «Он это сделал, он разбил вазу». В то же время носители испанского языка вряд ли вспомнят, кто это сделал, если это произошло ненамеренно, – они скорее припомнят, что это была случайность. Намерение будет играть для них большую роль.

Итак, два человека наблюдают одно и то же событие, становятся свидетелями одного и того же преступления, но в итоге запоминают об этом событии совершенно разные вещи. Конечно, это будет иметь последствия при даче свидетельских показаний, а также при установлении виновников и определении наказания. Поэтому если мы покажем носителю английского языка инцидент с вазой и скажем: «Он разбил вазу», а не «Ваза разбилась», даже если он видел всё своими глазами, посмотрел видео, наблюдал преступление, совершённое в отношении вазы, он будет склонен кого-то наказать, обвинить, если мы скажем: «Он разбил вазу», а не: «Ваза разбилась». Язык направляет ход наших суждений о произошедшем.

Я привела несколько примеров того, что язык может оказывать существенное влияние на мышление человека, и происходит это по-разному. Результаты такого влияния могут быть значительными. Мы с вами наблюдали, как люди соотносили пространство и время в радикально отличающихся системах координат. Язык также оказывает глубокое воздействие при определении количества. Если в языке есть числительные, это открывает целый мир математики. Конечно, если вы не умеете считать, не разбираетесь в алгебре, вам не под силу построить такое помещение, в котором мы с вами находимся, или организовать трансляцию, не так ли? Этот маленький трюк с числительными открывает дверь в целый мир знаний.

Язык может проявить себя в раннем возрасте, например при определении оттенков цветов. Это простые, базовые решения, связанные с восприятием человека. За свою жизнь мы принимаем тысячи таких решений, и язык играет при этом существенную роль – он влияет на наше восприятие, когда мы принимаем даже пустяковые решения. Язык может оказывать широкое влияние. Пример с грамматическим родом несерьёзный. Но поскольку грамматический род присваивается всем существительным, язык определяет наши мысли обо всём, что является именем существительным. Это немаловажно.

И наконец я привела пример, как язык может определять вещи, которые имеют значение для нас лично, включая понятия вины, наказания или память очевидцев. Всё это играет важную роль в нашей повседневной жизни.

Прелесть языкового многообразия заключается в том, что благодаря ему мы понимаем, насколько изобретательным и гибким является человеческий ум. Ведь человек создал даже не одну, а 7 000 когнитивных вселенных – 7 000 языков, на которых говорят народы мира. И мы способны придумать гораздо больше языков. Языки, безусловно, являются живыми организмами. Мы можем их улучшить или изменить в соответствии с нашими потребностями. Печально то, что мы всё время теряем значительную часть этого языкового многообразия. Каждую неделю исчезает хотя бы один язык, и, по некоторым оценкам, в ближайшие сто лет половина мировых языков исчезнет навсегда. Хуже того, сегодня почти всё, что мы знаем о человеческом разуме и мозге человека, основано на исследованиях, проведённых англоязычными студентами американских университетов, что исключает большую часть человечества. Так ведь? Таким образом наши знания о человеческом разуме оказываются весьма ограничены и лишены объективности, и наука обязана заполнить эту пропасть.

Закончить своё выступление я бы хотела вот чем. Я рассказала вам, что люди, говорящие на разных языках, и мыслят по-разному. Но важно, конечно, не то, как мыслят другие люди. Важно то, как мыслите вы, как язык, на котором вы говорите, формирует ваше мышление. И вы можете поинтересоваться: «Почему я думаю именно так?», «Как я могу мыслить иначе?», а также: «Творцом каких мыслей я хотел бы стать?». Большое спасибо.